Если внимательно всмотреться во все области и даже направления
действий по искажению и утверждению ложного народно-исторического
самосознания белорусов, проводимых западными элитами с их пособниками и
идейными литвинистами-незалежниками внутри Белоруссии, то мы увидим,
что во всех их - помимо столкновения на уровне понятий, действий, лиц, архитектуры, изображений и иных чувственно воспринимаемых вещей - происходит битва символов. Собственно
говоря, символы - как определенные вещественные
и деятельностные образы, несущие в себе завершенные смыслы
и духовно соединяющие со своими первообразами - пронизывают собой все
эти противостояния и непосредственно методики и
инструменты лжеисторической пропаганды.
Поэтому борьба против православно-русского самосознания белорусов (как, к слову, и против семьи, целомудрия, соборного хозяйствования) всегда ведется и в символическом пространстве. Так, предлагая народу тех или иных «национальных героев», идеологи задаются целью отнюдь не раскрыть всё содержание их деятельности (напротив, многое скрывают), но закрепить их в сознании белорусов в качестве символов эпохи и символов «беларускай нации» в данную эпоху - ее стремлений, ценностей, друзей и врагов. «Беларуская мова» сама по себе имеет значение отнюдь не средства межличностного общения (большинство самих «мовоборцев» между собой говорит на русском) и, тем более, установления духовно-смысловой связи с наследием предков (которые никогда ей не пользовались), но именно символического причисления себя и других к кругу лиц, стоящих на позициях политической, культурной и, в итоге, духовной отчужденности от Великороссии и ценностей Русского мира с желанием обособить от них и всю Белую Русь. Архитектурные сооружения и ландшафт или художественное искусство в своих частных элементах и подавно воплощают определенную символическую отсылку и привязку к определенным понятиям и убеждениям, в конечном счете, к религиозной вере - ибо, как правило (за исключением безумной эпохи постмодерна, впрочем, человеческое безумие всегда берется в управление умами бесов), они таковыми наделялись своими создателями. Сознательно или несознательно, но все атрибуты публичных акций исторического значения также направляют их участников и зрителей к определенным духовно-идейным ядрам и представляющим их центрам общественной силы.
В целом символы врагов белорусской народности и государственности, духовно-нравственной чистоты белорусов так или иначе нисходят к язычеству и возвеличиванию межвременного шляхетства (исторического явления в Западной Руси, связанного с предательством значительной частью западнорусской аристократии своего народа и предков, вероотступничество, янычарство) и олицетворяющих его «белорусских шляхтичей»: несуществовавших рыцарей, польских крылатых гусар, униатских «епископов», масонских революционеров, хлопоманской интеллигенции, германских коллаборационистов двух Отечественных войн.
В чем же особенность энергии символов, из-за которой они оказываются одним из главных орудий «мягкой войны» и ее основного метода - «нейролингвистического программирования» или технологии лукавства. Вот как раз в сущности НЛП - в работе с внутренним миром человека в обход его умственного сознания. Немощь человеческого ума и всех его сил (включая память, внимание, рассудок и его аналитическую и синтетическую способности) компенсируется вложенной Богом в человека способностью выражать, заключать, воспринимать и хранить сложные, развернутые и глубокие мысли-идеи в сжатом символическом виде. Эта способность сочетается и с символическо-иерархическим устройством Богом самого мироздания (когда, например, весь видимый материальный мир является сложным символом невидимого духовного), законом которого является единство внешнего и внутреннего и выражения внутреннего во внешнем. То есть, та или иная идея, ценность, духовное качество, значимое историческое событие или явление - все они предполагают и содержат в себе возможные образы своего упорядоченного внешнего выражения - символизации. А символы, в свою очередь, запечатлевают в себе эти идеи, ценности, качества, явления и события и способны сообщать и передавать их своим «пользователям». В отношении же ко всем указанным методологиям конструирования исторического самосознания символы исполняют синтетическое предназначение - соединяют воедино статическое (в частности, архитектуру) и динамическое (исторические акции). Они прекрасно запечатлеваются в памяти, встраиваются в восприятие и определяют представление, предшествующее каждому новому опыту восприятия и оценки.
Но ровно настолько, насколько символы несут в себе огромную пользу для организации духа и духовной жизни человека (как известно, главным символом во Вселенной является Крест), настолько же злоупотребление ими несет в себе для последних колоссальную угрозу. При помощи символов достаточно быстро - особенно в условиях заметного снижения уровня умственной деятельности людей (чуть ли не обратно-пропорционально показателям «высшего образования» и технического прогресса) - выстраивается или перестраивается на нужный лад народно-историческое и в целом все смысловое сознание и самосознание людей и особенно народа в целом (отдельные люди еще могут более ли менее успешно сопротивляться «строителям»). И чем более невежественным и духовно расслабленным является общество (а это как раз про наш случай), тем более простые и даже незамысловатые символы откликаются в толпе и оказываются эффективными в быстром ее программировании на «заданное» мировоззрение. Именно поэтому нынешние революции, объединяющие в себе множество технологий и фронтов борьбы, называются «цветными» (впрочем, таковыми их можно смело называть и во всю эпоху «Нового времени»). Часто к тореадорским «цветам» везде, куда ни глянь, добавляется еще и кулак - прямой символ грубой, животной силы как инструмента простого решения «всех вопросов». Хуже же всего то, что значение символов и войны символов крайне недооценивается руководителями и чиновничеством постсоветских государств, неумолимо верящих в «первичность экономического базиса», несмотря на вопиющие свидетельства не только давнего, но и текущего исторического опыта. Как следствие, символическую сферу либо отдают на откуп наиболее настырным просителям (горделивой и духовно невежественной интеллигенции) чуть ли не с отмашкой руки, либо начинают весьма беспечно играться символами, не особенно разбираясь в их смысловых связях и уровнях, не понимая, с каким огнем играют.
