Что такое антисистема по Льву Гумилёву

Начало см. здесь.

Рассмотрим вопрос, какие антисистемы сложились в России перед революцией 1917 года. Гумилёв не писал о тех антисистемах, которые появились в теле Российского суперэтноса в фазе этнического надлома (с XIX в.), поскольку он дальше XVIII века не заходил. Но если провести аналогии, то мы увидим, что они были.

В начале XX в. это, во-первых, – масонские организации, нашедшие в России своих либеральных поклонников среди интеллигенции, крупной буржуазии и части аристократии. Во-вторых – это руководство революционных партий (большевиков, меньшевиков, эсеров, анархистов). В-третьих – все деструктивные секты (хлысты, скопцы, духоборы, толстовцы и пр.) и, возможно, наиболее радикальная часть старообрядцев-беспоповцев.

Были в России и другие антисистемы, сетевого типа и поменьше. В культуре – это «художественные» объединения декадентов и авангардистов начала XX в. (тогдашний «гламур»). В православной церкви – либеральная группировка среди священства и профессуры духовных школ (будущие обновленцы и экуменисты). В «образованном обществе» – это многочисленные спиритические и «философские» кружки.

Помимо того, к явлениям антисистемного типа можно отнести гомосексуальные сообщества (тогда это начинает входить в моду, как и наркомания), плюс организованный криминал и прочие антисоциальные элементы, где антисистемность уже переплетается с субпассионарностью (субпассионарии – это тунеядцы, «алкаши», мелкие уголовники и пр.). Так что, антисистемщиков перед революцией 1917 г. было много.

А что же Европа? Там антисистемы начали формироваться почти одновременно с началом европейского этногенеза (с IX – X вв), чему способствовало удобное географическое положение и высокая плотность населения (интенсивные этнические контакты [некомплиментарные] по линиям сухопутных и морских путей и пр. [см. 1-ю часть ст.]). В результате в период Средневековья еретики-антисистемщики набрали в Европе большую силу. Католической церкви в начале XIII в. даже пришлось организовывать крестовый поход (!) против катаров (альбигойцев). Затем были тамплиеры — очень серьезная антисистема, которую подавили с большим трудом, но не до конца. Вообще, тогда для Первой инквизиции было много работы. Европейский суперэтнос в это время «набухал пассионарностью», поэтому борьба была крайне ожесточенной, и с той, и с другой стороны.

Генезис антисистем был приблизительно таков: гностики (с I в.), манихеи (с III в.) – это в Римской империи; затем – павликиане (с VII в.), богумилы (с X в.) – в Византии и ее окрестностях; далее – катары (с XI в.), вальденсы (XVI в.) и др. – в Европе. Идеологии этих сект были гностические.

Когда же Европейский суперэтнос вступил в спокойную, буржуазную фазу инерции, где пассионарность средняя, и медленно снижается («идейных» и «буйных» мало), то антисистемы почувствовали себя в безопасности и вышли на политический уровень: с XVII в. – это масоны, с XVIII — их обслуга: «ученые-просветители» (идеологи будущей глобализации), с XIX в. – это марксисты-ортодоксы (красные глобалисты), анархисты, радикал-либералы, псевдохристианские секты и пр.

И наконец, в XX веке окончательно формируются глобалистские наднациональные структуры, с различными ответвлениями, которые сегодня называют по-разному: «фининтерн», «транснационалы», «мировое правительство» и т. д. Это – глобальная антисистема, о которой разговор особый. (См. ст. «Мировое правительство зашло в тупик…»)

Заметим, лишь, что одним из ответвлений этой суперантисистемы являются – исламские радикалы (ядро), другим – неонацисты, третьим – деструктивные секты типа иеговистов, мармонов, саентологов, работающие на спецслужбы.

