После таких потрясений двадцатого века, как войны и революции извне, нестроения изнутри, казалось почти невозможным продолжение древнего благочестивого старчества Афона. Возрождение Афонской святости можно сравнить с костром, который долго пылал и вот, в него перестали подбрасывать дрова. На первый взгляд он загас, но только на первый. Ведь он накопил за века молитвы столько огня и жара, что сохранил огонь под золой и пеплом. Стоило чуть расшевелить кострище, подбросить дров, как костер вновь запылал, с еще большей силой. Так же и Святая Гора.
«Гора Святой Афон, - воскликнул великий старец Преподобный Силуан, - много мы видим в тебе чудес за молитвы Божией Матери. Описать их – ум короток».
«Что воздам Тебе, Господи?»
Самого же старца Силуана, во имя которого освящен один из храмов Русского монастыря, можно сравнить с радугой, соединяющей края горизонта, взявшей свое огнецветие у небес и принесшей его на землю. А еще, старец Силуан, несомненно та самая радуга, по которой благочестие прежнего афонского времение перешло в двадцатый век и достигло до нас.
Симеон Иоаннович Антонов, таково мирское имя монаха Силуана, уроженец той же Тамбовской губернии, в которой прославился подвигами батюшка, любимый народом, старец Серафим Саровский. Родился Семен в 1866 году, в двадцать четыре года отроду приехал на Святую Гору, уже в тридцать был пострижен в мантию. В 1911 году принимает схиму. Послушание проходил на мельнице, в экономии монастыря, в Старом Нагорном Русике. Опочил 11 сентября 1938 года.
Когда мальчику Семену было четыре года, он стал свидетелем спора между своим набожным отцом и вроде бы просвещенным книгоношей. Тот доказывал, что Бога нет. «Где он, Бог-то»? И мальчик подумал: «Когда вырасту, пойду по всей земле искать Бога». И это детское, внушенное Ангелом-хранителем решение определило судьбу святого Силуана. Вся его жизнь стала дорогой к Богу, достижением жизни в Боге.
В двенадцать лет он услышал от благочестивой женщины рассказ о жизни и чудесах затворника Иоанна (Сезеневского). И отрок понял, а потом записал: «Если он святой, то, значит, Бог с нами, и незачем мне ходить по всей земле, искать Его». От этого времени душа Семена обрела веру, а ум его прилепился к непрестанной памяти о Боге.
Великий молитвенник, богатырь духа и богатырь по плоти, старец Силуан был смиренен до голубиной кротости. Со слезами он восклицал: «О, немощной мой дух. Он тухнет, как свеча от слабого ветра, а дух святых горел жарко, как терновый куст и не боялся ветра. Кто даст мне жар такой, чтобы не знал я покоя ни день, ни ночь от любви Божией? Горяча любовь Божия. Ради нее святые терпели все скорби и достигали силы чудотворения. Они исцеляли больных, воскрешали мертвых, они ходили по водам, подымались во время молитвы на воздух, молитвою низводили огонь с неба, а я хотел бы научиться только смирению и любви Христовой, чтобы никого не обидеть, но молиться за всех, как за самого себя».
В отрочестве и юности мысли о монашестве шли рядом с трудами и молодецким времяпровождением. Проходил воинскую службу раб божий Симеон в лейб-гвардии, в саперном батальоне. Его любили за исполнительность, за всегдашнюю готовность придти на помощь. Однажды он с друзьями сидел в трактире. И все больше молчал, пригорюнясь. Его спросили, о чем думает? «Я думаю, - отвечал он, - сидим мы сейчас, пьем водку, слушаем музыку, веселимся, а на Афоне теперь творят бдение и всю ночь будут молиться, так вот – кто же из нас на Страшном суде даст лучший ответ, они или мы?»
Будучи на военной службе, солдат Семен Антонов не раз посылал на Афон денежные переводы. Однажды он шел с почты, и на него бросилась бешеная собака. Со страхом Семен закричал: «Господи, помилуй!» И какая-то сила отшвырнула от него собаку, будто ударилась о какую-то невидимую преграду.
