С общим посылом Анатолия Дмитриевича Степанова нельзя не согласиться. Однако есть в нём, на мой взгляд, несколько упущений (возможно, два основных). Первое: говоря о необходимости ревизии монархических идей и поиска некоего «общемонархического символа веры» и согласия об острых и спорных вопросах, он всё-таки явно подразумевает основой такого согласия «красную» версию монархизма. В которую, в частности, входит отодвигание на второй план религиозной основы монархии, отказ от понятия нераскаянного греха русского народа (и даже, более того, русского архипастырства), от признания довления клятвы и безблагодатности над русским народом, от утраты им полноты статуса и силы Удерживающего в виде христианской державы и в лице тáинственно помазанного Богом через Церковь самодержца, от соответствующей необходимости проповеди покаяния, от признания критической нужды русского народа в восстановлении православной монархии, а не лишь «приятного и полезного дополнения» к уже существующему порядку вещей в духовно и политически «возрождённой», «вставшей с колен», «грозной» России.
По иронии логики при таком подходе в нём смыкается одновременно лево-революционная и право-охранительная политико-идеологические позиции. Действительно: ведь в нём ни февральско-октябрьская революция не поколебала, не разорвала онтологические основы русского народа-богоносца и его многовековой священной державности, ни нынешнее положение дел не противоречит им и не требует каких-то коренных изменений, которые представляли бы рывок и своеобразный разрыв с определённой частью прошлого и настоящего. То есть, то, что составляет глубинную основу христианского покаяния, включающего метанойю – разительную и скачкообразную перемену образа мысли и вытекающих из него практических действий, жизни. Таким образом, монархическая идея здесь сливается с близкой Анатолию Степанову доктриной непрерывности истории – в частности, истории русского народа, хотя она логически требует переноса и на отдельную личность, и на весь человеческий род, для которых не может быть каких-то радикальных судьбоносных, сущностных перемен.
Чего не хватает в данной «красно-консервативной» версии монархической идеи для современной России, – так это Церкви, Православия. Ведь оценку и причин, и следствий крушения монархии в начале XX века, а также и верного отношения к её месту для современной России нужно было бы осуществлять именно с опорой на современное церковное Предание. А оно имеется и не бедное. Здесь же и проявляется концептуальное требование Анатолия Степанова относительно царя Петра I по формуле «какие же мы монархисты, если одних царей принимаем, а других нет»: ведь именно Петр I придал монархии абсолютистский характер, сдвинув глубоко на периферию Православие из известной триады. «Монархия по-над усе», «монарх всегда прав и его решения не могут причинить коренного зла державе» – так или иначе следуют из этой концепции.
Данная концепция, в свою очередь, некоторым образом пересекается с протестантской и исламской историософией и этикой: «всё происходит по воле Божьей: и доброе, и злое, когда и кого хочет – казнит, когда и кого хочет – милует». При этом утрачивается свобода человеческой воли (личной и народной) и ответственность за свободный волевой выбор.
Православной же формулой отношения к Петру I и всем царям вкупе, а также к истории в целом является формула, в которой, конечно же, принимаются все цари и вся история «без изъятий». Но только принятие это не означает уравнивание, признание равноценности и равноправности. И относится это не только к царям и историческим событиям и сущностям, но и, например, к церковным иерархам, иным предстоятелям: ведь Церковь отнюдь не уравнивает их, – одних прославляя во святых, канонизируя их учения, других предавая, вместе с их учениями, умалчиванию, а третьих даже осуждая и обличая. Всё должно получить свою взвешенную и нелицеприятную оценку – в свете правды Божьей, но не «национальной славы», «политической конъюнктуры» и из прочих приземлённых видов. А потому и в истории могут быть ещё какие прерывания, – которым, конечно, подлежит не вычёркиваться из исторической памяти народа и его мыслителей, но, напротив, подвергаться особо пристальному разбору.
Говоря о причинах кризиса монархического движения, к трём указанным причинам, пожалуй, нужно добавить ещё несколько более чем существенных: по крайней мере, три.
