Валентин Курбатов
6 марта из земной жизни ушел один из великих думателей и болезнователей о России, один из лучших современных русских писателей – Валентин Яковлевич Курбатов. Рассказывают, что в день Вселенской Родительской субботы он помолился в храме, причастился Святых Христовых Таин, вышел из храма, зашел в лавку, купил жене цветы, упал и в одночасье скончался.
Сказано точно: «Русская литература потеряла кормчего» (Л. Вигандт). Добавлю: и русская культура в целом. Я же, как и многие, потерял и старшего товарища.
Получив скорбную весть, я сразу вспомнил одно фото, сделанное мной 8 июня 2014 г. в самом древнем храме Пскова – Рождества Иоанна Крестителя, который впервые упоминается в летописях под 1243-м годом как уже существующий, а возведен был на сто лет раньше. На современной фреске седовласый человек – это Курбатов, он много лет был причастен к восстановлению и работе храма.
Фреска с Валентином Курбатовым
Цитирую письмо В. Курбатова ко мне от 4.02.2016 г.
«…Эх, жалко – пропустил Ваши старые сочинения про наши Псковские святыни. Даже, вон, оказывается, про храм Иоанна Предтечи писали. Я отдал ему 18 лет. Отнимал его у Советской власти, вывозил горы мусора, хоронил черепа расстрелянных (и наши, и ‟ихние” любили расстреливать в храмах – стены толстые, тихо – ‟никого не беспокоят”), писал эпитафию на кресте в приделе с молитвой о жертвах иноземного и отечественного насилия – (немцы расстреливали большевиков, большевики до этого – матушек этого монастыря), читал там шестопсалмие и Апостол, даже умствовал по благословению после того, как походил дорогами апостола Павла и знал, какое солнце пекло ему лысину в Галатии, какие камешки кололи ступни в Пиерии.
… Я это, я на фреске, хотя начинал совсем не седым. Да и фреска-то эта из самых поздних – когда до притвора дело дошло. А черненький рядом со мной Костя Обозный – спаситель памяти Псковской миссии, ‟сменщик” мой в Апостоле и шестопсалмии. И ‟девчонки” наши – из певчих».
Седовласым, читай умудренным, Валентин Яковлевич останется для многих из нас – не только на фреске, но и на фото, и в нашей благодарной памяти. Памятна и его чуть смущенная улыбка, бородка клинышком, ровно подстриженная челка, неизменным теплом светящиеся глаза с доброй лукавинкой, неповторимый голос, будто слегка треснувший, особая интонация, словно с подпевом.
Слушать его блестящую речь можно было бесконечно, как отраду и наслаждение
Курбатов был величайшим русским златоустом – и в своих писаниях, и изустно. Слушать его блестящую речь можно было бесконечно, как отраду и наслаждение. Он соглашался, что его называли критиком:
«Как все критики, я не доверял слову, рожденному одним чувством, одной интуицией, и потому не был поэтом. Как все критики, я не доверял чистой мысли, жалея приносить ей в жертву сопротивляющееся сердце, и потому не был философом. Как все критики, я торопился договорить предложения до точки, не оставляя ничего на догадку и сердечное сотворчество читателей, и потому не был прозаиком…».
Он всегда радел и писал, и в последние годы, о русской культуре – о своих друзьях Валентине Распутине и Савве Ямщикове, Георгии Свиридове и Валерии Гаврилине… Вот некоторые его книги:
- «Виктор Астафьев: Литературный портрет»;
- «Михаил Пришвин: Жизнеописание идеи»;
- «Домовой. Семен Степанович Гейченко: письма и разговоры»;
- «Юрий Селиверстов: судьба мысли и мысль судьбы»;
- «Перед вечером,
или Жизнь на полях»; - «Крест бесконечный»;
- «Батюшки мои»;
- «Наше Небесное отечество»;
- «Уходящие острова»;
- «Нежданно-негаданно»;
- «Пушкин на каждый день».
