В распоряжении РИА Катюша оказался пакет из четырех законопроектов, посвященных т.н. «семейно-бытовому насилию», который в ближайшее время будет внесен в Государственную Думу РФ, а именно: ПФЗ «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации», ПФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части профилактики семейно-бытового насилия», ПФЗ «О внесении изменений в статьи 19.3 и 23.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» и ПФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации в части профилактики семейно-бытового насилия».
В статье Андрея Цыганова «Совет Федерации подготовил институт семьи к утилизации» отмечается: «Законы жуткие: все надежды патриотов на то, что власть услышит критику родительских организаций и откажется хотя бы от "психологического" и "экономического" насилия, а также от преимущественных прав НКО, не оправдались: авторы законопроектов просто немножко отредактировали свои первоначальные формулировки».
Автор статьи отмечает, что надежда на то, что власть прислушается к критике родительских организаций, выступивших единым фронтом против очередной попытки феминисток и европейских лоббисток протащить адаптированный вариант Стамбульской конвенции по противодействию домашнему насилию — ПФЗ «О профилактике семейно-бытового насилия — не оправдались. Буквально пару дней назад целый ряд источников «Катюши» в Думе заявил о том, что Совет Федерации подготовил облегченный вариант законопроекта, исключив оттуда понятие психологического и экономического насилия. Об этом же написал «Коммерсант» со ссылкой на источники в Кремле. «Разумеется, - говорится в статье, - родительские организации не устроил бы и купированный вариант законопроекта, поскольку в нем оставалось охранное предписание, а с ним и возможность вмешательства в семью под любым предлогом».
Но, увы, пишет А.Цыганов, источники ошиблись. В итоговом документе, имеющемся в распоряжении РИА «Катюша», есть, по словам публициста, «все, что было и в первоначальных редакциях данного законопроекта, принятия которого феминистки добиваются уже не первый раз».
Как ранее сообщало РИА «Катюша» и аналитический центр Общественного уполномоченного по защите семьи, все механизмы ПФЗ «О семейно-бытовом насилии» прописаны в Стамбульской конвенции, которую Россия в свое время отказалась ратифицировать. «Заложенная в этой конвенции человеконенавистническая феминистская идеология уже привела к кризису института семьи и демографическому кризису в Европе, а также к усилению движения за преимущественные права гомосексуалистов и прочих сексменьшинств», - сказано в статье.
Итак, пишет далее А.Цыганов, согласно проекту Закона о профилактике семейно-бытового насилия, «семейно-бытовое насилие — умышленное деяние (действие или бездействие), причиняющее или содержащее угрозу причинения физического, и (или) психического страдания, и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления». Как отмечает автор публикации, ни о каком отказе от размытых и невнятных формулировок психического и экономического насилия речи не идет. Предыдущая версия данного законопроекта от Оксаны Пушкиной была чуть более страшной и конкретной, она говорила не про психические страдания, а про психологическое насилие, которое определялось как «высказывание угроз близким, знакомым, домашним животным» (т.е. если вы в присутствии жены, ребенка или кого-либо пригрозили вышвырнуть из дома кошку, нагадившую не на месте, — это уже психологическое насилие). Сейчас, по словам публициста, стало чуть лучше, но не принципиально. В предыдущем варианте законопроекта говорилось также об «экономическом насилии», которое определялось в т.ч. как «лишение денежных средств, на которые потерпевший имеет право, а также иное причинение имущественного вреда». «Под это определение вполне попадает ситуация, когда Вы не даете подростку денег на пиво, развлечения или отнимаете у него планшет. С нынешней формулировкой доказать "экономическое насилие" станет чуть сложнее, но вполне реально», - сказано в статье.
А.Цыганов отметил, что законопроект, как и раньше, распространяет свое действие не только на официальных супругов, но и на сожителей: «лица, подвергшиеся семейно-бытовому насилию — супруги, бывшие супруги, лица, имеющие общего ребенка (детей), близкие родственники, а также совместно проживающие и ведущие совместное хозяйство иные лица, связанные свойством, которым семейно-бытовым насилием причинены физические или психологические страдания и (или) имущественный вред или в отношении которых есть основания полагать, что им семейно-бытовым насилием могут быть причинены физические и (или) психические страдания и (или) имущественный вред, при этом нарушителем может быть признано "лицо, достигшее восемнадцати лет, совершившее или совершающее семейно-бытовое насилие"».
«Ключевой элемент Стамбульской конвенции и всех вариантов законопроект о СБН — защитное предписание — в нынешнем ПФЗ остался. Его по-прежнему выдает полиция, а судебное предписание — мировой суд. Правда, количество мер, которые можно вписать в охранное предписание сократилось по сравнению с прошлыми редакциями законопроекта», - говорится в статье далее.
