Сначала – о методологии. При рассмотрении социально-политических вопросов нами используется не привычный формационный, а цивилизационный подход. Напомним, что согласно данному подходу цивилизации (суперэтносы) – это живые организмы, которые имеют свой срок жизни. Иногда они обновляются (Китай, Индия, Персия), но чаще исчезают (Др. Египет, Вавилон, Др. Рим, Византия и др.). Для нашей же темы важен тот факт, что во всех цивилизациях в заключительный период их существования (в фазах инерции и обскурации) люди начинают отказываться от духовных ценностей и стремиться к ценностям материальным. Вместо Бога поклоняться деньгам. Где-то больше («Запад»), где-то меньше («Восток»).
Согласно марксистскому экономическому подходу развитие производительных сил неизбежно должно привести к мировой коммунистической революции и дальнейшему объединению всех людей в одно безнациональное и безрелигиозное целое. А поскольку цивилизации-суперэтносы, со своими культурами, данному процессу мешают, их следует «преодолеть». И это будет – прогрессивное развитие.
Согласно цивилизационному подходу – экономика всегда вторична, а слияние наций в принципе невозможно. Если все люди сольются и станут одинаковыми («приятно-смуглявыми»), то никакого развития не будет. Будет конец человеческой истории на планете Земля. (С точки зрения метафизической – Новый Вавилон и приход антихриста).
Таким образом, мы имеем два совершенно разных подхода: 1) от природы и ее законов и 2) от человека, покоряющего природу (экономика и пр.) – смешивать которые, в их концептуальной части, нельзя. В том числе при «критическом анализе». Иначе получится говорение на разных языках, или «сумбур вместо музыки»…
Общеизвестно, что Маркс писал свою теорию для Западной Европы. И только позже признал, что есть еще, оказывается, «азиатский способ производства». Маркс глубоко изучил современный ему западный капитализм (XIX в.) и предсказал его системный кризис. Хотя, по справедливому замечанию профессора Катасонова, Маркс в «Капитале» описал не весь капитализм, а только его торгово-промышленный сегмент. Есть версия, что левый глобалист Маркс во вторую половину своей жизни был связан с кланом правых глобалистов Ротшильдов (впоследствии – спонсоров «мировых революционеров») и получал от них финансовую помощь. Вероятно, поэтому Маркс в своих трудах крупный ростовщический капитал как бы «не заметил». А ведь банковский капитал и был на тот момент самым «развитым капитализмом»…
Если же говорить об истоках современного финансового капитализма, то он явился порождением протестантского и иудейского проектов (М. Вебер и В. Зомбарт), которые в XX в. окончательно соединились (Фининтерн плюс). А к началу XXI в. – уперлись в тупик. Плотно уперлись! Это к вопросу о войне на Украине, Ближнем Востоке, и далее везде.
История показала, что, правильно предсказав кризис капитализма, Маркс ошибся в прогнозе. Возможно даже, сознательно «ошибся»… По его теории (именно теории!), на смену капитализму должен прийти более совершенный строй – коммунистический… Но он не придёт. На наших глазах наступает «Закат Запада». Европейский виток этногенеза завершается, Западная цивилизация уже вступила в последнюю фазу этногенеза. На смену буржуа придут не пролетарии, а субпассионарии. Они уже идут. Вместе с извращенцами и пр. «меньшинствами». А мигранты – следом. Будущее Европы – это Еврохалифат. (См. в кн. «Пассионарная теория этногенеза Л.Н. Гумилёва: осмысление и попытка применения»; гл. «Фаза обскурации», и ст. «Пассионарность» (окончание)).
Историческая практика показывает, что социализм бывает двух типов – социализм от недостатка, назовем его – мобилизационный и социализм от избытка, назовем его – инерционный. Примерами первого служит Китай, Сев. Корея, Вьетнам, Лат. Америка, по Гумилёву – фаза подъема, и Россия в сталинский период – фаза надлома. Примерами второго – развитые страны Запада («шведский социализм» и пр.) – вторая половина XX в. – конец фазы инерции. (См. Кривую этногенеза).
