Источник: Портал Культура
Российское общество напряженно ждет рассмотрения Госдумой знакового законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ», которое должно состояться в декабре. Депутаты будут голосовать за или против документа, одобрение которого может привести к непредсказуемым последствиям. Хотя, на первый взгляд, противников закона понять сложно. Вы что, против того, чтобы женщин, детей и стариков не били, не унижали?
Такие вопросы, как правило, задают не читавшие законопроект, где чрезвычайно хитро и неопределенно трактуется термин «насилие». Не дал поиграть сыну на компьютере или запретил пойти в ночной клуб, заставил дочь помыть посуду, повысил голос или шлепнул — это все «акт насилия». Донести на тебя могут и родственники, и соседи, кто угодно. А дальше — выгнать из собственной квартиры, отобрать детей, засадить в тюрьму. Абсурд, преувеличение? Именно такие последствия применения аналогичных правовых норм мы все чаще видим сегодня в западных странах — с жестким силовым вмешательством в семейные дела, причем не только госструктур. Семья перестает быть «частным» делом каждого из нас, попадает под наблюдение с постоянной угрозой «внешнего управления». О возможных последствиях этого «Культура» поговорила с экспертами.Устоявшееся выражение «это наше семейное дело» хотят пошатнуть, а то и превратить в оксюморон. Кстати, не впервые. Многие еще хорошо помнят советскую общественную заботу о семье, впрочем, остававшуюся чаще всего в рамках «товарищеского порицания».
Можно ли и нужно ли государству вторгаться в столь тонкую материю, как «семья», особенно без просьбы ее членов? В истории человечества издавна борются два противоположных взгляда-дискурса. Первый, отвечающий категорическим «нет», основан на естественном патриархальном праве — схожем у всех народов и охраняемом не только традицией, но и последующим кодексом Юстиниана. Второй вектор — жесткого администрирования, «улучшения» семейных отношений со стороны, идет от «Государства» Платона через фаланстеры Фурье — к марксистскому «обобществлению жен». В государственном масштабе этот сценарий никогда в полной мере не воплощался. Хотя сегодня в том же Евросоюзе мы видим массу тому примеров, зачастую словно почерпнутых сразу из трех хрестоматийных антиутопий: «Мы» Евгения Замятина, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла.
Пока самым очевидным результатом применения подобных правовых норм стало увеличение разводов и ежегодное сокращение числа желающих вступить в брак. Да и вообще, сближаться с противоположным полом, тем более заводить детей, — слишком хлопотно и опасно. Нужно ли спешить повторять данный опыт?
Хронология событий такова. Законопроект о семейном насилии был впервые предложен в 2016 году депутатом Госдумы Салией Мурзабаевой и сенатором Антоном Беляковым. В пакете с ним шли поправки к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам. Вызвавший вал критики документ, не допустив до слушаний в нижней палате, отправили на доработку. И вот летом он снова появился в думской повестке с подачи зампреда комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксаны Пушкиной — и сразу в ореоле жарких дискуссий. Ирония в том, что до публикации в конце ноября на сайте Совфеда новый текст закона был недоступен широкой публике. Впрочем, его публикация не вызвала примирения сторонников и противников. Законопроект так и не стал, согласно пожеланию спикера СФ Валентины Матвиенко, «актом консолидации общества, а не причиной раздора».
Разработчики и лоббисты, среди которых такие персоны, как адвокат Мари Давтян, руководитель проекта «Насилию.нет» Анна Ривина, информационно-методический центр «Анна» и Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» настаивают на необходимости подобного закона, считая, что в России жертвы насилия внутри семьи никак не защищены. В систему защиты, по их мнению, должны входить службы психологической и юридической поддержки, сеть убежищ, «охранные ордера», гарантирующие пострадавшим безопасность и запрещающие агрессору приближаться к жертве. В качестве примера приводятся громкие преступления последних лет: отрубленные мужем руки жены, убийство сестрами Хачатурян своего отца, избиение семилетней девочки в Ингушетии. Даже дело «Соколова-Наполеона» каким-то боком подверстывают к теме. Заметна определенная скоординированность медиакампании: с одной стороны, раскручивается особенно яркий криминал, с другой — пропагандируется новое семейное законодательство «как в развитых странах».
