Почему стреляют в школе

Если это случается в Америке, может случиться и у нас. Слишком долго мы равнялись на их образ жизни, ценности, образование. Хотя есть и свои особенности.

У нас нет великой цели. Всё прогнило, мы живём в обществе лжи: ложь на экранах, ложь в школе. В советское время нас готовили к вступлению в комсомол и говорили: «Вас станут в комитете комсомола спрашивать, сколько стоит комсомольский устав (книжечка ценой копеек в десять), а вы отвечайте, что комсомольский устав бесценен!» Меня тошнило от лжи, но без комсомольской характеристики не принимали в институт. А теперь администрация школы требует от детей, чтобы они регистрировались на каком-то сайте в качестве «волонтёров» («всем отчитаться по WhatsApp!»), и вот на mail.ru в рекламной строке появляется надпись: «Тамбовскую область накрыло волонтёрское движение!» Но все же видят, как оно нас накрыло, и вновь становится тошно от лжи.

Школа давно уже убивает детей: умных делает тупыми, честных – лживыми, от природы неленивых – бездельниками, здоровых – больными. Взрослый человек работает 8 часов в сутки, у него 2 выходных в неделю; после работы и в выходные он отдыхает. Ребёнок, трудившись в школе 7 уроков, приходит домой около 4 часов вечера и ещё часов 5 проводит за выполнением домашних заданий. В каком трудовом кодексе записана такая нагрузка? Так трудились дети в Англии на заре промышленной революции и, разумеется, все были больными. Компьютеризация отнюдь не облегчила обучение, а только увеличила нагрузку. Приготовление каких-то презентаций, сообщений, выполнение контрольных и тестов в электронных тетрадях стали обычными и ежедневными заданиями. Приготовление хорошей презентации — вообще дело трудоёмкое, но учителя так запросто дают это задание! В 70-е годы у нас в школе были только мел и доска, а математику и физику мы знали лучше, чем наши дети, хотя в меньшем объёме.

Сейчас главная проблема в обучении – объём. Физически невозможно воспринять и осмыслить информацию, когда её так много. В 10-11 классе в гуманитарных классах продолжается изучение физики, химии, биологии, хотя дети уже выбрали направление и будущую профессию, никак не связанную с этими предметами. Для эрудиции и широты кругозора им достаточно тех знаний, которые они получили за 9 лет. Ученик говорит учителю химии: «Пушкин не знал химии, и это не мешало ему стать гордостью России». Ответ: «Вот когда станешь Пушкиным, тогда можешь не учить». Но ведь если он будет учить химию, как требует учитель и программа, ещё и не имея к этому способностей, он никогда не станет Пушкиным. Для творчества нужен досуг. Пусть её изучают в хим-био классах, медицинских и нефтегазовых институтах, но гуманитариям она не интересна и не нужна, им на Толстого времени не хватает.

Честно, я не знаю, что будет, если смешать спирт с карбоновой кислотой, и не вижу в этом никакого убытка. Худшее невежество – знать не то, что нужно. Нехватка учителей из-за разрушения педагогического образования, слабые учителя по профильным предметам – это, конечно, беда. Но хуже всего хороший, а, значит, и требовательный учитель по ненужному предмету. Он отнимает у учеников драгоценное время, которое они могли бы потратить с большей пользой.

Когда я преподавал информатику в физико-математических классах, я готовился к каждому уроку, чтобы провести его максимально эффективно, бесплатно вёл дополнительные занятия по программированию, домашние задания спрашивал строго. Но в хим-био классах, где дети по складу ума не способны к программированию, я ставил пятёрку всем, кто что-нибудь знает, и четвёрку тем, кто не знает ничего. И это правильно.

Элемент принуждения всегда присутствует в образовании, до тех пор, пока ученик не приобретёт собственную мотивацию к обучению. Знакомая скрипачка рассказывала мне, что в детстве мама закрывала её на час в комнате: этот час она должна была отыграть на скрипке. Так вот, она брала эту скрипку и лупила ей о подушку, и однажды врезала так, что сломала подставку. Без принуждения нельзя научить ребёнка, но нельзя доводить это принуждение до ненависти, а сейчас некоторые ученики ненавидят школу. Нужно сокращать объём информации и подумать о здоровье наших детей.

В высших учебных заведениях мы находим ту же картину – перегруженность ненужными предметами (это было и в советское время). Студент медицинского вуза сообщает, что на первом курсе у них есть информатика. «Что же вы там изучаете?» Оказывается, переводят числа из одной системы счисления в другую. И при этом ещё платят деньги за обучение. (Платное обучение – отдельная тема, позор государства, которое называет себя «социальным», мина под наше будущее).

Человек – хрупкое существо. Можно, конечно, заставить его написать 15 итоговых контрольных (в дополнение к текущим, которые никто не отменял), сдать ОГЭ и ЕГЭ, но школу он будет вспоминать, как мучение. Порох готов, достаточно поднести спичку в виде какой-нибудь сектантской литературы, и будет взрыв: человек, которому в атеистической школе никогда не говорили о Боге и смысле жизни, объявляет себя богом и идёт стрелять. Это произошло в Татарстане, но возможно ли это в русской школе? – Конечно, возможно. Из русских детей Евангелие читали, может быть, один из 20, а в Церковь ходят и того меньше, заповедей Божьих не знают (а среди них есть заповедь «не убий»), никогда не молятся, о духовной жизни не слыхали.

Меры, которые предпримет правительство, легко предсказать: продажу оружия ограничат, больше охранников в школах расставят, установят металлодетекторы и турникеты, какие-нибудь электронные пропуска введут и прочее. А лучше по снайперу в каждом коридоре. И всё без толку.

Во-первых, нужно снижать общий объём информации в школе. Во-вторых, необходимо пересмотреть содержание гуманитарных предметов с целью формирования у детей верных нравственных установок. До сих пор, например, на уроках литературы Катерина из пьесы «Гроза» изображается как жертва «тёмного царства» и высокодуховная личность, хотя она изменила мужу и окончила жизнь самоубийством. Кто же всё-таки нравственный человек: пушкинская Татьяна («Но я другому отдана; Я буду век ему верна») или гулящая Катерина? А потом удивляемся количеству разводов и суицидов.

Образование – только часть нашей жизни, хотя и существенная. В России всё сейчас идёт под откос: рабочие места есть преимущественно в крупных городах, деревни и малые города вымирают, процесс идёт так быстро, что нам не нужно статистики, мы просто видим пустые брошенные дома.

Лапшин Сергей Серафимович, поэт, православный публицист, Тамбовская область