Предлагаем вниманию читателей фрагменты новой книги
нашего постоянного автора, которая вышла в издательстве Центра
стратегических оценок и прогнозов; Центра стратегической конъюнктуры. (М.:
Издатель А.В. Воробьёв; АНО ЦСОиП, 2019. - 188 с.)
Югославия в войне 1999 года представляла собой своеобразный полигон, на котором был опробован переход от доктрины воздушно-наземного сражения, закрепленной уставом Сухопутных войск США FM-100, к доктрине воздействия на противника с расстояния управляемыми системами оружия, а также методами политико-пропагандистского воздействия на руководство и народ противоборствующей стороны.
Устав Армии США FM-100 даже в своей последней версии 1993 года (FM 100-5) требовал от командования задействовать сухопутные войска США и их союзников в операциях по «установлению мира» в рамках традиционной войсковой операции с поэтапным наступлением на противника.
Новая же доктрина, опробованная в Югославии, предусматривала одновременный удар по центрам мощи противника силами постоянной готовности США и НАТО.
Подобная стратегия в дальнейшем была закреплена в июне 2001 г . в стратегической доктрине FM-1 «The Army», а также в уставе боевых действий FM-5 «Operations».
В практической плоскости данная стратегия была ориентирована на создание компактных вооруженных сил, оснащенных современными системами управляемого оружия, средствами разведки и радиоэлектронной борьбы. Такие вооруженные силы могут без долгой подготовки самостоятельно переходить к боевым действиям в любой точке планеты при помощи местных союзников, и при этом государственный аппарат не проводит традиционных мероприятий перевода жизнедеятельности страны на военное положение.
Косово в 1999 году и стало полем для применения данной доктрины, когда Слободан Милошевич, отказавшись подписать условия, предложенные ему США в Рамбуйе в ходе международных переговоров в марте 1999 года, обрек себя на потерю власти, а затем и арест в 2001 году по указанию Международного Трибунала в Гааге.
В 1999 году, до начала бомбардировок авиации НАТО, в апреле стоял определенный мир в Косово и Метохии, при том что от трети до половины территории держали под контролем албанские боевики Освободительной Армии Косово, или, как ее называли и сербы, и албанцы, УЧК (UÇK -Ushtria Çlirimtare e Kosoves).
В ходе нескольких нападений в январе 1999 года боевики УЧК в данном районе под командованием Садика Муйоты убили пятерых сотрудников МВД Сербии и двух «лояльных Сербии албанцев» [1]. Также 6 января 1999г.они убили полицейского Светислава Пыршича [2].
Руководство МВД Сербии дало приказ провести операцию в селе Рачак и поставило об этом в известность представителей миссии ОБСЕ в Косово [1]. Согласно статье журналиста Рене Жирара в «Ле Фигаро» от 20 января 1999 года, 15 января силы специального назначения МВД Сербии провели операцию, в результате которой были убиты, по сербским данным, 15 боевиков [3]. После окончания зачистки полиция, за которой наблюдали представители ОБСЕ, вечером 15-го ушла из села, и туда возвратились подразделения УЧК [1]. Когда же подразделение УЧК зашло в Рачак, то там, согласно «Фигаро», были обнаружены 45 трупов албанцев [3].
Согласно планам командования НАТО, после завоевания господства в воздухе авиация НАТО подвергла бы ударам военные объекты и силы Армии Югославии к югу от 44-й параллели, затем нанесла бы удар по объектам инфраструктуры, обеспечивающим деятельность аппарата безопасности и работу всей политической системы управления [6].
Как пишет генерал Смилянич, тогдашний военно-политический верх НАТО считал, что достаточно нескольких ударов, чтобы Югославия капитулировала.
Так, тогдашний государственный секретарь США Мадлен Олбрайт заявила в самом начале операции НАТО, что не считает, что начавшаяся операция долго продлится [6].
Первый удар должен был решить исход войны, и первая волна налетов была осуществлена с 19:40 до 24:00 24 марта силами 150 боевых самолетов и до полусотни крылатых ракет из воздушного простора Албании, Македонии, Венгрии, а также Боснии и Герцеговины, тогда как вторая была осуществлена с 01:00 часа до 03:00 часов 25 марта силами пятидесяти боевых самолетов из воздушного пространства Боснии и Герцеговины, а также Венгрии.
***
Главным успехом ПВО Югославии было то, что 27 марта 1999 года в Сербии над селом Буджановцы зенитным комплексом С-125 «Нева-М» под управлением руководителя стрельб - командира 3-го зенитно-ракетного дивизиона 250-й бригады ПВО Золтана Дани и помощника руководителя стрельб подполковника Джордже Аничича и наводчика стариег (старшего) водника (прапорщика) Матича был сбит американский истребитель-бомбардировщик F-117А.
После этого инцидента по ЗРК С-125 был сконцентрирован главный удар самолетов РЭБ авиации НАТО, но все же 250-я бригада ПВО Югославии, прикрывавшая Белград, осталась боеспособной до окончания конфликта.