А. Политическая. Архитекторам постсоветской российской государственности (разумеется, неразрывно связанным с условной постраспадной ельцинско-собчаковской элитой) удалось купировать монархическое движение. Во-первых, смягчив либерально-рыночный режим и пойдя на компромиссное предоставление народным массам определённого пакета социальных благ (и, надо признать, не без определённого благоволения со стороны западных элит, в том числе международных кредиторов). Во-вторых, – элегантно растянув активную национал-патриотическую часть народа по разным политическим проектам – прежде всего, квазинационалистического (ЛДПР) и лево-патриотического (квазисталинистская КПРФ) толка.
В-третьих, – выдвинув партийно-надпартийного вождя (выдвиженца одной партии, но полностью одобряемого всеми), которому придан ореол всенародного просвещённого самодержца, которому информационно приписываются все государственные успехи и от которого так же отчуждаются все государственные неудачи. Наконец, в-четвёртых, – мягкой нейтрализацией (если не давлением, то выведением на периферию) наиболее ярких и волевых лиц с монархическим мировоззрением (ярким примером можно считать генерала Леонида Решетникова). Возможно, в какой-то мере, в-пятых, – созданием контролируемого монархического движения с чётко капиталистической идеологической надстройкой (Царьград, «Сыны монархии»), – заодно разводя его с патриотическим народничеством или той самой идеей «народной монархии».
Б. Духовно-нравственная. В условиях постсоветской реальности в атмосфере культурного либерализма, господства американской антикультуры, постоянного бега в колесе «общества свободной конкуренции» произошла духовно-нравственная дальнейшая деградация русского народа, снижение заботы об общем благе и деле, об Отечестве и его судьбах, снижение уровня чтения и глубины мышления, а в совокупности – ценностного сознания. Всё это не могло не снизить число приверженцев монархической идеи.
В. Религиозная. Здесь следует заметить, что упадок в монархическом движении после подъёма 1990-х сопровождался и упадком в церковной жизни после возрождения и подъёма 1990-х. Этому способствовала как указанная выше культурно-повседневная атмосфера в её духовно-нравственном плане, так и внутрицерковные причины. Во многом, вероятно, усиление либеральных подходов в миссионерстве, духовном образовании и воспитании (с усилением «православного гедонизма»), сопровождаемых притоком семинаристов из той самой либерально-«прогрессивной» культурной среды общества.
Особо же следует признать заметное снижение статуса монархической идеи в самой Русской Православной Церкви – в связи с личными взглядами нового патриарха, с ориентациями влиятельных в плане общей церковной политики лиц. С их стороны и в подведомственных им церковных учреждениях, соответствующих мероприятиях монархическая тема практически перестала даже звучать. В любом случае, совместить лояльность нынешней власти (и элите) и проповедь святоотеческого монархического учения, опираясь на наследие святых новейшего времени, усиления вкуса и жажды к отечественной истории и историософии, не удалось: монархическая тема была в церковной среде и деятельности (информационной, образовательной, научной) почти маргинализирована.
Но из этого никак не может следовать безнадёжность и тупиковость монархического движения на современном этапе российской истории! Как раз напротив: именно его своего рода дно может оказаться преддверием большого взлёта.
И здесь нужно отметить второе, как кажется, упущение в посыле Анатолия Дмитриевича. Ведь о судьбе русской монархии, русского народа в связи с монархическим вопросом существует множество церковных пророчеств – и достаточно согласных между собою! Конечно, у этих пророчеств разная степень достоверности, конечно, нужно с критической рассудительностью подходить к ним (особенно не вполне достоверным). Но ставить под сомнение сами пророчества о судьбах России и монархии в ней, ставить под сомнение само значение пророчеств как таковых, что фактически означало бы упрёк Бога в том, что он либо оставил русский народ без пророческой поддержки, либо затуманил её, превратил в загадочный ребус, – никак нельзя.
А пророчества эти весьма органично сочетаются с логикой происходящего на глазах. Да, русский народ вполне не осознал ни смысл канонического христианского учения о монархии, ни всю значимость исторического дара ему самой монархии, также и Церковь полноценно не объяснила ему за последние десятилетия эту значимость и не призвала хотя бы к умственному труду над восстановлением монархического сознания. Впрочем, вполне точно узнать нынешние монархические настроения в народе (особенно в свете происходящего), сам ход внутренней мысли глубинного народа как таковой – ныне весьма сложно, и сложнее даже, нежели в докомпьютерную эпоху.