Это два совершенно разных социализма.
1) Мобилизационный социализм – есть способ существования в экстремальных условиях начала-середины этногенеза в эпоху глобализации (XX в.).
Можно назвать такой социализм «пассионарным», призванным обеспечить защиту и укрепление развивающейся (в фазе подъема) или ослабленной (в надломе) этнической системы, в условиях нарастающего давления глобалистов («мировых империалистов»). Это социализм «движения сопротивления».
В это время идет жестокая борьба за выживание в условиях неразвитости экономики, бедности населения, междоусобиц и гражданских конфликтов. Такой социализм находит питательную почву главным образом в общинных, «сухопутных» цивилизациях. Происходит строительство такого социализма в начале эпохи индустриализации, а не в конце, как это предполагалось у Маркса.
Мобилизационный социализм всегда опирается: а) на идею вождя, б) идею справедливости, в) традиционные ценности: патриотизм, коллективизм, крепкую семью, высокую нравственность и готовность принести себя в жертву ради высокой цели. При этом религия отрицается или отодвигается на второй план.
Кроме того, мобилизационный социализм имеет четкую национальную специфику: в России – русскую, в Корее – корейскую, во Вьетнаме – вьетнамскую, на Кубе – кубинскую и т.д.
Но главное – если посмотреть на развитие мобилизационного социализма в XX веке с позиции цивилизационного подхода (столкновения цивилизаций), то получается, что марксистское учение, разработанное в XIX веке для слабопассионарных стран капиталистического Запада, было взято на вооружение пассионарными народами капиталистической периферии, адаптировано ими к реалиям XX века (глобализация) и… использовано для борьбы с «мировым империализмом», то есть с тем же Западом!
В результате на уровне мировой политики системный капитализм получил системный антикапитализм. Точнее – системный антиглобализм! Таким образом, «змея укусила себя за хвост» – идеология дочернего коминтерновского проекта бумерангом ударила по материнскому, фининтерновскому проекту. И не просто ударила, а очень сильно ударила, задержав открытую глобализацию лет на шестьдесят (до 1991 г.).
Ничего не скажешь, диалектика в марксистском духе! Или в гумилёвском?..
2) Инерционный социализм – есть результат длительного накопления этносом (суперэтносом) богатства. Когда после всех трудностей подъема, перегрева и надлома (через 700–800 лет с начала этногенеза) наступает благополучная фаза инерции, и государство уже может позволить себе отдавать часть накопленных богатств «трудящимся» (а потом – и нетрудящимся). Как писал Гумилёв о периоде процветания в античном мире: «В сытое время цивилизации для каждого найдётся крыша над головой, кусок хлеба и женщина».
Можно сказать, что с привычной, социально-экономической точки зрения, фаза инерции – это капитализм, плавно перетекающий в социализм от избытка. При этом частная собственность сохраняется. Жить при таком социализме очень приятно… Но это – до поры до времени. На смену инерционному социализму приходит другой социализм, назовем его – субпассионарный. Такой паразитический социализм «хлеба и зрелищ» мы видим в фазе обскурации в Древнем Риме. Элементы такого «социализма» мы (пока еще) наблюдаем в странах «Коллективного Запада».
Современные западные «социалисты-еврокоммунисты» из развратной фазы обскурации очень сильно отличаются от социалистов и коммунистов из суровых фаз подъема и надлома (Сев. Корея, Никарагуа, Венесуэла, Россия (при Сталине)). Современные западные «социалисты» борются не за будущее своих народов, а за приближение конца своих народов. Они защищают права субпассионариев, проституток, феминисток, гомосексуалистов и пр. извращенцев. И совсем не хотят защищать всех остальных, нормальных людей от все более возрастающего произвола правящих элит. Напомним, что в последней фазе обскурации антисистемная и субпассионарная (в т. ч. уголовная) психология начинает доминировать как в «верхах», так и в «низах» общества.
