Священное Предание Православной Церкви о первоначальной Богоустановленности Царства

«Крупный, многоценный и Царский бисер, поступающий в Царский Венец, принадлежит только Царю; и один Царь может носить этот бисер; другому же человеку не позволено носить такой бисер. Так, если кто не рожден от Царственного и Божия Духа и не соделался Небесным и Царским Родом и БОЖИИМ чадом, по написанному: елицы же прияша Его, даде им область чадом Божиим быти (Иоан. 1, 12), то, не соделавшись сыном ЦАРЯ, не может он носить небесный и многоценный бисер, сей образ света, и света неизглаголанного, то есть ГОСПОДА, потому что обладающие сим бисером и носящие его будут жить и царствовать со Христом во веки. Ибо так сказал Апостол: яко же облекохомся во образ перстнаго, да облечемся и во образ Небеснаго (1 Кор. 15, 50)».

Преподобный Макарий Великий (ок. 300 — †ок. 390). Духовные беседы. Беседа 23-я.

 

Текст доклада для выступления на конференции «1160 лет Российской государственности и 475 лет Русского Самодержавного Царства» 30 Января 2022 года я вынужден был значительно сократить, чтобы уложиться в двадцатиминутный регламент. Здесь же предлагаю его читателям «Русской Народной Линии» полностью.

***

Всечестные Отцы, Братья и Сестры, благословите!

 

Немного о гносеологии

 

В обычных научных выступлениях не принято свидетельствовать о личных побудительных мотивах исследования, дабы придать большее впечатление о непредвзятости и «объективности» (конечно же, в кавычках!) исследования. Ученые, как дети, зачастую пытаются неумело скрыть то, что прекрасно видно со стороны: борьбу школ, личные обиды в научной полемике, желание побыстрей ещё на сыром материале застолбить свой приоритет, необходимость подыграть горячему политическому тренду, заказ сильных мiра сего и так далее, и тому подобное… Мотивы бывают разные, но мой прежний опыт политического журналиста и литературного критика позволяет оценивать их число — не больше дюжины. В самих по себе конкретных мотивах и посылах научных работ нет ничего постыдного, но существующее обывательское представления, что научные исследования и выводы должны быть «объективными», заставляют научный мiр играть в такую игру. Конечно же, агентом познания может быть только познающий субъект, и результаты его усилий в исследованиях того или иного объекта, предмета неизбежно субъектны (не путать с «субъективны»).

Придерживаясь именно таких гносеологических позиций, я не стану скрывать от Вас, дорогие коллеги, жизненных мотивов данного выступления и предшествующих ему исследований.

 

Как я стал царистом

 

Примерно к концу лета 1986 года я мiровозренчески осознал себя в качестве православного монархиста, хотя сейчас предпочитаю называться царистом. Такому осознанию соответствовало три основания.

Первое основание. Читанные примерно за десять месяцев до того Пророчества Преподобного Серафима Саровского и некоторых других Святых о грядущем Воскресении Русского Царства. Из житийных материалов о Преподобном Серафиме знал о глубоком почитании Саровским Чудотворцем Русских Монархов, в том числе и современных ему Императрицы Елизаветы Петровны, Императора Петра Феодоровича, Императрицы Екатерины Великой, Императоров Павла Петровича, Александра и Николая Павловичей.

Второе основание. Только что прочитанные книги о Екатеринбургском цареубийстве Н.А. Соколова, М.К. Дитерихса и Р. Вильтона, из которых я уяснил, что целью изуверного сатанинского преступления было разрушение Русского Царства. Мне стало понятно, что Православное Самодержавное Русское Царство ненавистно сатане, а потому среди земных идеалов оно должно представлять особый интерес для православного христианина, и пророчества Святых о его Воскресении никакого отношения к политической программе, политической стратегии не имеют, а являются духовным и гражданским ориентиром для русского христианина в море советских и постсоветских политически страстей. Поскольку в некоторых пророчествах говорилось о необходимости народного покаяния, которое будет предшествовать Воскресению Русского Царства, с той поры моей жизненной стратегией стало посильное споспешествование и содействие таковому покаянию.