Для маскировки подразделений воздушного наблюдения и целеуказания применялись радиолокационные излучатели и угловые отражатели.
Согласно генералу Смиляничу, в городах Инджия и Нова Пазова было налажено производство деревянных макетов истребителей МиГ-29, и после авиаудара в ночь с 7 на 8 июня по аэродрому Батайница, когда было уничтожено несколько подобных макетов, пресс-служба НАТО объявила об уничтожении трех МиГ-29[6].
Точно так же изготавливались и макеты радаров, столь успешно уничтожавшиеся авиацией НАТО. Во время авиационных ударов и пролетов разведывательной авиации применялись макеты ЗРК с источниками ложного радиоизлучения, ставились дымовые завесы, в том числе и путем поджога различных горючих материалов. Югославская ПВО, чтобы защитить свои силы и средства, часто применяла маневрирование.
Согласно данным UNHCR, из Косово и Метохии в период с марта по июнь 1999 года бежало 848100 албанцев, из которых 444600 о казалось в Албании, 244500 в Македонии, 69000 в Черногории и 91057 - в других странах [16]. Тем самым УЧК сразу же получила в свои руки мобилизационный ресурс: боевики УЧК в Албании начали мобилизацию в лагерях беженцев, пользуясь благосклонностью командования НАТО, так что уже к концу марта ими было мобилизовано до 20 тысяч человек [1].
Вооружены эти боевики были в основном стрелковым оружием китайского производства из разграбленных складов албанской армии (в 1997 году было разграблено около шестисот тысяч единиц стрелкового оружия, треть которого оказалась вскоре в Косово), с ограниченным числом современных снайперских винтовок, как и гранатометами и минометами.
УЧК также самостоятельно осуществляла набор наемников за границей, главным образом с просторов бывшей Югославии - из Боснии и Герцегвины, из Черногории, из Хорватии; даже существовали данные о группе сербских наемников из Вальево, а также было известно о наборе наемников в бывшем СССР. В боевых действиях в рядах УЧК принимали участие и триста добровольцев из Боснии и Герцеговины [2].
Австрийский журналист Ольшевский приводит показания взятого в плен боснийского добровольца Нермина Юкича, который показал, что в УЧК было большое число ветеранов подразделений специального назначения Армии Республики Боснии и Герцеговины [2].
Однако основную массу иностранцев в рядах УЧК составляли добровольцы из албанской эмиграции, главным образом из США, Германии и Швейцарии; так, известно о том, что с началом войны в апреле 1999 года был организован набор добровольцев в среде албанской эмиграции в США, где была создана «Атлантическая бригада» УЧК.
В ее рядах находились как албанцы-эмигранты, так и те албанцы, которые были рождены в США, имели американское гражданство и нередко не знали албанского языка [17]. Создана эта бригада была после съезда албанской конференции, прошедшей 11 апреля 1999 года в отеле «Royal Regency Hotel» в городе Йонкерсе штата Нью-Йорк при прямом участии конгрессмена Джозефа Диогарди (Joseph DioGuardi), сына сицилийского эмигранта из Бронкса Джузеппе Диогради, который по происхождению был арбереш , то есть итальянский албанец [17].
Джозеф Диогарди в 1989 году создал Албано-американскую гражданскую лигу (Albanian American Civic League) и был членом «кокуса» по защите прав человека в Конгрессе США, основанного Томом Лантошем - конгрессменом от Калифорнии, венгерским евреем, эмигрировавшим в США в качестве «жертвы холокоста». Запись добровольцев происходила в гостинице «Royal Regency Hotel», и среди них были как те, кто служил в армии США и в Национальной гвардии, так и те, кто военной подготовки не имел [17].
Организацию переправки и снабжения осуществлял один из представителей УЧК в США Флорин Красничи - владелец корпорации «Triangle General Contractors», эмигрировавший в США в 1988 году [17].
Красничи сам арендовал чартерный рейс и при этом смог 17 апреля 1999 года получить разрешение на посадку самолета с двумя сотнями добровольцев в аэропорт Тираны в Албании, который тогда контролировала армия США, закрывшая его для гражданских рейсов [17].
18 апреля самолет сел на аэродром в присутствии журналистов BBC, CNN, CBS, NBC, «Reuters», «Associated Press» и государственного ТВ-канала Албании.
Прибытие добровольцев вызвало в дальнейшем дипломатический скандал, так как министр иностранных дел Российской Федерации Игорь Иванов обвинил США в поддержке албанских террористов [17].
Затем добровольцы были переброшены в порт Дуррес, где они приняли присягу, а затем их перебросили в лагерь подготовки в бывших казармах армии Албании в городе Буррел, под командованием одного из командиров УЧК Гани Чеку [17].
Там число добровольцев быстро выросло до тысячи человек благодаря прибытию добровольцев из других стран, а также из лагерей беженцев из Косово. Правда, оружия они не имели, а условия питания и проживания были очень плохие, так что им пришлось питание покупать на свои деньги, и 26 апреля в лагере начался бунт, после чего два десятка добровольце в из США дезертировали [17].