Понятно, что при подобной подаче закон положит конец всем семейным безобразиям — спектр его поддержки довольно широк. Выступления в защиту законопроекта появлялись и на либерально-православном ресурсе «Правмир.ру», и даже на православном канале «Спас». За него с разной степенью настойчивости агитировали и госчиновники различных рангов. При всем этом за лоббистами тянется шлейф сомнительных историй, которые дают основания подозревать их в намерении продавить закон любой ценой «прямо сейчас». Например, кризисный центр «Анна», возглавляемый Мариной Писклаковой-Паркер, предоставил в Госдуму фальшивые статистические данные, согласно которым «14 тысяч российских женщин ежегодно гибнет от рук мужей». Этот центр, к слову, с 1997 года финансируется американским фондом Форда, а в 2016-м был признан иностранным агентом.
За чересчур громкими голосами сторонников, за множеством возмущенных постов в соцсетях часто сложно услышать аргументы противоположной стороны. Выступающие против закона указывают, что, несмотря на смягчение формулировок некоторых одиозных статей, в новой редакции осталась неприкосновенной вся прежняя суть законопроекта. В максимально размытых выражениях поверх норм Уголовного и Административного кодексов вводится некая новая семейная юрисдикция с новыми акторами, наделенными неопределенными полномочиями, — что создает огромное поле для коррупции, злоупотреблений, частного сведения счетов. А самое главное, законопроект противопоставляет одних членов семьи другим, вбивает клин между полами и поколениями. Закон именуют не иначе как «троянским конем» — руководствуясь самыми благими намерениями, можно создать условия, которые еще сильнее будут подрывать институт традиционной семьи и способствовать атомизации нашего общества.
Те, кто выступает против закона, тоже противники рукоприкладства, издевательств, систематического унижения кого-либо в семьях. Но, по их мнению, уменьшить, предупредить это реально в рамках существующих законов, также возвратив принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, вернув в школу воспитание, а в правоохранительные органы — участковых инспекторов. Октябрьское открытое письмо президенту России с призывом остановить законопроект подписали представители 180 общественных объединений и организаций. А в ноябре в Москве, Санкт-Петербурге — всего в 30 городах — прошли митинги в защиту традиционной семьи.
Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства выразила категорическое несогласие с предложенным законопроектом. По ее мнению, многие статьи вступают «в противоречие с основаниями российского права». Приводится около дюжины таких фундаментальных нарушений, среди которых «конституционное требование правовой определенности», право на неприкосновенность жизни, личную и семейную тайну, на презумпцию невиновности, свободное воспитание детей родителями в соответствии со своими убеждениями и национальными традициями и другие. Указывается и на значительную коррупционную емкость закона. Результирующее определение Патриархии: закон имеет «явную антисемейную направленность».
На предложение «Культуры» высказаться по теме согласились отнюдь не все из намеченных спикеров. Некоторые госчиновники, депутаты, сенаторы, включая лоббистов законопроекта, оказались тотально недоступными по телефону, промолчали в ответ на письменные запросы.
Мнение
Элина Жгутова, член Общественной палаты РФ, руководитель информационно-правового центра в защиту семейных ценностей «Иван Чай»:
— Сторонники радикальной версии законопроекта утверждают, что каждый год в России во время семейных ссор гибнет 14 000 женщин. Однако данная информация даже близко не соотносится со статистикой МВД за любой период. Так, за 2015–2018 гг. общее количество преступлений по 105-й ст. УК (убийство) в нашей стране снизилось с 11 300 до 8400 случаев.
В рамках же семейно-бытовых конфликтов погибло женщин: в 2015-м — 304, в 2016-м — 352, в 2017-м — 288, в 2018-м — 253, за первое полугодие 2019-го — 115.
Таким образом, сведения о 14 000 женщин, ежегодно погибающих в России в ходе семейно-бытовых конфликтов, являются фейком, призванным посеять панику и убедить общественность в необходимости принятия специального закона.
Анна Кузнецова, уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка:
— Только за последнее время мы трижды давали отрицательное заключение на этот документ. Дело в том, что его нормы не соответствуют Конституции РФ, нашему законодательству, а отдельные положения дублируют действующие нормативы. Если документ содержит большое количество ссылок на уже работающие документы, возникает сомнение в целесообразности его принятия.