Третье основание. Молитва СВЯТОМУ ДУХУ, начинающаяся словами: «ЦАРЮ НЕБЕСНЫЙ, УТЕШИТЕЛЮ, ДУШЕ Истины…» и чтение её истолкования в каком-то из катехизисов Царского Времени и в учебнике «Закона Божия» Протоиерея Серафима Слободского, который уже тогда был мне доступен. Если СВЯТЫЙ ДУХ — ДУХ Истины именуется ЦАРЕМ в Царствие Небесном, то и сами Образы законного православного земного Царства и земного Царя как-то духовно связаны с Царствием Небесным и СВЯТЫМ ДУХОМ.

 

И все последующие мои многолетние чтения Священного Писания и Священного Предания только укрепляли меня в таких мiровоззренческих позициях православного цариста. Первоначально я активно не свидетельствовал о себе в таком качестве в кругах своих единоверцев, кроме ближайших друзей, полагая, что мне ещё не хватает церковных знаний и духовного опыта, чтобы вступать в обсуждение таких вопросов.

 

Об антицаристах

 

Но тогда же, во второй половине восьмидесятых, с удивлением сталкивался с противоположными суждениями о таких предметах как среди некоторых мiрян, так и среди священников. При обобщении их суждения сводились к тому, что все бывшие когда-то и сравнительно недавно земные Царства были сугубо человеческими политическими учреждениями, институтами, и они не могут сравниться по духовному значению со Священством, которое имеет Богоустановленную природу. Причем о русском монархизме те люди высказывались в разной степени осудительно, будто бы монархизм сам по себе содействует установлению в будущем власти всемiрного монарха — антихриста, а потому все пророчества о Воскресении Русского Царства на самом деле подложны. Конечно, со священниками, которые вдруг высказывали нечто подобное, данную тему я даже не пытался обсуждать, испытывая духовно-младенческий пиетет к самому сану. А что касается мiрян с подобными взглядами, в своем большинстве они принадлежали к кругу протоирея Александра Меня, и я очень быстро утратил интерес к общению с ними, довольствуясь православными друзьями, которые практически все были монархистами-царистами.

С начала девяностого года своих православно-монархических взглядов я уже не скрывал, выступая в самиздате с публикациями по разным вопросам и темам Православного Царизма. И в своей открытой церковно-общественной деятельности мне неоднократно доводилось больше устно, но порой и письменно полемизировать уже в большей степени не с мiрянами, а с некоторыми Священниками, которые продвигали в общественное информационное пространство свои антицаристские воззрения. Причем среди таковых были Батюшки уже не из либерального круга последователей протоиерея Александра Меня, не из числа так называемых обновленцев, новостильников, экуменистов, сторонников перевода Богослужения на современный Русский Язык, но люди вполне консервативных взглядов и ревнители канонического Православного Богослужения и Священства.

Так, в Августе 2018 года выступил с очерком «О клеветнических обвинениях православных царистов в несуществующей “ереси царебожия”». Очерк был составлен на основании моего выступления на Научной конференции в Екатеринбурге «Мученический Подвиг Царской Семьи» 14 Июля 2018 года.

К сожалению, некоторые Батюшки и даже отдельные Архипастыри, публично выступающие с антицаристских позиций, заявляя, что земные Царства и земные Цари лишь продукты человеческих похотей и сам институт Царства никак не сопоставим с Церковью, совершенно игнорируют то, что Небесная Церковь, первоначально состоящая из Ангельских Чинов, уже в Ветхом Завете именуется Царством Божиим, например в Книге Премудрости Царя Соломона: Премудрость же спасла от бед служащих ей. Праведного, бежавшего от братнего гнева, она наставляла на правые пути, показала ему царство Божие и даровала ему познание святых, помогала ему в огорчениях и обильно вознаградила труды его (Прем. 10: 9–10).

 

О Царствии Небесном, Боге-Царе и земных царствах

 

Что же касается Книг Нового Завета, то выражения «Царствие Небесное», «Царство Божие» там встречаются множество раз. Так, в Евангелии от Апостола Матфея данное выражение употребляется 32 раза, в Евангелии от Марка — 15 раз, у Апостола Луки 31 раз, у Иоанна Богослова — 5 раз, в Деяниях и Апостольских Посланиях 22 раза.

Если бы идея самого Царства была не от Бога, была бы безблагодатна, была бы измышленным человеческим понятием, разве оно стало бы употребляться в Священном Писании по отношению к Богосотворенной Небесной Церкви?