Предыдущий раздел о конструировании ложного духовно-исторического самосознания методом публичных мероприятий привел нас к борьбе за истинную память и понимание сущности краеугольной для советских поколений Великой Отечественной войны, которая (борьба) символически происходит уже на уровне названий официальной и гражданско-патриотической акций: «Бессмертного полка», который при необходимости (а таковая назревает) готов снова дать отпор врагу на уровне триединого русского народа и его союзников, и «Беларусь помнит» (не понятно, что помнит и готова ли кроме памяти еще и продолжать славные традиции предков). Предельно отчетливо духовная сущность «Бессмертного полка» и, равным образом, противодействия ему со стороны прозападных идеологов вкупе с внутрицерковными обновленцами проявляется в его главном символе - «георгиевской ленте», - войну которой синхронно с прозападными националистами объявили и идеологические власти Беларуси, дойдя до привлечения к административной (пока) ответственности за ее использование, в частности, брестские коммунальные службы по доносу националистического журналиста: «Георгиевская лента впервые появилась на наградах Российской империи еще перед Первой мировой, в Советском Союзе ее использовали как элемент награды за победу над Германией. Но она же стала символом войны на Донбассе... В Беларуси на День победы георгиевскую ленту уже который год аккуратно заменяют на красно-зеленую, с цветком яблони посередине», а «сегодня еще не поздно говорить о том, что георгиевская лента для территории Беларуси неприемлема, поскольку мы живем в независимом государстве, и мы предлагаем новую символику, например, которая символизирует мужество и героизм белорусского народа уже в настоящем». Непонятно только, в каких битвах были проявлены эти «героизм и мужество в настоящем» - но уж точно к Великой Отечественной войне никакого отношения не имеет красно-зеленая лента с яблочным цветком посередине, которая была введена идеологами «нейтральности и многовекторности» как символ абсолютного пацифизма - то есть, готовностью мириться со всеми без разбору, включая тех же нацистов или натовцев (а, возможно, и сдаваться им), - вместо георгиевской ленты как символа христианской доблести. Сам же красно-зеленый флаг был введен в БССР только в 1951 году.
Начавшись с Бреста, «негласный запрет [на георгиевские ленточки] стал действовать и в других городах» с 2015 года: как радостно сообщали националистические СМИ, «она негласно объявлена вне закона в Беларуси после того, как она стала символом российских оккупантов и местных сепаратистов в Украине», причем «в то же время белорусских чиновников не смутило, что около здания правительства в Минске распространялись жовто-блакитные ленты». Подтвердил это «на заседании Изборского клуба в Брянске и бывший депутат Госдумы Виктор Малашенко», указав, что «на 9 мая сотрудники правоохранительных органов Белоруссии запрещали носить Георгиевские ленты под тем предлогом, что они якобы стали символом "сепаратистов"», из чего он не мог не сделать вывод, что «в Минске правящая элита смыкается с националистами».
Тайна «георгиевской ленточки» и гонений на нее заключается в том, что она, конечно же, не сводится к одной только Победе в Великой Отечественной войне. Равно как и не отличается от «гвардейской ленты» (которую противопоставляют ей коммунисты-ревнители «чистоты от царизма»), введенной в военные награды Красной армии и несколько отличавшейся по насыщенности цветов. Последняя использовалась по решению И.Сталина как раз в рамках общей программы возрождения дореволюционного русского имперского наследия во время Войны, включая возрождение офицерских званий, наград и атрибутов одежды. Этим частично восстанавливалась разорванная идейная связь с дореволюционным и в целом тысячелетним наследием православной Руси. О священном значении георгиевской ленты говорит уже само ее название в честь великомученика Георгия, покровителя русского православного воинства, всей Российской державы и ее древней столицы Москвы. Георгиевские кресты, включавшие герогиевскую ленту, были высшей воинской наградой православной Российской Империи, ныне уравненные по статусу со званием героя Советского Союза. Естественно и то, что именно георгиевская лента стала символом и нынешнего гражданского и военно-добровольческого сопротивления нацистско-западной оккупации Украины - только теперь уже непосредственно на идейных основаниях русскости и православного христианства, а не коммунизма (представители которого во главе с их лидером П.Симоненко в своем большинстве пошли на коллаборацию с новыми гауляйтерами). Действительно, олигархические компрадоры Кремля, заместившие добровольцев Новороссии своими ставленниками, стали использовать георгиевскую ленту в своих псевдопатриотических PR-акциях (как и некогда крестоносцы и гитлеровцы - кресты), омрачив ее священность, но не отменив ее. Но отнюдь не из-за этого на ленточку ополчились белорусские идеологические руководители (как напрямую прозападные, так и сторонники «независимого нейтралитета»). Для них именно подлинное значение георгиевской ленты оказывается безусловно неприемлемым. Тем более что она обличает и «миротворческое» отношение руководства Беларуси к нынешней киевской власти с одновременным осуждением участия белорусов в добровольческом антифашистском сопротивлении на Донбассе с введением за него уголовной ответственности.
