Мощный духом человек богатырской стати, уроженец «сербской Спарты», как называли героическую Черногорию в XIX веке, Ранко казался грозным сербским воином из племени Радовичей. А так оно и было. Его знали на сербской земле и за её пределами как неподкупного консервативного литератора, защитника славянских интересов.
Книги Ранко Радовича «Запах грусти» (1984), «У сердца за пазухой» (1986), «Полночь вещей» (1987), «Стих и Страх» (1988), «Книга, мной переписанная» (1989), «Волчица» (1989, 2009; 2010 – на сербском, русском, английском и испанском языках), «Христопристань» (2002, 2017), «Ваяние света» (2003, 2017), «Нежность» (2007; 2011, 2012, 2014 – на сербском и русском языке), «Страхор» (2011, 2012 – на сербском и русском языке), «Лебединая песня. Избранное» (2014) и другие известны не только в славянском мире. Его поэзия широко представлена в сербских и зарубежных сборниках и антологиях, переведена на большинство европейских языков, а также на армянский, азербайджанский, турецкий и некоторые другие языки.
Осенью 2013 года Ранко Радович был удостоен награды литературного форума «Золотой Витязь» за свои поэтические сборники в переводе слависта Ильи Числова. В 2015 году решением Наградной комиссии Литературной республики, Есенинского союза «Золотая осень», Московской городской организации Союза писателей России Ранко Радовичу был вручён Диплом литературно-общественной премии «Золотая осень» им. С.А. Есенина и орден «За укрепление славянского единства и вклад в литературу».
А осенью 2018 года Ранко получал из рук поэта Анатолия Парпары медаль Лермонтова и почётную грамоту «За пропаганду русской литературы в Сербии» от Международного фонд им. М.Ю. Лермонтова. Ранко Радовича тогда приехал поприветствовать Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Сербии в Российской Федерации господин Славенко Терзич, тоже много сделавший для утверждения русско-сербского исторического и культурного пространства. Писатель Владимир Крупин, выступая тогда на вечере, обратился к Ранко: «Дорогой брат во Христе! Я услышал твою “Лебединую песню” и подумал: это писал настоящий мужчина, верный до конца своей женщине, а значит, и Родине. Женщина всегда ждёт от мужчины высокого рыцарства. Наши отцы, пришедшие с войны, только и говорили: “Братья славяне, братья славяне!” В этом есть жертвенность и единение сердец. Если убрать из мировой культуры славянскую музыку – мир оглохнет, убрать славянскую литературу – мир поглупеет, убрать славянскую живопись – мир потускнеет. Славянская мысль определяет движение прогресса. Душа у мира славянская! Слава Тебе, Господи!».
В тот приезд 2018 года удалось организовать Ранко встречу с его давним другом, поэтом и драматургом Анатолием Парпарой, с председателем Союза писателей России Николаем Ивановым, поэтом и переводчиком Валерием Латыниным, переводчиком, славистом Еленой Осиповой, заместителем главного редактора газеты «Русский вестник» Борисом Земцовым. Обсуждали издание двуязычных сборников русской и сербской поэзии, а также работу переводческой школы, которая должна готовить молодых специалистов.
Позволю себе в этом кратком некрологе объёмную цитату, потому что талантливее и пронзительнее, чем сказал о Ранко Радовиче тогдашний председатель Общества Русско-Сербской дружбы Илья Числов, думаю, не скажет никто: «Любые попытки “вписаться” в “современный мир”, пусть даже с частичным сохранением “национального колорита”, для славян (да, наверное, и для всех остальных европейцев) равны самоубийству. Так, собственно, и происходит подмена. А затем – маргинализация культуры. К сожалению, общая обстановка в славянском мире благоприятствует ныне подобным процессам. Многие русские и сербы, скрепя сердце, принимают правила чужой игры. Тем больше чести тем искренним и мужественным людям, кто находит в себе силы противостоять проискам инородцев, ограждая от их липкого прикосновения наши святыни. Закономерно, что поэт Ранко Радович одним из первых понял опасность чужеродного посягательства на традицию. И поспешил ответить на вызов времени не только смело заявленной гражданской позицией, но и мощным художественным словом, из “глубин праотцовства” (Матия Бечкович), ставшим концентрированным выражением славянской (и европейской) родовой памяти и символом надежды для будущих поколений».
