Как быть, когда поносят Церковь? Промолчать или обличить?

Был я как-то на автобусной экскурсии по мистическим местам Санкт-Петербурга. Наш экскурсовод довольно-таки интересно рассказывал про мистику в сказках Пушкина, про мистические места в городе. В принципе, неплохая развлекательная экскурсия. Но потом Остапа понесло.

Он стал объяснять историю России сквозь призму своих неоязыческих толкований. Для начала походя пнул императора Александра II, обвинив того в суициде: «Почему император, не пострадавший после первой бомбы, всё же пошёл посмотреть на преступника, а не уехал подальше от места преступления? - Потому, что искал смерти». Для чего нужно было нести сию ахинею? Видимо, чтобы заинтересовать таким способом слушателей. Потом, правда, признал, что это был не суицид.

Второй случай ещё интереснее.

Экскурсовод назвал императоров Петра I и Павла I святыми. Назвал и назвал, это его личное мнение. И тут же выдал своё мнение о христианстве, и в частности, об апостоле Павле. Мы услышали от него вот эти странные слова: «Не бей малым камнем, это будет больно, но не убьёшь. Не бей большим камнем, будет не больно, но убьёшь. Бей средним камнем, и больно будет и убьёшь».

И это сказал апостол Павел, вот она, сущность христианства.

Я таки не выдержал, в конце экскурсии спрашиваю, мол, с какого источника сей бред. Разговор передаю почти дословно:

- Дайте ссылочку, где можно прочитать о среднем камушке апостола Павла.

- Вот и почитайте!

- А где почитать? У кого?

- В Евангелии!

- Нет такого в Евангелии. Где, у кого?

- У Иоанна. И у Луки есть!

- Нет у Луки такого.

Тогда он тут же соглашается:

- У Иоанна есть!

- Где у Иоанна? В каком месте?

- Я сейчас уже не помню, где именно!!!

В общем, врёт, как сивый мерин. Я решил продолжить, спрашиваю: «Может в Откровении у Иоанна»?

Специалист по мистике тут же соглашается. Ну, думаю, интересно, какие слова оттуда он попытается трактовать по-своему. Ну как там, у Достоевского Лебедев говаривал: «Я же в толковании Апокалипсиса силен и толкую пятнадцатый год». Но, к сожалению, кроме одной и той же фразы: «Я сейчас уже не помню, где именно», я ничего от этого экскурсоВеда не добился.

Может быть, вы думаете, что это непрофессиональный экскурсовод, троечник? Как бы не так. - Он кандидат наук, доцент истории, заведующий кафедрой туризма и гостеприимства, психолог, науковер. Книжки пишет. И ведь не боится, что какой-нибудь эмоциональный христианин съездит ему по физиономии. Но ведь для христианина это грех. Или не грех?

Был у меня знакомый казак, вот что он мне рассказал: «К нашей девчонке приставали два кавказца. Я вступился, побил их. А потом пошёл в церковь каяться. Рассказал священнику, что избил людей, а в конце добавил: «А вообще-то я им ещё мало дал!». Чем привёл батюшку в весёлое настроение. Правда, епитимью тот на казака наложил, читать молитвы в течение 40 дней.

Казак побил кавказцев - правильно. Пошёл каяться - правильно. Искренне и без лукавства закончил свою исповедь, тоже правильно. Пусть он действовал не по любви, но по справедливости.

Только в православии этого недостаточно.

Другой реальный случай. Фронтовик-разведчик принял после войны священный сан и отправился служить в дальний приход, в деревню. А там местная молодёжь решила над ним поиздеваться. Тот долго терпел, а потом не выдержал, вломил им как следует, даже заставил их отползать на четвереньках. Тоже поехал в город, каяться. Но здесь важен результат. Священника фронтовика стали уважать в деревне. А эта молодёжь впоследствии приходила в церковь венчаться и крестить своих детей. То бишь, священник, видимо, сделал это с любовью.

Но ведь так получается далеко не у каждого. У нас, конечно, есть пример Иисуса Христа, который молился об истязающих Его: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают».

Первый мученик за Христа Стефан так воскликнул, когда его побивали камнями иудеи: «Господи Иисусе! Не вмени им греха сего и прими дух мой».

Но как быть нам, обычным людям, когда при тебе поносят Церковь? Промолчать или обличить?

Какое я имею право обличать кого-то? Как говорится, не суди другого за то, что он грешит не так, как ты. Где та грань, после чего обличение переходит в осуждение?

Каждый сам решает, что ему делать. На мой взгляд, нападки на Церковь нужно пресекать, но пресекать убедительными доводами, приводя убийственные аргументы для оппонента. Например, язычников можно легко заткнуть в споре, ибо они имеют весьма скудные знания о христианстве. Но важен же ещё и результат. Что толку от моих правильных слов, если оппонент останется озлобленным, раздражённым?

Искомый результат возможен лишь тогда, когда имеешь мирное устроение, спокойное состояние духа, когда считаешь оппонента таким же человеком, как и ты. Тертуллиан писал, что всякая душа по природе христианка. И от нас, наших слов иногда зависит, сможет ли человек, нападающий на Церковь, стать впоследствии христианином.

Ведь каков ты, таков и мир вокруг тебя.

Мой знакомый рассказывал: «Еду в электричке, наблюдаю, как иеговисты ездят по ушам своим попутчикам. Хочу вступиться, но нет. Не знаю, как! Так и ехал дальше молча». И это воцерковлённый человек! И в том автобусе было около сорока человек, и все мы выслушали то, что нам втюхивал, другого, более точного слова и не подберу, наш экскурсовЕд. Почему же мы такие нелюбопытные? Доверяем первому попавшемуся рассказчику, не пытаемся проверить информацию сами, хотя бы для себя?

Неудивительно, что многие сразу верят всему, что пишут в СМИ о Церкви.

Прочему мы разбираемся в футболе, политике, в воспитании детей, но попытаться разобраться в духовной жизни нам не хочется. Мол, и так всё ясно.

Двое православных христиан разговаривают. Он возмущён нападками на Церковь. Она отвечает: «Не переживайте, Господь управит».