Так, отмечает А.Цыганов, статья 23 действующего законопроекта определяет, что «защитное предписание выносится с согласия лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, или их законных представителей (представителей). Копия протокола и экземпляр защитного предписания вручаются нарушителю. Если нарушитель отказывается получить копию протокола и экземпляр защитного предписания об этом в протоколе и защитном предписании делается отметка. 2. Лицу, подвергшемуся семейно-бытовому насилию, выдаются копия протокола и экземпляр защитного предписания с разъяснением его прав, а также правовых последствий в случае неисполнения защитного предписания нарушителем. 3. Защитное предписание выносится в отношении лица, достигшего на момент его вынесения восемнадцатилетнего возраста. Защитным предписанием нарушителю может быть запрещено:
1) вступать в контакты, общаться с лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию, в том числе по телефону, с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет;
2) предпринимать попытки выяснять место пребывания лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию, если это лицо (лица) находится (находятся) в месте, неизвестном нарушителю;
4). Срок действия защитного предписания составляет 30 суток с момента его вынесения.
5). При наличии оснований полагать, что угроза совершения семейно-бытового насилия сохраняется, по письменному заявлению лица, подвергшегося семейно-бытовому насилию, срок действия защитного предписания может быть продлен сотрудником органа внутренних дел до 60 суток».
«О выселении мужчины из квартиры и запрете приближаться к супруге более чем на 50 метров, которые были в прежних редакциях, вроде бы ничего не говорится — однако на практике исполнить требование о запрете "вступать в контакты, общаться с лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию, в том числе по телефону, с использованием информационно-телекоммуникационной сети Интернет" можно исполнить лишь путем удаления мужчины с его жилплощади», - пишет А.Цыганов.
Далее он приводит судебное защитное предписание (ст. 24 ПФЗ), которое прямо предусматривает обязанность «насильника»:
«1) пройти специализированную психологическую программу;
2) покинуть место совместного жительства или место совместного пребывания с лицами, подвергшимися семейно-бытовому насилию на срок действия судебного защитного предписания, при условии наличия у нарушителя возможности проживать в ином жилом помещении, в том числе по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации;
3) передать лицам, подвергшимся семейно-бытовому насилию их личное имущество, документы, если они удерживаются нарушителем».
Наконец, пишет далее публицист, самый важный момент — субъекты профилактики семейно-бытового насилия. Тут почти ничего не поменялось: это и «организации специализированного социального обслуживания субъектов Российской Федерации: кризисные центры для лиц, подвергшихся насилию, центры социальной помощи семье и детям, центры психолого-педагогической помощи населению, центры экстренной психологической помощи и другие организации специализированного социального обслуживания; и медицинские организации; и общественные объединения и иные некоммерческие организации, осуществляющие деятельность в сфере профилактики семейно-бытового насилия».
Т.е., подчеркивает А.Цыганов, те самые феминистские НКО, в чьем уставе прописано, что они борются с семейным насилием. Правда, в предыдущем варианте законопроекта у этих «доброжелателей» было гораздо больше прав, в частности, они могли от своего лица подавать заявления в полицию и в суд, причем обжалование предписания не приостанавливало его действия. В нынешнем ПФЗ этого вроде бы, нет. Но как оно будет на практике — неясно, ведь «доброжелатели» всегда могут заявить, что жертва находится в беспомощном состоянии. Кстати, говорится далее в статье, на Западе именно феминистки (а не сами жертвы) подают большинство заявлений о выдаче охранных ордеров. Неслучайно в Германии охранное предписание называют «молотком ведьм» (НКО зарабатывают на жертвах и виновниках домашнего насилия, навязывая им своих психологов за большие деньги — отказ от их услуг влечет за собой арест), а в США ордера называют «разводом де факто».
Далее автор статьи отмечает, что вероятность принятия законопроекта в таком виде очень высока: в понедельник спикер СФ Валентина Матвиенко заявила, что «правительство и российский парламент считают, что в РФ нужны дополнительные меры по борьбе с домашним насилием»: «Я хочу сказать, что сегодня и в парламенте, и в правительстве единодушная точка зрения: что нужны дополнительные меры по недопущению, по борьбе с домашним насилием».
Одновременно, пишет А.Цыганов, на сайте Президента появился доклад Минюста, из которого следует, что привлекаемых к ответственности за семейно-бытовое насилие недостаточно штрафовать — «Штраф как мера административной ответственности не является достаточным средством воздействия на правонарушителя» — а также обещания Правительства вести работу по раннему выявлению насилия в семье или угрозы его применения.
«Этот документ мы тоже разберем несколько позже, тем более что он явно противоречит позиции того же Минюста в ЕСПЧ», - заключил Андрей Цыганов.
_монах.jpg)