Противостояние символу русско-православной победоносности зашло в Белоруссии настолько далеко, что на параде в Слуцке с «шестиклассницы, вместе с ровесниками стоявшей вдоль дороги и готовившейся встречать шествие, приуроченное ко Дню Победы», георгиевскую ленточку в присутствии родителей в лучших традициях украинских необандеровцев сорвала идеолог Слуцкого райисполкома, «объяснив свой поступок тем, что "у нас в Беларуси своя идеология" [к вопросу о «приватизации Победы»]». Более того, эту выходку поддержал «начальник отдела образования, спорта и туризма Слуцкого райисполкома Андрей Неделько...: "Георгиевскую ленту с цветами яблони сняла по той причине, что у пионеров должен быть единый стиль одежды на параде. Такая задача ставилась руководителям учреждений, которые выставляли детей вдоль дороги для встречи шествующих... Если бы мы знали, что для родителей девочки, у которой забрали ленту, это принципиальная позиция, взяли бы на её место другого ребёнка». Таким образом, как видим, идейные почитатели подвига народа в ВОВ и Победы идеологическому руководству государства оказываются ненужными и требующими замещения слепыми исполнителями его воли по перековке народного самосознания белорусов.
И литвинисты-русофобы верно оценивают значение «георгиевской ленточки», в частности, уже в настоящее время начав сбор подписей под «петицией с требованием ввести административную ответственность за ношение и распространение ленты... По мнению авторов петиции, георгиевская лента представляет угрозу территориальной целостности Белоруссии, поскольку является "символом пророссийских сил на территории Донбасса во время захвата ими власти с применением огнестрельного оружия и военной техники". Авторы петиции предлагают запретить изготовление, ношение, публичную демонстрацию ленты на территории страны... После сбора подписей петицию планируется направить в совет министров и палату представителей национального собрания Белоруссии». Однако таким наглым выпадом против священного символа националисты в данном случае только подставили своих сообщников во власти и помогли патриотическим силам в ней: «Министерство обороны Беларуси подвергло критике инициативу о запрете в стране георгиевской ленточки и заявило...: "Вместе мы защищали общее некогда огромное государство, Советский Союз, от фашистов, вместе сегодня мы защищаем мир, что соответствует и национальным интересам Беларуси, и России. Поэтому никаких проблем с ношением гвардейских знаков отличия у нас не было, нет и не будет", заявил пресс-секретарь Минобороны республики Владимир Макаров. Граждан, которые считают Россию чуть ли не вероятным противником Беларуси, Макаров отослал к 20-й статье Военной доктрины страны, где говорится, что приоритетным направлением коалиционной военной политики республики является взаимодействие именно с Россией».
Пикантность борьбы с «георгиевской лентой» заключается в том, что ее отнюдь не гнушается надевать (причем в соединении с красно-зеленой) и сам глава белорусского государства, нарушая «установки официальной идеологии». Но это-то и соответствует сложившейся многолетней практике, когда быть «прорусским патриотом» в Белоруссии разрешается только самому А.Г.Лукашенко, а все остальные, кто не только превосходят его даже в словесном отстаивании идеалов Русского мира, но даже просто присоединяются к нему, попадают если не в опалу, то под подозрение. И, в первую очередь, это относится к государственным чиновникам и особенно идеологам. Таким образом, символическое противостояние, в частности, вокруг «георгиевской ленты» и «яблочной бутоньерки» скрывает за собой если и не «торговлю» идеей белорусско-российского единства, то уж точно нежелание ее укоренения в сердцах белорусских граждан.
Если георгиевская лента служит одним из главных знамен православного Русского мира, воинствующего - как и земная Церковь - против всякого безбожия, средоточием которого является Запад, то для прозападных националистов сакральным символом является бело-красно-белый флаг. Напомним, что этот флаг был с согласия депутатов-коммунистов назначен Верховным Советом белорусским национальным в 1991 году и заменен на нынешний красно-зеленый по итогам всенародного референдума 1995 года в рамках общего «символического набора» главы государства А.Г.Лукашенко вкупе с возвращением измененных советского герба и гимна, признанием русского языка государственным, объявлением курса на интеграцию с Российской Федерацией и усилением президентской власти, поддержанного подавляющим большинством белорусских граждан. После этого бело-красно-белый флаг, признанный незаконной символикой, на многие годы стал знаменем прозападной националистической оппозиции, всех ее митингов вплоть до попыток свержения власти.
Следует отметить, что, конечно, бело-красно-белый флаг сам по себе красив и гораздо ближе к славянской цветовой гамме, чем нынешний красно-зеленый. Кроме того, традиционная вышивка белорусов практически полностью представляет собой нанесение красных узоров на белое полотно. Однако бело-красно-белый стяг получил родовые травмы, несовместимые с жизнью. Помимо указанных достоверных оснований, каких только мифов ни пытались подвести под него националистические креативщики! Вплоть до «героического» решительного вступления в бой во время Грюнвальдской битвы раненого Витовта с окровавленной повязкой, который, на самом деле, своим волюнтаризмом там едва не погубил свое войско. По правде, «бело-красно-белый стяг» был введен во время Февральской революции польским хлопоманом (из рядившихся в белорусов) Клавдием Дуж-Душевским по запросу таких же польско-католических «белорусских» хлопоманов как символ «независимой белорусской нации», которая по проекту масонских революционеров Временного правительства должна была быть создана в «свободной российской республике» наряду с украинской. Главной причиной выбора именно этого знамени была его максимальная близость к польскому флагу: как и во время декабристского путча, революционеры, опираясь на поддержку польской аристократии и интеллигенции, допускали выделение белорусских и малороссийских земель Польше. После этого бело-красно-белым знаменем пользовались исключительно русофобские коллаборационисты и сепаратисты ополячено-католического происхождения, ненавистные простому белорусскому народу: организаторы Первого Всебелорусского съезда (резолюция которого отвергала намерения организаторов), проектанты БНР под кайзеровской оккупацией (тех и других, как мы помним, уже воспели академические ученые как «великих белорусов» по требованию из Администрации Президента), гитлеровские коллаборационистские власти, включая полицаев (воспевание их находится еще на этапе увертюры), пронацистская и антисоветская эмиграция и диаспора (вплоть до сегодняшнего дня), проамериканское правительство Беларуси после развала СССР и, наконец, нынешняя прозападная оппозиция, прежде всего, бандеровской ориентации.
