Часть 1
Глава Шестая,
Гармония страдания - Страдание не само-достаточно, но элементарно как Элемент постижения Гармонии земного бытия
В основе Мира Бога, смерти, любви - страдание, но не как таковое, а - Гармония Страдания
Теперь, когда нами выявлены соотношения (и в их символическом проявлении) в Художественном мире "Жизни Арсеньева" Мира любви, Мира смерти, рассмотрим "структуру" Мира любви.
"Уездная барышня" и Наля - "рассыпавшийся" (Дух и Инстинкт) Мир любви. Анхен - гармония (Инстинкт в облачении Духа) Мира любви. Однако Анхен - относительная гармония (соотношение Духа и Инстинкта не то, которое должно присутствовать в полноценных человеческих отношениях). Анхен - это Инстинкт в облачении Духа, но на "территории" Духа, где Духу и победить проще.
Лиза и Ася - опять рассыпавшаяся гармония Мира любви (гармония на "территории" Духа). Лиза - Дух. Ася - Инстинкт, но как красив в этом случае Инстинкт... Красив потому, что он на "территории" Духа.
Тонька - как антитеза Анхен. Здесь борьба уже на "территории" Инстинкта. Дух - жалок, он искусственно пытается облечь собою Инстинкт, обрести гармонию Мира любви, там, где ее обрести невозможно. Из плена Любви-Инстинкта спасает Бог. (Так же как Он спасает и от невозможности постигнуть Мир смерти. Мы отмечали, что все неразрешимое в Мире смерти для героя гармонично разрешается в Боге.)
И, наконец, - Лика. Инстинкт поглощен Духом, побежден Духом на своей же "территории". Лика - гармония Мира любви (Инстинкт в облачении Духа) в Художественном мире "Жизни Арсеньева". Но Лика - это Анхен на более высокой стадии развития героя. Дух настолько "силен", что он побеждает Инстинкт на территории Инстинкта. Вспомним, что и Анхен, и Лика - обожествлены.
Что такое гармония Мира любви в Художественном мире "Жизни Арсеньева"? Гармония - это Инстинкт в облачение Духа. Говоря иными словами: Инстинкт, поглощенный Духом. Вспомним, что мы говорили о принципе "поглощения": Язычество, поглощенное христианством. Нет ли тут соответствия? То есть, возможно, надо говорить уже не о принципе поглощения, но о законе поглощения? Мы говорили о "рассыпавшемся" Мире Любви. Но мы говорили и о язычестве - "рассыпавшемся" христианстве. Но, что есть язычество, как не, суть Инстинкт? Это отмечает и Ильин. И, что есть христианство, как не Бог, Дух? Но тогда и язычество, поглощенное христианством - есть Инстинкт, поглощенный Духом... Еще одно соответствие: Арсеньева от безраздельной власти Инстинкта спасает Бог. Но и князя Игоря спасает Бог (из языческого плена (тоже безраздельной власти) в буквальном смысле слова, кто удерживал Игоря в плену, как не язычники?).
Тот же принцип (или уже закон) "поглощения" мы находим и в Мире смерти. Мир смерти - Инстинкт поглощен Духом. Можно ли говорить о законе поглощения Инстинкта Духом, действующем в Художественном мире "Жизни Арсеньева" в согласии с действием соответствующего закона в реальной жизни (язычество христианство)? Следует сказать несколько слов о сущности обозначенных нами Миров - элементов Художественного мира "Жизни Арсеньева". Мы определили, что все Миры в своей сущности - Гармония. Но что есть эта Гармония? Мир любви - отношения Арсеньева и Лики: гармония (показано нами), но их отношения это и страдания (показано автором - "Лика"); страдательная составляющая Мира любви "задана" в "Жизни Арсеньева" изначально, в первых страницах: "Все и все, кого любим мы, есть наша мука..."[1]. Значит: Мир любви - Гармония страдания. Мир смерти в восприятии героя он обретает Гармонию в Боге, но сам по себе он страдание. То есть, Мир смерти - Гармония страдания. Мир творчества (в основе Любовь и Бог). Но Творчество - преодоление смерти (страдания). Мир творчества - Гармония страдания. Мир Бога - Он Сама Гармония. Но Бог - это тоже Страдание. Таким образом, и Мир Бога - Гармония страдания.
Алексей Арсеньев - впервые в Русской литературе Лирический герой представлен как герой Литературный
Вернемся к 1885 году. Бунину - пятнадцать лет. Арсеньев замечает о времени смерти Писарева: "В ту весну мне шел всего шестнадцатый год". То есть Арсеньеву в момент смерти Писарева - пятнадцать лет. Возможно предположить, что Арсеньев и Бунин ровесники. Вероятно, это возможно и доказать, сравнивая факты биографии Арсеньева и факты биографии Бунина. Если не принимать во внимание год - 1885, но - только возраст - пятнадцать лет, то факты биографии Арсеньева (эпизод "Смерти Писарева) и факты биографии Бунина (Дневники) - совпадают. С той лишь разницей, что в биографии, или жизни Арсеньева более четко проявлены взаимоотношения души героя с Миром Бога, Любви, Смерти, Творчества, чем в жизни Бунина. И не совпадает только одно - первое стихотворение Бунина опубликовано в 1887 году[2]. Но поскольку первая публикация - это значительный этап в постижении Мира творчества, подобное не совпадение не может быть случайным. И оно не случайно, далее мы это подтвердим. То есть, называя стихотворение точной датой - "1885 год", Бунин обращает наше внимание на связь этого стихотворения с жизнью Арсеньева, а не со своей собственной. Отсюда возможны два варианта направления исследования, варианты - не исключающие, но в какой-то мере и дополняющие друг друга.
Первое направление. Стихотворение "1885 год" - автор Бунин. Кто действующее лицо стихотворения? Конечно, не автор, но - Лирический герой. Лирическому герою стихотворения Миры Бога, Любви, Смерти, Творчества открываются во взаимоотношении совпадающим с подобными открытиями Арсеньева. Более того, совпадает фактическая картина действия похорон Писарева и стихотворения "1885 год". И, наконец, все открытия Лирического героя стихотворения подтверждаются открытиями Арсеньева и фактами его биографии приводящим к этим открытиям. Кто же такой Арсеньев? Арсеньев - это Лирический герой стихотворения "1885 год" Но тогда следует обратиться к творчеству Бунина и определить не соответствует ли образ Арсеньева образу Лирического героя других стихотворений Бунина.
