От редакции: Поскольку статья явно вызовет полемику среди читателей, хотим сразу пояснить, что Редакция не разделяет позицию нашего автора, но считает вполне допустимой публикацию этой статьи.
По Божьему промыслу случилось так, что после первой серьёзной попытки разгадать тайну создания «Тихого Дона» я вновь вернулась к ней в нынешнем году и хочу поделиться с читателями своими догадками и аргументами.
В середине июля 2007 года я побывала в станице Вёшенской: итогом поездки стал путевой очерк «Тайна «Тихого Дона», позже размещённый на моей странице на Прозе. Ру – Галина Чудинова – четвёртого января 2016-го. Поездке предшествовал вдумчивый анализ текста одного из любимейших моих произведений русской классики да внимательное изучение ряда газетных статей, появившихся в канун 100-летного юбилея со дня рождения М.А.Шолохова. В очерке изложены пять основных версий авторства, и читатели могут познакомиться с ними.
Я изначально не верила в то, что гениальную эпопею мог написать Михаил Шолохов в 23-летнем возрасте, хотя писатель Юрий Поляков и критик Феликс Кузнецов годами громили «антишолоховедов»: ссылаясь на гениальность юного Гёте, юных Пушкина и Лермонтова.
Проблема состояла в том, что юным гениям для воплощения их замыслов требовалось системное образование. За плечами у Гёте был Страсбургский университет, у Пушкина – Царскосельский лицей, который по уровню преподавания был приравнен к университету. М.Ю.Лермонтова обучали лучшие по тем временам учителя – и по всем предметам. Системное образование просматривается у автора текста «Тихого Дона» в его знании истории, философии, географии, ботаники, военного дела, литературы, основ православного христианства. Помимо этого, поэтические произведения юных гениев не требовали столь немалого жизненного опыта, какой прослеживается уже в первых двух томах эпопеи, вышедших один за другим.
А теперь цитирую отрывок из моего очерка: «Четвёртая версия захватывала воображение. Она была выдвинута молодым московским литературоведом Константином Германовичем Смирновым, и суть её сводилась к тому, что под именем Михаила Шолохова жил и творил Александр Дмитриевич Попов – правнук участника Крымской войны и обороны Севастополя Ивана Григорьевича Попова, внук епископа Воронежского и Борисоглебского Ефграфа Ивановича Попова, сын унтер- офицера линейного казачьего полка Дмитрия Ефграфовича Попова, жившего в своем родовом имении Ясеневка. Он учился в Воронежском кадетском корпусе, затем в офицерской кавалерийской школе, воевал в действующей армии во время первой мировой войны. После семнадцатого года, как уверял читателей К.Смирнов в своем интервью с Мариной Черкашиной на страницах “Российской газеты” от 9 февраля 2002 года, жизнь его была полна таких невероятных приключений, что впору было писать о ней роман. Он был старше Михаила Шолохова более, чем на десять лет, а с трёхлетнего возраста его, рано потерявшего родную мать, нянчила Анастасия Даниловна Черникова, которая позже и отдала ему документы погибшего в годы гражданской войны своего сына Михаила».
Многие годы я придерживалась именно этой версии, и лишь недавно меня стала смущать разница в возрасте – «был старше более, чем на десять лет». Мужчина, активный участник Первой мировой войны и революции 1917-го года, после всех испытаний с трудом мог бы выглядеть младше на три-пять лет, но никак не на десять.
Разгадка тайны лежала, буквально, на поверхности, но удивительно, что до сей поры никто не озвучил её. Ключ к разгадке в том, что «с трёхлетнего возраста его (Александра Попова) рано потерявшего родную мать, нянчила Анастасия Даниловна Черникова». По версии К. Смирнова, она «позже и отдала ему документы погибшего в годы гражданской войны своего сына Михаила».
Да, Константин Смирнов, – если это не псевдоним! – провёл огромную исследовательскую работу, однако, на мой взгляд, дело с авторством обстояло иначе. Александр Попов, повзрослев, счёл Анастасию Черникову своей второй матерью, а когда у неё родился сын Михаил, стал относиться к нему, как к младшему брату. Далее события могли выглядеть так: талантливейший молодой офицер творил свой шедевр по воспоминаниям детства и юности, и все эти бурные годы няня и её сын находились в поле его зрения. Опубликовать роман под своим именем он не мог из-за классовой принадлежности к дворянству, но отчётливо понимал огромное его значение для русской литературы. С удовлетворением узнал он, что его «младший брат» научился читать в четыре года, в пятнадцать лет писал пьесы, а позже – рассказы. Тогда и возник у него замысел о соавторстве, а вскоре – с согласия Михаила – проект был воплощён в жизнь. Разумеется, об этой тайне знали очень немногие: жена Шолохова Мария, возможно, его тесть, сотрудники ОГПУ, позднее – НКВД, да и сам Сталин. Руководство страны вполне устраивала личность молодого гения из народа.