Так было до недавнего времени - до начала тихой идеологической революции в верхах белорусской власти с разворотом духовно-исторического народного самосознания белорусов с расчетом на их невежественность и безразличие к правде (особенно у молодого поколения). Почувствовав ренегатские веяния официальной идеологии, не ослабившиеся, но усилившиеся после нацистского переворота на Украине, сопровождавшегося Русской весной в Новороссии и Крыму, оппозиционеры начали прощупывать почву на предмет реабилитации бел-червоно-белого знамени (БЧБ) коллаборационистов, сделав в 2016 году запрос в Министерство культуры на предмет придания ему «статуса историко-культурной ценности», делая упор на то, что оно было государственным флагом в период 1991-1995 гг. И расчет верен: если крушение СССР и наследие С.Шушкевича - национальная катастрофа для белорусов (как это провозглашалось прежде), то и символика данного периода такая же «историко-культурная ценность», как и свастика, под которой (вкупе с БЧБ флагом) Белоруссия жила в 1941-1944 гг.. А вот если «счастливая пора обретения суверенитета и незалежности», тогда... Как пишет завсегдатай камер для политических революционеров, глава бандеровско-гитлерюгендского «Молодого фронта» Змицер Дашкевич, «национальная символика перестала радикализироваться властями. На госканалах в последнее время про бело-красно-белый флаг высказывались нейтрально». Характерен и ответ замминистра культуры А.Яхно: «Не приводится документального обоснования и полной, точно и качественной фиксации графическими средствами элемента, которому предлагается придать статус историко-культурной ценности... Необходимо провести основательное научное исследование с целью выявления оригинальных архивных документов и материалов». Иными словами, белорусское руководство уже «забыло» об истинном происхождении и случаях использования БЧБ флага и не готово определить - что за люди им пользовались, в частности, в 1941-1944 годах.
Спустя полгода начался следующий этап вращения окон Овертона государственными идеологами-компрадорами, которые, очевидно, хорошо усвоили уроки своих западных учителей (программы «повышения квалификации» белорусских чиновников в Евросоюзе постепенно развиваются). С «предложением властям придать статус историко-культурной ценности бело-красно-белому флагу и гербу "Погоня", а также разрешить их свободное использование в стране» выступила белорусская Либерально-демократическая партия. Любому политически грамотному человеку в Белоруссии, понимающему природу белорусских жириновцев, очевидно, что таким образом Администрация Президента сделала заброс через ручную партию, чтобы проверить реакцию белорусов, хорошо зная об отсутствии организованной патриотической общественности и молчания по любому поводу руководства православной Церкви. По мнению «ЛДП» (то есть, Администрации Президента и влиятельной прозападной элиты, которой удается навязывать многие свои соображения главе государству), «этот шаг станет реальным шагом для еще большего единения граждан нашей страны и понимания того, что наша история не может быть хорошей или плохой. Всё, что пережила Беларусь: от ВКЛ, БССР и до независимой Беларуси, должно быть ценно для каждого из нас [про Древнерусское государство и Российскую Империю, естественно, «забывается»]. ЛДП обещает выступать с этой позиции в парламенте, в каждой из палат которой у партии есть свой депутат, и на следующих выборах президента». Не стоит и говорить, что и нацистская оккупация, концлагеря, сжигание деревень (не говоря уже о польской оккупации и геноциде в Средневековье) - также «пережила Беларусь», у которой «история не может быть хорошей и плохой», и «всё должно быть ценно для нас», а значит, выходит, культурную ценность и легальный статус должны приобрести свастика, форма ССовцев, не говоря уже о польском орле и одежде польских улан (которые и так уже стали атрибутом государственной культурной идеологии) - всё, кроме православной государственной символики.
После обличения на одном из немногочисленных патриотических сайтов политические хамелеоны и «мужчины легкого поведения» (к слову, идеальный материал для предательства верховной власти при первой возможности и будущего коллаборационизма) задергались и попытались «пояснить позицию партии». Но этим «прояснением» они только подтвердили свою продажность: «Мы никогда не будем инициировать смену символов в стране, так как убеждены, что поднятие религиозных, языковых вопросов, а также вопроса о смене государственных символов ничего кроме раскола в общество не принесет [то есть, если бы сейчас был 1995 год они бы выступили против президентского референдума]... Мы сказали лишь о том, что БЧБ и Погоня - наша история, в том числе новейшая. Они были государственными символами нашей страны с 1991 по 1995 гг. Плохо это или хорошо, но это было. Мы сказали о том, что для многих людей эти символы - история, связанная с ВКЛ и Речью Посполитой. Мы сказали о том, что история Беларуси - это не только история БССР, чему нас 70 лет учили коммунисты. Белорусы были здесь и до 1917 года. Мы сказали о том, что гордимся своей историей и до 1917 года, и после. Мы сказали о том, что пусть историки, философы ведут споры на этот счёт, а белорусов делить по этим вопросам нельзя! ЛДПБ всегда была последовательна, мы старейшая партия страны и никогда не меняли своих принципов и убеждений!»
