Сенатор Алексей Пушков заявил, что Россия сможет справиться с тремя главными вызовами 2021 года, сообщает ФАН. Как считает политик, основными проблемами 2021 года станут выход из пандемии, диктат интернет-гигантов, а также изменения внутри США и в их внешней политике. По каждому пункту Пушков объяснил, что станет ответом. В частности, вакцинация и сокращение степени уязвимости населения будет методом ответа на первую угрозу.
«Ответ на вторую — только что вступивший в силу закон против цензуры в интернете плюс развитие собственных интернет-платформ», — пишет Пушков в Telegram-канале.
Третий вопрос будет зависеть от способности России противостоять давлению со стороны США, которое, скорее всего, увеличится, считает сенатор. Пушков отметил, что Вашингтон будет воспринимать любую слабость со стороны Москвы как факт успешности санкций, что приведет к их ужесточению. Политик уверен, что тема о продлении ДСНВ не повлияет на отношения РФ и США.
О вызовах рассуждает в интервью «Русской народной линии» доктор философских наук, профессор МГУ, заместитель председателя Научного совета по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме РАН Валерий Николаевич Расторгуев:
Рождество Христово – праздник, который заставляет задуматься о прошлом, настоящем, а главное – о будущем. И многие открывают в себе, как им кажется, дар прорицания. Сенатор Алексей Пушков – не исключения, да ему и по штату, как говорится, положено прогнозировать, прислушиваясь к мнению специалистов. По этой причине он и повторил основные темы, муссирующиеся в СМИ в последние месяцы. В том, что он сказал, нет ничего нового – он лишь констатировал факты, выделяемые в средствах массовой информации. Поэтому вопрос состоит в том, насколько СМИ, политики и само научное сообщество адекватно отражают настоящие вызовы и проблемы, стоящие перед миром, Россией и каждым из нас.
Понятие «вызовы» очень некорректно, ибо о них говорят в контексте вызовов времени – вызовов XXI века, эпохи, которые якобы идут из будущего. Но на самом деле все вызовы идут из прошлого. Я уже не единожды писал на «Русской народной линии», что в прошлом и настоящем заложены все катастрофы, которые произойдут в ближайшей перспективе или в отдалённом будущем, но о которых мы не знаем и даже не хотим знать, поскольку придется разделить ответственность с теми, кому предстоит с ними столкнуться. О грядущих катастрофах сложно говорить по многим причинам.
Во-первых, человеку свойственно ошибаться в определении масштабов бедствий, которые ожидают его и весь мир. Человеческое сознание не замечает многих угроз. И, как уже говорилось, не видит главного – все угрозы создаются нами и сегодня. Мы видим мир таким, каким мы его знаем, и поэтому не замечаем тех глубинных изменений, которые произошли в нас самих и происходят ежечасно во всех сферах жизни. Да к тому же у каждого свои шоры, которые не позволяют нам отвлекаться от собственных тем, интересов и убеждений. Даже когда человек интересуется чужими проблемами, то обычно делает это из вежливости, явно не желая в них вникать.
Во-вторых, человек просто не способен определить угрозы, поскольку они не идут по одиночке, а значит, и не могут решаться по отдельности. Они сплавляются между собой – техногенные и природные, экологические и социальные, экономические и политические. А наш мозг так устроен, что мы их раскладываем по полочкам, предполагая, что они в действительности живут по нашей логике. Но это не так: в действительности экологические проблемы вытекают из социальных и экономических, а те провоцируются чисто политическими, а все вместе имеют и экономическое, и экологическое, и социальное, и тысячи других измерений, в том числе и этическое.
И, в-третьих, проходя через сито узко специализированых дисциплин, угрозы препарируются, как попавшие в сеть рыбы, и мы имеем дело не с живыми угрозами, а с мертвыми объектами, которые удобно изучать. И все довольны: у политологов и политиков есть свои объекты, для американистов – та же Америка, для врачей и эпидемиологов – свои, та же пандемия, для специалистов по ИТ и массмедиа – конкуренция в этой области. Так возникает иллюзия, что каждый на своем участке решает проблемы, по которым специализируется.