А в 2019 году, узнав о безвременной кончине своего друга Ильи Числова, Ранко Радович всё не мог поверить и тихо твердил мне в трубку телефона: «Шта ми кажеш?! Зашто ми то кажеш?..». Потом собрался с силами и прислал прощальные слова, которые даже не личное обращение, а пульсирующая мысль о спасении русского и сербского народов: «…До войны сербов с натовскими агрессорами русские у себя поговаривали, что сербы в военном отношении отстают по сравнению с противостоящим им врагом. На подобные пессимистические заявления Илья часто отвечал, что сербы, подобно царю Давиду, с помощью пращи одолевали Голиафа, сбивая американские стелсы. И добавлял: “А что бы было, если бы сербы обладали последними российскими военными установками? Тогда натовцы не посмели бы даже сунуться на сербские рубежи”».
Теперь оба они, вне сомнения, пополнили небесное воинство, а мы обрели новых молитвенников за мир в славянском мiре, за сохранение единства Православной Церкви.
Несколько лет назад по моей просьбе Ранко прислал свои размышления о русской культуре. Теперь его слова звучат как завещание всем нам: «…Эпоха социальных экспериментов прошла; те, кто пытаются искусственно возродить мёртвые формы (постмодернизм) и эстетику распада, в скором времени сами окажутся жертвами своих противоестественных устремлений. А славянская цветущая речь станет завоёвывать (отвоёвывать) культурное пространство древнего континента, приобщая новые поколения к целительным праистокам былого единства. И русский язык в этом смысле – поистине неисчерпаемый кладезь для каждого, кто хочет заглянуть в себя и открыть заново собственное незамутнённое естество».
Ирина Владимировна Ушакова, поэт, публицист, член Союза писателей России, член Международной славянской академии наук, образования, искусств и культуры
Фото автора
***
Ранко Радович
ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ
Ангельским блеском слепишь – нагая,
Льдами Аляски чело сверкает,
Ждёшь ли по-прежнему, дорогая,
Ждёшь ли того, кто опоздает?
Беды, пожары… Край молодецкий
Новые заполонили гунны;
А ты объята тревогой детской:
Не опоздаю ли ночью лунной?
Что человек? Обманчивой пеной
На дне зрачков твоих оседает,
С душой, рассеянной во вселенной,
Он непременно опоздает.
Есть путь, а беспутья неизбежны,
Но кто о них слёзы проливает?
Господь милует твой профиль нежный,
Он никогда – не опоздает.
Сна – фиолетовая плёнка,
Яви – пожарище и тоска;
Как далека ты от ребёнка,
Но и как женщина – далека.
Жизнь вкруг тебя, как сага златая,
Нити златые переплетает,
Ты только жди его, дорогая,
Жди, хотя он и опоздает…
Девочка, полно! Мечты чудесней
В дивном Источнике благодать,
Там – Лебединая ждёт тебя песня,
Спеши! И не вздумай опоздать.
КОСОВО
Когда-то – турецкое, арнаутское пока,
Но прежде – сербское. Сербское на века.
ГУСЛЯР
Прежде Саввы и царя Душана,
С первого пришествия Христова
Гусли славят сербство вновь и снова
И до века будут неустанно.
Даровал нам Бог смычок и голос
И по гусляру в глазу орлином;
Чтоб напевом храбрым и старинным
Прославлять героев смерть и доблесть.
Кто на нашу честь не бросит грязи,
Кто святое любит войско князя,
Кто клянется Косовом священным, –
Знает, где от Неба ключ хранится,
Бес к нему не может подступиться,
А гусляр – прославит дерзновенно.