К слову сказать, понятие «Церковь» как «церковь Всевышнего» в Ветхом Завете употребляется дважды в Книге Премудростей Иисуса, сына Сирахова (Сир. 24: 1–10 и 44: 14), в Новом Завете Церковь Божия называется 20 раз. Все остальные случаи употребления слова «церковь» в Новом Завете — в Деяниях и Посланиях относятся к земным церквам.

Греческий образ Царствия Небесного

Об употреблении же слова Царь как одного из Имен Божиих, имен Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святаго в Священном Писании можно было бы составить обширный трактат.

Сам Бог Вседержитель, Господь Саваоф неоднократно именуется в Ветхом Завете Царем и Царствующим, и Сам говорит о Своем Царстве.

Глаза твои увидят Царя в красоте Его, узрят землю отдаленную; …Господь — Судия наш, Господь — законодатель наш, Господь — Царь наш; Он спасет нас (Ис. 33: 17, 22).

Си́це глаго́летъ Бо́гъ Ца́рь Изра́илевъ, и избавле́й его́ Бо́гъ Савао́ѳъ: А́зъ пе́рвый и А́зъ по си́хъ, кромѣ́ Мене́ нѣ́сть Бо́га: кто́ я́коже А́зъ? да ста́нетъ и да призове́тъ, и да возвѣсти́тъ и да угото́витъ Ми́, отне́лѣже сотвори́хъ человѣ́ка во вѣ́къ, и гряду́щая пре́жде не́же прiити́ и́мъ, да возвѣстя́тъ ва́мъ (Ис. 44: 6–7).

Ко́ль красны́ на гора́хъ но́ги благовѣству́ющихъ ми́ръ, благовѣству́ющихъ блага́я, я́ко слы́шано сотворю́ спасе́нiе твое́, глаго́ля: Сiо́не, воцари́тся Бо́гъ тво́й (Ис. 52: 7).

Он построит Мне дом, и утвержу престол его на веки. Я буду ему Отцом, и он будет Мне сыном, — и милости Моей не отниму от него, как Я отнял от того, который был прежде тебя. Я поставлю его в доме Моем и в царстве Моем на веки, и престол его будет тверд вечно (1 Пар. 17: 12–14).

Твое, Господи, величие, и могущество, и слава, и победа и великолепие, и все, что на небе и на земле, Твое: Твое, Господи, царство, и Ты превыше всего, как Владычествующий (1 Пар. 29: 11).

И ныне вы думаете устоять против царства Господня (2 Пар. 13: 8).

Я́ко Госпо́дне е́сть ца́рствiе, и То́й облада́етъ язы́ки (Пс. 21: 29).

Престо́лъ Тво́й, Бо́же, въ вѣ́къ вѣ́ка: же́злъ пра́вости — же́злъ ца́рствiя Твоего́ (Пс. 44: 7).

Госпо́дь на Небеси́ угото́ва престо́лъ Сво́й, и ца́рство Его́ всѣ́ми облада́етъ (Пс. 102: 19).

Да исповѣ́дятся Тебѣ́, Го́споди, вся́ дѣла́ Твоя́, и преподо́бнiи Твои́ да благословя́тъ Тя́: сла́ву ца́рствiя Твоего́ реку́тъ и си́лу Твою́ возглаго́лютъ, сказа́ти сыново́мъ человѣ́ческимъ си́лу Твою́ и сла́ву великолѣ́пiя ца́рствiя Твоего́. Ца́рство Твое́ — ца́рство всѣ́хъ вѣко́въ, и Влады́чество Твое́ во вся́комъ ро́дѣ и ро́дѣ (Пс. 144: 11–13).

Пра́ведницы же во вѣ́ки живу́тъ, и во Господѣ́ мзда́ и́хъ, и попече́нiе и́хъ у Вы́шняго: сего́ ра́ди прiи́мутъ ца́рствiе благолѣ́пiя и вѣне́цъ добро́ты от руки́ Госпо́дни, я́ко десни́цею покры́етъ и́хъ и мы́шцею защи́титъ и́хъ (Прем. 5: 15–16).

Слы́шите у́бо, ца́рiе, и разумѣ́йте: научи́теся, судiи́ конце́въ земли́: внуши́те, содержа́щiи мно́жества и гордя́щiися о наро́дѣхъ язы́ковъ: я́ко дана́ е́сть от Го́спода держа́ва ва́мъ и си́ла от Вы́шняго, И́же истя́жетъ дѣла́ ва́ша и помышле́нiя испыта́етъ: я́ко слузи́ су́ще ца́рства Его́ не суди́сте пра́во, ни сохрани́сте зако́на, ниже́ по во́ли Бо́жiей ходи́сте (Прем. 6: 1–4).