Лишь в начале мая «Атлантическая» бригада получила вооружение в виде автоматов Калашникова, снайперских винтовок и гранатометов [17]. В дальнейшем Флорин Красничи приобретал на собственные средства оружие у производителей в США в штатах Монтана, Невада и Мичиган и практически занимался его контрабандой в Нью-Йорк, а затем - самолетом, полетевшим 11 мая в Албанию [17].
После того как оружие поступило в бригаду, она закончила свою подготовку и была переброшена на базу Элшан, а оттуда - в Косово, причем главный частный спонсор бригады Флорин Красничи лично принял участие в боевых действиях в качестве снайпера [17].
Не считая добровольцев из албанской эмиграции, главной иностранной силой в рядах УЧК были моджахеды из ряда салафитских организаций, действовавших при тесной координации с командованием УЧК, главным образом в пограничной полосе Албании и Косово. Австрийский автор Молте Ольшевский в своей книге «Война за Косово» пишет, что в Косово и Метохии в войне участвовала тысяча добровольцев из исламских стран [2].
***
Для борьбы против возможных десантов противника в составе ВВС и ПВО Югославии были созданы силы «противодесантной борьбы», состоявшие из группы истребительной авиации, сформированной на базе 83-го истребительного полка, базировавшегося на авиабазе Слатина под Приштиной, эскадрильи истребительно-бомбардировочной авиации, базировавшейся на аэродроме Ниш, эскадрильи противотанковых вертолетов в районе Звечаны, одна батарея самоходных ЗРК «Куб» в районе Липляны и две батареи самоходных ЗРК малой дальности «Стрела-1М» и ПЗРК «Стрела-2М», дислоцированных в районах Липляны-Косово Поле [6].
Однако через несколько дней после начала авиаударов НАТО данные силы были расформированы [6].
Впрочем, войска НАТО и не собирались осуществлять десант на территорию Косово и Метохии, так как командованием НАТО до конца мая не рассматривалась возможность наземной наступательной операции.
Командование югославской армии, тем не менее, приняло решение разместить две танковых бригады - 15-ю и 252-ю - в центре Косова и Метохии, что, по замыслу, давало возможность нанести ими удар по растянувшимся в горно-лесной местности Косово и Метохии войскам НАТО в случае начала ими наступательной операции.
Но вместе с тем югославские войска не имели в глубине территории Косово и Метохии подготовленных позиций, и немало военнослужащих погибло от огня албанских снайперов как раз из-за отсутствия инженерного оборудования позиций.
Ведь армия США в том же Кувейте в 1991 году иракскую оборону со множеством мин, противотанковых рвов, заполненных нефтью, рядами колючей проволоки и несколькими рядами крытых траншей прорвала с первого раза, обойдя ее с фланга и сломив перед этим иракские войска с воздуха.
Вместе с тем в Косово и Метохии театр боевых действий имел куда более сложный рельеф для ведения наземной операции, в отличие от Кувейта, и в горно-лесной местности действия сил НАТО были бы достаточно затруднены.
К тому же, в отличие от армии Ирака, где большая часть военнослужащих являлась шиитами, в значительной массе не бывших лояльными Саддаму Хусейну, в Армии Югославии подавляющее большинство военнослужащих составляли сербы, и здесь массовое выступление целых подразделений и частей против командования было невозможно.
***
Вероятно, и в 1999 году в близком бою все преимущества НАТО были бы потеряны, и пока резервы НАТО добрались бы, югославские войска вполне могли бы перенести боевые действия в Албанию.
Правда, после этого авиация НАТО подвергла бы куда более массированным бомбежкам Сербию, и так как со стороны Российской Федерации в поддержке ПВО было отказано, то руководство Сербии не пожелало, чтобы после усиления авиаударов в Сербии наступил хаос, в котором неизвестно какие силы пришли бы к власти.
Следует трезво оценивать возможности Армии Югославии, которая была ограничена в силах и средствах, тем более что во многих подразделениях военнослужащих с боевым опытом насчитывалось один - два на взвод, а то и вообще не было.
В данном случае у командования Армии Югославии имелись возможности, неиспользованные, правда, в войне.
Боевые действия на просторах Югославии, шедшие с 1991 по 1995 год, были первой большой гражданской войной, шедшей в Европе в последние полвека, и в силу позиционности этой войны она вызвала рождение как раз своеобразных «ударных» отрядов из добровольцев, создававшихся сначала в боевых действиях в Хорватии, а потом в Боснии и Герцеговине для участия в самых ответственных операциях.
Так как ЮНА провоевала недолго и в мае 1992 года окончательно завершила свою официальную миссию, то это явление в ее рядах довольно быстро было погашено, и в итоге в 1999 году части югославской армии оказались без достаточного числа опытных специалистов, хотя задержись такие люди при армии хотя бы как активный (действующий) резерв (вроде Национальной гвардии США или Территориальной обороны Великобритании), все могло сложиться иначе.