Слава преподобного отца Иоанна Кронштадтского была повсеместна в тогдашней России. Семен вспоминал впоследствии: «…не видел никогда, чтобы кто так служил, как он. Народ любил его и все стояли со страхом Божиим».
Мысль поехать ко Всероссийскому батюшке за благословением не оставляла юношу. И вот, получив увольнение в запас, Семен приезжает в Кронштадт. Но отца Иоанна он не застал и оставил ему записку: «Батюшка, хочу пойти в монахи, помолитесь, чтобы мир меня не задержал».
Уже на следующий день Семен почувствовал, как вокруг него «адское пламя загудело». И оно гудело не переставая до самого приезда на Афон. Там, побывши, по обычаю, несколько дней в безмолвии, он исповедал духовнику все свои греховные деяния.
- Брат Симеон, знай, что тебе грехи прощены. Отныне положим начало новой жизни. Иди с миром и радуйся, что Господь привел тебя в эту пристань спасения.
Вскоре послушник получил еще один урок. Он позволил своей душе всецело отдаться радости, не зная еще, как нужно быть воздержным. Диавол вовлек его в помыслы об уходе в мир и женитьбе. Он снова почувствовал себя в адском пламени. И по своим молитвам, и по молитвам духовника и братии он, через таинство покаяния и исповеди получил освобождение от греховных мыслей. Но навсегда понял, что можно погибнуть и в монастыре.
Отступились блудные помыслы, приступили другие, горделивые: «Уходи в пустынь, спасайся в уединении и молитве». То нечестивый внушал послушнику, что он совсем уже святой, то страшил тем, что он великий грешник и никогда не спасется». Симеон вопросил: «Почему же вы, бесы, говорите по-разному? То говорите: я свят, то никогда не спасусь». Бесы насмешливо отвечали: «Мы никогда правды не говорим».
Когда стоишь у огромнейшего, метров двенадцать в диаметре, мельничного колеса, когда представляешь оглушительный шум водопада, вращаюшего это колесо и гигантские, неподъемные жернова, и то количество зерна, которое ежедневно перемалывалось здесь, то, пусть слабо, но понимаешь, каким было послушание у святого Силуана Мельничное послушание, так называли труд на мельнице. Былинный богатырь, он в день перетаскивал по нескольку сотен пятипудовых мешков муки и зерна. Ведь это же было время, когда паломничество на Афон стало общероссийским явлением, когда число иноков и послушников, и трудников не поддавалось исчислению. И всех надо было кормить.
Именно во время пребывания старца свершилось то чудо, о котором мы рассказали в начале книги – явление Божией Матери. Это запечатлено на главной фотография Афона. На ней Божия Матерь, держашая в руках монастырский хлеб, полученный Ею, как самой скромной просительницей. Безропотно стояла очередь, которой объявили, что милостыню раздают в последний раз. Очередь эту, по благословению, сфотографировал монах монастыря. А когда проявил и напечатал снимки, ужаснулся и возликовал: среди ожидающих смиренно стояла в очереди за подаянием Сама Божия Матерь. Стояла не на земле, а на огне. Пораженные иноки вглядывались в фотографию, которая доныне освящает именно то место, которое посетила Царица Небесная. И тогда настоятель монастыря распорядился, чтобы оделять милостыней всех приходящих, пусть совсем понемногу. И что же? Наутро причалили к берегу корабли, везущие пшеницу.
Устанавливали в монастыре немецкое механическое оборудование для мастерских. Командовал этим приехавший из Германии специалист лютеранин. Установил. Сели за стол. Немец все похвалялся немецким умом и немецкой техникой. Старец Силуан с достоинством заметил: «Если бы русский ум был направлен на технику, он бы давно всех в мире обошел по достижениям науки и техники. Но русский ум прежде всего направлен на молитву, на спасение души».
Может быть, старец Силуан - один из немногих афонских монахов, кто испытывал необычайно сильные нападки на себя нечистого. И до такой степени, что однажды монах почти надорвался в борьбе с бесами. Он дошел до последнего отчаяния и думал: «Мне, такому грешнику, Бога умолить невозможно». Он почувствовал оставленность и погрузился в невыносимый мрак адского томления. Но - сила Божия в немощи совершается – в тот же день в церкви святаго пророка Илии, что на мельнице, он ясно увидел живого Христа! Господь непостижимо явился молодому послушнику и исполнил его огнем благодатного Святаго Духа, тем огнем, который низвел на землю Своим пришествием.