Тогда́ ті́и трiе́ я́ко еди́ными усты́ поя́ху и благословля́ху и сла́вляху Бо́га въ пещи́, глаго́люще: благослове́нъ еси́, Го́споди, Бо́же оте́цъ на́шихъ, и препѣ́тый и превозноси́мый во вѣ́ки, и благослове́но и́мя сла́вы Твоея́ свято́е, и препѣ́тое и превозноси́мое во вѣ́ки. Благослове́нъ еси́ во хра́мѣ святы́я сла́вы Твоея́, и препѣ́тый и превозноси́мый во вѣ́ки. Благослове́нъ еси́, ви́дяй бе́здны, сѣдя́й на херуви́мѣхъ, и препѣ́тый и првозноси́мый во вѣ́ки. Благослове́нъ еси́ на престо́лѣ сла́вы ца́рствiя Твоего́, и препѣ́тый и превозноси́мый во вѣ́ки. Благослове́нъ еси́ на тве́рди небе́снѣй, и препѣ́тый и превозноси́мый во вѣ́ки (Дан. 3: 51–56).

И взы́дутъ спаса́емiи от горы́ Сiо́ни, е́же отмсти́ти го́ру Иса́влю, и бу́детъ ца́рство Го́сподеви (Авд. 1: 21).

В Священном Писании Нового Завета Небесные Обители пребывания Божьего Престола и всех Сил Небесных, предуготовленные Господом для Святых ещё до Его Крестной Смерти, до сошествия во ад и до Воскресения, многие десятки раз именуются Царством Божиим (Мф. 12: 28; 13: 41, 43; Лк. 17: 20–21) или Царствием Небесным (Мф. 5: 3, 10, 19, 20; 13: 11, 19, 24, 31, 33, 38, 44–45, 47, 52). Сам Господь именуется Царем (Мф. 5: 34–35).

В дарованной Самим Богом молитве «Отче наш…» утверждается: «да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя яко на Небеси и на земли…» (Мф. 6: 10, 13; Лк. 11: 2)

Такие словоупотребления ещё обильнее встречаются в Священном Предании, как словесном, так и изобразительном, иконологическом. Все три Лица Пресвятой Троицы в разных молитвах и Богослужебных гимнах именуются Царями — и Бог-Отец, и Иисус Христос, и Святый Дух, а райские обители именуются Царствием Небесным. Естественно, что Высочайшие Лица Пресвятой Троицы, такое высокое понятие, явление и предмет, как Божие Царство, не могли бы именоваться Царями и Царством, если бы изначальная природа данных понятий была низменна, измышлена человеческим хотением, не Божией Волей, не Его творческими энергиями. Будь по природе понятие царство подобно чему-то низменному, разве дерзнули бы правоверные люди именовать Бога Царем, а Его Небесные Обители Божиим Царством?! Вопрос, конечно же, риторический, не требующий доказательства в силу своей самоочевидности. Нет и нет!

Некоторые современные толкователи Священного Писания указывают на то, что понятие Царство впервые употребляется в Книге Бытия уже после Всемирного Потопа в родословии сынов Ноя по отношению к нечестивому Хамову внуку и сыну Хуша-Хуса Нимроду-Невроду:

Ху́съ же роди́ Невро́да: се́й нача́тъ бы́ти исполи́нъ на земли́: се́й бѣ́ исполи́нъ лове́цъ предъ Го́сподемъ Бо́гомъ: сего́ ра́ди реку́тъ: я́ко Невро́дъ исполи́нъ лове́цъ предъ Го́сподемъ. И бы́сть нача́ло ца́рства его́ Вавило́нъ и Оре́хъ, и Арха́дъ и Хала́нни на земли́ Сеннаа́ръ. От земли́ тоя́ изы́де Ассу́ръ: и созда́ Ниневі́ю, и Роово́ѳъ гра́дъ, и Хала́хъ. И Дасе́мъ между́ Ниневі́ею и между́ Хала́хомъ: се́й е́сть гра́дъ вели́кiй (Быт. 10: 8–12)[1].