И, однако, «того, кто хочет, Бог ведёт, а того, кто не хочет, тянет». Народная мудрость, – и она не о том, что Бог принуждает к раю, а о том, что если Он «отстанет», даже на время, то вскоре начнётся ад. Кто оспорит, что он уже отчасти начался для русского народа? Особенно малорусской его части, – если не повторять пропагандистские штампы о том, что украинцы – это не русские, а Украина – это не Россия!
Пусть нижеследующее прозвучит как личное восприятие. Но сложно поверить, что его с каждым днём не испытывает всё большее число людей.
Войну на Украине попустил Сам Господь, и её же ведёт: она не закончится, как бы этого не хотели правящие элиты всех участников этой войны. Эта война – уже на окончательную смерть или пробуждение русского народа (и это ясно видят западные элиты, решительно надеющиеся окончательно добить его в его и его государства текущем состоянии). Примерно тот же характер носит и нынешняя инородно-иноверная обвальная миграция: ведь очевидно, что она не может остановиться, прерваться, максимум – несколько замедляться. Ибо это в корне противоречит самой природе сложившейся системы, психологии элиты: надо просто признать, что для неё не существует ценности предотвращения от заселения России инородцами-иноверцами, тем более всеми силами. Она и не собирается сопротивляться этому потоку. И это – также под полным промыслительным управлением Господа.
Откроем Священное Писание: «Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его, которые я заповедую тебе сегодня, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя… С женою обручишься, и другой будет спать с нею; дом построишь, и не будешь жить в нем; виноградник насадишь, и не будешь пользоваться им. Вола твоего заколют в глазах твоих, и не будешь есть его; осла твоего уведут от тебя и не возвратят тебе; овцы твои отданы будут врагам твоим, и никто не защитит тебя. Сыновья твои и дочери твои будут отданы другому народу; глаза твои будут видеть и всякий день истаевать о них, и не будет силы в руках твоих. Плоды земли твоей и все труды твои будет есть народ, которого ты не знал; и ты будешь только притесняем и мучим во все дни. И сойдешь с ума от того, что будут видеть глаза твои» (Втор. 28:15, 30-34). Разве можно сказать, что на данный момент русский народ не заслуживает такого наказания?
Надо прямо признать, что так и не обратившаяся к Богу Русь ныне извне переживает всё из своего прошлого, и притом сразу: и новое «татаро-монгольское» нашествие, и новый «тевтонский поход», и всё это – в условия длящегося нового «хазарского ига». Если провалы либеральной (и даже нередко откровенно разрушительной) политики в экономике, образовании, культуре, борьбе с коррупцией, даже демографии народу можно было терпеть, как-то сживаясь с происходящим, убегая из общенародного пространства в «хату с краю», то от военной и мигрантской угрозы никуда не убежать! Можно это обозначить и с другой перспективы – правящей элиты: если имитировать (в том числе статистическими играми) успешное развитие экономики, образования, культуры, борьбы с коррупцией, выход из демографического кризиса можно и довольно долго и относительно безболезненно, то вот с имитацией военного противостояния и межнационального покоя что-то сделать едва ли возможно. А переход от производства симулякров к реальному созиданию и решению системных проблем изначально не был предусмотрен в «базовом коде» современной элиты. Налицо: ступор!
Господь как бы говорит русскому народу (и, прежде всего, Церкви): «Вот, вы думали, что монархическая идея – это какое-то досужее высокоумие, праздная историческая реконструкция, близкая к компьютерному квесту или киноэпопее. Но вот, убедитесь, что это – так же реально и насущно, как покупка хлеба в магазине! Не верите святым, ну – попробуйте сами своими силами что-то сделать, найти “философский камень” и волшебную формулу реформ. Не хотите размышлять и отрекаться от чужеродной либерально-демократической ереси, думаете, что само рассосётся и как-то устроится? Ещё немного и удастся договориться с цивилизованным мировым сообществом? Ну, хорошо, продолжим…». А без Царя-то выхода нет! Пока что русский народ, даже немалая часть русских православных патриотов не отдаёт себе отчёт в том, что ни на какие коренные и решительные перемены, которые необходимы уже для простого выживания России и притом срочно, нынешняя элита (или система) не способна даже без злого умысла, просто по своей природе. Чёлн не предназначен для пересечения океана.
