3 июня, как сообщала «Русская народная линия», в Санкт-Петербурге завершил свою работу Юбилейный Славянский съезд, открывшийся 26 мая в Москве. РНЛ подробно освещала ход съезда. Своими впечатлениями от участия в форуме делились с нашими читателями многие его участники. Все материалы о съезде собраны на специальной страничке «Юбилейный Всеславянский съезд (26 мая-3 июня 2017 г.)».
Сегодня публикуем доклад главного редактора РНЛ, председателя «Русского Собрания» А.Д.Степанова, прозвучавший на съезде.
***
Михаил Григорьевич Черняев сегодня практически забыт, как в России, которой он служил всю жизнь, так и в Сербии, за свободу которой он воевал. Хотелось бы вспомнить эту легендарную личность, отдать дань памяти этому замечательному человеку. Хотелось бы также вспомнить события, связанные с восстанием в Боснии и Герцеговине, войной Сербии с Турцией и Русско-турецкой войны 1876-1878 годов, в которых генерал принимал деятельное участие. Стоит отметить, что сквозь призму биографии Черняева видны перипетии идеологической борьбы между западниками и почвенниками в России XIX века.
Но сначала несколько слов о биографии Черняева.
Он родился в 1828 году в праздник Казанской иконы Божией Матери 22 октября (день освобождения Москвы от польских захватчиков и русских изменников Народным ополчением Минина и Пожарского в 1612 году, по григорианскому календарю 4 ноября, ныне День народного единства) в небогатой дворянской семье. Окончил курс в Дворянском полку и был выпущен в лейб-гвардии Павловский полк. Затем окончил курс в Академии Генерального штаба. Черняев всё время на войне, он буквально создан для войны, для защиты Отечества. Позже в знаменитом советском фильме «Офицеры» суть этого служения будет выражена прекрасным афоризмом: «Есть такая профессия - Родину защищать».
В 1849 г. Черняев участвует в Венгерском походе Русской армии по спасению Австро-Венгрии от революции. В 1854 г. он был направлен в Крым, участвовал во всех боевых действиях под Севастополем, служил под командованием легендарных генерала Хрулёва и адмирала Нахимова, был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость» и произведён в подполковники. При оставлении русскими Севастополя, Черняев уходил на Северную сторону последним на лодке, когда все понтонные мосты были уже разведены.
В 1858 г. он участвовал в боевых действиях против туземцев в Оренбургском крае, в 1859 г. послан на Кавказ в распоряжение грозы черкесов графа Николая Ивановича Евдокимова. По замирении Кавказа опять служил в Оренбургском крае. В 1864 г. полковник Черняев назначен начальником Особого Западно-Сибирского отряда в городе Верный (ныне Алма-Ата). В сентябре 1864 года, командуя небольшим отрядом, он взял штурмом город Чимкент, считавшийся неприступным, за что был награждён Орденом Святого Георгия 3 степени. В ночь с 14 на 15 июня 1865 г. Черняев взял штурмом Ташкент. Численность русских войск не превышала двух тысяч человек, при 12 орудиях; взят был город со стотысячным населением, имевший до 15 тысяч защитников; захвачено 63 пушки, множество пороха и оружия. За взятие Ташкента генерал Черняев получил прозвание «Ташкентский лев», был назначен военным губернатором вновь образованной Туркестанской области. Но военный министр Д.А. Милютин, проводивший военную реформу по французскому образцу и толкавший Россию на союз с республиканской Францией, был недоволен самоуправством Черняева, который не очень-то подчинялся его приказам. Недоволен был Черняевым и МИД, который постоянно получал ноты протеста из Лондона, т.к. в Англии опасались, что русские войска через Туркестан сразу же двинутся в Индию.