Но именно об этом и пишет беспринципным Гайдукевичам патриот Игорь Орлович: «Спору нет, история плохой быть не может - она такая, какая есть. А вот исторические деятели, политические партии, общественные организации плохими могут быть вполне. И любое нормальное общество четко понимает: вот это в нашей истории было плохо, мы не гордимся им и делаем все, чтобы оно не повторилось; а вот это было хорошо, это повод для гордости... ЛДПБ предлагает нам благостную картинку, где все хорошие - и партизаны, которые в 1918-м создавали отряды для борьбы с германскими оккупантами, и коллаборанты первой версии, которые в том же году охотно с этими оккупантами сотрудничали; и партизаны 1940-х, и коллаборанты второй версии. Все они белорусы, все боролись за наше будущее счастье, только разными методами; ну да, кто-то ошибался, но ведь это прошло, все давно умерли, и вообще, история не может быть плохой или хорошей, она наша, и красно-бело-красный флаг - ее составляющая. А что такое хорошо и что такое плохо - ну сколько можно об этом...». Но в том-то все и дело, что это позиция не ЛДПБ, а нынешних государственных идеологов, которые хотят - либо ради политической выгоды внутривластной элиты, либо откровенно служа врагам Белоруссии, - уравнять добро со злом, призвать к братанию и объединению предателей и героев, безбожников и праведников, и вообще призвать народ поменьше заморачиваться «высокими материями» и думать о «чарке-шкварке и зрелищах». Сторонники «всенародного единства» во власти не понимают (или, напротив, слишком хорошо понимают), что вокруг абстрактной «независимости», на нерелигозной, безыдейной основе невозможно достичь народного единства, не допустив народу превратиться в толпу, а вот западные агенты используют эту наивность, чтобы разрушить укорененность истинных смыслов и символов в душах народа (прежде всего, христианских) и подготовить последние к принятию в себя западно-неоязыческого мракобесия.
Прозападные русофобы-националисты, однако, продолжили продавливать символику «Новой культурной политики» властей, дабы закрепить ее. Так, «лидер кампании "Говори правду" [проводимой БНФ] Татьяна Короткевич встретилась с министром культуры Беларуси Борисом Светловым. На встрече обсуждался вопрос придания статуса историко-культурной ценности бело-красно-белому флагу. По словам политика, министр позитивно отреагировал и принял предложение Короткевич провести круглый стол с историками, а потом и рассмотреть этот вопрос на заседании научно-методической рады по вопросам историко-культурного наследия при Министерстве культуры». Экс-министр культуры периода радикальной «беларусизации» 2015-2016 гг. - очередной форменный националист с великоросской фамилией - «согласился, что было бы хорошо провести круглый стол на тему госсимволов, где прозвучали бы аргументы историков для принятия позитивного решения по данному предложению». А уже в нынешнем году проведенная в Палату Представителей по пожеланию эмиссаров Евросоюза и подзуживанию главы государства со стороны макеевского МИД и прозападных влиятельных групп в его окружении националистическая оппозиционерка «депутат парламента Республики Беларусь Анна Канопацкая провела презентацию законопроекта "об использовании и охране бело-красно-белого флага"... Следующим этапом инициаторами было объявлено о подаче проекта закона на рассмотрение в Палату Представителей Республики Беларусь. В заголовке презентации бело-красно-белый флаг был представлен как первый государственный флаг Республики Беларусь».
В противовес этому тут же Кирилл Забавский, «белорусский поэт, общественный деятель, заместитель председателя Международного общественного движения "Бессмертный полк" (Беларусь)», подробно напоминая всю историю использования бело-красно-белой символики до наших дней, отмечая, что «9 марта 2018 года на польском телеканале БелСат в программе "Кожны з нас", посвященной теме БНР, приняли участие действующие сотрудники Института истории НАН РБ..., а когда на экране появляется символика т.н. БНР [бело-красно-белая] и звучит её гимн, все встают, включая сотрудников Института истории НАН Беларуси (кроме одного человека) и начинают подпевать гимну т.н. БНР, что фактически можно сравнить с актом публичной присяги на верность т.н. БНР», выражает надежду, что «если у кого-то, таким образом, хватает наглости насмехаться над памятью белорусского народа, то, может, среди белорусских законодателей появятся люди, у которых хватит воли и достоинства перед нашими предками - признать бело-красно-белый флаг наконец символом предательства, приравнять к нацистской символике и запретить его использование в любом виде на территории Республики Беларусь».
Но какому знамени противостоит бело-красно-белый стяг, и какое знамя противостоит ему? Таким знаменем не может быть нынешний государственный флаг Республики Беларусь, хоть в 1990-е он временно и выступал таковым, символизируя отказ от нигилистического отрицания советского наследия. Ныне же появляется всё больше признаков того, что белорусскому красно-зеленому флагу уготована судьба украинского желто-синего как средству навязчивого навязывания белорусам (особенно постсоветским поколениям) ощущения принадлежности к отдельной нации без лишних вопросов о ее корнях и «истории», хотя сделать это будет гораздо тяжелее, поскольку за красно-зеленым нет никакой сепаратистской традиции. Собственно, красно-зеленый флаг так и не стал для белорусов родным, вызывающим священный трепет, - но только привычным: в силу отсутствия какого-либо его осмысленного, целостного и аналитического восприятия в русле истории Белой Руси. По правде говоря, мы вообще не найдем в истории исконные белорусские знамена, поскольку сразу после столетий польско-литовской оккупации, родными для белорусов стали славянский и имперский флаги и герб Российской Империи, вкупе отражающие собою священную для христиан триаду: Православия-Самодержавия-Народности. Любопытно, что эти принципы - пусть и в ограниченном виде - были изначально взяты на вооружение А.Г.Лукашенко и его сподвижниками на заре правления, в связи с чем черно-бело-золотое знамя вполне могло бы подойти Белоруссии (если бы не укоренившаяся оклеветанность монархии и черносотенства).