Интересен вопрос: когда западные антисистемы стали проникать в Россию? Если опустить Древнюю Русь, где были неприятности с этническими химерами (о проблеме хазарской химеры см. в кн. Л.Н. Гумилёва «Древняя Русь и Великая степь», и ст. на дзене «Краткая история хазарского каганата по Льву Гумилёву»), то проникновение антисистем в Россию началось с конца XIV в. Причем, произошло это как раз в зоне этнического контакта с Европой – на крайнем Северо-западе. Это были «ересь стригольников», распространившаяся из Пскова, и новгородская ересь, получившая название «ереси жидовствующих» (XVв.). Последняя была особенно опасной, поскольку проникла в правительство и царскую семью (!). Ее придавили только через тридцать лет, с большим трудом. Зачинщиков сожгли. (А стригольников утопили с жерновами на шее.) Потом было относительное затишье, поскольку наступил период роста пассионарности и укрепления государства в XVI–XVII вв., хотя, иногда, что-нибудь вылезало, например, хлысты в XVII в. (Гумилёв относил к антисистеме опричников Ивана Грозного (XVI в.), но наш взгляд это спорное утверждение.)

Но особенно активно процесс «инфицирования» русского общества пошел в XVIII — XIX веках, вместе с европеизацией и расширением территории (после разделов Польши и присоединения Сев. Причерноморья), что повлекло за собой новые некомплиментарные контакты. Надлом в этих условиях явился катализатором этнической химеризации. В результате к началу XX века ядовитые грибы антисистем повылезали буквально отовсюду. Одних только сект было более четырехсот, не считая проповедников-одиночек. Появились даже (о, ужас!) зародыши феминизма.

Потом был известный перерыв на товарища Сталина. Ну а с Хрущева процесс продолжился – недобитые крысы вылезли из щелей и начали размножаться. В результате к концу XX века в России сформировалась, так называемая «либеральная» (космополитическая) антисистема, которая на сегодняшний день является филиалом глобальной антисистемы (фининтерна). Все остальные негативные сообщества вплоть до ЛГБТ-тусовки, «гламура» в культуре и «испуганных патриотов» – это уже ее ответвления.

Что значит филиал фининтерна? Это исполнители во властных и др. структурах; в основном по финансовой, информационной и политической части, а с 2020 года еще и по «санитарно-профилактической» и «цифровой». Такие филиалы глобальной антисистемы имеются в большинстве стран мира. Наиболее влиятельны они на Западе. У нас «исполнителей» меньше, но тоже хватает. Собственно они и составляют авангард «пятой колонны».

Наиболее продвинутые из этой разношерстной компании – «цифровики-трансгуманисты». На глобальном уровне – это яйцеголовые интеллектуалы, по странам – «смотрящие» менеджеры и «технологи».

Самое страшное, что эти люди всерьез хотят расчеловечить человека! То есть, изменить его природу и превратить в киборга, готового жить по команде («служебного человека»). Это законченные фанатики, искренне верующие в свою «сверхчеловечность», и в «цифру», как в религию. Они – типичные негативщики-разрушители. Таких идейных, подчеркнем – идейных антисистемщиков можно назвать гуру глобализма. Заметим, что иногда мы видим их на своих экранах. Эти фанатики, в отличие от дельцов и чиновников от глобализма (т. е. простых барыг), наиболее опасны.

Чем же объясняется живучесть антисистем, а в последнее время даже их «развитие»? Дело в том, что исторически, при неблагоприятных условиях антисистемы могли мигрировать – перетекать из одного этноса (суперэтноса) в другой, тем самым сохраняя свою активность в течение многих веков. «А если им приходилось сменить для этого символ веры и догмат вероисповедания – не беда. Принцип стремления к уничтожению оставался тем же», – писал Гумилёв. Это очень важный момент, объясняющий живучесть антисистем. Кроме того, в неблагоприятных условиях антисистемы могли «закукливаться», т.е. замирать до лучших времен. Как это произошло, например, с нацистами, или недобитыми троцкистами, сменившими «символ веры» с коммунистического на «либеральный».

По поводу миграций антисистем Гумилёв писал: «Когда сочетаются два поведенчески чуждых и несовместимых суперэтноса, наступает период бурных коллизий. Неизмеримо трагичнее ситуация при которой в страну переживающей смену поведенческого стереотипа (фазы этногенеза) попадает не просто чужой этнос, но уже сложившаяся антисистемная община». И далее: «Когда сочетаются не две системы, а система с антисистемой, – война становится еще более жестокой и неоправданной». Пример такой войны – современная Украина.

Что же касается быстрого «развития» антисистем в последние 100 – 150 лет, то это напрямую связано с ослаблением Западного суперэтноса и процессом финансовой глобализации (с XIX в.), а так же с нарастающей урбанизацией (в больших городах легче спрятаться). Заметим, что в России первое место по числу антисистемщиков «на душу населения» занимает Москва. Уже около 100 лет.