Коснемся лишь стихов первых лет эмиграции, период их написания соответствует периоду осмысления "Жизни Арсеньева". "Петух на церковном кресте..." написано почти одновременно с "1885 годом" - 12 сентября 1922 года. Сравним "Жизнь Арсеньева": "... и петух на кресте, в небесах..." - последние строки первой части первой книги, речь в которой идет о мгновенности жизни и бессмертности бытия. Но о том же и стихотворение:
Плывет, течет, бежит ладьей,
И как высоко над землей!
Назад идет весь небосвод,
А он вперед - и все поет.
Поет о том, что мы живем,
Что мы умрем, что день за днем
Идут года, текут века -
Вот как река, как облака.
Поет о том, что все обман,
Что лишь на миг судьбою дан
И отчий дом, и милый друг,
И круг детей, и внуков круг,
Что вечен только мертвых сон,
Да божий храм, да крест, да он.[3]
Мы полностью процитировали это стихотворение, потому что на него стоит обратить особое внимание. Первая глава первой книги - это, по сути, вступление в "Жизнь Арсеньева". Имеем ли мы право говорить о не случайности совпадения первой главы и стихотворения "Петух на церковном кресте..."? Исследователи предполагают, что в первой главе "Жизни Арсеньева" в образе города, в котором "...всегда - и не даром - царит какая-нибудь серая башня времен крестоносцев, громада собора с бесценным порталом... и петух на кресте...", запечатлен французский город Амбуаз[4]. Что же получается? Автор, в первой главе "Жизни Арсеньева", главе "открывающей" Великую книгу о России, описывает французский городок? Географическое пространство в "Жизни Арсеньева" не значимо. В двадцатой главе четвертой книги прямо сказано, что местоположение героя не столько Франция, сколько середина земли ("средиземные зимние дни"), следовательно, и в первой главе первой книги важно понять, не столько, какой город скрывается за описанием, сколько то, что хотел сказать автор, предлагая читателю подобный образ.
И стихотворение "Петух на церковном кресте..." в этом случае многое объясняет
Определим атмосферу стихотворения в части цветового решения образа. Основной фон всей картины - небосвод. Течение веков сравнивается с течением реки и движением облаков. Река и небосвод. Традиционный, можно сказать классический, "поэтический цвет" небосвода и реки - синий. Облака - белого цвета. Присутствует ли в картине солнце или "день пасмурный"? Облака указывают скорее на солнце, иначе бы были тучи. Да и все стихотворение, в своей небесной легкости, пронизано скорее светом солнца, чем ненастьем. Цвет солнца, не только в классической поэтической традиции, но и в народной фольклорной поэзии, - красный, "красно солнышко". Автор предлагает нам сочетание цветов: синий, белый, красный - цвета русского флага. Если наше предположение верно, становится возможным следующее логическое построение. Первая глава первой книги "Жизни Арсеньева" - это Россия небесная, вечная, Россия Воскресшая. Тем самым автор утверждает, что образ России, представленный в последующих главах и книгах "Жизни Арсеньева" не есть образ "мертвый, но - живой", воскресший и, следовательно, вечный, бессмертный. В двадцать второй главе четвертой книги мы видим само Воскресение, Распятой революцией, России. Россия, Воскресая, восходит на небо, и этот образ тоже оттенен цветами русского флага: "В белых, синих и красных пылающих звездах небо". Таким образом, и начало и конец "Жизни Арсеньева" - Россия Небесная, Россия Воскресшая, Россия Бессмертная. Законы симметрии верны не только для жизни Арсеньева, но и для Художественного мира книги. Логика и гармония.
Есть и совпадения менее значимые, но не менее точные. "Что впереди? Счастливый долгий путь"[5]. Глаза, слабый аромат ее волос - легкие штрихи портрета любимой... Впереди молодость, счастье. "Но я гляжу, тоскуя, уж не вперед, нет, я гляжу назад". Но это и взгляд в "Жизнь Арсеньева". "Опять холодные седые небеса..." (1923) - "Как смел я в те года гневить печалью Бога?". "Жизнь Арсеньева": "Как, Боже мой, старо все это, все подобные отъезды, а как мучительно ново было для меня". "У птицы есть гнездо, у зверя есть нора" (1922). И Арсеньева впереди ждут: "целые годы скитаний, бездомности..." Не в эти ли годы создано им это стихотворение? Мы оговорились, создано им - Арсеньевым, так ли беспочвенна эта оговорка? Вообще стихи этих лет даже более, чем соответствие биографии Арсеньева, они дополняют "Жизнь Арсеньева". Переживание гибели России в "Жизни Арсеньева" - лишь три последние главы. Страдание как бы вынесено за текст. И стихи восполняют этот пробел. Отметим, что в творчестве Бунина можно выделить достаточно большое количество стихов образ Лирического героя которых созвучен образу Арсеньева, более того фактам его биографии. Приведем лишь один яркий пример. Стихотворение "Венчик" (3. 6. 16.):
Колокола переводили,
Кадили на открытый гроб -
И венчик розовый лепили
На костяной лимонный лоб.
И лишь пристал он и с поклоном
Назад священник отступил,
Труп приобщился вдруг к иконам,
Святым и холоду могил[6].
Атмосфера стихотворения полностью совпадает с атмосферой отпевания Писарева в церкви. Дата написания стихотворения, напомним - 1916 год. Или стихотворение "Ландыш"(1917 год). Образ Арсеньева, возвращающегося с номером журнала, где впервые напечатаны его стихи, тоже соотнесен с ландышами. Есть и другие примеры.