Очевидно, что родным для белорусов никогда не станут знамена ВКЛ и Речи Посполитой. И равно очевидно, что, так или иначе, родными могут стать только государственные символы, имеющие на себе печать христианских святынь, поскольку все прочие абстрактные «благие идеи», в конце концов, оборачиваются обезличенными языческими умствованиями с весьма пагубными их интерпретациями. В связи с чем в гораздо более досточтимом положении находится герб «Погоня» (с евфросиньевским православным крестом, с воином, неизменно обращенным с мечом на запад), который, в отличие от художеств Дуж-Душевского, был вполне принят в западнорусской геральдике Российской Империи (хотя рыцарство является исторически совершенно чуждым белорусам в отличие от образа витязя) и уж точно превосходит старый советский герб, скопированный у масонских внешних структур по модели окаймляющих земной шар ветвей (например, ООН) с возвышающейся пентаграммой человекобожия (с флагов США, Евросоюза), с приземленными атрибутами сельскохозяйственных растений и восходящего солнца. Вполне подходит на роль священного государственного символа мог бы подойти и красный Русский крест («белорусский василёк») на белом фоне: характерно, что его ныне активно продвигают «беларусизаторы» в составе «белорусских национальных орнаментов», правда, усердно смешивая с языческими знаками.
Принятый же ныне за государственный красно-зеленый флаг с белым орнаментом имеет ряд существенных духовно-идеологических недостатков. Уже в его раннем официальном толковании, которое придумывалось на ходу по заказу правительства, «красный цвет символизирует (помимо прочего) пролитую кровь участников революционного движения в Российской империи, которое началось примерно со второй половины XIX века», что уж точно делает его несовместимым с Христианством. Но самое главное - это присутствие в семантике флага (как и герба) откровенного язычества, которое со времени революции (и после смерти Сталина и реабилитации ленинизма) активно внедрялось в «атеистическом» государстве в общественное сознание (культуру) СССР. В официальном толковании флага (подобно - и герба) прямо и говорится: «Традиция почитания красного цвета восходит, по крайней мере, к верхнему палеолиту. Зафиксировано применение на археологических памятниках той эпохи природной красной краски (охры), причем явно в магических, культовых целях... Традиция почитания зеленого цвета на Беларуси также очень древняя. Одним из главных божеств у славян-земледельцев была Мать-Сыра-Земля, неразрывно связанная с зеленой растительностью. Таким образом, зеленый цвет - цвет священных рощ и дубрав, болот и полей, вполне естественен в качестве одного из национальных цветов белорусского народа». К слову, в гербе «изображения земли и солнца отражают древние традиции нашего народа, который в дохристианские времена поклонялся матери-Земле и Солнцу с целой плеядой его богов - Даждьбогом, Ярилой, Хорсом. Земля ассоциировалась у предков с богиней-матерью, а восходящее утреннее солнце - с мальчиком, младенцем... Пятиконечная звезда - пентаграмма - древний символ человека как космического существа. Вместе с тем это знак охраны и безопасности, символ верного пути и высоких стремлений».
Однако главные «тайны символов» запрятаны в орнаментной части государственного флага, состоящей из ромбов и рогов-крюков, которые составляют основу и набора узоров, страстно навязываемых идеологическим руководством страны населению в качестве «исконной национальной символики беларусов». Сразу заметим, что для белорусской народной орнаменталистики (как бы усиленно ее ни впихивали в гностицизм в государственных СМИ разные «доктора искусствоведения») совершенно не характерны никакие ромбы и крюки - напротив, в ней всегда господствовала крестообразная стилистика. В нетолерантной статье «Орнамент на флаге: безобидное украшение или сакральное послание?» прямо указывается, что авторство флага по-прежнему остается покрытой мраком загадкой, а «явным итогом и "продуктом" тёмных манипуляций белорусских партийных функционеров - стал флаг, напичканный языческой символикой и сомнительным содержанием»: «Языческие крюки для государственной символики, коммунисты БССР позаимствовали вовсе не от легендарной вышивальщицы Матрёны, а от своих собратьев по революционному цеху - еврейско-польских национал-социалистов из БНР... Символизм языческих крюков наряду с белорусскими коммунистами и литвинскими националистами, задействовали в своей атрибутике подразделения СС [именно так!]... Вертикальное расположение полосы орнамента на флаге было заимствовано коммунистами БССР у националистических организаций, действовавших во время фашистской оккупации на территории Белоруссии».
Да-да, в глубинах коммунизма и национал-социализма обнаруживается известное христианам близкое родство - притом отнюдь не в плане «авторитарной власти» и «душительства свобод», поскольку языческих элементов идолослужения в третьей составляющей антропоцентрической триады - либерализме - ничуть не меньше. По самой официальной версии [в целом верной], «орнамент на белорусском флаге "имеет прямую связь с древним славянским земледельческим символом "ромб с крючками", олицетворявшим бога Солнца... Традиционный орнамент - не просто украшение, а своего рода письменность, послание умам и сердцам... Его также трактуют как "ключ к счастью" - магическое обращение к высшим силам. Известно также, что тот же ромб с крестом на орнаменте - еще более древний солярный знак, т.е. символ "божественного" Солнца... Попарно соединенные ромбы вверху и внизу орнамента символизируют, как принято считать, идею продолжения жизни, возобновляющихся хлебов [скажем прямо - половое соитие]. Между ними и центральной фигурой проходят линии из четырех прямоугольников с черточками, отходящими от всех сторон. Это - так называемые "вотивные" знаки, обозначающие посвящение богам, пожелание, чтобы сбылось все, чего просит человек [то есть, в данном случае знаки ритуального совокупления и жертвоприношения детей]».