Христианские Святоотеческие правила толкования Священного Писания, Ветхого Завета в самом деле указывают, что при рассмотрении достоинства и смысла тех или иных слов, понятий и явлений необходимо учитывать контекст самого первого словоупотребления в Писании. Именно поэтому некоторые современные толкователи Библии полагают возможным считать, что понятия царство и царь, якобы впервые употребленные по отношению к хамиту и нечестивцу Нимроду, изначально имеют низкое достоинство и являются не Божественными, а сугубо человеческими установлениями, которые с течением времени исторически, прецедентно приобрели более возвышенное достоинство. Однако подобному упрощенному толкованию понятия царства в 10 главе Книги Бытия противоречит и Богословский, и общефилологический контекст.

Придерживаясь традиционного взгляда на словообразование и формирование понятий, мы вынуждены признавать, что понятия личностные, конкретные, персональные предшествуют понятиям широким, абстрактным, а титульное понятие царь в данном случае предшествует понятию царство, поскольку второе произошло от первого. Не было понятия царство до возникновения явление и понятия царь.

Святой Бытописатель и Путевождь Моисей, говоря о странах и не только о хамитских народах (например, о потомках семита Ассура), которых исключительным ловчим умением и силой подчинил себе зверолов хамит Нимрод, называет эти страны и народы в начальном составе царства Нимрода. Но Бытописатель, нужно полагать, совершенно намеренно уделяет особенное внимание силе и ловкости Нимрода, а притом дважды не титулует его царем, но говорит так: се́й бѣ́ исполи́нъ лове́цъ предъ Го́сподемъ Бо́гомъ: сего́ ра́ди реку́тъ: я́ко Невро́дъ исполи́нъ лове́цъ предъ Го́сподемъ (Быт. 10: 9), в очах Божиих Нимрод только ловец, зверолов. Нарочитость такого понимания достоинств Нимрода особо подчеркивается характерным Библейским повтором. Явление и понятие, употребленные в Писании дважды, по правилам толкований Святых Отцов, имеют определенность, прямое значение в написанном и потому являются достаточными для смыслового разъяснения в данном контексте.

И ниже в 12-й главе египетского владыку царем Моисей не титулует, но называет его эвфемизмом фараон, что в буквальном переводе с египетского означает «человек, живущий в большом доме», то есть во дворце…

Только в 14-й главе Книги Бытия при перечислении целого ряда ближневосточных владык городов и стран Моисеем впервые в Священном Писании многократно употребляется титул царь. И хотя в историко-библейской литературе и, возможно, у некоторых поздних Святых Отцов изредка Нимрод титулуется царем, но всё же Путевождь и глава израильского народа Моисей, сам приближенный к личному царскому достоинству Государя над всеми коленами Израилевыми, видел в Нимроде не царя, а скорее узурпатора, захватчика, который, вероятно, силой и заставлял своих невольных подданных именовать Нимродовы страны высоким понятием царство, понятием, уже существовавшим в человеческой речи ещё до Всемирного Потопа со времен Царя Адама. А поскольку Святой Моисей писал Священное Пятикнижие не от себя, а как Откровение Божие, неслучайность такого уклонения от титулования Нимрода царем только подчеркивается.

 

Адам как Царь

 

Хочу обратить Ваше внимание лишь на один аспект бытования в Священном Предании, у Святых Отцов слова и явления «Царь» и «Царство» по отношению к первому сотворенному человеку Адаму.

Поясняя Царское достоинство Адама и Евы, Святые Отцы опираются в первую очередь на слова Господа-Творца Книге Бытия:

И сотвори́ Бо́гъ человѣ́ка, по о́бразу Бо́жiю сотвори́ его́: му́жа и жену́ сотвори́ и́хъ. И благослови́ и́хъ Бо́гъ, глаго́ля: расти́теся и мно́житеся, и напо́лните зе́млю, и госпо́дствуйте е́ю, и облада́йте ры́бами морски́ми, и звѣрьми́ и пти́цами небе́сными, и всѣ́ми скота́ми, и все́ю земле́ю, и всѣ́ми га́дами пресмыка́ющимися по земли́ (Быт. 1: 27–28).

В Священном Предании Церкви Первый Человек Адам оценивается и осмысливается как Царь всего Творения, которому подобает Царский Венец и который сам является Венцом — вершиной всего Божьего Творения.