Но возникает вопрос: почему же жизнеотрицающие антисистемы не победили? Ведь в определённые периоды истории они становились влиятельной силой, и даже захватывали власть в некоторых землях. Как, например, террористические организации исмаилитов, возглавляемые «Старцем горы» в Средневековье, или троцкисты-космополиты, захватившие власть в России после октября 1917 г. Да и, казалось бы, «великие и ужасные» глобалисты в последнее время явно забуксовали и стали терять влияние. В чем дело?

Гумилёв отвечает на этот вопрос так: «В отрицании была их сила, но так же и слабость: отрицание помогало им побеждать, но не давало победить… Идеологически антисистемы не побеждают никогда. Видимо, в самой природе заложен механизм самосохранения, сопротивляемости. Биосфера обладает способностью выделять энергию, в том числе пассионарную, которая защищает её саму».

Вот это у Гумилёва – самое главное! Если бы этого сопротивления не было, то человечество давно погибло. Это подтверждает тезис о том, что, в конечном счете, историю делают не «элиты», а народ, наделённый пассионарностью. (См. ст. «Теория пассионарности Льва Гумилёва о будущем мира», на дзене.)

Можно ли как-то классифицировать антисистемщиков? Разумеется, они разные – от совершенно «отмороженных», до умеренных. Если говорить о людях с низкими степенями антисистемности (вечно недовольных «критиканах», в том числе и в патриотическом сообществе), то можно привести высказывание старца Паисия Святогорца, который говорил: «Одни люди похожи на пчелу, а другие на муху. Те, кто похож на муху, в каждой ситуации выискивают что-то плохое и занимаются только этим. Ни в чем они не видят ни капли доброго. Те, кто похож на пчелу, находят только доброе во всем». Заметим, в скобках, что людей похожих на муху иногда можно узнать не только по месту, где они «летают», но и по тону – они говорят, как бранятся...

Вообще, в современной реальности антисистема – это не обязательно какая-то организация или сообщество. В широком смысле антисистема включает в себя всех не любящих окружающий мир людей. «Метафизических нигилистов», – как говорил Гумилёв. Или «малый народ», – как называл их академик Шафаревич. Заметим, что здесь термин «народ» условен, т. к. антисистемы состоят, в основном, из людей, выпавших из своих этносов, т. е. лишенных национальной и религиозной идентичности, или с ослабленной, плавающей идентичностью (хотя формально их можно отнести к какому-то этносу). В какой-бы стране они не жили – им везде плохо.

Таким антисистемщиками в наше время могут быть: депутат Госдумы, проталкивающий ювенальную юстицию, «писатель», описывающий фекалии, «художник», рубящий иконы, телеведущий, копающийся в грязном белье, священник, оправдывающий предателей. Да, вообще, кто угодно.

Люди подобного типа (радикальные антисистемщики) воспринимают окружающий мир в каком-то ненавистном, темном свете. Это такое свойство психики. Например, просыпается антисистемный человек утром, смотрит в окно и видит там не начало нового дня, а «ужасное» небо, «мерзкие» деревья, «гадкую» собаку во дворе… Затем выходит на улицу и сталкивается с самым неприятным – «этими отвратительными людьми вокруг». В психиатрии это называется социопатией. И это не лечится.

Такие ненавидящие человеческие типы живут в состоянии непреходящего внутреннего дискомфорта, а наиболее оголтелые из них – в состоянии почти постоянной психической ломки. И им становится легче только тогда, когда они делают какое-нибудь зло, или, хотя бы, – что-нибудь резкое против правил (т.е. традиции!). Именно поэтому они так любят все «реформировать» и «перестраивать».

При этом антисистемщики прекрасно умеют маскироваться под «интеллигентных людей». Но не все: когда вы видите на улице человека с печатью зла на лице, скорее всего, вы встретились с представителем антисистемы. Во всех позитивных религиях это явление давно известно и описано. В Православии – это бесоподобные люди. Армия сатаны...

Согласно православному вероучению, последним антисистемщиком будет антихрист. Отрицание поможет ему прийти к власти, но не даст победить окончательно. Он воцарится лишь на три с половиной года, а затем будет низвергнут в огонь.

Евгений Альбертович Евтушенко, историк, Красноярск