Черняев же сумел приобрести доверие и уважение жителей не только своей личной неустрашимостью, но и другими качествами, наиболее ценными в представителе власти в Азии: доступностью для всех, прямодушием, искренним вниманием к нуждам каждого, полной свободой от рутины и формализма, спокойной находчивостью и решительностью в трудные моменты. Его инстинктивное понимание азиатской народной психологии помогало ему завоевывать сердца без всяких усилий: на другой же день после взятия Ташкента он торжественно объехал город в сопровождении лишь двух казаков, а вечером отправился в местную баню, как будто находился среди мирных соотечественников; этими простыми способами он тотчас же внушил населению уверенность в бесповоротности совершившейся перемены. Солдаты безмерно любили Черняева, в лексикон даже вошло слово черняевцы, которым называли храбрых воинов, участвовавших в среднеазиатских походах и знакомых с пустынями и степными переходами.
Между тем, Черняев приобрел много влиятельных врагов в чиновном Петербурге, результатом чего вскоре стала его отставка. Он был еще молодым, полным сил и энергии офицером. Причем, ему не дали никакой должности, т.е. фактически выбросили на улицу человека, который ничего не умел делать кроме как Родину защищать, выбросили без средств к существованию, у него не было имений и поместий. Чтобы прокормить семью, Черняев уже намеревался стать нотариусом в Москве, что для офицера считалось презренной профессией.
Оказавшись в Москве и Петербурге Черняев сблизился со славянофильским кружком, неформальным лидером которого был знаменитый поэт и публицист Иван Сергеевич Аксаков. Славянофилы уже в 1860-е годы при участии представителей балканских славян, страдавших под властью Турции, обсуждали планы организации помощи восстанию славян, которого все ждали. Еще в феврале 1867 года будущий герой русского добровольчества тогда еще штабс-ротмистр Николай Николаевич Раевский подал на имя директора Азиатского департамента МИД России П.Н. Стремоухова записку «О необходимости посылки русских офицеров в Турцию для помощи славянам в борьбе против турок». В ней, в качестве гарантии успеха неизбежного, как тогда всем казалось, восстания, он предлагал «отправку в Сербию и другие славянские земли Турции нескольких десятков опытных офицеров всех родов оружия для обучения и начальствования сербскими войсками и ополчениями в предстоящую народную войну». Кроме того, планировалось «избрать одного опытного и способного штаб-офицера или генерала, пользующегося общим доверием, и поручить ему ведение всего дела». Как посланец Славянского комитета Раевский посетил Константинополь и Бухарест и подготовил 20 апреля 1867 для посла в Константинополе графа Николая Павловича Игнатьева «Проект организации восстания на Балканском полуострове». Копия этого документа была направлена генералу М.Г. Черняеву, которого и прочили в военные руководители восстания с самого начала.
Тогда же в 1867 году генерал Черняев (возможно под впечатлением записок Раевского) предложил свои услуги сербскому князю Милану Обреновичу, который пригласил его в Белград. Однако об этом стало известно давнему недоброжелателю Черняева военному министру Д.А. Милютину, возник скандал. В результате 26 января 1868 года Черняеву дали должность, но отправили с глаз долой в почетную ссылку в Польшу, где он был назначен состоять в распоряжении Главнокомандующего войсками Варшавского военного округа. Ссылка эта длилась до января 1874 года. Правда, Черняев, не обремененный служебными обязанностями значительную часть времени проводил в Санкт-Петербурге, где сформировался консервативно-панславистский кружок, в который входили генерал Ростислав Андреевич Фадеев, офицеры Николай Николаевич Раевский, Виссарион Виссарионович Комаров и другие.
Эта история наглядно демонстрирует, что понять особенности общественной жизни в России в те годы, как и сегодня, невозможно без учета фундаментального факта идейного раскола российской элиты. Фактически мы видим борьбу двух групп в элите России: патриотической, консервативно-славянофильской и космополитической, западнической. На Балканах и в целом с восточном вопросе первые были сторонниками проведения независимой политики, что предполагало активную поддержку православных и славянских народов в их справедливой борьбе против турецкого гнета, вторые ориентировались на позицию европейских держав, стремились к согласованным действиям с ними, что фактически означало уступки Австро-Венгрии, которая издавна стремилась стать монополистом в балканских делах. Во внешней политике этот идейный раскол выражался в противостоянии линии министра иностранных дел николаевской эпохи К.В. Нессельроде, которой в основных чертах следовали и его преемники А.М. Горчаков и Н.К. Гирс, т.е. сторонников европейски ориентированной политики и линии графа Н.П. Игнатьева, выступавшего с консервативно-славянофильских позиций.