Блаженный Феодорит Кирский так поясняет, почему Адам был сотворен как вершина всего Творения в качестве Господина над всем:

«Бог всяческих, по сотворении видимой и невидимой твари, произвел напоследок Человека, поставив его как бы некоторый Свой Образ, среди тварей неодушевленных и одушевленных, видимых и невидимых, дабы твари неодушевленные и одушевленные приносили ему пользу, как некую дань, а естества невидимые, имея попечение о человеке, свидетельствовали свою любовь к Творцу»[2].

Символический Адамов Венец, таким образом, выражает собой и подданство Адама Вседержителю Господу, и подданство ему — Адаму — всей низлежащей твари. Священномученик Амвросий Медиоланский таким образом пояснял изначальную человеческую натуру, Адамову природу:

«По достоинству человек (Адам) явился последним, как цель природы, созданной для правды, чтобы быть провозвестником (arbiter) правды между прочими животными... справедливо он явился последним, как венец (coronam) всего творения, как причина мiра, для которой создано все»[3].

Современная Икона Святого Праведного Праотца Адама

Святитель Григорий Богослов прямо указывает на Царское достоинство Адама:

«…Если последним в мiре явился человек, почтенный Божиим рукотворением и образом, то сие нимало не удивительно: ибо для него, как для Царя, надлежало приготовить царскую обитель, и потом уже ввести в нее Царя в сопровождении всех тварей»[4].

Грехопадение Адама, изначально сотворенного Творцом наибольшей вершиной, возглавием Божьего Творения среди остальных невидимых и видимых творений, выше даже Ангелов Божиих, Сил Небесных, повлекло за собой вселенскую катастрофу видимого мiра и вхождение в Творение смерти не только для Адама, но и для всех материальных живых существ. Можно сказать более: Адамова вина стала первопричиной для страдания всего Творения — живого и косного, процессы распада, энтропии охватили всё Мiроздание.

Адам телесно и духовно являл собой Царственный Венец Творения. И знак Адамова Царского Венца становится знамением его долга-вена и долга его потомков перед Господом, но вместе с тем и предвозвещением искупления этого долга-вена, искупления грехов человечества Новым Адамом — Иисусом Христом, Который перед Крестной смертью промыслительно был увенчан Венцом Терновым!

Образ Иисуса Христа в Терновом Венце. Эскиз В.М. Васнецова. 1906 год

Тогдá ýбо Пилáтъ поя́тъ Иисýса, и би́ Егó: и вóини сплéтше вѣнéцъ от тéрнiя, возложи́ша Емý на главý, и въ ри́зу багря́ну облекóша Егó, и глагóлаху: рáдуйся, Царю́ Иудéйскiй. И бiя́ху Егó по лани́тома. Изы́де ýбо пáки вóнъ Пилáтъ, и глагóла и́мъ: сé, извождý Егó вáмъ вóнъ, да разумѣ́ете, я́ко въ Нéмъ ни еди́ныя вины́ обрѣтáю. Изы́де же вóнъ Иисýсъ, нося́ тернóвенъ вѣнéцъ и багря́ну ри́зу. И глагóла и́мъ: сé, Человѣ́къ. Егдá же ви́дѣша Егó архiерéе и слуги́, возопи́ша глагóлюще: распни́, распни́ Егó. Глагóла и́мъ Пилáтъ: поими́те Егó вы́, и распни́те, áзъ бо не обрѣтáю въ Нéмъ вины́. Отвѣщáша емý Иудéе: мы́ закóнъ и́мамы, и по закóну нáшему дóлженъ éсть умрéти, я́ко Себé Сы́на Бóжiя сотвори́. Егдá ýбо слы́ша Пилáтъ сié слóво, пáче убоя́ся, и вни́де въ претóръ пáки, и глагóла Иисýсови: откýду еси́ Ты́? Иисýсъ же отвѣ́та не дадé емý. Глагóла же Емý Пилáтъ: мнѣ́ ли не глагóлеши? Не вѣ́си ли, я́ко влáсть и́мамъ распя́ти Тя́ и влáсть и́мамъ пусти́ти Тя́? Отвѣщá Иисýсъ: не и́маши влáсти ни еди́ныя на Мнѣ́, áще не бы́ ти́ данó свы́ше: сегó рáди предáвый Мя́ тебѣ́ бóлiй грѣ́хъ и́мать. От сегó искáше Пилáтъ пусти́ти Егó. Иудéе же вопiя́ху, глагóлюще: áще сегó пýстиши, нѣ́си дрýгъ кéсаревъ: вся́къ, и́же царя́ себé твори́тъ, проти́вится кéсарю. Пилáтъ ýбо слы́шавъ сié слóво, изведé вóнъ Иисýса и сѣ́де на суди́щи, на мѣ́стѣ глагóлемѣмъ Лиѳостротóнъ, Еврéйски же Гаввáѳа. Бѣ́ же пятóкъ пáсцѣ, чáсъ же я́ко шесты́й. И глагóла Иудéомъ: сé, Цáрь вáшъ. Они́ же вопiя́ху: возми́, возми́, распни́ Егó. Глагóла и́мъ Пилáтъ: Царя́ ли вáшего распнý? Отвѣщáша архiерéе: не и́мамы царя́ тóкмо кéсаря. Тогдá ýбо предадé Егó и́мъ, да рáспнется. Поéмше же Иисýса и ведóша: и нося́ крéстъ Свои́, изы́де на глагóлемое Лóбное мѣ́сто, éже глагóлется Еврéйски Голгóѳа, идѣ́же пропя́ша Егó, и съ ни́мъ и́на двá сю́ду и сю́ду, посредѣ́ же Иисýса. Написá же и ти́тла Пилáтъ, и положи́ на крéстѣ́. Бѣ́ же напи́сано: Иисýсъ Назоряни́нъ, Цáрь Иудéйскiй. Сегó же ти́тла мнóзи чтóша от иудéй, я́ко бли́зъ бѣ́ мѣ́сто грáда, идѣ́же пропя́ша Иисýса: и бѣ́ напи́сано Еврéйски, грéчески, ри́мски. Глагóлаху ýбо Пилáту архiерéе Иудéйстiи: не пиши́: Цáрь Иудéйскiй: но я́ко Сáмъ речé: Цáрь éсмь Иудéйскiй. Отвѣщá Пилáтъ: éже писáхъ, писáхъ (Ин. 19: 1–22).