Если бы с самого начала войны в 1999 году во всех бригадах Армии Югославии были созданы положенные здесь по уставу 1988 года «штурмовые отряды», как это было сделано в 1991 году в Вуковаре, то это дало бы возможность проводить глубокие наступления, вести упорную оборону даже при потере боеспособности остальными войсками [27].
Маскировка была составной частью ежедневных действий Армии Югославии, и так, например, в 37-й моторизованной бригаде ранее уничтоженный танк Т-55 «оживляли», зажигая огонь на том месте, где находился двигатель, и таким образом рядом с ними создавали «картинку», что танк и двигатель работают [25].
Защита от различного типа ГСН была сложна, так как невозможно было заранее знать, ГСН какого конкретного типа противник планирует применить по тому или иному объекту.
Как и невозможно укрыть все важные объекты маскировочными сетями, дымовыми или аэрозольными масками (завесами).
Имитировать же ложную лазерную подсветку в силу разнообразия применяемых кодов (до 800) было достаточно тяжело, хотя глубоко этот вопрос не исследовался.
Большую роль в успешном применении лазерных ГСН сыграл факт слабости югославской ПВО, т.к. сербы не везде могли организовать многоуровневую эшелонированную противовоздушную оборону, а во многих районах (особенно горных) она вообще отсутствовала.
Еще чаще «маскировка» заключалась в оставлении определенного числа албанцев в тех селах и городах, где находились командные центры войск.
Для скрытия фортификационных сооружений, боевой и транспортной техники от оптических средств разведки применялись маскировочные комплекты в сочетании с использованием маскирующих свойств местности [28].
Для скрытия постов отвоздушной и наземной разведки при маскировке узлов связи, складских помещений с запасами материальных средств были установлены выпуклые перекрытия, изготовляемые из маскировочных комплектов и устанавливаемые на колья разной высоты с присыпкой из местных материалов [ 28].
При действиях войск в населенных пунктах техника располагалась, как правило, внутри разрушенных зданий или возле них, под навесами или под прикрытием искусственных масок из местных материалов [28].
Применение штатных маскировочных комплектов в населенном пункте практически исключалось, т.к. ввиду специфики общего фона они сами в этих условиях демаскировали объекты [ 28].
В ходе боевых действий в городе подразделения, выполнявшие свои задачи в составе штурмовых групп и отрядов, перемещались под прикрытием строений, зеленых насаждений, а также по подвалам и подземным коммуникациям [28].
***
Командование Армии Югославии готовило свои части к ведению наземных боев в Косово, в том числе предполагая партизанскую войну в тылу наступающего противника.
Очевидно, что в условиях широкомасштабной войны все пехотные подразделения должны иметь навыки «партизанской войны», т.к. при нынешних темпах наступления моторизованных частей противника они в течение суток могут оказаться уже в оперативном тылу войск неприятеля. Самостоятельно эффективно бороться с танками и бронетехникой в открытом бою оказавшиеся в тылу войск пехотные подразделения, конечно, не смогут, однако они могут действовать из засад, применяя противотанковые средства, а также использовать в бою минное оружие.
В конечном итоге в случае начала на территории всего государства хаоса гражданской войны придется опираться на все имеющиеся людские резервы, которые в своем большинстве будут обладать низкой подготовкой уровень самих сербских потерь был относительно невысок, и всего в ходе операции НАТО за 78 дней погибли 552 военнослужащих Армии Югославии, из которых от действий авиации НАТО погибли 218, в результате действий боевиков УЧК - 252 военнослужащих, а на минах подорвались 33 военнослужащих, тогда как еще 19 погибли в ходе действий нескольких одновременных вышеупомянутых факторов или при невыясненных обстоятельствах [1].
Помимо этого погибли также три сотрудника Министерства обороны Югославии и 172 сотрудника МВД Сербии, тогда как пропал без вести 31 военнослужащий армии и 25 сотрудников МВД [1].
Правда, велика была опасность того, что в случае наземного наступления НАТО большая масса бронетанковых, специальных и прочих сил югославской армии останется в окружении в районе Призрена в случае нанесения войсками НАТО удара из Албании вдоль дороги Джаковица-Клин-Косовская Митровица, шедшей по относительно равнинной местности, тогда как удар из Македонии они могли бы нанести вдоль дороги Скопье-Урошевац -Приштина, также на равнинной местности.
От Приштины до Косовской Митровицы надо было им преодолеть еще полсотни километров по открытой, неподготовленной к обороне долине реки Ситница, что не составляло большой трудности.
В том же виде, в каком югославские войска пребывали, они были бы разбиты в пограничном поясе, где их оборона представляла собой рваную линию траншей, бункеров (блиндажей) и пограничных постов.
Очевидно было, что с началом наземных нападений войск НАТО албанцы стали бы дестабилизирующим фактором в сербском тылу, а новые группы УЧК вместе со спецназом и десантниками войск НАТО смогли бы легко просачиваться в тыл югославских войск наземным путем.