Главный редактор журнала «Алтай» Лариса Вигандт сообщила в соцсетях, что первый номер за 2021 г. (Валентин Яковлевич входил в редакционный совет журнала) открывает фрагмент книги, которую Курбатов готовил к изданию. «И каждый день сначала» – его переписка с Валентином Григорьевичем Распутиным.
«Гибельные 1990-е. Битва мировоззрений и характеров великих писателей ХХ – начала ХХI веков: Астафьева, Распутина, Белова, Курбатова. … Сиротство навалилось на мое сердце. И ‟Алтай” осиротел».
К вопросу о мировоззрении, об актуальной публицистичности Валентина Яковлевича.
«Богатое – все больше наглеет, – писал Курбатов, – бедное летит в пропасть, и слово Россия уже одно только географическое слово, без языковых, государственных, нравственных, духовных границ, что-то туманно-расплывчатое, про что детям уже не расскажешь. Мы как-то привыкли жить в России, не определяя ее, не подыскивая слов (как же описывать дом?), а вот выгнали нас, надо стало назвать, где мы жили, а мы и не можем. Так, чего-то… руками машем на Аринину гору, на черемуху и рябину. А они не понимают, у них родина-то в телевизоре, где живут одни бандиты да дураки, да где Познер и Сванидзе из нас шутов делают».
Из сюжета псковского ТВ (сентябрь 2019), посвященного 80-летию писателя, можем узнать некоторые подробности его биографии.
***
Хоронили Валентина Яковлевича 10 марта, рядом с могилой матери, на Орлецовском кладбище Пскова – города, в коем он, родившийся на Волге, прожил многие десятилетия. Как Курбатов утверждал, тут исконная Русь ближе.
Псковский Кром. Фото Т. Сургановой. 10.03.2021 г.
Игорь Смолькин (Изборцев), глава Псковского регионального отделения Союза писателей России, взволнованно пишет:
Россия провожала в последний путь своего верного сына, свою гордость, великого мастера слова – Валентина Яковлевича Курбатова
«Еще утром шел снег, а к полудню прояснело, установилась ясная морозная погода. Наступил десятый день весны, но февраль вернулся и накрыл белым снежным саваном Псков и его окрестности. Орлецовский погост утонул в сугробах, и если бы снег не расчистили, траурной процессии пришлось бы ох как непросто добираться до нужного места… Россия провожала в последний путь своего верного сына, свою гордость, великого мастера слова – Валентина Яковлевича Курбатова. Это ему, выросшему на Урале, беззаветно любившему русскую зиму, природа подарила настоящий зимний полдень – последний полдень под высоким небом Отечества.
‟Жил… – вспоминал он, – при постоянно теплящейся в углу лампадке. Читать учился по церковной Псалтири и Часослову”. И это осталось с ним от тех детских лет до последнего его дня: и чтение Псалтыри в Троицком соборе, когда в 1960-е приехал во Псков, и те же чтения в городских храмах в 2000-е, и последняя для него Псалтирь, чтомая над его телом 8–9 марта 2021 года».
Проводить в последний путь Валентина Курбатова приехали деятели культуры и искусства, представители исполнительной и законодательной властей, друзья и близкие. От имени губернатора Псковской области М. Ведерникова слова соболезнования произнесла первый вице-губернатор В. Емельянова. По поручению главы региона она также зачитала текст телеграммы от Владимира Путина. Президент в своем послании подчеркнул, что Валентин Курбатов – талантливый, неординарный и очень яркий человек, посвятивший себя сбережению и развитию лучших традиций русской литературы:
«Валентин Яковлевич многое сделал для изучения творческого наследия наших выдающихся писателей, вел большую общественную работу, подавал пример просветительства, подвижничества истинного служения культуре. Таким Валентин Курбатов навсегда останется в нашей памяти», – отметил Президент.