И в военной политике в эту эпоху мы наблюдаем конфликт «партии князя Барятинского», ориентировавшегося на прусскую модель организации военной машины России с перспективой союзнических отношений России и Германии, и «партии военного министра Д.А. Милютина и начальника Генерального штаба Н.Н. Обручева», строивших русскую армию на французский манер, что предполагало в перспективе союз России и Франции. Эта последняя «партия» в итоге и победила в эпоху царствования императора Александра II, и линия эта продолжалась в царствование его сына Александра III, изменившего многое во внутренней политике, но оставившего неизменным внешнеполитические ориентиры России. Активными деятелями партии противников Милютина были генералы М.Г. Черняев и Р.А. Фадеев.
В 1873 г. Черняев приобрёл выходившую в Петербурге консервативную газету «Русский Мир», которую он начал издавать вместе с генералом Фадеевым, с которым был знаком еще со времен службы на Кавказе. Однако Черняев все-таки был боевым генералом, и работа журналистская его явно тяготила. Поэтому в 1875 году с началом восстания в Герцеговине Черняев восстановил связь с сербским правительством и предложил себя в качестве военного специалиста. И он вскоре был приглашён в Белград князем Миланом Обреновичем для руководства военными действиями в задуманной князем кампании против Турции.
17 сентября 1875 г. на квартире И.С. Аксакова в Москве М.Г. Черняев встретился с активным деятелем славянофильского движения купцом Ф.В. Чижовым и объявил о готовности лично отправиться на Балканы с группой из десятка офицеров и пятидесяти солдат-волонтеров. По его подсчетам, затраты на их экипировку, вооружение и содержание в течение трех месяцев должны были составить 70.000 рублей. Чижов пообещал провести переговоры с московскими купцами, которые однако ничего не дали, и экспедиция Черняева осенью 1875 г. не состоялась. Тем временем, информация просочилась в придворные сферы, и Черняев вынужден был дать слово императору Александру II не участвовать в балканских событиях без царского разрешения. А для надежности за ним был учреждён негласный надзор и ему отказали в выдаче заграничного паспорта.
Однако Черняев не сдержал слово, данное царю. Он поехал в Москву к Михаилу Алексеевичу Хлудову, который имел связи в канцелярии генерал-губернатора, где они и несколько их друзей отставных русских офицеров получили заграничные паспорта. 7 апреля 1876 г. генерал Михаил Григорьевич Черняев с группой отставных офицеров скрытно выехал из Москвы, тайно оформив себе заграничный паспорт, а два дня спустя пересек границу России в Унгенах (причем, был послан приказ задержать его, но он опоздал буквально на день). 12 мая он уже вступил в сербское подданство и был принят на государственную службу с чином генерала.
Кстати, нарушение слова, данного Царю, привело впоследствии к фактической опале Черняева, который до самой смерти Александра II не получал никаких назначений и был обречен на бедность.
Известие о назначении Черняева главнокомандующим сербской армией послужило сигналом к отправке добровольцев в Сербию, на первом этапе конспиративной.
В июне 1876 г. Сербия и Черногория вступили в войну против Турции, в которой Черняев командовал сербской армией на направлении главного удара. 6 июля при штурме турецких позиций у села Раковицы, ныне это территория Болгарии недалеко от границы с Сербией, погиб один из первых русских добровольцев активный деятель славянофильского общественного движения отставной штабс-ротмистр Николай Алексеевич Киреев, который отправился в Черногорию по линии Красного Креста, но вскоре принял участие в боевых действиях. Воевал он под позывным (как сказали бы сегодня) Хаджи Гирей. Вместе с Киреевым погибли 5 сербских офицеров. Панихиду по Кирееву служил лично митрополит сербский Михаил в присутствии княгини Натальи. После смерти Н.А. Киреева, как писал очевидец событий, «движение добровольцев из России, сначала слабое и боязливое, быстро двинулось вперед».