При прорыве сербского фронта в Косово и Метохии туда вышли бы несколько десятков тысяч албанских боевиков из Македонии и Албании, которые хорошо знали местность, и части югославской армии в боях с ними потеряли бы сотни и тысячи людей.
Понятно, что в тогдашнем состоянии многие подразделения югославской армии, состоявшие из мобилизованных резервистов, стали бы распадаться и тысячи резервистов устремились бы самовольно к своим домам, благо большая их часть была мобилизована из общин Южной Сербии.
Никакого маневра силами в наступившем хаосе югославская армия провести бы не смогла, и в образовавшиеся бреши сербской обороны хлынули бы тысячи вооруженных албанцев, опережавших сербов благодаря широкой сети УЧК во внутренних районах Косово.
Впрочем, войска НАТО не готовились своим командованием к ведению наземных наступательных операций до достижения перемирия в Куманово (Македония) и имели явно недостаточное количество сил и средств даже для прорыва позиций первого эшелона югославских войск в Косово и Метохии.
Изначально силы НАТО готовились лишь к воздушной операции. Сами генералы НАТО и не скрывали, что практически они и не готовились к войне, т.к., как пишет Уэсли Кларк в своей книге «Waging Modern War», невозможно было достичь политического согласия ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне об официальном вступлении в войну. Командующий ВВС НАТО Южной Европы (COMAIRSOUTH) генерал-лейтенант ВВС США Майкл Шорт в интервью Дагу Хенкриксену сказал, что «мы не имели (военной) стратегии, потому что три ночи демонстрации решимости не требовали стратегии» (we had no (military ) strategy because three nights of demonstration of resolve does not require strategy) [29].
Согласно статье «Косово и современный миф об информационном превосходстве» подполковника Тимоти Томаса, аналитика в журнале «Foreign Military Studies Office» (Fort Leavenworth, Kansаs), опубликованной в журнале «Parameters» весной 2000 года, сербские военные и гражданские лица в ходе кампании НАТО в марте-июне 1999 года беспрепятственно пользовались для передачи информации обычной телефонной и радиосвязью[37].
К тому же сама разведка последствий авиаударов НАТО по мобильным целям была поставлена плохо, и до конца войны в штабе НАТО не знали, сколько точно сербских танков и бронемашин уничтожено [37].Передача информации в звеньях командования НАТО нередко задерживалась, и так, например, данные с самолетов EC-130 при передаче в штаб операций (Combined Air Operations Center) НАТО в авиабазе Винченца задерживались, что приводило к задержке передачи информации пилотам боевых самолетов и к ударам по гражданским целям, в частности по поездам, школам и госпиталям, а иногда и по территории соседней Болгарии [37].
Для американского аналитика подполковника Тимоти Томаса выглядели сомнительно данные из штаба НАТО о том, что 99,6% управляемых авиабомб (УАБ) поразило цель, и он в статье «Косово и современный миф об информационном превосходстве» задается вопросом, какой процент из этих УАБ оказался в Адриатике [37].
Радиолокационные маяки, устанавливавшиеся агентами спецслужб НАТО и албанскими боевиками, обеспечивали более надежное поражение целей, однако в ряде случаев сербы просто переставляли маяки и авиация НАТО наносила удары по объектам, не предназначенным для уничтожения.
Официальные данные НАТО, сообщенные 12 июля 1999 года командующим операцией генералом Уэсли Кларком, об уничтожении 110 танков, 210 БМП и 449 минометов и артиллерийских орудий, показались также завышенными, так что осенью 1999 года в аналитическом материале, подготовленном командованием армии США в Европе (US European Command), число уничтоженных танков было уменьшено до 93, а уничтоженных БМП - до 153, а в конце июля американский журнал «Aviation Week and Space Technology» сообщил, что 3000 управляемых боеприпасов, поразив 500 целей, на практике уничтожили лишь 50 югославских танков.
Наконец, согласно изданию «U.S. News and World Report» от 20 сентября 1999 года, после обследования специальным «тимом» НАТО 900 мест авиаударов было найдено лишь 26 подбитых танков и САУ.
О незначительных разрушениях югославской военной инфраструктуры писала американская журналистка Карлотта Гал (Carlotta Gall) из «The New York Times», тогда как другой журналист из «Newsweek» Марк Деннис (Mark Dennis) за все время своего пребывания в Косово смог найти только один подбитый сербский танк.
Югославское военное командование еще до начала войны смогло переместить большую часть своих материальных ресурсов со складов, как и все войска вывести из казарм, поэтому войска в Косово не нуждались в подвозе из Сербии.
Потери от авиаударов всей югославской 3-й армии, действовавшей как на территории Косово и Метохии, так и на всем юге Сербии, составляли: 3%
боеприпасов, 7% запасов горючего и 2% прочих материальных средств [38].
Как писал командующей операцией НАТО генерал Уэсли Кларк в своей книге «Waging Modern War», в ходе первого удара планировалось уничтожить радары и ракетные комплексы ПВО Югославии, лишив ее возможности сопротивляться, так что из 51 цели 34 составляли цели в системе ПВО Югославии [38].