Очень важны слова Святейшего Патриарха Кирилла, зачитанные при отпевании:
«Прекрасный прозаик и один из лучших литературных критиков России, Валентин Яковлевич многие годы посвятил изучению отечественной словесности XIX–XX веков. Мне довелось лично знать почившего. Будучи глубоко верующим человеком, стремившимся жить по Евангелию и при любых обстоятельствах старавшимся следовать высоким нравственным принципам в профессиональной и общественной деятельности, Валентин Яковлевич своим творчеством и самим образом жизни словно соединял прошлое с современностью, убедительно свидетельствовал о красоте и истинности Православия».
Перед погребением прощание с усопшим прошло в храме Святой Великомученицы Анастасии Узорешительницы, прихожанином которого был р.Б. Валентин. Отпевание полным чином провел настоятель храма отец Евгений Ковалев.
Отпевание
Нам рассказала об этом главный редактор журнала «Человек на земле» (Москва) Татьяна Сурганова, отдавшая последний поклон товарищу и коллеге, в том числе и по нашей просьбе. «Давайте говорить о вечности» – Курбатов сказал именно ей, и это были последние адресованные собеседнице слова.
Фото у храма. Прощание с Валентином Курбатовым
Во время поминок отец Евгений сказал, опираясь на известные слова о. Александра Меня, о том, что Валентин Яковлевич любил всех, кто общался с ним, не одинаково, но каждого больше. Многие вспомнили, что примерно за полгода до кончины В. Курбатов начал потихоньку, но как-то настойчиво со всеми прощаться. В частности, настаивал, чтобы какие-то встречи, поездки состоялись, «а то вдруг больше не увидимся».
«Как быстро прошла жизнь! – писал Курбатов в дневниках. – Но разве она прошла, если успела стать словом? Оно было не бог весть каким, не целилось далеко, не искало славы, а только вглядывалось в чудо жизни и благодарило ее за свет и порой корило за тьму. И теперь я неожиданно думаю, что Господне Слово, которое было у Бога и было Бог, начинавшее мир, было семенем, из которого зашумела вся человеческая земная речь, и Слово это длится и животворит жизнь, делая ее вечным сегодня, так что и мы благодаря свету Слова бессмертны в нем вчера и всегда!»
Могила Курбатова
Похоронная процессия, как водится, донесла до могилы и награды покойного, коих было в земной жизни немало. Писатель Курбатов был удостоен премий имени Льва Толстого, Павла Бажова, Горьковской премии, Патриаршей литературной премии, дважды становился лауреатом премии администрации Псковской области и целого ряда других наград, в 2003-м г. был награжден медалью Пушкина, а летом 2020 г. Владимир Путин вручил ему в Кремле Государственную премию РФ в области литературы и искусства.
По поводу высокой последней награды Курбатов ответил мне в письме с присущей ему самоиронией:
«Уже, скорей, не аксиос, а куксиос, но хожу, гордо выпятив пузо».
Поэт Тимур Зульфикаров в свойственной ему возвышенной манере тоже отозвался на кончину друга:
«В далекие таджикские горы пришла печальная весть о кончине апостола Русской Культуры, наследника великих византийских писателей, иконописцев, мудрецов – Валентина Курбатова. Этот Костер Русского Высокого Духа и Слова будет гореть вечно, пока дышит Святая Русь».
Присоединимся же к этому трагическому, но и непобежденному пафосу.
Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего Валентина, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная!
«Обнимемся!» Фотоснимки и письма
Здесь я собрал несколько остановленных мной «курбатовских» мгновений Пушкинских праздников во Пскове, Пушкинских горах и в Михайловском – 2014 и 2016 гг.
В. Курбатов, поэт С. Кекова (Саратов) и Г. Василевич (директор Пушкинского музея-заповедника) у ворот Святогорского монастыря
В. Толстой и В. Курбатов у Святогорского монастыря
Писатели В. Курбатов, В. Куприянов, С. Минаков, С. Кекова. Пушкинские горы. 8 июня 2014 г.
В. Курбатов с внучкой, С. Минаков — на большой поляне в Михайловском. 06.06.2016 г.