Арсеньев - Лирический герой не одного, но многих стихотворений Бунина. Что есть Лирический герой? "Лирический герой, образ поэта в лирике, один из способов раскрытия авторского сознания. Лирический герой - художественный "двойник" автора - поэта, вырастающий из текста лирической композиции... Как четко очерченная фигура или жизненная роль, как лицо, наделенное определенностью индивидуальной судьбы, психологической отчетливостью внутреннего мира, а подчас и чертами пластического облика (хотя никогда не достигает пластической завершенности Литературного героя в повествовательных и драматических жанрах)" ("Словарь")[7]. Придется возразить. Арсеньев наделен и судьбой, и внутренним миром, и пластически завершенным обликом, точно, как Литературный герой. Он есть Литературный герой "Жизни Арсеньева". Но в тоже время, Арсеньев - Лирический герой Бунина. Факты биографии Лирического героя, которые нам удалось отметить, соответствуют фактам биографии Арсеньева. То есть биография Арсеньева это - биография Лирического героя. Но что есть биография Арсеньева, факты его жизни? Это книга "Жизнь Арсеньева". Следовательно, Арсеньев - это Лирический герой Бунина, а жанр "Жизни Арсеньева" точнее всего можно определить, как - Биографию Лирического героя Бунина. И ближе всех исследователей к этому определению подошел опять-таки Ходасевич - ""Жизнь Арсеньева", это "вымышленная автобиография", "автобиография вымышленного лица""[8]. Не просто вымышленного, уточним, но - Лирического героя. Однако Ходасевич пишет: "автобиография"
И это уже другое направление исследования.
Алексей Арсеньев - автор «Жизни Арсеньева»
Что если предположить: Арсеньев не просто Лирический герой, рассмотренных нами стихотворений, но - их автор. Если принять Арсеньева за реальное лицо, то из фактов его биографии логически следуют перечисленные нами стихи. Разве, что Автор, в этом случае, необычайно близок Лирическому герою своих стихов. Однако границы соотношения Автор - Лирический герой не имеют норматива. Автор может и полностью совпадать с Лирическим героем. Но если Арсеньеву принадлежит целый творческий пласт и стихов и прозы (именно прозы). - У Бунина Лирический герой существует и в прозе и более ранней "Перевал"(1892-1898), "Туман"(1901), "Тишина"(1901), "В Альпах"(1902)[9], и поздней - "Ночь" (1925)[10], "Костер" (1902 - 1932). (Что такое последние даты 1902 - 1932, как не четкое обозначение линии творческого пути?). - То почему Арсеньев - Лирический герой не может быть автором собственной биографии, то есть автобиографии. Ведь автобиография - это биография, написанная самим автором. И, следовательно "Жизнь Арсеньева" написана не Буниным, но самим Арсеньевым. В пользу этого предположения говорит и то, что стихи первых лет эмиграции дополняют "Жизнь Арсеньева", а некоторые более ранние стихи можно воспринимать как поэтическое осмысление эпизодов жизни Арсеньева, но кому же осмысливать, как не самому автору? Кому как не автору дополнять свою биографию? Вот почему Бунин так резко реагировал, когда жизнь Арсеньева соотносили с жизнью самого Бунина. Роман - несомненная автобиография, но автор - Арсеньев. Более того - Арсеньев и автор многих произведений, традиционно приписываемых Бунину. Настала пора обвинить российского академика в плагиате? Однако здесь мы остановимся.
Итак, Бунин воплощает образ своего Лирического героя в Арсеньеве. "Позволяет" Арсеньеву создать собственную автобиографию - автобиографию творца, подкрепленную и собственным творчеством. Так ли уж это не традиционно для русской литературы? Лермонтов - "Герой нашего времени", авторство Лермонтова не вызывает сомнений. Однако в герое нашего времени" есть "Журнал Печорина" и вот автор этого журнала Печорин. Так, по крайне мере утверждает Лермонтов. А, имея дело с произведением художественной литературы, мы вынуждены руководствоваться законами предлагаемыми нам автором. Бунин явно не обозначает авторство Арсеньева. Однако, в тех случаях, когда мы имеем дело с эффектом, обозначенным нами, как "правда зрения", что, в сущности, есть "наблюдения ума зрелого над самим собою", субъект воплощения "правды", "объективности", "ума зрелого" - это не Бунин, это - Арсеньев. Еще одно подтверждение того, что автор "Жизни Арсеньева" - Арсеньев. Соответствует традициям русской литературы и другое наше предположение: Арсеньев - Лирический герой Бунина. В такой же мере Печорин - Лирический герой некоторых стихотворений Лермонтова. На это соответствие указывает Белинский[11]. Еще не делая предположения подобного нашему, но просто отмечая это единство.
Инстинкт истины.
Не дает судьбе победы над собой; он вырывает у ней хоть часть отнятой у него отрады
И здесь мы вплотную подходим к необходимости четкого и однозначного ответа на вопрос: Для чего Бунин создает биографию своего Лирического героя, для чего выявляет его существо не только фактами жизни, но и огромным творческим пластом принадлежащим Лирическому герою, для чего, наконец, строит Бунин Художественный мир биографии своего Лирического героя, как преодоление Смерти Творчеством и Любовью в их Божественной сущности, или их Божественном проявлении? Для чего? Ответ на эти вопросы следует искать в русской литературе.
Поэтому, опять-таки, уместно будет вспомнить Белинского. Анализируя стихотворение Пушкина "19 октября", он, в частности пишет: "Пушкин не дает судьбе победы над собой; он вырывает у ней хоть часть отнятой у него отрады. Как истинный художник, он владел этим Инстинктом истины, этим тактом действительности, который на "здесь" указывал ему, как на источник и горя и утешения, и заставлял его искать целения в той же существенности, где постигла его болезнь"[12]. - Поразительно! Все это сказано словно о Бунине и "Жизни Арсеньева". Почему Пушкин озаглавил свое стихотворение датой общеизвестно значимой для его личной судьбы? Вероятно, он хотел обратить внимание читателя на соотношение судьбы и размышлений лирического героя со своей личной судьбой. Бунин же напротив, обозначив 1885 год (а не 1887), как год первого опубликования стихотворения Арсеньева, отъединяет от себя своего лирического героя. Но противоречия здесь нет. Пушкин явно соединяет своего Лирического героя с собой. У Бунина личное соотношение с Лирическим героем не столь явное. Арсеньев не только Лирический герой стихотворения "1885 год", но и его автор, и автор "Жизни Арсеньева", а Бунин создатель Арсеньева. То есть сущность соотношения Бунина с Лирическим героем такая же, как и у Пушкина. А если так, то мы получаем ответ на все выше означенные вопросы.