И еще один момент. Если мы посмотрим на состояние советского общества в эпоху «развитого социализма» (1970–1980-е гг.), то увидим, что этот период в целом укладывается в предложенную нами схему: Мобилизационный социализм – Капитализм – Инерционный социализм. В миниатюре. Практика показала, что «развитой социализм» в сытое и спокойное время брежневского застоя стал не продолжением, а концом мобилизационного социализма и, одновременно, началом наступления капитализма в России по всему «мелкобуржуазному» фронту. Что и явилось одной из объективных предпосылок либерального переворота 1991 г.
Впрочем, надо сразу оговориться, что предложенное нами деление социализма на мобилизационный и инерционный достаточно условно. В жизни все сложнее. После выхода этноса из экстремального периода в рамках любой динамичной фазы может быть и нечто среднее между ними – полусоциализм-полукапитализм (Китай, Вьетнам и др.). Или исламский социализм в Иране (религиозно-культурный фактор). Или социальное государство в арабских нефтедобывающих странах (религиозно-культурный фактор, плюс богатство в фазе подъема-перегрева). Все это – с учетом фактора Фининтерна и идущей по своим законам глобализации (Новый Вавилон).
Достаточно интересен в этом плане (как конструкт) проект «обновленного социализма», соединяющий в себе национально-патриотическую и социалистическую идеи, и допускающий частную собственность под контролем государства. Так же как и идея «православного социализма» – социального государства с регулируемой экономикой и духовно-нравственной опорой на Православие.
Классический социализм XX века был системой принципиально антирелигиозной, замешанной на материалистическом подходе. (Примечание. В России социалистическая идеология явилась заменителем религии в протестантской фазе надлома. С точки зрения этнологии – это было закономерно, поскольку в полубуржуазной (полутрадиционной) фазе надлома всегда возникает стремление к девальвации религии до уровня этики. Что отражает естественное снижение «религиозного напряжения». В Европе данный процесс происходил в период Реформации в XVI в., в Византии – в период иконоборчества в VIII в.).
Возможно, новый социализм XXI века на каком-то этапе найдет точки соприкосновения с религией. Но… Но в долгосрочной, эсхатологической перспективе на первое место должны выйти чисто религиозные идеологии. Поскольку в планетарном масштабе сатанинской религии глобализации может противостоять только религия. В России – это Православие. И в первую очередь – концепция «Москва – Третий Рим». Никакая другая идеология с этой духовной чумой не совладает! (Поэтому на Украине и начались гонения на УПЦ!) Тем более, что в Православии есть все, что мы относим к «правильной идеологии». Об этом хорошо сказал Федор Достоевский: «Православие – наш социализм!». И еще свое знаменитое: «Русский без православия – дрянь, а не человек».
Делаем вывод. Будущая российская идеология (без которой на данном этапе обойтись нельзя) не должна быть побирушкой по чужим домам; она должна отражать «свое, родное». Во-первых – культурные коды Российской цивилизации. Во-вторых – этнический возраст Российского суперэтноса.
В этнологическом аспекте идеология должна отражать «состояние здоровья» этнической системы на данном отрезке этногенеза, то есть – уровень пассионарности (в т. ч. сколько «буйных» на душу населения?), вектор пассионарности (динамику ее роста или снижения), целостность системы (состояние внутриэтнических связей). Другими словами идеология должна учитывать доминирующие в данной фазе (подфазе) этнический стереотип поведения и ментальность в их динамике.
Для нас – это начальная, полубуржуазная стадия фазы инерции. Когда все – на добротном среднем уровне; без крайностей, как в «левую», так и «правую» сторону. Гумилёв так сформулировал психологическую доминанту этой фазы: «Ну, сколько можно воевать! Дайте пожить спокойно!» (См. ст. «Пассионарная теория этногенеза Л. Гумилёва о будущем России»).
Очевидно, что по завершении современного переходного (мобилизационного) периода данная идеология «золотой середины» станет базовым основанием для новой российской идеологии, в которых будет учтен и положительный советский опыт (социализма) и знаменитая триада «Православие, Самодержавие, Народ», которая, по сути своей, не устарела.
Евтушенко Евгений Альбертович, историк, Красноярск
