Хочу сообщить читателям РНЛ, что 4-ым изданием вышла очень необычная и интересная книга Валерия Обухова «Меня воспитала блокада ( Герои, музыка и природа в блокадном Ленинграде)». 4-е изд., переработ. и доп. СПб. Химиздат. 2017.
Уважаемые читатели, перед Вами замечательная книга замечательного человека. Её автор, Валерий Леонидович Обухов, ребенком от первого до последнего дня Ленинградской блокады находился в городе. Это значит, что с 8-го сентября 1941 года по 27-е января 1944 года, почти два с половиной года он, будучи в «детсадовском» возрасте, жил в невероятных экстремальных условиях героической обороны огромного, окруженного врагом города. Ничего подобного этому подвигу советского, прежде всего, русского народа история человечества не знала и видимо не узнает больше никогда.
Только семьдесят лет спустя Валерий Леонидович написал книгу о своей блокадной жизни, и с мудростью своего возраста и опыта философских размышлений осмыслил Ленинградскую блокаду в её индивидуальном (для себя самого) и социально-историческом значении. Причем он сделал это удивительно самобытно, полемично, художнически ярко и образно. Про ленинградскую блокаду написано много, в том числе известными людьми; в советскую эпоху писали, порой обходя «острые углы», а в перестроечное и постперестроечное время, наоборот, сосредоточиваясь на негативном и страшном. Профессор Обухов, как главный создатель и лидер нового философского направления - реалистической философии, обладая соответствующей методологией и междисциплинарным подходом, рассматривает события в более широком и целостном контексте, и не избегая тяжелого и трагического. А главное, он видит и глазами ребенка, и глазами мыслителя и другую сторону блокадной жизни - её духовно-нравственные и художественно-эстетические (да, именно так!) проявления.
Думается, у читателя возникнет чувство сопереживания, психологического «заражения» тем, как автор, будучи «блокадным» ребенком, воспринимает музыку, звучащую из тех самых репродукторов военных лет, как восхищается кустом цветущего шиповника, как поет и танцует вместе с другими детьми из детского сада. Именно огромная любовь к жизни, к людям, к природе, к музыке и искусству, к родному городу, отличает его и многих других ленинградцев. Именно те, кто был наделён «благоговением перед жизнью» (понятие введенное великим мыслителем-гуманистом, богословом, органистом и врачом Альбертом Швейцером) оказались более жизнеспособными и в тягчайших условиях блокады. И, конечно, большое значение имели родственные чувства, благородство, взаимопомощь и самоотверженность ленинградцев. В осажденном городе многие дети жили в детских садах, учились в школах, бывали в музеях, взрослые посещали театры, кино и филармонию. Автор вспоминает самоотверженных воспитателей и педагогов тех лет, а также, уже в качестве ученого, приводит факты о таких блокадных событиях, как празднование юбилеев великих восточных поэтов Алишера Навои и Низами в Эрмитаже, и, конечно, грандиозное потрясающее исполнение в филармонии Седьмой «Ленинградской» симфонии (до мажор) Дмитрия Шостаковича. Кстати, продолжение этой традиции можно увидеть в майском (2016 г) исполнении классической музыки симфоническим оркестром Валерия Гергиева в полуразрушенной древней Пальмире в охваченной войной Сирии. Странно только, что там не исполнили Седьмую симфонию Шостаковича.
Профессор Обухов обращается к опыту ещё живущих блокадников и их потомков, обобщает статистические данные о погибших и, главное, выживших в блокаду. И приходит к потрясающему выводу: большинство из них выжило, более 70%! Многие были эвакуированы в 1941-ом, в 1942-ом и в 1943-ем годах, многих призвали в армию уже во время блокады (в том числе, женщин), но немало выжило, проведя всю блокаду в Ленинграде, как сам мальчик Валерий, как большинство его отнюдь не привилегированных родственников и родственников его современных друзей и знакомых, в том числе таких же, как и он, детей блокадного Ленинграда. Позволю себе сделать небольшое отступление, связанное с нашей темой. Лично я, как родившийся уже во время войны, был рожден не в Ленинграде, а в Саратове, куда к родственникам, в том числе уже эвакуированной из Ленинграда бабушке, приехала моя мама, которая по беременности была демобилизована из действующей армии. Мои родители поженились перед самой войной и вскоре отправились на фронт, отец лейтенантом-связистом, а мама младшим лейтенантом медицинской службы, причем на разные фронты. Отец воевал на Ленинградском фронте, и во время служебной командировки сумел навестить своего брата, моего дядю, Фёдора, который работал на Кировском заводе. У меня хранятся отцовские военные воспоминания, где эта командировка описана. Это было в самое трудное блокадное время, в январе 1942 года. Встреча с братом и его женой Александрой была радостной, они поставили на стол тот самый блокадный хлеб, студень из столярного хлеба и «конфеты», которые называли тогда «дурандой», а отец специально припасенные рыбные консервы, хлеб и фляжку спирта. Проговорили допоздна, вспоминали, мечтали о прорыве блокады, о весне и солнце. Однако в мае того же года, дядя Федя умер прямо на работе, у своего станка. А тётя Шура, его жена, выжила. Кстати, как известно, смертность среди мужчин в блокадном городе была значительно большей, чем среди женщин. Здесь проявляется общемировая биологическая, психологическая, да и духовная закономерность. Выжил и мой отец, пройдя печально знаменитые Синявинские высоты, переправу через Вуоксу и многое другое, и закончив войну в Восточной Пруссии. Таким образом и мои родные подтверждают выводы автора книги.