Во время моего посещения Музея-усадьбы М.А.Шолохова в Вёшенской Надежда Тимофеевна Кузнецова, старший научный сотрудник, горячо убеждала меня, что именно М.Шолохов и никто иной был автором «Тихого Дона»: «В периоды войн и революций дети взрослеют рано: он воочию наблюдал многие будущие сцены “Тихого Дона”. Михаил стал свидетелем похорон прототипа Петра – хорунжего Павла Дроздова, на квартире которого жил в хуторе Плешакове. Видел он и страшное горе его семьи, и расправу над пленными красноармейцами. Видел, как командующий Донской Армии генерал Сидорин вручал награду жене убитого в начале восстания Дроздова. Отец Шолохова был дружен с Харлампием Ермаковым, и тот однажды продемонстрировал Александру и юному Мише знаменитый баклановский удар: стремительно перебросил шашку из одной руки в другую и срезал берёзки так, что их стволы воткнулись в землю вертикально. Да как можно сомневаться в его, Михаила Александровича, авторстве?! Основной материал он брал из рассказов участников тех событий. Был такой случай под Климовкой, когда конный казак порубил восемнадцать человек матросов, в романе их число уменьшилось: Григорий зарубил шашкой четверых. Можно привести десятки примеров того, как судьбы реальных людей осмыслялись в романе».
На мой взгляд, в 20-е годы ХХ века Александр Дмитриевич Попов, перейдя на сторону красных, жил и творил под чужим именем. По особым каналам связи передавал он в станицу Каргинскую, где были написаны две первые книги «Тихого Дона», большие куски рукописи, которую от руки переписывал его «младший брат», позже добавляя в текст эпизоды уже из собственного детства и юности. Вот так, в соавторстве была создана гениальная эпопея. Не исключено, что так же, в соавторстве, была создана и «Поднятая целина», а Александр Попов под чужим именем занимался по просьбе Сталина деятельностью разведчика на Дону – во избежание разного рода перегибов. Михаил Шолохов помогал ему в этом, и оба они могли встречаться со Сталиным.
Уникальное соавторство прервалось к моменту начала Великой Отечественной войны. Вполне вероятно, что Александр Попов, имея огромный боевой опыт, воевал и погиб на одном из фронтов.
О странностях поведения Михаила Шолохова после обретения им мировой известности и награждении его Нобелевской премией по литературе поведала мне в июле 2007 года жительница станицы Вёшенская Ольга Тимофеевна Кандаурова, поверившая в четвёртую версию авторства: «Жена его, конечно, знала всю правду о нем, а вот дети, скорее всего, не знали. Не зря Марья Петровна никогда не оставляла его одного: ездила с ним и на охоту, и на рыбалку. А как он пил! Порой его даже привязывали к кровати, чтобы не сотворил чего с собой!».
Какова же разгадка послевоенных лет жизни Михаила Шолохова? Чужая заслуга в создании гениальной эпопеи, тайна соавторства ломала и калечила его: он начал пить, и домашние ничего не могли с этим поделать… Его стремление поведать потомкам свою тайну выплеснулись в «Настасье Филипповне, Лопахине, Поприщенко», выведенных в качестве персонажей в книге «Они сражались за Родину». Так Шолохов пытался донести до читателей, что главный автор эпопеи пребывает в одном ряду с гениями русской словесности Достоевским, Чеховым, Гоголем. До последних дней своей жизни Михаил Шолохов, как мог, помогал людям, стремясь искупить свою вину. Умирая, он завещал жене свято хранить его тайну, что она и сделала. Заслуга Шолохова в том, что с его помощью «Тихий Дон» стал достоянием русской и мировой литературы.
Три вопроса, связанных с тайной авторства, возникли в истории мировой литературы – это Гомеровский. Шекспировский и Шолоховский. Многие исследователи отказывались поверить, что слепой, бродячий аэд мог сочинить «Илиаду» и «Одиссею». Со временем вопрос был закрыт строками гекзаметра:
Ты не пытайся узнать, где родился Гомер и где жил он:
Гордо чтут себя родиной все города.
Важным является дух, а не место –
Отчизна поэта – блеск «Илиады» самой, сам Одиссеев рассказ.
Закрыт был и Шекспировский вопрос: автором бессмертных комедий, трагедий и сонет сочли не знатного аристократа той поры, а уроженца Стратфорда-на-Эйвоне.
В пользу Михаила Александровича официальными властями – советскими и постсоветскими – решён и Шолоховский вопрос: от бывшей Ясеневки не осталось ничего, а многие архивные документы вычищены. Однако не античная древность и не эпоха Возрождения, а всего-навсего сто лет отделяют нас от времени создания «Тихого Дона». И всё же верится, что настанет пора, когда с русской точки зрения будет воссоздана наша история – трагическая и героическая, и читателям будут понятны причины уникального соавторства.
Галина Васильевна Чудинова, кандидат филологических наук, член Союза писателей России, Пермский край
4. Галина Чудинова
3.
2. 1
1.
Откройте любую биографию Шолохова и узнайте, что первые три тома своего романа он закончил в 1932 году, когда ему было 27 лет. А четвертый том был закончен в 1940 году, когда автору было 35 лет. Лермонтов к 27 годам уже написал все свои гениальные произведения. А Пушкин к 35 годам уже был живым классиком. Извините, но с гениями такое, к счастью, случается.