Вместе с тем по причине того, что югославская армия передислоцировала силы и средства ПВО, как и вывела войска, технику и МТС из стационарных объектов, особого эффекта этот удар не достиг, так что, как пишет генерал Спасое Смилянич, ни одна батарея ПВО не была уничтожена, система радиолокационного наблюдения претерпела незначительный ущерб и при этом был ранен один военнослужащий ПВО.
Вместе с тем вероятность поражения стационарных целей была куда более высокая, и в книге Милана Миялковского и Петара Дамьянова «Терроризм албанских экстремистов» цитируется статья немецкого автора Юргена Хехе «Опыт воздушной операции Североатлантического блока в Косово» («Europäischeit Sicherheit», Zeitschrift für Politik, Streitkräfte,Wirtschaft und Technik, Nr 2. 49.Jahrgang. Februar 2000. Gesellscaft für Wehr- und Sicherheit-spolitik e. V. Und Clausewitz æ Gesellschaft e. V. Hamburg), в которой говорится о том, что были подвергнуты ударам 420 таких целей, и в зависимости от характера целей процент разрушения был в диапазоне от 60% до 100%, с тем что в среднем степень повреждения цели достигала 75% [1].
Больший ущерб понесли заводы и фабрики Югославии: «Лола-УТВА», «Раковица», ИМР, «Минел», «Искра», «Рекорд», «Ударник-Промет», «Югострой», «Београдска пекарска индустрия», рудник Айвалия [6].
Для удара по стационарным целям широко применялись крылатые ракеты. Как писал генерал Спасое Смилянич в своей книге «Агрессия НАТО-Военно-воздушные силы и противовоздушная оборона в защите отечества», крылатыми ракетами наносились первые удары по объектам ПВО и аэродромам для обеспечения дальнейшего действия авиации НАТО по этим целям.
Подобная тактика была продемонстрирована НАТО уже на второй день авиаударов и продолжалась всю войну. В войне 1999 года против бывшей Югославии было применено около 1000 крылатых ракет.
Так, с кораблей ВМС США (эсминцы «Гонсалес», «Николсон», «Торн», «Росс» и подводные лодки «Норфолк» и «Майами») и ВМС Великобритании (подводная лодка «Сплендид») осуществлялся запуск крылатых ракет BGM-109 «Томагавк» (позднее обозначалась как RGM-109) и UGM-109 (модификация для запуска с подводных лодок) [39].
Крылатые ракеты AGM-86 использовались с бомбардировщиков В-52Н и В-1В.
Так, бомбардировщики В-52Н осуществили запуск 72 крылатых ракет AGM-86 [9].
Стратегические бомбардировщики В-52Н (Б-52Х) и В-1 (Б-1Б) производили пуски КР по территории Югославии из воздушного пространства Албании, Венгрии и Хорватии [39].
Гражданские лица, конечно, гибли в ходе авиаударов авиации НАТО по объектам инфраструктуры Сербии, как, например, 30 мая, когда авиация НАТО нанесла удар по мосту в Варварине, где погибло девять лиц, двое пропало без вести, а 12 было ранено [6].
Также и в результате бомбежки Нового Пазaра 31 мая среди гражданского населения было 11 погибших и 20 раненых, а в ходе бомбежки Сурдулицы 31мая среди гражданского населения было 13 погибших [6].
Наконец, известен случай удара авиации США и по посольству Китая в Белграде 7 мая 1999 года, что тем более странно, что здание посольства находилось в районе Нового Белграда, отличавшегося широкими улицами и достаточно хорошо различимыми зданиями.
Однако ковровых бомбежек, подобных тем, которые практиковала авиация США в ходе войны во Вьетнаме, авиация НАТО в Югославии в 1999 году не проводила, хотя несколько сот боевых самолетов сровняли бы с землей многие города даже обычными бомбами.
Ведь если это могло быть осуществлено в годы Второй мировой войны в отношении немецких городов, переполненных беженцами, в которых погибли сотни тысяч гражданских лиц, и если для тогдашних англо-американских верхов была «моральна» программа слома немецкого сопротивления путем уничтожения его рабочих кадров и слома морального духа немецких войск убийством членов семей военных, то чем, казалось, были лучше сербы?
В годы Второй мировой войны стратегия «слома духа» в рядах рабочих военных предприятий была специально разработана штабом англо-американских союзников, и в этих бомбежках широко применялись зажигательные боеприпасы.
Разработчик данной стратегии Левин тогда дал заключение, вошедшее в документ британской страховой компании «Prudential Assurance Company», о том, что если 65% жилья германских рабочих будет разрушено ночными бомбардировками, то моральный дух гражданского населения будет подавлен.
Британские ВВС осуществили эти планы, кульминацией чего была бомбардировка Дрездена в ночь с 13 на 14 февраля 1945 года, при которой погибло, согласно книге «Преступление века. Разрушение Дрездена» британского историка Дэвида Ирвинга, около 135 тысяч человек, главным образом стариков, женщин и детей.