Но коль скоро гибель России - это Бог, то и спасение - тоже Бог
Известно чем была для Бунина трагедия эмиграции, более того - гибель, в его понимании 20-30-х годов, России. Что такое "Окаянные дни"? - Мир смерти. Что такое проза 20-30-х годов? - Мир смерти (у автора данной работы есть исследование этого периода творчества Бунина с соответствующим выводом). Причем, гибель, постигшая Россию, не есть для Бунина результат действий "взбесившейся черни". Это было бы слишком невозможно для него. Что бы такое великое - Россия могло погибнуть в результате бунта "пьяных слесарей". Спасение в одном: видеть за гибелью России проявление Божьей воли. И он так и видит: "России - конец, да и всему, всей моей прежней жизни тоже конец, - даже если... мы не погибнем в этой ледяной пучине..." ("Конец". 1921 год.)[13]. Здесь "конец" синоним слова "смерть", Деталь: пароход на котором герой покидает Родину сравнивается с Ноевым ковчегом. Библейский символ позволяет напрямую соотнести гибель России с Божьей волей. В рассказе "Косцы" (1921 год) Бунин прямо говорит об этом: "настал конец, предел Божьему терпению"[14]. Сравним со словами А.И. Солженицына из "Темплтоновской лекции" (1983 год) - мы обращаемся опять-таки к фактам русской литературы - "С тех пор, потрудясь над историей нашей революции немногим менее полувека, прочтя сотни книг, собрав сотни личных свидетельств и сам, уже написав в расчистку того обвала 8 томов, - я сегодня на просьбу как можно короче назвать главную причину той истребительной революции, сглодавшей у нас до 60 миллионов людей, не смогу выразить точнее, чем повторить: "Люди забыли Бога, оттого все""[15].
Но коль скоро гибель России - это Бог, то и спасение - тоже Бог. И, Бунин, как и Пушкин, посредством своего Лирического героя, "не дает судьбе победы над собою". Проходя ступени творческого постижения Мира смерти, он приходит к "Несрочной весне" (1923 год - год, когда осмысляется "Жизнь Арсеньева"): "я был совершенно один... Кто же мог быть со мною, с одним из уцелевших истинно чудом среди целого сонма погибших, среди такого великого и быстрого крушения Державы Российской, равного которому не знает человеческая история... некто, уже тлевший в смрадной могильной яме не погиб... мое восстание из мертвых есть явь... и начал я оглядываться кругом, вспоминать свою домогильную жизнь... нет, прежний мир,...не есть для меня мир мертвых, он для меня воскресает все более..."[16]. Бог необходим Бунину, как основа и возможность Воскресения. Без Бога - он лишь "тлевший в смрадной могильной яме" чужой земли. Это основа понимания и одно из начал "Жизни Арсеньева". Отметим, что в рассказе "Несрочная весна" главное действующее лицо вполне соответствует образу лирического героя Бунина, и ни в чем не противоречит образу Арсеньева. То есть Арсеньева вполне возможно считать и героем, и автором рассказа. Обратим внимание, что в "Несрочной весне" другая основа Воскресения героя - русская природа: "... как будто никогда не было всего того, что было, но даже отмены крепостного права, нашествия французов; а кругом заповедные леса... бор, мрачный, гулкий... не то что старина, древность, а прямо вечность"[17]. Здесь уже прочитывается та Божественная сущность Мира природы, которая свойственна ему в "Жизни Арсеньева". (Само название "Несрочная весна" - слова из стихотворения Баратынского "Запустение". И в стихотворении Баратынского "Последняя смерть", уже упоминавшемся нами, Мир природы - единственное, что остается неизменным после крушения прежней жизни). И тема стихов 1920 - 1926 годов - Бог[18]. "Радуга", "Морфей", "И вновь морская гладь бледна...", "Зачем пленяет старая могила...", "Печаль ресниц, сияющих и черных...", "Только камни, пески, да нагие холмы...", уже названные нами "1885 год" и "Петух на церковном кресте...". Взяв своего Лирического героя из творчества предшествовавшего эмиграции, Бунин дает ему возможность творческого разрешения вопросов и ранее не чуждых ему. Бог, Любовь, Смерть, Творчество. Бунин находит для своего Лирического героя возможность преодоления Смерти - стихотворение "1885 год". И в соответствии с этим преодолением позволяет Лирическому герою создать и историю его жизни. Однако "Жизнь Арсеньева" - лишь схема этого преодоления и мы эту схему выявили. А "Лика" как раз и есть воплощение этого преодоления. "Лика" - преодоление Смерти Творчеством и Любовью. И если и Любовь, в земном бытии, и Лика уходят в Смерть, то Творчество остается. И недаром в последних строках "Лики" Арсеньев вспоминает о тетради подаренной ему Ликой. Не в этой ли тетради были написаны первые строки "Жизни Арсеньева"?