Когда мы задумываемся над сценариями будущего, то на первое место выходит не американская политика и не пандемия, и не распри медийщиков, а катастрофы, которые нельзя будет ни просчитать, ни предотвратить, в лучшем случае можно будет лишь минимизировать их трагические последствия. Не собираюсь пугать читателей, но в ближайшие десятилетия нас ожидают масштабные потрясения, по сравнению с которыми американская гражданская война покажется локальным конфликтом, а пандемия – эпизодом в борьбе за выживание.
Здесь всё зависит от временных горизонтов планирования и прогнозирования, о роли циклов и волн, характерных для больших изменений. Если говорить об условных политических циклах, как правило, пятилетних (плюс-минус), связанных с электоральной жизнью, то все угрозы более-менее предсказуемы, поскольку велика сила инерции политических систем и уже известны все основные акторы политики. Если же говорить о десятилетнем цикле – то это уже угрозы иного рода, поскольку политические эпохи имеют тенденцию сжиматься – от многовековых циклов до скоротечных. Эпохи сменят друг друга в течение жизни одного поколения. Мы – свидетели этого процесса, и это угрозы совершенного иного класса. Здесь уже никто не способен сказать, будут ли существовать США или ЕС в нынешних границах…
Но временные границы прогнозирования – это не ступеньки (10 лет, 30 лет, 100 лет и т.д.), которые не перепрыгнешь. Напротив, если мы говорим о грядущих и самых отдаленных угрозах, то они могут быть спровоцированы и сегодня. Поэтому я бы не спешил доверять прогностам, которые проводят системный анализ ожидаемых событий, в том числе и катастроф, укладывают их в какую-то схему, например, трёх угроз. Три угрозы хороши для запоминания и для заинтересованного разговора. Но в масштабе стратегического планирования – этот подход совершенно не работает. Надо быть готовым к тому, что вся картина мира может измениться в одночасье. И это так, даже если не касаться феномена «Черных лебедей», то есть абсолютно непредсказуемых событий, которые, увы, с абсолютной точностью происходят в каждую эпоху и изменяют её до основания.
Катастрофа «из будущего» может произойти в одночасье, и тогда все эти пандемии и иные риски, связанные с властью компьютерных гигантов, политикой США и угрозами электронного концлагеря, отойдут на дальние горизонты, сразу потеряют актуальность. Они будут казаться совершенно неважными на фоне новых проблем и жертв. Однажды, выступая на конференции за три дня до катастрофы в Чернобыле, я говорил о том, что только чудо защищает наши атомные станции от чудовищной катастрофы, которая могла произойти ещё вчера, может произойти сегодня, а может нагрянуть завтра. И когда через три дня произошла Чернобыльская катастрофа, мне стало страшно: даже самоочевидные риски, в том числе и глобальные, не воспринимаются нами как очевидная опасность. Дай Бог, чтобы они не осуществились. Но это может произойти в любой момент и это станет результатом еще одного не выученного урока.
По мнению американского эксперта Нассима Талеба, который, кстати, и ввел понятие «Чёрные лебеди» в научный оборот и является одним из самых известных прогностов современности, сами угрозы, в том числе и смертельно опасные, выполняют исключительно важную функцию, развивая в живых системах – и природных, и социальных, и политических – способность выживать. Это связано с тем, что всем живым системам присуща не только хрупкость, но и особое свойство – антихрупкость, которое закрепляется в эволюционном процессе. Его необходимо культивировать во всех сферах деятельности, в том числе и в политике, которая должна носить интерактивный характер. Это объясняется просто: почти все то, что навязывается нам сверху, делает нас хрупкими и блокирует антихрупкость и развитие, а все то, что идет снизу, наоборот, процветает от правильной дозы стресса и беспорядка».