В. Толстой, В. Курбатов, Г. Красников. Круглый стол в Пушкинских горах
Открою тут также несколько фрагментов писем В. Курбатова ко мне – к Рождеству Христову, Крещению, Благовещению и Пасхе.
6.01.2015 г.
«…А ведь Рождество! Боюсь и спрашивать, каково оно в Харькове?
До колядок ли? Впрочем, Он ведь и рождался не для одного света и не умел освободить нас от печали и свободы, хотя тайну бессмертия знал.
Мир накануне Господня Рожденья
Тих и таинствен, нигде ни движенья.
Ночь замерла, ибо всходит звезда
Прямо над сердцем Марии и Сына,
В небе волхвов и в пастушьих долинах,
Мир разделяя на «нет» и на «да»…
В небе звезда молодая играет,
В яслях Младенца волы согревают
Нежным дыханьем, и Дева глядит,
Как Ее Сын над землею светает…
Завтра Он встанет и мир победит,
Будет поруган людьми и убит.
Пусть Он подольше об этом не знает…
…Господи, тише, Дитя Твое спит!»
31.12.2015 г.
«…А Вы в окно-то давно выглядывали?
У нас уж вон волхвы вышли с дарами смирны, алоэ и золота (кротости, любви и бессмертия), и Вифлеемская звезда уже взошла над елкой, чтобы вести нас к свету Рождества Христова, сулящего нам, в отличие от Нового года, свет и бессмертие.
Подпояшемся и вперед! И опять поверим, что ‟возсия мирови свет разума”, хотя мир изо всех сил торопится погасить этот свет.
И все-таки – света и света!
Пора бы уж и правда этому разуму воссиять, а то все как дети неразумные.
С нежностью обнимаю Вас. Ваш В. Курбатов.
И Александр Сергеич с няней».
7.04.2018 г.
«С Благовещением, брате! И Христос Воскресе!
Как тесно, как трудно. Гроб Христов стоит еще посреди храма, а Архангел Гавриил летит над ним возвестить Марии рождение вот этого, плащаницею обвитого, Ее мертвого Сына. Иголку не просунешь в этой вечности. Время навсегда отменено, и старушка Смерть без работы. Так ей и надо!
Обнимемся.
С любовью Ваш В. Курбатов».
18.01.2016 г.
«‟Глас Господень на водах вопиет глаголя: приидите, примите вси Духа премудрости, Духа разума, Духа страха Божия...”
Как же! Так мы и разбежались, ведь потом с этим Духом премудрости, разума и страха Божия надо сразу иначе жить и отвечать за каждое слово и поступок.
А мы лучше сходим ‟за водичкой”, отметимся, и живи себе дальше...
А Глас все вопиет и вопиет, и ‟секира все при корене”, а мы вперед, за батюшкой-прогрессом. И с каждым днем безумнее.
Простите, дорогой Станислав, за такое неловкое поздравление.
Да усталость к радости не пускает, хотя все еще и подставляюсь под Иорданскую воду Крестителя».
11.04.2015 г.
«…Все не приду в себя после смерти В. Г. Распутина.
Мы 40 лет были вместе, и я временами только за него и держался, когда отчаяние обступало от нечистоты дня. Сегодня как-то особенно остро-лично слышу:
‟Сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь”.
Ведь подлинно каждый день – сей!
Каждый назван и узнан в лицо, как единственный.
‟Очистим чувствия и узрим неприступным светом Воскресения Христа блистающася, и радуйтеся рекуща, ясно да услышим победную поюще Воскресения день и просветимся торжеством и друг друга обымем”.
Очистим, очистим, хотя уж иногда кажется, что мир и мы сами столько натащили в наши ‟чувствия” неотмываемого, что все наши духовные ‟гигиенические” поползновения тщетны.
А все-таки ‟обымемся” и не оставим надежды.
Христос Воскресе!»
30.04.2016 г.