Бунин находит тот смысл, который не уничтожается смертью
"Освобождение Толстого": "Отверзите уши ваши: освобождение (спасение, избавление) от смерти найдено!"[19], - хочется воскликнуть и нам вслед за Буддой. Бунин находит тот смысл, который не уничтожается смертью. Находит освобождение от смерти. И это основной смысл "Жизни Арсеньева". Иначе говоря, - идея книги, идея строения Художественного мира "Жизни Арсеньева", идея из которой и возникла "Жизнь Арсеньева"... Идею эту можно сформулировать следующим образом: Творчество (Божественное в своем существе) основа, которого Любовь (в ее Божественной природе) - есть победа над Смертью. А, в конечном счете: победа Духа над Инстинктом, более того, - победа Бога над Дьяволом, Добра над Злом. Победа эта утверждается "Жизнью Арсеньева", строением Художественного мира книги. Думается нам удалось это, если не доказать то, выявить. Кратко повторимся: победа Творчества, в основе, которого Любовь над Смертью выражена в "Жизни Арсеньева", во-первых, в "Лике"; "Лика" - произведение Арсеньева, воплощение его Творчества (основа, которого Любовь к женщине), есть Воскрешение в Бессмертие первой любви Арсеньева - Лики (отметим, что любовь к Лике имеет Божественную природу. Сама Лика обожествлена еще более чем Анхен. Арсеньеву мнится ее образ в образе Богородицы - это высшее обожествление, непозволительное человеку, почти кощунство, но это «кощунство» Страдания и Любви, в их высшей безплотной, безтелесной фазе - и тем очищается); и, во-вторых, в "Жизни Арсеньева" и произведениях входящих в космическое пространство ее Художественного мира; "Жизнь Арсеньева" - произведение Арсеньева, воплощение его Творчества (в основе, которого Любовь к Родине), есть Воскрешение в Бессмертие России. Мы говорили об Арсеньеве. Бунин - создатель Арсеньева. В чем же для Бунина победа над Смертью? Творчество И. А. Бунина (в основе, которого Любовь к Богу, к Родине, к Жизни), есть Воскрешение в Бессмертие его Души. Все сказанное не вмещается в понятие "Идея". На наш взгляд здесь более применимо то, что Белинский определял, как "Пафос". (Пафос понимается современным литературоведением, как понятие устаревшее, действительно, в современной литературе трудно найти произведение "идея", которого поднималась бы до уровня "пафоса").
Воскрешение России - Пафос «Жизни Арсеньева»
Содержание, которое Белинский вкладывал в понятие "Пафос" настолько соответствует творчеству И.А. Бунина, что мы вынуждены привести достаточно большую цитату (но в каждой фразе ее - соответствие с жизнью и творчеством Бунина, и с той интонацией, которою хотел бы говорить о Бунине автор данного исследования): "Каждое поэтическое произведение есть плод могучей мысли, овладевшей поэтом... если бы мы допустили, что мысль эта есть только результат деятельности его рассудка, мы убили бы этим не только искусство, но и самую возможность искусства... искусство не допускает к себе отвлеченных философских, а тем менее рассудочных идей: оно допускает только идеи поэтические, а поэтическая идея... это - живая страсть, это пафос... если поэт решился на труд и подвиг творчества, значит, что его к этому движет, стремит, какая-то могучая сила, какая-то непобедимая страсть. Эта сила, эта страсть - пафос...под "пафосом" разумеется тоже страсть, и притом соединенная с волнением крови, с потрясением всей нервной системы, как и всякая другая страсть; но пафос всегда есть страсть, возжигаемая в душе человека идеею и всегда стремящаяся к идее, - следовательно, страсть чисто духовная, нравственная, небесная. Пафос простое умственное постижение идеи превращает в любовь к идее, полную энергии и страстного стремления. В философии идея является бесплотною; через пафос она превращается в дело, в действительный факт, в живое создание"[20]. Этими словами полностью определено существо "Жизни Арсеньева", словно Белинский пишет именно об этой книге. Чем была для Бунина Любовь к России, как не "духовной, нравственной, небесной" "непобедимой страстью", "могучей силой", соединенной "с волнением крови, с потрясением всей нервной системы"? Чем была для Бунина идея Воскрешения погибшей России, как не "любовью к идее, полную энергии и страстного стремления"? И, наконец, чем стала "Жизнь Арсеньева", как не идеей Воскрешения России превращенной "в дело, в действительный факт, в живое создание"? Какая точность определения: "живое создание"! Воскресший Образ Бога ли, Родины ли - не есть мертвый Образ, но - живой!
"Первым делом, первою задачею критики должна быть разгадка, в чем состоит пафос произведения поэта......пафос разлитый в полноте творческой деятельности поэта, есть ключ к его Личности и к его поэзии"[21]. Белинский, исследуя творчество Пушкина, предпочитает первоначально обозначить пафос поэта, исходя из того, что произведения Пушкина известны всем. Мы же вынуждены были двигаться в направлении исследования "главного" произведения Бунина и на этом пути прийти к определению его пафоса. Возможно ли было сразу обозначить пафос Бунина? Что касается Любви к России - то, да, что же касается идеи Воскрешения России - вряд ли... Все дело в том, что Бунин - этап в развитии русской литературы, в своей значимости, соответствующий Пушкину, но для понимания этого нового этапа развития, необходимы и новые измерения. И весь Бунин не может быть объяснен Белинским, хотя многое в Бунине открывается "через Белинского". Следствие не может отрицать причину. Пафос Пушкина определим по реальному текстовому пространству. Пафос Бунина возможно понять только при исследовании его Художественного мира в символических координатах. У Пушкина, да и во всей русской литературе XIX века, есть символы и восходящие к библейской традиции, и собственные. Однако, только в творчестве Бунина (впервые!) мы имеем дело с символической, наряду с реальной, организацией Художественного мира. У Бунина основа повествования не только, реальная, но и символическая. Символическое - одна из основ повествования. Так же, как и то, что мы говорили о "бессюжетности" русской литературы. "Бессюжетное" до Бунина было, пусть и весьма значимой, но частью сюжетной структуры. У Бунина (тоже - впервые) бессюжетное основа повествования. Потому как у Бунина основа повествования даже не "течение самой жизни" - бессюжетное по сути, но "течение самой жизни Души" - бессюжетное в абсолюте, вне временное и внепространственное (последнее утверждение мы докажем ниже).