Данная бомбардировка была описана американским писателем Куртом Воннегутом, находившимся тогда в немецком плену, в книге «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей». Дрезден в те дни был переполнен беженцами и военного значения, что признают военные историки, не имел. Однако командующий бомбардировочной авиацией Великобритании Артур Харрис заявил впоследствии, что любой город нацистов был легитимной военной целью и потому применялись авиабомбы с напалмом, которые на высоте 30-60 метров создавали огненное облако.
Зажигательные боеприпасы широко применялись США в войнах в Юго-Восточной Азии.
Так, во Вьетнаме американские ВВС применяли напалмовые бомбы BLU-1 (неоперенные) и BLU-27, термитные авиабомбы M-35 и M-36[46].
Помимо этого американские ВВС во Вьетнаме использовали зажигательные бомбы в сериях по несколько боеприпасов (связки AN-M47), а также кассетные контейнеры M-31, M-32, M-35, и M-36, наполненные зажигательными суббоеприпасами типа M-74F1 (контейнер M-35), AN -М50 (контейнер M-32), M-126 (контейнер M-36) [46].
Таким образом, видится, что если бы сербов международное сообщество действительно рассматривало как врагов, подлежащих уничтожению, то и поступало бы с ними так, как оно уже поступало с немцами, действительно бывшими его врагами.
На практике же, согласно данным международной организации «Human Right Watch», от авиаударов НАТО погибло около 500 гражданских лиц, из которых значительную часть составляли албанцы.
Надо учитывать, что около 40% всех авиаударов НАТО в 1999 году было нанесено по территории Косово и Метохии.
Для 3381 авиаудара НАТО (с 24 марта по 10 июня) чаще всего цели находились в косовских районах Приштины (406), Призрена (342), Джаковицы (265), Урошевца (224), Гнилани (113), Печи (108), тогда как на остальной территории Сербии чаще всего бомбились южные, пограничные с Косово районы Ниша (112), Вранья (104), Прокупля (121), а также районы важных городов: Белграда (251), Кралево (154), Ужицы (152), Нового Сада (133) [47].
Вместе с тем на территории Косово и Метохии многие объекты инфраструктуры вообще не бомбились, что, видимо, означало полную уверенность командования НАТО в скором размещении там своих войск, и единственный возможный ответ заключался в том, что еще до ударов авиации НАТО было известно о том, что Косово и Метохия будут отняты у Сербии.
Так, например, в Приштине, где с началом боевых действий против Югославии авиаударами НАТО были уничтожены здание управления полиции и почта, сам город и гражданское население мало пострадали.
Так как большая часть авиаударов была нанесена по территории Косово и Метохии, то большую часть погибших гражданских, в том числе детей, составили албанцы, которые находились в конвоях, направлявшихся в Македонию и Албанию.
Самые известные подобные случаи - это бомбежки конвоя албанских беженцев на дороге Джаковица-Призрен (75 погибших) и албанского села Корише (85 убитых) [1].
14 апреля 1999 года с 13 до 14 часов авиация НАТО нанесла удар по колонне албанских беженцев, двигавшейся от пограничного перехода Джаф Прушит к Джаковице и Призрену [1].
Очевидно было, что данную колонну, созданную из изгнанных из домов подразделениями Армии Югославии и полиции Сербии, по каким-то причинам сербское командование решило возвратить обратно.
Тогда, согласно данным аналитического управления МВД Сербии, погибло 82 албанца, в основном женщин, детей и стариков, ибо только им Армия Югославии и полиция Сербии разрешали находиться в таких колоннах [1].
Причины подобных «проколов»-скорее субъективного характера, так как пилоты часто выполняли задачу без уточнения характера цели.
Так как при существовавшем положении дел любое передвижение сербских войск по Косову и Метохии было рискованно, то многие сербские военные выходили из такой сложной ситуации, применяя трактора, отобранные у албанцев, и накрывая прицеп красным полиэтиленом, который UNHCR (Комиссариат ООН по делам беженцев) выдавал албанским беженцам, и главным стимулом сербской маскировки было стремление самих военнослужащих выжить.
Соответственно командование НАТО, зная о подобной практике и не получая подтверждения из дополнительных разведывательных источников о наличии в данном районе беженцев, давало одобрение на нанесение ударов по колоннам техники на дорогах.
Нет смысла оправдывать генералов НАТО, которым такие оправдания и не нужны, тем более что в дальнейшем многие сербские политики, военные и в особенности сотрудники спецслужб установили достаточно тесное сотрудничество с этими же генералами НАТО.
Но все же, зная возможности авиации НАТО, очевидно, что если бы их целью были именно жилые кварталы, то счет погибших в 1999 году шел бы не на десятки, а на сотни и тысячи.
Однако в Югославии такой цели ни США, ни Великобритания не ставили. СФРЮ была их старым союзником, и за годы союзничества тут были установлены десятки связей, которые ни американцы, ни британцы не собирались разрушать.
Они в этой воздушной кампании НАТО не собирались военным путем разгромить Белград, а хотели лишь дисциплинировать его руководство, причем с минимальными для противника потерями, плюс выработать механизмы по более надежному управлению миром.