Разумеется, нужно и теоретическое осмысление монархической идеи, в тонкостях и в применении к современным обстоятельствам, и просвещение этой идеей народа, а сугубо – полноценное прославление подвига святого Царя Николая II, разоблачение многоэтажной клеветы на него и его правление, которая по-прежнему живёт в умах подавляющего большинства русских людей (в том числе церковных). И всё это – с опорой, прежде всего, на церковное предание, а не эклектику в угождение всем идеологическим сегментам общества. В частности, практика показывает, что коммунисты (речь об искренних, а не подрядных), увы, неспособны критически осмысливать догматы своей идеологии и даже догмы (часто мифологические) своей историографии. Они не готовы обсуждать даже, например, идею православной социалистической (иначе – соборной) монархии: монархия в их символе веры – абсолютное зло (побеждённое «священной Октябрьской революцией»), хотя генсек КПСС (особенно же Сталин) имел реальную административную власть, даже превосходящую царскую.
Но всё-таки уже почти очевидно: ни Церковь, ни православная интеллигенция, ни сам народ с возрождением массового монархического сознания и движения не справились и своими силами уже не справятся. Это уже на наших глазах начал могущественно осуществлять непосредственно Господь.
Куницкий Дмитрий Валерьевич, православный публицист, Минск
22. Ответ на 20, Константин В.:
21. Ответ на 18, kuzanez:
20. Ответ на 19, Бузина Олесь:
Это старый вывод Милюкова, опровергнутый современной наукой. Доказано, что при Петре Великом население России выросло более чем на треть.
19.
18. Ответ на 17, р.Б.Алексий:
17. Ответ на 15, kuzanez:
Какие плакаты мы видим сейчас в предпразднование Победы? "Мы гордимся".
Наши предки до Петра так не мыслили. Милостью Божией, заступничеством свв. Бориса и Глеба и всех русских святых одолели шведов и немцев на Неве и Чудском озере. Заступничеством Богородицы в Ее день рождения, молитвами прп. Сергия одолели врага на Куликовом поле. По молитвам Владимрской иконе Богородицы избежали нашествия Тамерлана. Заступничеством прп. Сергия, по молитвам Казанской иконе Богородицы одолели поляков в Москве и преодолели смуту. И все так.
После Петра стали гордиться собственными победами. Сначала эта идеология была присуща верхнему слою элиты, западническому, оторванному Петром от народа. В советский период через пропаганду эта идеология сформировала самосознание новой общности - советского народа.
"Мы гордимся". Победой в ВОВ, полетом Гагарина в космос, наукой, образованием, и пр. и пр. и пр. Кто "мы"? Какое отношение нынешние поколения имеют к подвигу дедов? Получается, что мы гордимся по сопричастности - к чему? К народу? нет - к ГОСУДАРСТВУ. Мы гордимся "победами государства". А дальше переносим с "государства" на "правителя" и пишем о "сврх-заслугах" Петра, Сталина, ... "Петр Великий" - о как! Это стало глубинным мифологическим сознанием советских людей - новиопов.
Расуждая про Петра Первого, новиоп ничего не помнит ни про гонения на Церковь, ни про всешутейшие соборы, ни про Нарву, ни про Прутский поход. Он предпочитает не знать, какого строя войска одерживали победу в петровских кампаниях. Слухом не слыхивал про то, что колокольная медь не подходит для пушечного литья. У Волошина не читал: "царь Петр был первый большевик". Нет. Нужно выделить предметы гордости и гордиться. Кстати, и все "украинство" основано на таком же устройстве сознания. Это очень выгодно для врагов - мастеров манипулировать сознанием. ...Слухом не слыхивал про то, что колокольная медь не подходит для пушечного литья.
Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2025/05/02/o_krizise_i_perspektivah_monarhicheskogo_dvizheniya_v_rossii Это что -то из разряда альтернативной истории?
16. Ответ на 15, kuzanez:
Какие плакаты мы видим сейчас в предпразднование Победы? "Мы гордимся".