Нужно ли решать проблему насилия в семье? Конечно. Сегодня мы отмечаем сокращение таких случаев, но даже если будет одно подобное событие в стране, этим, безусловно, нужно заниматься — вопрос как. Авторы законопроекта предложили силовые методы воздействия на семью. Нам же надо, напротив, поддерживать семьи, работать над тем, чтобы предотвратить насилие. Ну и, конечно, стоит ужесточить ответственность для тех, кто сегодня бездействует, не исполняет нормы законодательства. Именно это, на мой взгляд, необходимо поставить во главу угла, воспользовавшись дискуссией вокруг данного несостоятельного документа, чтобы разработать действенные меры, которые в самом деле помогут в борьбе с насилием в семье.
Игорь Понкин, доктор юридических наук, член экспертного совета при Комитете Госдумы по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений:
Считаю, что разработчиками движут исключительно бизнес-интересы. Подразумевается как прямое финансирование подобных организаций из бюджета, так и грантовое. Если же они его не получат, то, естественно, постараются взыскать расходы на свое содержание с якобы причастных к совершению домашнего насилия лиц и структур, например с врача, который, дескать, вступил в преступный сговор с родителями и не заметил синяка у ребенка.
Как защититься семьям, прежде всего мужчинам, в случае оговора, клеветы, заведомо ложных доносов? Об этом мало говорят, но на самом деле, по данным статистики, мужчины страдают от домашнего насилия не меньше, чем женщины.
В документе даны крайне размытые формулировки. И под определение физического, психологического, экономического насилия в сфере семейных отношений может попасть все что угодно.
Защита несовершеннолетних и недееспособных лиц, согласно этому проекту, может осуществляться в недобровольном порядке. То есть никто не будет спрашивать разрешения у детей, «спасать» их или нет, дело может дойти до крайности — детей изымут по малейшему доносу, семью разрушат.
Полагаю, что законопроект в том виде, в каком он был представлен, дает абсолютную свободу произвола в отношении российских семей, не связанную никакими процессуальными и нравственными рамками.
— Системная проблема состоит в том, что Россия зачем-то вернулась в Совет Европы — организацию, железной рукой ведущую Европу в либеральный тоталитаризм. Там разрушается семья, которую мы знали на протяжении тысячелетий. Все это написано в новейших европейских конвенциях. Именно отсюда ювенальная юстиция, воинствующий феминизм, пропаганда гомосексуализма. И поскольку наша страна вновь стала членом СЕ и есть люди, считающие это неким внешнеполитическим драйвером, то мы вынуждены прислушиваться к рекомендациям данного органа. А иначе зачем мы туда возвращались? Для этого необходимо принять какие-то, подчеркиваю — какие-то, законы, рекомендованные СЕ. А рекомендует он только антисемейные законы, ничего иного. Они могут называться документами о защите прав женщины, прав человека, тех или иных меньшинств, но по сути направлены на разрушение традиционной семьи в постмодернистском, неокоммунистическом духе. Законопроект о семейном насилии всплыл, поскольку появилась потребность отчитаться перед международными организациями.
Отечественные нормы законодательства в этой области гораздо лучше, чем в Европе, оно было разработано раньше, наши советские участковые милиционеры прекрасно знали, что с этим делать. Да и сегодня объективной потребности у общества в каких-либо специальных дополнительных мерах нет, сколько бы ни раздували хайп либеральные СМИ и маргиналы, именующие себя правозащитниками.
Безусловно, мы выступаем против самого названия «о семейном насилии», потому что это такой же абсурд, как и «сухая вода». Семья — территория любви, место, где человек чувствует себя максимально защищенным.
Мы сейчас с Советом Федерации ведем конструктивный диалог о поправках к законопроекту, которые отодвинут «красную линию», за которой начинается разрушение семьи. Я очень надеюсь, что сенаторы нас услышат и конечный текст выйдет приемлемым.