Со временем выяснилось, что французская военная разведка снабжала сербские спецслужбы данными о местах предстоящих авиаударов. Так, в частности, Пьер-Анри Бюнель, офицер французской разведки, впоследствии был во Франции приговорен к пяти годам за шпионаж в пользу сербов, хотя было очевидно, что делал это он по указанию своего руководства [48].
На судебном процессе, проходившем в 2012 году в Сараево по фактам
военных преступлений, произошедших в Сребренице в 1995 году, агент французской разведки Югослав Петрушич (Доминик), выступавший в качестве свидетеля защиты, заявил, что передавал в 1999 году секретные документы НАТО об авиаударах сотруднику разведки МИДа Югославии Мирославу Марьяновичус согласия своего руководства.
Но, допустим, по каким-то причинам авиация НАТО не могла использовать ковровые бомбардировки, как и зажигательные и объемного взрыва боеприпасы, однако, применяя точечные удары, она полностью могла уничтожить командную структуру Армии Югославии.
Однако командование НАТО так и не получило до конца войны приказа от своих политиков на массированные удары по сербским силам и поэтому ограничивалось точечными ударами по объектам их инфраструктуры и по командным и промышленным центрам.
Лишь в случае больших сербских наступлений авиация НАТО совершала точечные удары по единицам бронетехники, как, например, в ходе наступления подразделений 37-й моторизованной бригады на район Обринья [25].
Авиация НАТО в ходе кампании 1999 года наносила авиаудары после многочисленных согласований в командном звене, и командование НАТО не имело разрешения переходить к массированным ударам по сербским войскам.
Так, Приштинский корпус, согласно статье его тогдашнего командующего Владимира Лазаревича, вышедшей в пятом номере журнала «Нови гласник» за 2000 год, был подвергнут авиаударам всего 634 раза, а Нишский корпус этой же 3-й армии, дислоцированный на юге Сербии к северу от Косово, был подвергнут ударам 301 раз [49].
Всего за 78 дней воздушной операции «Объединенная сила» (Operation Allied Force -OAF) было совершено 38004 боевых вылета, в ходе которых было применено 25000 бомб и ракет, из которых приблизительно 8500 являлись управляемыми (Precision Guided Munitions -PGM) [50].
Такое число ударов с воздуха за 78 суток официальных боевых действий не говорит о высокой интенсивности ударов.
Очевидно, что если бы был получен приказ на применение кассетных боеприпасов по всем частям Армии Югославии, дислоцированным на территории Косово, то потери были бы несравненно большими.
Если бы командование НАТО перешло к массированным авиаударам по войскам и военно-промышленным объектам Югославии, то потери югославской стороны на территории Косово и Метохии в ходе кампании марта-июня 1999 года от авиаударов НАТО и нападений албанских террористов, составившие 524 военнослужащих Армии Югославии и 114 сотрудников МВД Сербии, были бы гораздо тяжелее.
Учитывая большое количество управляемых кассетных авиабомб, каждая из которых содержала по несколько сотен боевых элементов (суббоеприпасов), достаточно было пары тысяч боевых авиавылетов, чтобы нанести очень большой урон югославским войскам, чьи командиры часто и не понимали серьезности такой угрозы, и не готовились к ее отражению.
Применение управляемых и кассетных боеприпасов, а также объемно - детонирующих боевых частей сделало бессмысленными пехотные атаки в линейных боевых порядках еще в ходе войны во Вьетнаме, однако в Косово многие офицеры Армии Югославии продолжали такую практику в ходе операций против боевиков УЧК.
Между тем очевидно, что при современном уровне развития боеприпасов под сомнение ставится вообще любой линейный боевой порядок, в том числе и для бронетанковой техники.
Из-за этого со временем в сербских войсках бронетехнику старались использовать по одиночно либо по две-три единицы, стараясь ее скрыть в лесу, в ущельях, в складках местности и между домов.
В Югославии в 1999 году действий больших масс войск, а тем самым и бронетехники в большом числе не было продемонстрировано, т.к. не проводилось активных наступательных наземных операций НАТО и, соответственно, не было маневров больших масс бронетехники Армии Югославии.
Однако в случае начала наземной операции НАТО, для отражения которой могло быть привлечено свыше 180 тыс. военнослужащих Армии Югославии и полиции Сербии, дислоцированных на территории Косово и Метохии, сербские позиции были бы засыпаны градом боеприпасов, что привело бы к огромным потерям и дезорганизации боевых порядков, и вряд ли в таком случае были бы возможны маневры бронетанковых подразделений больше роты, а то и взвода.
На практике же сами авиаудары НАТО на ведение боевых действий сербских войск против УЧК особо не влияли, ибо ограничивали, да и то редко, лишь применение бронетехники и авиации.
Война же в Косово и Метохии, где местность была довольно гористой, велась в основном пехотой, которой бронетехника: танки и зенитные самоходные установки калибров 20 и 30 миллиметров-выделялись далеко не всегда.