Как верно заключает автор, «таким образом, при некоторых разночтениях содержания символических знаков, все исследователи сходятся в едином мнении, что по существу своего происхождения узор орнамента, размещённый на государственном флаге Белоруссии, - "это графический способ заклинания высших божественных сил"», то есть бесов. Более того, «трактовка государственными экспертами большевистской составляющей советско-белорусской геральдики» нацелена на убеждение народа в том, что «социальные и духовные ценности у язычников-идолопоклонников, безбожников-коммунистов, мучеников-христиан - схожи, миролюбивы и нераздельно переплелись в белорусском народе. Исходя из этого, языческую символику сегодня спланировано пытаются прикрыть маской христианских и общечеловеческих ценностей». Что лучше всего и характеризует сущность нынешней синкретической государственной идеологии в Республике Беларусь (равно как, во многом, и в Российской Федерации), которая ведет только к беспрепятственному и тепличному возрастанию среди белорусов языческого духа - взглядов, убеждений, чувств, желаний, полностью противоречащему духу христианскому, и далее - к неизбежному восстанию убежденных и латентных неоязычников, ударной грубой силой которых будут непременно националисты, одетые в одежду и обвешанные «национальной символикой», а также обколотой соответствующими татуировками, которым государственная власть дала полную свободу.
Борьба за захват символического пространства и использование его для извращения русско-православного народно-исторического самосознания белорусов (перестройки его в западно-литвинское и католическо-неоязыческое) в области государственных символов, - по самой своей природе воспринимаемых народом в качестве отеческих и, соответственно, либо действительно выражающих их, либо суррогатами оных, подсовываемых нечестивыми элитами и чиновниками, - продолжается и за пределами цветовой гаммы и орнаментальных узоров. В частности, в области словесных символов.
Много ритуальных танцев было совершено прозападной националистической оппозицией католическо-пропольской ориентации вокруг названия самогό белорусского государства как одного из трех государств триединого, но расчленяемого русского народа. Многие, даже патриоты, полагают эти пляски дурацкими и бессмысленными, однако, конечно же, это не так. Как известно, после развала СССР националистической партократией, идеологическая верхушка которой была, по преимуществу, ополячено-католического происхождения (во главе с печально известным Станиславом Станиславовичем Шушкевичем), Белорусская советская социалистическая республика была названа Республикой Беларусь, хотя прежде никогда термина «Беларусь» не встречалось. «Белоруссией» Белую Русь называли даже хлопоманы-сепаратисты конца XIX - начала XX вв. Откуда же возникла «Беларусь»? Из переложения названий Белой Руси (Белоруссии, Белой России) с русского языка на созданную хлопоманом Франциском Богушевичем «беларускую мову» по ее грамматике, созданной другим хлопоманом Брониславом Тарашкевичем (по «закону акання»). Официальное название было закреплено, однако в народе, в том числе среди чиновников вплоть до верховной власти, свободно ходило и пользовалось расположением (вместе с самим русским языком) название «Белоруссия», соответствующее и нормам самого русского языка. Каждое такое название озлобляло «свядомых» точно также, как и «на Украине» «свидомых» - по той причине, что те очень хотят превратить «Украину» из русского названия Окраиной пограничных регионов, которое применительно к Малороссии впервые применила (с переменой первой буквы) оккупировавшая ее Польша, в древнюю нацию (характерно, что западный край Сербии, оккупированный на многие столетия германцами, называется Краиной, на которой ныне расположено католическое государство Словения, в котором, естественно, также строится своя «украинская нация»). Конечно, стратегическая цель «беларусизаторов» заключается вообще в упразднении русского корня из названия государства и страны, прародины всех славян перед их расселением и серединой Древнерусского государства со столицей в Киеве, и заменой его именем Литвы (Летувы), якобы присвоенным себе южными балтами. Одновременно этими же «антибалтами» пропихивается фальшивая теория «балтского субстрата» белорусов как «неславян». Но в нынешних условиях им нужно побороться хотя бы против отождествления, безусловно, тождественных понятий Русь и Россия (греческого названия Руси в православной Византии) путем срастворения русского корня с прилагательным белый. Так сказать, «Республикабеларусь» - для вымывания из сознания белорусов их русского самосознания.
Но оппозиция оппозицией, а среди гуманитарной интеллигенции во вполне себе государственных учреждениях и, наконец, в самих высших кабинетах власти (особенно установивших тесные связи с западными партнерами) объявили «крестовый поход» против «Белоруссии» совсем недавно. Главным борцом за «правильное» произношение названия белорусской страны (которую следует различать с государством «Республика Беларусь», созданным в 1991 году в результате ее откалывания преступником С.Шушкевичем от остальной России вопреки всенародному волеизъявлению) ожидаемо стал макеевкий МИД, для которого, конечно, нью-йоркская ООН и ее «нормы» гораздо ближе московских русских ученых-академиков. И вот уже «в Китае началась кампания по изменению названия белорусского государства на китайском языке. Раньше на китайском наша страна называлась Белая Россия или Белоруссия, теперь будет Беларусь. Об этом написал в Twitter посол Беларуси в Китае Кирилл Рудый, который и стал инициатором переименования», - тот самый «чикагский мальчик» и антисоветчик Рудый, выпускник Фулбрайта, правая рука Макея, который, будучи назначенным А.Лукашенко на должность своего главного экономического советника, выступил идеологом либерально-рыночных реформ, которые даже в смягченном варианте довели Белоруссию до длительного спада, огромной внешней финансовой каббалы, обнищания населения. Очень уж идейному «экономисту» Рудому мозолит глаза неэкономический иероглиф 俄, означающий «русский», и который китайцы всегда употребляли по отношению к белорусам с подчеркивающим их самобытность иероглифом 白. Пан Рудый, так и не удосужившийся наладить сбыт белорусских товаров на бездонный китайский рынок, зато активно пишущий книжонки про необходимость десоветизации и западно-протестантской трансформации Белоруссии, сильно переживает о «непонимании большинством китайцев..., что мы не часть России», и надеется, что «запущенная кампания станет началом общемировой и Беларусь станет Беларусью на всех языках». Любопытно, что рьяным поборником прозападной оппозиции и белорусского МИДа в деле «беларусизации» Белоруссии выступил единомышленник последнего в деле ее олигархической приватизации компрадорский российский премьер Медведев со словами «я настаиваю именно на таком произношении этого братского государства». В одном ряду с Медведевым находим мы и третью жену пресс-секретаря В.Путина Д.Пескова, дочь которого работает в Лондоне на британское BBC, экс-фигуристку Т.Навку и в целом либеральную российскую оппозицию.