Исключительная чуткость к людям и поразительная интуиция отличают старца Силуана. Был даже спор, а что, если бы такой богатырь духа получил богословское и философское образование, не стал ли бы он великим мыслителем двадцатого века?
Но он и стал. И не просто мыслителем, но величайшим молитвенником за мир, за всех нас. Именно он сказал: «Молиться за людей – это кровь проливать».
Преподобный Силуан на опыте жизни своей познал, что полем духовной битвы со злом является собственное сердце. Гигант духа, он все свои силы сосредоточил на подвиге за смирение Христово. Ему было дано знание о ведении пути к вечной божественной жизни, которое всегда было в Церкви и чем она всегда была жива.
Для нас несомненно проникновенное знание старцем не только книг Священного Писания, но и всей Святоотеческой литературы. Особенно любил преподобный Псалтырь. Сами писания старца Силуана по духу и по силе выражения очень напоминают псалмы Давидовы. А еще гимны Симеона Нового Богослова.
Вот примеры завещаний преподобного Силуана, коих множество:
«Что воздам Тебе, Господи?
Ты, Милостивый, воскресил душу мою от грехов, и дал мне познать милость Твою ко мне, и сердце мое пленилось Тобою, и влечется к Тебе, Свету моему, непрестанно.
Что воздам Тебе, Господи?
Ты воскресил душу мою любить Тебя, ближнего Своего, и даешь мне слезы молиться за весь мир.
Блаженна душа, познавшая Творца и возлюбившая Его, ибо она успокоилась в Нем совершенным покоем.
Господь безмерно милостив. Знает душа моя милость Его ко мне, и я пишу о ней с надеждой, что хоть одна душа возлюбит Господа и возгорится к Нему жаром покаяния.
Если бы Господь не дал мне Духом Святым познать милость Его, я бы отчаялся от множества грехов моих, но теперь он увлек душу мою, и она возлюбила Его и забывает все земное.
О, Господи, смири сердце мое, чтобы оно всегда было угодно Тебе».
Или: «Смотри умом, что делается в душе. Если небольшая благодать, то в душе мир, и чувствуется любовь ко всем. Если благодать больше, то в душе свет и радость великая, а если еще больше, то и тело ощущает благодать Святаго Духа».
Полное ощущение, что удивительный, возвышающий душу Акафист «Слава Богу за все» был вызван к жизни творениями преподобного Силуана Афонского.
Вот пример:
«Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя.
Ты украсил небо звездами, воздух – облаками, землю же – морями, реками и зелеными садами, где поют птицы, но душа моя возлюбила Тебя и не хочет смотреть на этот мир, хотя он и прекрасен.
Только Тебя желает душа моя, Господи. Твой тихий и кроткий взор я не могу забыть и слезно молю Тебя: приди и вселись, и очисти мня от грехов моих. Ты видишь с высоты славы Твоей, как скучает душа моя по Тебе. Не оставь меня, раба Твоего, услышь меня, вопиющего, как пророк Давид: «Помилуй мя, Боже, по велицей Твоей Милости».
«Молитва – дар Святаго Духа. Бесы всеми силами стараются отвести человека от памяти Божией, и от молитвы. Но душа, любящая Бога, скучает о Боге, и прямо к Нему молится:
- Скучает душа моя по Тебе, и слезно ищу Тебя!»
Завещания старца Силуана, ныне широко издающиеся, содержат в себе краткие, выстраданные, от сердца идущие поучения о Боге, о монашеской жизни, о любви, о молитве, о смирении, о покаянии, о благодати, о святых, о пастырях (духовниках), о послушании, о помыслах и прелести. Все это не только не утратило свежести мысли и душеполезности, но напротив, с каждым годом крепнет и дает нам спасительные уроки.
