«Кризис коронавируса может заставить Кремль согласиться», — считают экс-послы.
По их словам, в последние годы переговоры по украинскому конфликту между Москвой и европейскими лидерами зашли в тупик, и в условиях коронавируса США могут сдвинуть процесс с мертвой точки.
Ранее, в конце марта, США, ЕС, Великобритания, Украина и Грузия не дали Генассамблее ООН принять проект резолюции, призывающий отменить односторонние санкции, которые мешают государствам бороться с коронавирусом, предложенный Россией, Китаем, Ираном, Кубой, Сирией, Никарагуа, Венесуэлой, КНДР и рядом других государств. В частности, было предложено принять Декларацию о солидарности, которая признавала бы лидирующую роль Всемирной организации здравоохранения в борьбе с пандемией. Кроме того, документ призывал помогать наиболее пострадавшим странам, особенно развивающимся, отказаться от торговых войн и односторонних санкций, принятых в обход СБ ООН.
При этом, несмотря на ужасающую ситуацию с эпидемией у себя в стране, американцы продолжают мечтать о «возвращении» Украине Крыма, хотя им столько раз уже было сказано, что вопрос закрыт окончательно. Почему же они никак не успокоятся?
Или все-таки расчеты американских дипломатов небезосновательны?
— Сразу напрашивается украинская поговорка: «Дурак думкою багатие», то есть дурак богат мечтами, — комментирует предложение американских дипломатов обозреватель МИА «Россия сегодня» Владимир Корнилов.
— Я смотрю, американские штатные русофобы сейчас очень растеряны и говорят глупость за глупостью. Скажем, я на днях в Твиттере попросил упомянутого вами Пайфера напомнить, когда американские войска покинули Германию, а он вместо этого начал кричать, что те, кто «лайкнул» этот мой вопрос, являются «троллями». Нервишки сдают у бывших послов. Данное их заявление — лишнее подтверждение пагубного влияния коронавируса на неокрепшие умы.
«СП»: — Им вроде тысячу раз объяснили, что Крым не продается. Не доходит? Или доходит, но они не могут это признать вслух?
— Некоторые из них прекрасно понимают, что никогда Крым не уйдёт из России. Но не могут же они это вслух признать. А некоторые все-таки мечтают о развале нашей страны по образцу 1991-го.
«СП»: — Кстати, не слишком ли цинично это звучит по отношению к своим? У них в стране люди мрут, как мухи, а они пытаются искать в эпидемии способы надавить на Москву. Может, приберечь «хотелки» до более спокойных времен?
— Так в том-то и дело, что такими заявлениями можно отвлечь часть внимания от собственных проблем. Причём представьте такую картину: российские экс-дипломаты заявляют, что эпидемия и ослабление США даёт возможность для возврата Техаса и Калифорнии Мексике. Представляете, как в ответ на это будут крутить пальцами у виска те же Хербст и Ко? Они даже не поймут, что это о них
«СП»: — А для Украины сейчас подходящий момент для этого? Как на фоне эпидемии изменился градус антироссийской пропаганды? Увеличился? Уменьшился? Остался без изменения?
— Сказать, что на Украине как-то резко изменилось отношение к России, нельзя. И сейчас там звучит антироссийская риторика. Другое дело, что и Россия, и Крым, и Донбасс отошли на задний план. Собственно, как и у нас — Украина.
«СП»: — Недавно американцы отклонили предложение снять санкции хотя бы на время эпидемии. Есть ли смысл вообще обсуждать эту тему, или надо просто «понять и простить», смириться с тем, что санкции это вечная данность?
— Я считаю, что любые разговоры в России о возможности отмены или ограничения санкций вредны. Они порождают ложные иллюзии. Работать-то в этом направлении на дипломатическом уровне можно и нужно. Но всерьёз обсуждать это как опцию смысла не имеет. Готовиться всегда надо к худшему результату, не надеясь на чудо.
«СП»: — Насколько в целом эпидемия делает стороны склонными к компромиссу? Можем ли мы научиться, хоть в чем-то договариваться перед лицом общей беды?