Сам же пан Макей спешит идеологически «укрепить незалежность Беларуси» при помощи «символизирующего ее памятного знака "Беларусам замежжа"» - столь любимым им, но в своей основе представляющим католических гитлеровских коллаборационистов и их потомков, много лет упорно трудящихся на ЦРУ и прочие спецслужбы Запада по развалу СССР, Союзного государства, захвату власти в Белоруссии и возрождению в ней нацистской русофобско-антиправославной идеологии неоязычества-униатства и литвинства. По мнению Макея, якобы данный «памятный знак символизирует нелегкий путь дочерей и сыновей Беларуси, которые в силу обстоятельств оказались в разных местах мира, но сохранили любовь к Родине», а языческий символ «колеса, которое легло в основу скульптурной композиции, означает движение вперед в направлении укрепления независимости и благосостояния народа».
Продвижение шляхетско-неозяыческой идеологии, призванной по воле западной олигархии и их местных сообщников, вытеснить из Белоруссии и белорусов православный Русский мир, происходит и в такой «неидеологической» сфере, одной из самых приближенных к народному быту, как государственные деньги. Как известно, несколько лет назад в Белоруссии провели деноминацию со снятием сразу четырех нулей и введением нового типа купюр и монет. Само по себе выведение денег из африканского соотношения к «господским» долларам и евро и подкреплением их твердой монетой можно приветствовать, как и задействование исторической символики на самих купюрах. Однако приглядимся к ним повнимательнее. Прежде всего, мы явно замечаем, что формат и монет, и купюр скопирован с евро. Что и не удивительно, учитывая, что изготовлялись они (заметим, с немалой оплатой в евровалюте) еще в 2009 году (то есть, при уже набравшей ход «новой плеяде» либерально-прозападной команды Макея) на монетном дворе не союзной России, а евросоюзовской Литвы. Далее обратим внимание, что, как и в украинском случае, на трех купюрах низшего достоинства, - более всего обращаемых, затираемых, мнущихся, - изображены русско-славянские и православные символы Белоруссии (славянские поселения, Каменецкая вежа, дворец Румянцевых-Паскевичей, Спасо-Преображенская церковь, Полоцкое и Туровское Евангелия, наконец, евфросиньевский Крест). А вот на купюрах высшего достоинства, наиболее бережно хранимых, используемых в «больших сделках», наиболее свойственных среде банкиров, выступают уже католическо-неоязыческие польско-литвинские символы - бастионы «наших дорогих» Радзивиллов (Мирский и Несвижский замки), символы искусства языческого (лира и лавровые ветви, скрипка, «калядная зорка») и крепостного (театр «Батлейка», слуцкий пояс), символ западного магдебургского права (золотой ключ города - все, что «смогли» сказать о самой православной Могилевской области). Наконец, языческая царь-купюра, посвященная Минску, - сочетание Национальной библиотеки «христианского государства», выполненной в стиле языческого зиккурата с эзотерическими символами на входных вратах и герметическим оккультистом Ф.Скориной, и коллаж из листов папоротника (очевидно, «самый типичный» объект для столичного мегаполиса) - как известно, одного из главных атрибутов языческих ритуалов на Купалье, кощунственно подменяющее христианское Рождество святого Иоанна Предтечи. Как известно, западная элита, возглавляемая иллюминатами и каббалистами, особое значение отводит символике денег, обращение которых воспринимается ими в качестве магического приобщения народов к смыслам, вмененным деньгам этой символикой.
Впрочем, Национальный банк Беларуси - известный рассадник либерал-рыночной идеологии и один из мозговых центров белорусской «Перестройки» - порой проявляет себя и куда менее шифрованно. Например, «на поступившем в продажу в Белоруссии памятном рубле, отчеканенном в рамках проекта "113 городов", размещен призыв "Пора! Пора!" с подписью бурмистра Могилева Иосифа Леоновича. Этим призывом градоначальник созывал в 1661 году горожан на массовую резню российского гарнизона». Характерно, что «выпуск монеты оплачивается на средства, полученные из Европы - в частности из Польши», - как в некоей колониальной территории, ревностно называемой «суверенная, независимая Беларусь». Как верно замечает «по этому поводу белорусский политолог Николай Сергеев..., этот проект, частный проект, негосударственный, выпускается на деньги, которые предоставляют со стороны ЕС и Польши. Это явно провокационное действо, чтобы разжигать среди белорусского населения неприязнь, враждебное отношение к России».
Пантелеимон Филиппович