Интересно, что во время русско-японской войны 1904 – 1905 годов монах Силуан, как запасной гвардеец, вместе с другими русскими монахами Святой Горы, был вызван по мобилизации в Россию и пробыл на родине почти весь 1905 год. Он устроил в поле за селом небольшую келию, ради уединенной молитвы. И его безпокоили только дети, с которыми он говорил о Боге. Вот один из разговоров с детьми, сохраненный для нас в назидание:
- Мы никогда не видели Бога, - говорят старцу дети, - как нам любить Его?
- А вы думайте о Боге всегда, что Он вас любит, и дал вам жизнь для того, чтобы вы вечно с Ним жили и наслаждались Его любовью.
- А как мы узнаем, что Бог нас любит?
- По плодам, детки, познается любовь: когда мы в любви Божией, то боимся греха, и на душе покойно и весело, и хочется помнить Бога все время, и хочется молиться, и в душе хорошие мысли… Помышляйте, детки, что Бог вас видит, хотя вы Его не видите. Так вы будете ходить всегда пред лицем Господа. Хотя это малая любовь, но если вы сохраните слово мое, то оно приведет вас к большой любви, и тогда Духом Святым вы познаете все то, что я вам говорю, и чего вы сейчас не разумеете.
Старец вернулся на Святую Гору и телесно уже никогда не был в России. Но вернулся в нее духовно, и уже навсегда.
Духовное чадо преподобного Силуана, схиархимандрит Софроний (Сахаров) в интервью французскому журналу «Мир» в 1988 году в ответ на вопрос: «Что имел в виду преподобный Силуан, говоря: «Молиться за мир – это кровь проливать?», ответил: «Сердце страдает, но оно страдает без слов. Секрет таков: в глубине сердца – там и радость и свет. Когда ум соединяется сердцем, то сердце полно страданий, как будто оно кровоточит. Вот как я понимаю это: когда кто-то молится таким образом за все человечество – это знак, что благодать была дана человеку, его ипостаси, чтобы было возможно жить так. Человек может носить в себе Бога и все человечество».
И он же, схиархимандрит Софроний, вспоминал случай, когда они, монахи, пришли к монастырской пристани. У нее стояло парусное судно. И вдруг внезапно налетела такая сильная буря, судно стало так бросать, что могло выкинуть на скалы. Матросы отчаянно пытались выскочить на причал, чтобы спасти хотя бы самих себя. Но буря усиливалась. Один из монахов, диакон Серафим, воскликнул: «О, как болит за них мое сердце». Стоявший тут же старец Силуан положил ему на плечо руку и сказал: «Если болит твое сердце за них, то они спасены». И действительно, чудом все матросы остались живы, сохранилось и судно. Спасенные побежали в церковь и отслужили благодарственный молебен.
Это и нам указание: если за болящего, страдающего болит наше сердце, он спасется.
Скончался блаженный старец после утрени, 11 сентября 1938-го года. Он так тихо отошел ко Господу, что даже рядом стоящие не почувствовали момента излетания его души. Тело старца, по монашескому обычаю, было зашито в рясу, положено на специальные носилки, накрыто черным покровом с нашитым на нем темно-красным крестом, наподобие креста на схиме, и перенесено из больничной церкви, где над ним читали Псалтырь, в главный храм монастыря, где собором иеромонахов был совершен чин отпевания.
Как вразумляется душа, когда вновь и вновь приходишь к мельнице старца Силуана. Давно уже она без работы. Ржавеют даже и огромное колесо, и стальные лопасти, даже и кованые болты и заклепки съедает ржавчина. Ревнивое время стирает память о вещах, природа поглощает в себе дело рук человеческих, но то, что Богово – молитва, подвиг души – это навсегда. Утонуло во времени все то, что здесь шумело и грохотало. И то, как по этим вот лоткам лилась в карманы лопастей вода, вращался огромный, квадратный в сечении вал, вращал весь умный механизм жерновов мельницы. Сюда сыпали зерно, здесь падал белый пыльный водопад размолотой муки, ее нагребали в мешки. Все забылось, а молитва старца Силуана с нами, с нами его заветы.
Преподобный Силуан своей жизнью указал на главное назначение Афона - представлять миру такую силу молитвенности, в которой спасается мир. И пока существует Святая Гора и ее подвижники, мир жив. О, если бы наш сегоднящий, гибнущий мир вразумился, кому он обязан жизнью!