Для новозаветных христианских Государей символический Венец Ветхого Адама и вещественный Терновый Венец Иисуса Христа стали основополагающими религиозными архетипами, смысловыми символами-прообразами для Царских Корон, Царских Венцов. Но вместе с тем Венцы и Короны христианских Царей были продолжением древнейшей культурной традиции Царского служения во всех ветвях послепотопного человечества.

 

Шапка Мономаха как символ Венца Творения

 

Царственный Венец изначально символизирует адамическое первенство Царя по отношению к подданным и шире — исключительного первенства Царского Рода в народе, в том числе и первенство исключительной ответственности Царя перед Богом за судьбы народа.

Именно в таком контексте до́лжно понимать первый опыт в Русской Державной Истории Венчания на Царство Великого Князя Владимира Всеволодовича Мономаха Венцом Императора Константина Мономаха, видимо, вскоре после заключения мира между Русью и Ромейским Царством в 1018 году. В свете такого Святоотеческого понимания надо рассматривать и Венчание на Царство тем же благодатным Мономаховым Венцом Благоверного Великого Князя Иоанна Васильевича Грозного в 1547 году, 475-летие которого мы отмечали вчера.

В связи с этим напоследок стоит сказать, что осенью 2016 года вышла в свет книжка Василия Вадимовича Бойко-Великого и Павла Геннадиевича Петина «Царский Венец Мономаха. К истории Царских инсигний в России. Историко-культурное и научно-техническое исследование Венца Мономаха» (М.: Русский издательский центр, 2016. 50 с.), к научной редактуре которой имел честь быть причастным и я. Однако спустя некоторое время Василий Вадимович решил продолжить исследование природы Царских Венцов и Корон, он предложил и мне принять в нем деятельное участие. Издание, запланированное на 2019 год, не состоялось по известным причинам юридического преследования В.В.Бойко-Великого по надуманным обвинениям, из-за которых с Июня 2019-го и по Май 2021 года Василий Вадимович безвинно провел в тюремном заключении.

Фрагменты, посвященной природе Царства и Царскому Достоинству Адама, использованные мной в данном докладе, являются частью того совместного исследования.

Благодарю Вас за внимание.

30 Января 2022 года

 

Леонид Болотин, научный редактор Информационно-исследовательской службы «Царское Дело»

 

ПРИМЕЧАНИЯ