В Древней Руси (с 9 века) антисистемных сообществ не было. Проникновение антисистемных учений в Россию начинается с 14-15 веков (стригольники, жидовствуюшие). Происходит это в зоне этнического контакта с Европой — в районе Новгорода и Пскова.
Через полтора столетия, с середины 17 века, в России возникают уже свои антисистемы – секты капитонов, хлыстов, радикальных раскольников; чуть позже – скопцов. Затем наступает очередь импортных антисистем светского типа – масонов, революционеров, «либералов» и прочих разрушителей «старого порядка» (с 18 в.). Одновременно, в 19 – нач. 20 в. в крестьянской и мещанской среде происходит бурный рост завезенных из Европы («евангелисты») и доморощенных сект.
Перед революцией 1917 года, спустя 500 лет после появления первых антисистем в России, мы наблюдаем уже целый букет разнообразных антисистемных сообществ. В том числе и в самой Православной Церкви (обновленцы и прочее). Одних сект в начале 20 века было более четырехсот!..
Примечание: Антисистема – это группа людей с негативным мироощущением, инстинктивно нацеленная на разрушение любой позитивной системы, будь то этнос, Церковь или государство.
Стригольники. Первой антисистемой в России была ересь стригольников, распространившаяся из Пскова в Новгород во второй пол. 14 в. Это была сравнительно небольшая группа еретиков, во главе с парикмахером (стригольником-иудеем, по другой версии диаконом) Карпом и диаконом Никитой. Сначала, они, как водится, резко критиковали пороки духовенства, в первую очередь – пьянство и симонию (поставление на должности за деньги). Затем призывали не ходить к «безблагодатным» священникам в храмы, не брать у них благословение, не причащаться, а исповедоваться «матушке-земле».
Сведений об этой секте сохранилось мало. Стригольники формально не отказывались от христианского учения, говоря новообращенным, что «священником» может быть любой грамотный мирянин-наставник. Правда, потом, по мере погружения адептов в секту её руководители отвергали самое главное – бессмертие души в его православном понимании. При этом они призывали к строгой жизни и крайнему аскетизму (постничеству), с целью победы «духа» над плотью.
Мировоззрение стригольников основывалось на жизнеотрицающей (антисистемной) идеологии гностицизма, утверждавшей, что все материальное, в том числе тела людей, – это зло, приносящее только страдание!
После того, как стригольники начали распространять своё учение и пропагандировать отказ от Церкви (что в 14 веке было неприемлемо для русского человека), их довольно быстро разоблачили. В 1375 году организаторов схватили, пытали, а затем утопили с жерновами на шее, сбросив с моста в реку.
Однако ересь уже успела пустить корни и распространиться по северо-западу Руси. Её удалось нейтрализовать только в 15 веке. Нескольких еретиков казнили в 1427 году, но какая-то часть антисистемщиков затаилась и затем в 1470-х гг. влилась в более мощную ересь жидовствующих («Ересь жидовствующих. Что это было»).
Следует подчеркнуть, что гностические, жизнеотрицающие идеологии, известные с 1 века н. э., практически неистребимы. Они, как болезнетворные микробы, замирают при высоком иммунитете (пассионарности) вмещающего этноса, и активно размножаются в периоды кризисов.
С точки зрения этнологии, главные кризисы в жизни этноса (суперэтноса) наступают: 1) в фазе надлома, когда происходит резкий спад пассионарности и этнос раскалывается на две-три части (в России – с сер. 19 - по нач. 21 в., с поправкой на глобализацию) и 2) в последней фазе разложения суперэтноса – обскурации (в Европе с кон. 20 в.).
После расправы над жидовствующими в начале 16 века (15 еретиков сожгли, остальных – по тюрьмам) религиозных антисистем в России долгое время не было, если не считать небольшие ереси Матвея Башкина и Феодосия Косого (сер. 16 в.), которые явились отголосками ереси жидовствующих с налетом европейского протестантизма (Реформация). Однако в середине 16 века в России появляется первая светская антисистема. Даже не антисистема в чистом виде, а некое ее подобие.
Опричники. К антисистемным сообществам эпохи Ивана Грозного можно отнести наиболее оголтелую часть опричников (кромешников), опьяневших от крови и вышедших из под контроля царской власти на заключительном этапе опричнины (1565-72 гг.). Получив карт-бланш на убийство, эти люди, нередко с садистскими наклонностями, занимались самоуправством, калеча и убивая как виновных, так и невинных людей. Как говорится, «гнали план»... Потом это повторится во время «большой чистки» 1930-х.
Некоторые из опричников потом сами были убиты, как некогда приближенные к царю отец и сын Басмановы. Младший из них – Федор (возможный отцеубийца) – являл собой типичный пример авантюриста антисистемного типа.
Однако, здесь надо оговориться, что опричнина задумывалась Иваном Грозным, как спецоперация по устранению тогдашнего олигархата – сепаратистской боярской оппозиции царю. Поэтому, первоначально, царь занимался полезным делом – укреплением государства и наведением порядка в стране. Другое дело, что по ходу исполнения этой задачи были допущены серьезные ошибки и «перегибы». В том числе и потому, что инструмент для чисток политических «элит» был подобран не самый лучший. В.Молотов по этому поводу говорил: «А где взять чистеньких исполнителей?..».
Кроме того, свою роль сыграла и противоречивая, импульсивная личность самого царя Ивана IV, которого, заметим, при общей положительной оценке его деятельности, идеализировать не следует.
Относительное затишье в движении антисистем в 16 веке объясняется тем, что в это время в России наступает период роста пассионарности и, соответственно, ужесточения системы власти. По Льву Гумилёву – это акматическая фаза перегрева (максимум русской пассионарности: 16 – 18 вв.) – время превращение Московского царства в Российскую империю.
В данной фазе пассионариев становится значительно выше нормы, поэтому они не только завоевывают новые земли и совершают подвиги, но и начинают яростно бороться между собой за первенство (Смута нач. 17 в.), а так же – за свои идеалы (церковный Раскол 17 в.). Все это, как правило, приводит к большим неприятностям в стране, однако и антисистемщикам в этой бурной фазе приходится туго. Появившиеся антисистемы или уничтожаются (ересь жидовствующих и «отмороженная» часть опричников), или загоняются в глубокое подполье (хлысты, капитоны, радикальные раскольники-беспоповцы).
Хорошее время для антисистемщиков наступает позже – в фазе надлома, в конце фазы инерции и, особенно, в обскурации, где резко возрастает число антисистемщиков-извращенцев: содомитов, педофилов, феминисток, социопатов и пр.
Для сравнения. В Европе, где из-за географической тесноты и развитой международной торговли (зоны контактов с чуждыми этносами) антисистемы появлялись постоянно, самое тяжелое время для антисистемщиков приходится на ту же акматическую фазу – 12-15 века, когда Католическая церковь и светская власть каленым железом выжигали всякую ересь. («Тёмное Средневековье» – это определение антисистемщиков.) Наиболее яркий пример – расправа над преступными сообществами катаров и тамплиеров, которые, заметим, тогда втайне творили то, что сегодня европейские сатанисты делают уже открыто (см. Олимпиаду в Париже-2024).
Евгений Альбертович Евтушенко, историк, Красноярск