Герой рассказа «Бернар» - сам писатель Бунин. - Бог всякому из нас дает вместе с жизнью тот, или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю
Нас могут упрекнуть, что на основании одного произведения, пусть и почитаемого нами за главное, мы пытаемся говорить обо всем творчестве Бунина, о его творческом космосе. Что ж, обратимся еще раз к Белинскому, а затем продолжим наши рассуждения. "Как ни многочисленны, как ни разнообразны создания великого поэта, но каждое из них живет своею жизнью, а потому и имеет свой пафос. Тем не менее, весь Мир творчества поэта, вся полнота его поэтической деятельности, тоже имеют свой пафос, к которому пафос каждого отдельного произведения относится, как часть к целому, как оттенок, видоизменение главной идеи, как одна из ее бесчисленных сторон"[22]. Что же удалось нам определить? Часть или основу "целого"? На первый взгляд - часть. Так как осмысление гибели России это Бунин уже за полувековой чертой... Однако не будем торопиться с выводами.
То, что мы полагали заключительной главой Жизни Арсеньева" XXII главу четвертой книги, есть не заключение, а совершенно особая часть "Жизни Арсеньева". Один из ключей позволяющих понять взаимоотношение Бунина и его Лирического героя - Арсеньева. В этой точке Бунин соединяет свое авторское "Я" со своим Лирическим героем. Арсеньев и Бунин в этой точке перед лицом Бога и никакое раздвоение здесь не мыслимо. Однако, для Арсеньева эта точка - 1929 год, для Бунина такой точкой станет год - 1953... Пока это только предположение. Обратимся к его доказательству. Стихотворение "Ночь" (1952):
Ледяная ночь, мистраль
(Он еще не стих).
Вижу в окнах блеск и даль
Гор, холмов нагих.
Золотой недвижный свет
До постели лег.
Никого в подлунной нет,
Только я да Бог.
Знает только он мою
Мертвую печаль,
То что я от всех таю...
Холод, блеск, мистраль[23].
Автор - Бунин. Но соответствует ли образ Лирического героя стихотворения образу Арсеньева? Вполне. Может ли Арсеньев быть автором данного стихотворения? Очевидно - да, из той точки которая поставлена в XXII главе. Но ведь это 1952 год... В этом нет ничего удивительного. Бунин - Творец. Он создает Арсеньева по образу и подобию своему. И естественно знает весь путь героя от начала до конца. Также как знает Бог пути Своего Творения - человека. Бунин гениально угадывает Арсеньева в себе, как свою духовную сущность, и гениально угадывает путь этой сущности, то есть души в рамках земного бытия. И выводя своего героя из тупика Смерти, в Бесконечность - Бог: точка обозначенная XXII главой, Бунин, тем самым выводит и свою душу из этого тупика. И если "Лика" творческое преодоление Смерти Арсеньевым, то таким преодолением становятся для самого Бунина "Темные аллеи", но перед ними Бунин создает еще и "Освобождение Толстого", как бы поверяя закономерности художественного преодоления Смерти ("Жизнь Арсеньева") закономерностями фактического бытия и русской литературы ("Освобождение Толстого"). И тем самым, он гениально угадывает Божественный смысл своего пребывания на земле и Божественный смысл своего земного предназначения. И с этим можно спорить. И вероятно, предвидя это Бунин ставит в конце своего творчества блестящую логическую точку, не оставляющие не малейшего повода к двусмысленности - это "Бернар". "Бернар" - последний штрих в картине бытия. И в тоже время, "Бернар" не есть внезапное, предсмертное озарение, но - логическое следствие всего творчества. Но может быть Лирический герой "Бернара" по прежнему Арсеньев, как и Лирический герой "Ночи"? Нет. И Бунин не оставляет в этом ни малейшего сомнения.
"Все о прошлом, о прошлом думаешь... все, все поглотит могила... меня не будет... и я только тупо умом, стараюсь изумиться, устрашиться!" (Дневники 1953 год)[24]. "Мертвая печаль" дневниковых страниц. Вспомним Арсеньева в близости к Миру смерти: "я пытался кощунственно ожесточить себя..." Почему нет страха? Арсеньева спасает, открывающийся ему, Мир любви. А Бунина? "... Бог всякому из нас дает вместе с жизнью тот, или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю!...Божье намеренье, направленное к тому, чтобы все в этом мире "было хорошо" и усердное исполнение этого божьего намерения и есть всегда наша заслуга перед Ним..." ("Бернар")[25]. Бунин очень тактично говорит не о себе но, о Бернаре, "последние слова его были: "думаю, что я был хороший моряк"". Бунин раскрывает высший смысл этих слов, раскрывает, тем самым, смысл жизни Человека, как творения Божьего. И лишь подводя черту, замечает: "Мне кажется, что я, как художник, заслужил право сказать о себе, в свои последние дни, нечто подобное тому, что сказал - умирая Бернар". Художник исполнил свое земное предназначение. Поэтому он пытается (лишь пытается!) "устрашится умом".
Смерть Бернара пространственно совмещается с его молодостью. "Думаю, что я был хороший моряк...", - это были его последние слова на смертном одре, в тех самых Антибах, откуда он выходил на "Бель Ами" 6 апреля 1888 года"".
Четким обозначением времени Бунин не фиксирует временное пространство, но делает совершенно противоположное - он стирает время. Предсмертье равно вступлению в жизнь. Но тоже и в "Жизни Арсеньева" и "детски-старческое плечо" "гусара-гиганта", и внезапно воскресшая Россия. Панихида по "гусару-гиганту" происходит не во Франции, - в России, а точнее: "среди земли". Пространства, в географическом смысле, тоже нет. Отсутствует географическое пространство и в "Бернаре". "В тех самых Антибах..." - путь от молодости до старости - одна точка. "Движение (то есть путь, преодоление определенного расстояния. - А. С.) по замкнутому кругу равно Нулю" - закон физики. Но тогда "хронотоп" (по Бахтину) Бунина измеряется не пространственно-временными координатами, но есть совершенно особая субстанция представленная эпохами развития души: младенчеством, детством, отрочеством и юностью... Этот момент подсказан и в эпизоде "смерти Писарева", обозначением "детской" (комнаты) как замкнутого пространства, и в "Освобождении Толстого": "Это вопросы, относящиеся к процессу раскрывания здесь, и не могущие быть отнесены к истинной - внепространственной и вневременной - жизни". Хронотоп Бунина определен основой повествования: истинной - вневременной и внепространственной - жизнью.
"Холод, блеск, мистраль..."