Кстати, его исследования неоднократно помогали их автору давать весьма точные предсказания и в сфере бизнеса, и по отношению к катастрофам социального и природного генезиса. В частности, именно он за два года до разразившейся пандемии коронавируса сделал заявление о том, что в ближайшие годы самой большой катастрофой, способной изменить мир, станет пандемия. Впрочем, аналогичные прогнозы делал не только он. В последние десятилетия ведется разработка сценариев ведения биологических войн с использованием биооружия, обладающего избирательностью по расовому и этническому, гендерному или возрастному принципам. И было бы странно, если бы его разработчики не воспользовались спровоцированной или случайно возникшей пандемией, имеющей такую же избирательность. Детально о нешуточных тайнах пандемии я говорил в шутливом интервью РНЛ «Опять русы виноваты: даже коронавирус – и тот рус…».
Предсказаниями и прорицаниями заняты сегодня все крупные политики, хотя чаще всего они носят очень примитивный характер. Я уже говорил на РНЛ об удручающих прогнозах Римского клуба, который констатировал полный крах существующей мировой капиталистической системы. Смотри предновогоднее интервью 2018 года «Подводим итоги, провидим будущее: Кому тоги и чертоги, а кому рубище».
Этот аналитический центр, связанный с ведущими геополитическими игроками, пришел к выводу, что все проблемы, о которых трубят массмедиа и говорят политики, призваны только отвлекать от первопричин чудовищного кризиса. Ему нет конца, и он не сводится ни к событиям в США, ни к пандемиям.
Эта причина – интересы мировой политической элиты, которые «сконцентрированы, в худшем случае, на собственном политическом имидже, а в лучшем случае – на симптомах кризиса, но не на его причине». А причина, т.е. суть проблемы, как отмечалось в докладе Римского клуба, «заключается в том, что политический класс во всем мире полностью зависит от его инвесторов и мощных частных компаний». В результате подкупа политической элиты львиную долю всех ресурсов планеты прибрали к рукам «1% самых богатых и, что отвратительнее всего, всего восемь богатейших человек мира». Жаль, поименно никого не назвали. И никто (!) не опроверг этого вывода, хотя он был сделан в 2018 году. И самое удручающее, что критичное социальное расслоение полностью поразило и нашу страну, причем в самых уродливых формах, поскольку это произошло при жизни одного поколения. А это не гарантирует нашей стране ни политической устойчивости, ни экономической стабильности, ни социального мира.
Последнее обстоятельство превращает Россию из гаранта мировой стабильности и Удерживающего, как определили с давних времен миссию России – Третьего Рима, преемницы Византии, в источник неуверенности и постоянного риска. Дело в том, что внутренние противоречия обострились именно в тот момент, когда наша страна создала оружие Судного дня, против которого не существует защиты. Это воистину судьбоносный момент в истории, дающей нашей стране шанс сохранить свою независимость и безопасность в мире, насквозь пропитанном русофобией. Это перечёркивает все агрессивные планы наших врагов и все геополитические стратегии, обесценивает многомиллиардные вложения в системы обороны и нападения, которые на сегодняшний день созданы в мире. В ближайшие годы никто не будет способен противостоять России. Но можем ли мы сами быть уверены, что сама Россия продолжит себя вести также добропорядочно, мирно и скромно на мировом пространстве, как сегодня, при возможной смене режима? Мы должны чувствовать ответственность за эту колоссальную мощь, которая лежит на России. А для этого нужна ясная и понятная долгосрочная стратегия развития, приемлемая для всех классов и социальных групп нашего общества, которой до сих пор нет. А это вопрос о выборе тех форм демократии, которые соразмерны масштабам и миссии России. О рисках, связанных с попытками тупо и любой ценой напялить на себя кафтанчик американской или европейских демократий, я говорил в последнем интервью РНЛ «Демократии нет только потому, что есть демократии».
1. Все течет в настоящее, ибо настоящее вечное.