Его путь к нынешнему служению складывался непросто. До Воркуты долгое
время служил в Ивановской области. А родился и вырос в Новосибирске, там
же защитил диссертацию по радиофизике, занимался наукой, преподавал. И
вдруг резко изменил свою жизнь.
Наука не мешала вере
- Вам ведь уже было под тридцать, когда вы крестились. Что же стало толчком?
- Поначалу у меня был интерес к христианству вообще. После распада СССР к
нам в Новосибирск часто приезжали различные зарубежные проповедники,
показывали фильмы на евангельские сюжеты. Я тогда учился в аспирантуре и
одновременно немного занимался бизнесом. В середине 1990-х получил
приглашение на стажировку в Америку, в провинциальный штат, и вот эта
поездка произвела немалое впечатление.
- Познакомились там с православными?
- Нет, я ещё был далёк от участия в церковной жизни. Но меня удивило,
какую роль в американской глубинке играет религиозная вера. Я увидел,
как люди - при всех искажениях в их вероучении - живут активно
по-христиански, поддерживают друг друга, помогают ближним, то есть ведут
себя так, как заповедано в Евангелии. Это был контраст с Новосибирском,
который в то время напоминал духовную пустыню. При получении визы я
заполнял анкеты и в графе о вере писал «православный», хотя ещё не был
крещён. Вернувшись на Родину, решил, что пора действительно стать
православным.
- А ваша научная работа этому способствовала? Или создавала проблемы?
- Наука не мешает вере. Наоборот, преподаватели, старшие коллеги всегда
нацеливали нас на то, чтобы мыслить более объёмно, не зацикливаться на
узких вопросах. Когда я говорил, что хотел бы заниматься не только
физикой, но и метафизикой, меня поддерживали. Вообще, вера помогает
учёному. Ведь мы расширяем границы нашего познания благодаря Творцу. Я
глубоко убеждён, что когда человек искренне стремится к истине, то он
идёт к Богу. И если не идёт, то возникает вопрос: а насколько он
стремится к истине, может, ему удобнее какие-то другие жизненные
установки?
«Зачем ты скрывал от нас маму?»
- Почему вы избрали монашество?
- В середине 1990-х в Новосибирск приехали иноки из Троице-Сергиевой
лавры. Я внимательно наблюдал за ними, слушал, и это было особое личное
восприятие. Для меня открылась совершенно новая жизнь. До этого я,
конечно, читал о монашестве, но увидеть и услышать самому - совсем
другое дело. Святой апостол Павел называл это «верой от слуха». И я
почувствовал в себе сильную тягу к монашеству.
- Как восприняли ваше решение родители?
- Переживали, конечно. Особенно когда я получил благословение покинуть
Новосибирск и ехать в Николо-Шартомский монастырь в Ивановскую область.
Я-то поначалу надеялся, что останусь в родном городе, продолжу
преподавание в университете, буду там влиять на студентов. Но старец
сказал, что лучше последовать примеру праотца Авраама: отправиться в
«неведомую землю», во всём положиться на Господа.
- И вы оставили родителей?
- Да, но моя мама была готова разделить со мной нелёгкий период - новую
жизнь на новом месте. Брала отпуск, приезжала в обитель, помогала там по
хозяйству как трудница. Ей хотелось быть ближе ко мне, убедиться, что я
не ошибся, понять мой выбор. И всюду находились хорошие священники,
которые её успокаивали, укрепляли. Старец Наум, когда впервые её увидел,
сказал мне: «Какая хорошая у тебя мама! Как же ты её от нас скрывал
доселе?» Она была послушная, кроткая, и слово старца было для неё
непререкаемо.
Искать старцев больше не требуется
- После многолетнего служения в Ивановской области, руководства епархией в Воркуте вы переведены в Москву. Каковы впечатления?
- Могу сказать, что меня воодушевило московское духовенство. Знаете, ещё
лет пятнадцать назад о столичных священниках в провинции иногда
говорили: кто-то служит Богу, а кто-то - своим интересам. И повод к
этому часто давали москвичи, которые ехали в глубинку в поисках истинной
духовности, находили там старцев, нередко мнимых. При этом о московской
жизни они рассказывали как о чём-то суетном, далёком от христианского
идеала. Так вот сейчас я убедился, что московское духовенство сегодня
задаёт верный и созидательный формат для всей Русской Церкви.
- В столице много возможностей для культурной жизни. Удаётся ли знакомиться с новинками искусства или возвращаться к классике?
- Самая главная драгоценность - время, его очень не хватает. Но всегда
есть возможность с пользой для души прикоснуться к искусству. Причём
порой - в неожиданных местах. Даже в эстрадных песнях можно через призму
евангельского восприятия многое услышать. Вот общались мы с батюшками
при посещении приходов. И некоторые диаконы исполняли обычные популярные
песни, которые оказались вполне близки церковным людям. Вот, например,
песня «Луч солнца золотого» из «Бременских музыкантов», она же по-своему
перекликается с библейской Песнею Песней. Или знаменитая песня из
«Семнадцати мгновений весны», которая тоже исполнена христианского
смысла. Да и «Этот мир придуман не нами» или «Расскажите, птицы» -
столько всего там светлого!
- Иногда спрашивают, что люди ищут и находят в монашестве?
- Прежде всего надо понимать, что в монастырь нужно идти не для того,
чтобы выбраться из трудной жизненной ситуации, найти «тихую гавань»,
жить спокойно и без забот. Монахом стоит становиться с единственной
целью - поработать Богу. Делая этот выбор, признаёшь, что у тебя один
хозяин - Господь, а ты - Его раб. Если человек настроен таким образом,
то это гарантия успеха, что бы с ним в дальнейшем ни происходило. Один
знакомый инок ещё в начале моего служения заметил: «Несмотря на любые
немощи и недуги, монахи - самые счастливые люди». Похоже на парадокс, но
это так.
- То есть вы счастливый человек?
- Безусловно.
Беседовали Валерий КОНОВАЛОВ, Михаил УСТЮГОВ
Совсем недавно он был
епископом Воркутинским и Усинским, а теперь стал епископом
Домодедовским, викарием Патриарха. В начале этого года владыка Иоанн
(Руденко) переведён в Москву, назначен управляющим Северо-Восточным
викариатством столицы и настоятелем храма Патриаршего подворья
Живоначальной Троицы в Свиблове.