Четким обозначением даты, Бунин, не только лишает значимости временное и географическое пространство, выявляя тем самым природу своего хронотопа, но обращает наше внимание и на другой весьма важный момент. Во-первых, он утверждает сходство, духовную параллельность Бунина и Бернара; во-вторых, четко указывает разграничение Арсеньева и Бунина. 6 апреля 1888 года - молодость Бернара, выход в море... Но что такое весна 1888 года для самого Бунина? "В апреле 1887 года я отправил в петербургский еженедельный журнал "Родина", стихотворение, которое появилось в одном из майских номеров", "В сентябре 1888 года мои стихи появились в "Книжках недели", где часто печатались вещи Щедрина, Глеба Успенского, Л. Толстого..." ( Автобиографическая заметка)[26]. 1888 год - год выхода Бунина в "творческое море". Совпадение? Так же, как 1885 годом обозначил Бунин отличие Арсеньева от себя, указывая, что речь идет об Арсеньеве, так 1888 годом Бунин утверждает, что речь в "Бернаре" идет о самом Бунине, а не об Арсеньеве стихи, которого впервые опубликованы в 1885 году. Отличие Бунина от Арсеньева не есть отличие в духовном существе. Вероятно, Бунин предвидел, что рано или поздно, но будет понят, понят именно так, как поняли его мы, и в этом случае Бунин, вероятно, не хотел, чтобы его собственная, определяющая всю его жизнь, позиция была приписана лишь его Лирическому герою (Арсеньеву). Он хотел не двусмысленно обозначить эту позицию, как свою личную. Не противоречащую, однако, и духовной позиции его Лирического героя. Бернар и Бунин параллельны. Как Бернар был "необыкновенно привержен чистоте и порядку на "Бель Ами"", так и Бунин был привержен чистоте и порядку в русской литературе... Как "в море все заботило Бернара...", так Бунина все заботило в творчестве...
Обратим внимание на атмосферу "Бернара":
"холодок ночи", "ветер с берега", "... с гор... доносилось иногда сухое и холодное дыхание", "живой блеск звезд" - то есть иными словами: Холод, Блеск (звезды), Ветер с берега, то есть с гор, Ночь, Море...
"Мистраль - сильный и холодный северный или северо-западный ветер, дующий с гор" ("Словарь иностранных слов").
Но это, дословно, атмосфера стихотворения "Ночь": "Холод, блеск, мистраль..."!
Получается, что Бунин в 1952 году там же, где был Бернар 6 апреля 1888 года, но, следовательно, и Бунин в своей молодости и одновременно в своем предсмертии, но, следовательно, Бунин и не во Франции, не в Антибах, но - в России. Бунин лишает временных и пространственных измерений, не только Художественный мир своего творчества, но и свое земное бытие.
"Бернар"(1952) - это, исключительно, Бунин. "Ночь"(1952) - это и Бунин, и Арсеньев, но "Ночь" неразрывно связана с "Бернаром". Это то, на что мы указывали: одновременное утверждение отъединения от своего Лирического героя и единства с ним. Атмосфера "Ночи" полностью совпадает, не только с атмосферой "Бернара", но и с атмосферой XXII главы четвертой книги "Жизни Арсеньева" (1929 год): "Стремительно несется мистраль...", "в лицо мне резко бьет холодом...", "в... пылающих звездах небо...". Но XXII глава - это Арсеньев.
Таков характер взаимоотношения Бунина и Арсеньева, Автора и его Лирического героя. Характер взаимоотношений, отметим, не предположенный нами - лишь выявленный, а обозначенный самим Буниным.
Среди ревностных Божьих матросов, находится поэт Бунин
Выводы о сущности Творчества и земного бытия человека сделанные Буниным в "Бернаре" весьма серьезны. И поэтому важно понять не являлось ли такое понимание Творчества случайным для Бунина, вызванным "предсмертным впадением Бунина в младенчество". Знакомство с некоторыми современными исследованиями творчества Бунина свидетельствуют именно о попытке такого подхода. Попробуем возразить.
Сравнение Творчества и моря уже встречалось у Бунина. Стихотворение "Зов" (1911): "Да чутко встану я на голос, Капитана". "Капитан" Бунин пишет с большой буквы, что не оставляет сомнения в том, о каком Капитане идет речь. Ю. Айхенвальд на основании этого стихотворения причислял Бунина к одному из самых "ревностных Божьих матросов": "...Да, если мир - море и правит кораблями некий Капитан, то среди самых чутких к Его голосу, среди ревностных Божьих матросов, находится поэт Бунин..." Он же пишет о стихотворении "Зов": "...До предельных высот религиозной красоты доходит у него это стихотворение, одно из самых глубокомысленных и волнующих во всей мировой литературе...". Более того, в цитируемой нами работе Ю. Айхенвальда "Силуэты русских писателей" (Иван Бунин часть I, "Его стихотворения"), прямо указано на соотношение автора и лирического героя в творческом космосе Бунина: "За его стихотворениями чувствуется нечто другое, нечто большее, - он сам". "Зов" - это прямое совпадение с "Бернаром". Есть и другие.
Стихотворение "На высоте, на снеговой вершине...":
На высоте, на снеговой вершине,
Я вырезал стальным клинком сонет.
Проходят дни. Быть может и доныне
Снега хранят мой одинокий след.
На высоте, где небеса так сини,
Где радостно сияет зимний свет,
Глядело только солнце, как стилет
Чертил мой стих на изумрудной льдине.
И весело мне думать, что поэт
Меня поймет. Пусть никогда в долине
Его толпы не радует привет!