Поэтому мне понятен гнев Валерия Леонидовича, связанный с писаниями, где нагнетается атмосфера беспросветного мрака и ужаса жизни в блокадном Ленинграде. Он доказательно спорит в своей книге с сановитыми известными авторами, такими, как Д.А. Гранин и Д.С. Лихачев, опровергая их мизантропско-пристрастные взгляды. И, безусловно, полное справедливое неприятие вызывают у него недавние провокации наших либеральных современников о том, что следовало сдать Ленинград, избавив тем самым население от ужасов блокады. Профессор Обухов наглядно показывает на примере оккупированного пригорода Ленинграда - города Пушкина, что было бы в таком случае, ведь там осталось менее 30% населения (людей расстреливали, вешали прямо на улицах, угоняли в рабство). Исходя из суждений английского журналиста А. Верта, который побывал в Ленинграде во время блокады, Валерий Леонидович показывает, что, действительно, русский патриотизм, революционный порыв и советская организация, о которых писал Верт, сыграли важнейшую роль в спасении Ленинграда. От себя он добавляет ещё один фактор: культурная среда. И с этим нельзя не согласиться.
Во второй части книги, отталкиваясь от возмутительно негативной оценки отечественными либералами подвига и победы ленинградцев во время блокады, автор проводит интересное и оригинальное философско-историческое исследование происхождения и роли либерализма и либералов в России. Прежде всего, он различает настоящих русских либералов, как поборников человеческой свободы, чести и достоинства, историогенез которых ведет от А. Пушкина, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, А. Чехова и «либералов» (в кавычках), либералов-западников. Впрочем, либералы-патриоты ныне как-то не просматриваются. А вот либералов-западников, ненавидящих свою страну, хватает. Их историогенез особенно явно начинается с эпохи Петра Первого, который при всех своих заслугах нанес большой урон русскому самосознанию, национальной идентичности и самобытной культуре, буквально насаждая западные нравы, одежду, курение и пьянство, давая иностранные названия русским городам, а самое главное, ликвидировав патриаршество и подчинив Православную церковь обер-прокурору Синода. При Петре дворянство начало отрываться от народа (даже по языку общения), что в дальнейшем только увеличивалось. Профессор Обухов очень уместно опирается в трактовке и критике русского «либерализма» и современных «либералов» (вроде А. Чубайса, Вик. Ерофеева (не Веня), Л. Улицкой, А. Невзорова, и др.) на рассуждения Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. А в конце книги он с некоторым задорным вызовом восклицает: « Я - либерал!». Ясное дело, что не западник и не псевдолиберал, а поборник свободы и патриотизма. Но, всё-таки, думается, негативные ассоциации слишком срослись с этим словом. Может, лучше изобрести что-то новое? Русский язык ещё достаточно велик и могуч.
И в заключение мне хочется вспомнить ещё один - духовный фактор, который помогал выживать и победить, вырваться из блокадного кольца. Об этом автор пишет очень сдержанно и честно, признаваясь, что усердно молился перед иконой Богоматери вместе с бабушкой. В блокаду в Ленинграде действовало порядка десяти храмов, в том числе кафедральный Николо-Богоявленский морской собор, который никогда не закрывался, даже в самые богоборческие времена.
Уважаемый Валерий Леонидович! Уважаемые читатели!
Позвольте Вам подарить моё стихотворение, кровно связанное с темой этой замечательной книги:
Медаль отца «За оборону Ленинграда»
Я в детстве так разглядывать любил.
На ней солдат, матрос, рабочий, санитарка
Идут на бой, как мой отец ходил.
Он воевал на рубеже блокадном,
В Синявинском кошмаре выживал,
Форсировал Вуоксу под железным градом:
Товарищ слева, справа - наповал!
Всё это я узнал значительно позднее -
О чём не любят говорить фронтовики.
Их души выгорали, каменели...
И возрождались аду вопреки!
Валентин Евгеньевич Семёнов, доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки России
Книгу: В.Л. Обухов «Меня воспитала блокада». СПб. Химиздат. 2017 можно приобрести по адресу: г. Пушкин. Магазейная ул., 58. Книжный магазин.
Издание книги (2015 г.) можно найти в интернете, набрав в Яндексе: Обухов. Меня воспитала блокада.