— Россия традиционно проявляет гуманизм, стараясь спасти жизни людей и не рассчитывая особо на взаимную благодарность. Именно тем всегда Россия и была сильна — своим благородствам, честью, гуманизмом. Конечно, наивно полагать, что элиты Запада это оценят. История показывает, что они потом нам как раз и не могут простить того, что мы их спасали. Поскольку это всегда демонстрировало наше моральное превосходство.
— Прочитав текст исходной статьи трёх бывших американских послов на Украине, читатель узнает, что текст в основном касается не Крыма, а мирного урегулирования на Донбассе и возможностей, которые открываются после снятия «донбасских» санкций с Москвы, — подчеркивает исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Авторы пишут, что в условиях пандемии решение хотя бы некоторых противоречий между Россией, с одной стороны, и Украиной и Западом, с другой, позволит всем сконцентрировать внимание на общей проблеме — коронавирусе. Вопрос Крыма в статье поднимается вскользь и в том смысле, что перспектив его решения существенно меньше, чем того, что связано с Донбассом.
«СП»: — Есть ли какой-то символизм в этом заявлении? То, что это происходит сразу после того, как Запад отверг идею снять санкции во время эпидемии?
— Это всё-таки не заявление, это частное мнение трёх бывших послов, опубликованное на сайте National Public Radio. Впрочем, мнение это в принципе не идёт вразрез с официальной позицией стран, вводивших антироссийские санкции. Коллективный Запад отверг идею России, Китая и ряда других стран автоматически снять санкции на время борьбы с коронавирусом, в статье же экс-послов речь идёт о снятии антироссийских санкций в контексте выполнения Россией ряда требований, связанных с Украиной.
«СП»: — Нормально это вообще звучит на фоне страшной эпидемии, убившей тысячи американцев? Им больше заняться нечем?
— Здесь скорее нужно вспомнить о не самом плохом принципе разделения труда, когда специалисты по внешней политике комментируют внешнюю политику, чем и занимаются американские экс-дипломаты, специалисты по внутренней — внутреннюю, эпидемиологи — эпидемию и т. д. В самом тексте, впрочем, речи о давлении на Москву, т.е. о введении новых санкций, не идёт. При этом высказывается предположение, что упавшие цены на нефть вкупе с непросчитанными пока ещё — но очевидно серьёзными — экономическими последствиями от пандемии сами по себе естественным образом заставят Россию идти на большие компромиссы, чем раньше.
«СП»: — Насколько эпидемия делает стороны склонными к компромиссу? У нас сейчас общий враг, в конце концов…
— Гипотетически, конечно, общая опасность должна действовать на сплочение больших противников. Наиболее известный пример — это, конечно, Вторая мировая война, хотя в значительно более ограниченном виде нечто подобное случилось между Вашингтоном и Москвой после исламистских терактов 11 сентября 2001 года. Вместе с тем в ситуации, когда враг в прямом смысле слова невидим, объединяться трудно. Особенно когда сильна инерция, усугублённая амбициями и паранойей.
«СП»: — Сегодня многие говорят, что эпидемия изменит мир до неузнаваемости. Как, по-вашему, она может повлиять на основу международного права, структуру международных отношений и даже границы государств?
— До неузнаваемости мир изменился бы при заразности и смертности на порядки выше, чем мы имеем на сегодня с коронавирусом. В целом глобальные вызовы меняют мир, но изменения трудно почувствовать, что называется, в моменте. По итогам Первой мировой войны легитимизировали идею национального самоопределения, запретили применение отравляющих газов на фронте и попытались создать что-то вроде мирового правительства (или парламента), которое должно было препятствовать новым войнам, но не справилось со своей задачей.
По итогам Второй мировой войны сделали вторую попытку создания мирового правительства, гораздо более успешную: глобальных войн с 1945 года не было. Это не значит, что все межгосударственные противоречия были решены, этого сделать невозможно, но в целом жить миру стало «лучше и веселее».
Очевидно, что и по итогам пандемии коронавируса межстрановые противоречия никуда не денутся, однако идея большей общемировой централизации, во всяком случае, в сфере здравоохранения, будет востребованной.