Одновременно мы предложили СФ принять два других закона по семье. Один из них, о котором говорил Святейший патриарх, был разработан еще год назад — это закон о статусе многодетных семей, об их дополнительной системной поддержке со стороны государства. Каждая семья в России должна стать многодетной. Второй закон — о профилактике сиротства: большой комплекс мер, подготовленный Еленой Борисовной Мизулиной. Работа над ним шла со всеми экспертами в этой области и включает безусловное изменение той практики, когда из родной семьи без решения суда забираются дети, за исключением самых крайних случаев.
Безусловно, проблема бытовых побоев важна, но она находится на десятом месте по сравнению с поддержкой детей, матерей. Потому что первое касается 0,2 процента, а второе — вообще всех наших семей. И эта господдержка должна быть усилена в соответствии с рекомендациями Всемирного русского народного собора.
Протоиерей Всеволод Чаплин, настоятель московского храма прп. Феодора Студита:
— Некоторые западные правительства и международные организации педалируют тему так называемого домашнего насилия с огромной энергией, причем за ними часто стоят негосударственные фонды. Они же продвигают однополые браки, контрацепцию, аборты, культ одиночки-эгоиста, пренебрежение к родителям, эвтаназию, чайлдфри, облегченное отношение к самоубийству. То есть все то, что ложится в программу сокращения населения Земли.
Для России эта тенденция не просто чужда, а смертельно опасна, учитывая нашу демографическую ситуацию. Этот законопроект попросту убивает семью. Он лишает родителей права на воспитание, объявляет насилием естественные семейные ситуации, иногда печальные, иногда вполне оправданные. Например, если отец запретит 13-летней дочери уйти в полночь гулять непонятно с кем, это станет трактоваться как лишение свободы выбора. Вы отрубили какие-нибудь сомнительные сайты ребенку — вот вам уже «изоляция с целью лишения социальных контактов». Отнял планшет, потому что надо уроки делать, — создал «препятствие в пользовании общим имуществом».
Любую супружескую дискуссию на повышенных тонах можно будет приравнять к насилию. Законопроект мало того, что создает имидж семьи как опасного и вредного места, он и сам превращает семью в таковое.
Документ дает возможность ограничить правоспособность человека по указанию полицейского и отлучить его по решению суда даже от собственного дома на год. А потом продлить этот срок до пожизненного без всякого судебного приговора.
То есть полицейским и судьям предоставляются огромные полномочия, а действовать они смогут по сигналу практически любого современного Швондера. Ну и плюс большие полномочия вместе с бюджетными деньгами требуют себе общественные организации. Абсолютно чудовищный набор идей, несовместимых с правом, дающий огромный простор для произвола.
Как же тогда бороться с насилием в семье? Да очень просто: нужно чтобы полиция начала нормально работать по участкам, чтобы ее штрафовали за доказанные случаи избиения мужем жены, если жена на это жалуется, и за каждый случай издевательства над детьми.
И священники, и психологи часто достаточно успешно преодолевают семейные конфликты. Увы, иногда для этого приходится рекомендовать супругам пожить раздельно, и потом часто они вновь тянутся друг к другу, осознав, что можно жить без драк и ссор.
Думаю, сейчас сторонники законопроекта, увидев мощную волну протеста, будут изображать компромиссы, предварительно накидав совершенно абсурдных мер, чтобы потом потихонечку сдавать некоторые из них.
Кстати, обратите внимание: наиболее активно против этого законопроекта выступили наши женщины, а это великая сила. Уверен, что именно они, имеющие опыт материнства, сохранения семьи и педагогической деятельности, окажутся психологически сильнее тех гламурных дам, что составляют основу феминистских НКО.
— Законопроект обладает колоссальным количеством дефектов, которые в случае его принятия могут вызвать катастрофические последствия для государства. В России хотят создать некий кластер некоммерческих организаций, которые смогут зарабатывать на принудительном и, главное, произвольном вторжении в семьи. Перечень этих НКО законопроектом не определен, требования к ним не прописаны, то есть это может быть кто угодно, в том числе лица, отбывшие срок за педофилию, к примеру, или душевнобольные, сектанты. Единственный критерий допуска — указать в уставе, что организация занимается профилактикой семейно-бытового насилия.
Фото на анонсе: Сергей Ведяшкин/mskagency.ru
Источник: Портал Культура
_монах.jpg)