Под влиянием этого подъема 27 июля 1876 г. император Александр II подписал указ, разрешивший отставным офицерам отправляться на Балканы. Возможность легально отправиться воевать за братьев-славян вызвала целый поток добровольцев. По разным данным всего русских добровольцев отправилось воевать от 5 до 7-8 тысяч человек. Причем, правительство сдерживало добровольчество ввиду начавшейся уже подготовки к войне с Турцией.
20 августа в ходе боев под Алексинацем у селения Горний Адровац погиб 31 русский офицер, в их числе популярный в русском обществе полковник Николай Николаевич Раевский. Он отправился в Сербию сразу после разрешения императора русским офицерам ехать на Балканы. Смерть Раевского произвела сильное впечатление в России. Отпевание Раевского в Белграде было совершено митрополитом Михаилом с большою торжественностью в присутствии самого князя Милана, всех министров и русского консула.
18 октября в последнем сражении этой войны, закончившемся катастрофой для сербской армии, сражении при местечке Джунис, погибли около половины русских добровольцев. Согласно описанию хода этого трагического сражения русские добровольцы прикрывали начавшееся в результате паники хаотическое отступление сербской армии.
Хотя исход сербско-турецкой войны и возглавление ею Черняевым не оправдали ожидания славянофилов, война привела к непосредственному дипломатическому и затем военному вмешательству России в турецко-балканские события.
Что же касается оценки действий Черняева, других русских добровольцев, а также сербских государственных и военных деятелей в завершившейся поражением сербов Сербско-турецкой войне 1876 г., то это нужно предоставить профессиональным историкам. Тем более, что работы здесь непочатый край, - мы до сих пор не знаем ни точное количество, ни имен тех русских добровольцев, которые пали на поле брани за свободу Сербии. А общественному мнению следует брать пример с тех, кто 18 октября 1901 г., в 25-ю годовщину Джунисского сражения, совершил панихиду в Казанском соборе в Петербурге. Группа оставшихся в живых участников этого сражения, русских добровольцев, поминала в этот день, как сообщала газета «Новости дня», всех, - и в Бозе почивающих Императоров Александра II и Александра III, и короля сербского Милана Обреновича, и главнокомандующего сербской армией генерала Черняева, и всех русских и сербских воинов, павших в этой борьбе.
Ну а сам Черняев после поражения сербской армии уехал в Прагу, где его появление привело к панике, австрийское правительство потребовало, чтобы он немедленно покинул пределы империи. В начале Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Черняев поступил на службу, чтобы попасть в действующую армию, но был оставлен за штатом. Он отправился на Кавказ, где тоже не дождался никакого назначения. Только после трагической гибели императора Александра II в 1882 г. Черняев был назначен Туркестанским генерал-губернатором. Но пробыл в должности лишь около двух лет. Возник серьезный общественный скандал, когда один из его близких к нему его помощников, известный писатель и публицист Всеволод Крестовский решил очистить от либеральных книг общественную библиотеку, устроенную в Ташкенте при генерале Кауфмане. Это вызвало недовольство местного русского чиновничества, зараженного либерализмом, как и всё чиновничество Российской Империи. На жалобу отреагировали в Петербурге, возник конфликт с Сенатом, в результате Черняев вынужден был покинуть свой пост. С 1884 г. он состоял членом Военного совета, но в 1886 г. вышел в отставку из-за несогласия с проектами военного министра. Впрочем, в 1890 г. Черняева вновь включили в состав Военного совета. Скончался легендарный генерал в возрасте 70 лет в 1898 г. в своем родовом имении в Могилёвской губернии.
Сегодня Михаил Григорьевич Черняев незаслуженно забыт как в России, так и в Сербии, хотя он очень много сделал для торжества русского дела в Средней Азии, для освобождения славянства.