Наши предки до Петра так не мыслили. Милостью Божией, заступничеством свв. Бориса и Глеба и всех русских святых одолели шведов и немцев на Неве и Чудском озере. Заступничеством Богородицы в Ее день рождения, молитвами прп. Сергия одолели врага на Куликовом поле. По молитвам Владимрской иконе Богородицы избежали нашествия Тамерлана. Заступничеством прп. Сергия, по молитвам Казанской иконе Богородицы одолели поляков в Москве и преодолели смуту. И все так.
После Петра стали гордиться собственными победами. Сначала эта идеология была присуща верхнему слою элиты, западническому, оторванному Петром от народа. В советский период через пропаганду эта идеология сформировала самосознание новой общности - советского народа.
"Мы гордимся". Победой в ВОВ, полетом Гагарина в космос, наукой, образованием, и пр. и пр. и пр. Кто "мы"? Какое отношение нынешние поколения имеют к подвигу дедов? Получается, что мы гордимся по сопричастности - к чему? К народу? нет - к ГОСУДАРСТВУ. Мы гордимся "победами государства". А дальше переносим с "государства" на "правителя" и пишем о "сврх-заслугах" Петра, Сталина, ... "Петр Великий" - о как! Это стало глубинным мифологическим сознанием советских людей - новиопов.
Расуждая про Петра Первого, новиоп ничего не помнит ни про гонения на Церковь, ни про всешутейшие соборы, ни про Нарву, ни про Прутский поход. Он предпочитает не знать, какого строя войска одерживали победу в петровских кампаниях. Слухом не слыхивал про то, что колокольная медь не подходит для пушечного литья. У Волошина не читал: "царь Петр был первый большевик". Нет. Нужно выделить предметы гордости и гордиться. Кстати, и все "украинство" основано на таком же устройстве сознания. Это очень выгодно для врагов - мастеров манипулировать сознанием.
Кузанец продолжает твёрдо стоять в заградотряде. Шаг влево, шаг вправо - побег, прыжок на месте - провокация.
15. Последствия правления Петра Первого
Какие плакаты мы видим сейчас в предпразднование Победы? "Мы гордимся".
Наши предки до Петра так не мыслили. Милостью Божией, заступничеством свв. Бориса и Глеба и всех русских святых одолели шведов и немцев на Неве и Чудском озере. Заступничеством Богородицы в Ее день рождения, молитвами прп. Сергия одолели врага на Куликовом поле. По молитвам Владимрской иконе Богородицы избежали нашествия Тамерлана. Заступничеством прп. Сергия, по молитвам Казанской иконе Богородицы одолели поляков в Москве и преодолели смуту. И все так.
После Петра стали гордиться собственными победами. Сначала эта идеология была присуща верхнему слою элиты, западническому, оторванному Петром от народа. В советский период через пропаганду эта идеология сформировала самосознание новой общности - советского народа.
"Мы гордимся". Победой в ВОВ, полетом Гагарина в космос, наукой, образованием, и пр. и пр. и пр. Кто "мы"? Какое отношение нынешние поколения имеют к подвигу дедов? Получается, что мы гордимся по сопричастности - к чему? К народу? нет - к ГОСУДАРСТВУ. Мы гордимся "победами государства". А дальше переносим с "государства" на "правителя" и пишем о "сврх-заслугах" Петра, Сталина, ... "Петр Великий" - о как! Это стало глубинным мифологическим сознанием советских людей - новиопов.
Расуждая про Петра Первого, новиоп ничего не помнит ни про гонения на Церковь, ни про всешутейшие соборы, ни про Нарву, ни про Прутский поход. Он предпочитает не знать, какого строя войска одерживали победу в петровских кампаниях. Слухом не слыхивал про то, что колокольная медь не подходит для пушечного литья. У Волошина не читал: "царь Петр был первый большевик". Нет. Нужно выделить предметы гордости и гордиться. Кстати, и все "украинство" основано на таком же устройстве сознания. Это очень выгодно для врагов - мастеров манипулировать сознанием.
14. р.Б.Алексий
13. Ответ на 9, Константин В.:
Подтверждаю!
А вот гг. оппоненты отождествили монархию с одним-единственным ее историческим вариантом (замечу - сильно сдвинувшимся в сторону европейского абсолютизма). Византию и знать не хотят (кроме лозунгов).
В любом случае, все виды государства по Аристотелю имеют право на существование.