ТАНЕЦ
Пусть начнется танец с колыханья ели,
Пламенем ланит затем опали;
Вот уже крутые бёдра осмелели,
Приковав горящие очи мои.
Этих уз незримых что крепче и ближе?
Все во мне пылает – всё, что взор твой встретит,
И уже не знаю, женщину ли вижу
Иль березы юной чарующий трепет.
Когда платье белое возле меня,
Как камыш прибрежный, дерзко шелестит,
Суетно и мерзко лишь одна свербит
Мысль в мозгу: зачем, почему не моя?!
Опьянен тобою, бесшумно ступаю
За мечтой все выше, пока не устану,
К тополиной роще, к самому краю,
К твоему – такому же гибкому – стану.
Там я и останусь грезить до рассвета…
Глухо и безмолвно ночью во вселенной…
Одинокий разум как вынесет это?!
Жизнь? Она отныне потеряла цену!
ВОССТАНИЕ
Ядущие мёд – да восстанем:
Листва ярым вспыхнет пожаром,
Как молнией – Духовым даром
Предел озарит, затуманен.
У смерти иного призванья
Нет, кроме как смерть, но недаром
Сверкает, слепя ложным жаром,
Блестящий клинок мудрованья
Но что он для Бога Живого?
Желанная Пристань Христова,
К тебе я сейчас приближаюсь!
Страхоров Утёс объял пламень!
За слово – главою – ручаюсь!
Рек, грешный: возставь мя на камень.
Перевод с сербского Ильи Числова
Отрывки из венка сонетов Ранко Радовича «Святая Русь»
АЛАТЫРЬ
Есть лишь Эон – канон для тщеты.
Алтарь-Алатырь сказословья!
Он принимает колоплеты
Богов славян в рога-отгорья.
Набрала трав векам в обилье
Билярица, дщерь Девясилья,
И подняла в Алтайски Горы
Отвар для Суры-самотворы.
Весь сонм богов с земли поднялся
Триглав им льет на горла росы
Сварог им буйны-травы косит:
Пожар поэзии занялся!
На русску речь, Велесом спету,
СИБИРЯМ
Кащей вещует кровью с Леты,
Погром громаден всеначала;
Ангельский лик в лилейном цвете
Хранит Того, Кто был сначала…
Князь Игорь во черну годину
Троит Бояну: Бог – Единый!
Но кривдой гордость северится,
Тень двоеверия зверится…
Господи, ратуй на сибирей,
Пять Царств разбитых не забыть им,
Рось-всадницы, Сокольей прыти
И Руевита богатырей.
Бурь тропари до волн низводишь,
Ты в славе прежней богоходишь.
РОД
Не вижу войск, что Ты предводишь;
Есть лишь Эон – канон для тщеты…
Ты в славе прежней богоходишь.
Раса, что Рассов обступила,
И ангелов бы отравила…
Запой же, Бор, ведь род твой дышит!
Россы – колоссы, крыльев сила
Аспидно войско победила –
Сипенье гадов в темной яме
Со истинною погребенной.
Есть душ иудство – разнебленных!
И се, Тебя жду, как лед пламень.
Перевод с сербского Ивана Приймы
Верхнее фото: Ранко Радович у могилы митрополита Иоанна (Снычёва) в некрополе Алексанро-Невской лавры. Фото Юлии Числовой
Вручение медали М.Ю. Лермонтова сербскому поэту Ранко Радовичу
В Союзе писателей России. Анатолий Парпара, Елена Осипова, Илья Числов, Николай Иванов, Ранко Радович, Борис Земцов, Валерий Латынин
Награждение черногорского поэта Ранко Радоваича на Литфоруме «Золотой витязь». 27.11. 2013. Фото С. Минакова
Сербский поэт Ранко Радович и председатель Союза писателей России Николай Иванов