«Дорогой брат Станислав! Совсем скоро – по бесконечной России в разный час – встанет иерей, владыка, Патриарх перед закрытой дверью храма и воскликнет: ‟Да воскреснет Бог!” – и мы, войдя, не увидим Плащаницы, покрывавшей тело Спасителя. ‟Что ищете Живаго с мертвыми?” И подхватим Ангельскую песнь чистым сердцем. Господи, хоть бы на этот час действительно чистым, которым однажды и будет спасен мир. ‟И ненавидящих нас простим вся воскресением”. И ненавидящих больше не будет, и мы впервые за историю и теперь уже навсегда ‟друг друга обымем”, чтобы сказать с полнотою веры ‟Христос Воскресе!” и поверить, что теперь навсегда Он ‟ад умертви блистанием Божества” и смерти больше не будет.
Как просто! Как трудно! Но зачем-то нам еще даны дни жизни…
Обнимемся!
Христос Воскресе!»
У Пушкинской могилы
Из дневников В. Курбатова
«Господь создавал мир со всеми чудесами. В порыве творческого вдохновения – тут тебе и горы и моря, и солнце и луна, и деревья и травы, кузнечики и соловьи. И однажды, конечно, захотелось кому-то показать, обрадовать. И Господь создал Адама и определил ему удивительное задание – назвать все созданное, дать ему имя. А дурак дьявол из ревности, что не ему выпало это счастье, взял и искусил бедного Адама: чего, мол, только называть-то? Сам стань богом и твори!
А не называй. А уж как откусил от яблочка с Древа Познания – тут уж любовь и называние побоку. Тут уж все развинтить и посмотреть, как сделано. Чем уж вовсю будет заниматься сынок Каин. И мир еще назван не весь, а уж матушка-цивилизация пошла расщеплять его и делать из человека бога, и бедный Адам уже позабыл, что это он от стыда одевался в ‟смоковное листвие”, и успел сделать из листвия моду, одеваясь в дома, машины, парламенты, революции и войны. И все удалялся и удалялся от первообраза».
***
«Новый Завет – не книга для чтения. Это – кровообращение и мера духовного устроения. Это навсегда. Просто с годами чувство может притупиться, а при лени механизироваться – привычка к обряду и литургии по воскресеньям часто ослабляет связь с Книгой. Привычка, увы, часто оказывается сестрой равнодушия».
***
Дай бы Бог, чтобы в случае беды разом вспомнить и родных «Ермака» и «Утес», и Исаковского с Матусовским
«А чего еще записать-то хотел? А про неодолимость русской песни. Что еще не только с русским человеком предстоит воевать неприязненному к нам миру, а и с нашей песней, которая сегодня, к сожалению, посильнее нас. Поменяв ее на песенки Лепса, мы, может, к Европе-то и подвинулись, а от себя отошли. И последним народным композитором, кажется, осталась Пахмутова, а уж ‟Вставай, страна огромная” написать некому. Сузили мы страну в своем сознании. Дай бы Бог, чтобы генетика еще была жива, чтобы в случае беды разом вспомнить и родных ‟Ермака” и ‟Утес”, и Исаковского с Матусовским, русских (без кавычек) Покрасса и Дунаевского. Народ в себе вспомнить. И уж коли запоем, то тут уж ‟янки дудль” и ‟Гитлер капут”».
***
«Может, потому мы не слышим и другого человека, что каждый из нас двоих внутри нас слушает каждого другого в другом – из раза в раз не попадая. Все время ‟странный гражданин” (как зовет дьявола ‟Постная триодь”) меняет карты и подсовывает нам не то отражение. Как бывает трудно даже с самыми близкими, словно даже и веселый разговор ведется в испорченный телефон, в вечную готовность услышать обидный для себя смысл, даже если другой говорит со всей строгостью. Мир вечных параллельных с редкими пересечениями. В этом все революции, войны, оппозиции, ООНы. А только и надо – сказать ‟Я” без лжи перед собой, как перед Богом. Ведь как просто и как невыполнимо!»