На высоте, где небеса так сини,
Я вырезал в полдневный час сонет
Лишь для того, кто на вершине.[27]
Это стихотворение - одно из ключевых для понимания творческих принципов Бунина. Важно, что создано оно в самом начале творческого пути - в 1901 году. Лирический герой не пишет, а "вырезает" свой сонет клинком на снеговой вершине. Сонет - общепризнанный символ совершенства поэтической формы. "Клинок" - отсылает нас к "Кинжалу" Лермонтова. "Поэт" - к "Поэту" Пушкина: "Пусть толпа его бранит". Можно подумать, что Бунин в этом стихотворении отстаивает теорию "чистого искусства", искусства для искусства, понятного только собрату по перу. Это не совсем так. Обратимся к атмосфере стихотворения. Горы - "снеговая вершина", "радостно сияет зимний свет", солнце, "изумрудная льдина", "глядело только солнце", "мой одинокий след" - состояние одиночества, то есть возможность общения с Богом. Мир остается внизу, в долине. Четкость света, и холод, и солнце. Свет солнца - радостный, он сродни свету огнистых лучей зари, которые возвещают о воскресении Христа ("Христос Воскрес! Опять с зарею..."). Однако, "холод" - символ Смерти. И сонет вырезан на "снеговой вершине" в "полдневный час". В поэзии Бунина "полдень" отсылает нас к Миру смерти. В стихотворении "Канун Купалы" зной назван как прямой символ смерти: "А на утро срежут их косами,/А не срежут - солнце сгубит зноем". Так же в стихотворении "И цветы, и шмели, и трава, и колосья..." размышления о конце земной жизни связаны с полуденным зноем. Использование подобного символа есть и в стихах, где на первый взгляд отсутствует божественное: "На распутье" - "Дремлет полдень..." и тут же - "Жизнь зовет, а смерть в глаза глядит...". Вспомним кстати: "В полдневный жар в долине Дагестана/С свинцом в груди..." - Полдневный жар и Смерть. (Так что такое символ? Открытие ХХ века или развитие традиций русской поэзии?). На первый взгляд наблюдается противоречие "полдневный жар", "зной", а атмосфера стихотворения "На высоте..." дышит холодом. Однако, в Художественном мире поэзии Бунина "зной" и "холод" в близости смерти сливаются в одно, - и то, и другое, жжет. Стихотворение "Норд-остом жгут пылающие зори". Здесь зной и холод перемешаны - жгут, а во всем ощущение именно холода, - "острей горит". О смерти сказано как бы лишь намеком: "... нет рыбаки воротятся не все...". У Бунина Бог и Смерть всегда рядом. Но тем самым и - Бессмертия (так в Художественном мире "Жизни Арсеньева"). Бунин подчеркивает, что Творчество - это Бессмертие. Смерть присутствует в атмосфере стихотворения "На высоте...", но она не властна над строками вырезанными на вершине. Бог и Бессмертие - торжествуют. Именно Бог. "Лишь для того, кто на вершине..." имеются в виду не избранные, - Бог. Атмосфера стихотворения дышит четкостью, чистотой, холодом, радостным светом и свидетельствует о осознании Божественной природы Творчества. Не это ли имел в виду Дельвиг, когда по свидетельству Пушкина, говорил: "чем ближе к небу тем холоднее"? Не в этом ли кроется и причина "поэтической холодности" Бунина, в которой упрекали его не только современники, но и многие исследователи творчества. Чем еще как не холодом должно веять от совершенства?
Однако, истинный смысл стихотворения "На высоте, на снеговой вершине..." становится понятен только в сравнении его с более поздним творчеством. "Тора" (1914 год):
Был с Богом Моисей на дикой горной круче,
У врат небес стоял как в жертвенном дыму:
Сползали по горе грохочущие тучи -
И в голосе громов Бог говорит ему.
Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали,
И видел Моисей, как зиждилась Она:
Из белого огня - раскрытые скрижали,
Из черного огня - святые письмена.
И стиль - незримый стиль, чертивший их узоры..."
Случайно ли созвучие "стилет", чертивший стих "на изумрудной льдине" - и, "стиль" чертивший Завет Бога. При таком сопоставлении становится понятна и природа символа "полдень" - "смерть". В библейских преданиях сказано, что Христос, был Распят именно в полдень.
У Бунина есть целый ряд стихотворений о природе творчества. Во всех из них утверждается Божественная природа Творчества, и все они близки по духу, все проникнуты библейской символикой, что является подспудным утверждением Божественности Творчества, наряду с реалиями текстового утверждения. Так, стихотворению о поэзии - "Поэзия темна. В словах невыразима" Бунин дает заглавие "В горах" - то есть, "ближе к небу". А слова "Пустой кремнистый дол, загон овечьих стад,/ Пастушеский костер и горький запах дыма" проникнуты библейской символикой, как и строки стихотворения "Поэту": "В глубоких колодцах вода холодна,/ И чем холоднее, тем чище она". Вспоминается "кастальский ключ" поэзии. ( Это отмечено и Айхенвальдом: "Бунин черпает из невозмущенного кастальского ключа"). Далее говорится о "пастухе" и его "отаре"...
В разговоре о "горней" природе творчества Бунина показательно будет и обращение к рассказу "Перевал" ("перевал", кстати, тоже - "в горах"): "Я чувствую на какой дикой, безлюдной высоте я нахожусь...я уже и теперь теряю представление о времени и месте......кто услышит меня?
- Боже мой!
...Ночь становится все таинственнее, и я чувствую это, хотя не знаю ни времени, ни места... Иди, иди. Будем брести, пока не свалимся. Сколько уже было в моей жизни этих трудных и одиноких перевалов! Как ночь надвигались на меня горести, страдания, болезни, измены любимых и, скрепивши сердце, опять брал я в руки свой страннический посох...жуткое чувство одиночества охватывало меня на перевалах..."[28] Здесь и вневременность и внепространственность творчества, и одиночество - возможность общения с Богом, и творчество - посох поддерживающий в пути (преодолении страданий), и - ночь... И не отсюда ли, не из этой ли "ночи" "в горах" (время создания рассказа "Перевал" 1901 год) вырастают и "Ночь" (1925) рассказ, и "Ночь" (1952) стихотворение. Обратим внимание на даты создания этих произведений. 2 и 5 зеркально симметричны относительно центра, и также симметричны 25 и 52. И случайно ли Бунин меняет ранее существовавшее название рассказа "Цикады" на "Ночь", или подчеркивает логику творческого пути?
Приведенные примеры - факт осознания Божественной природы Творчества. И можно предположить, что стремление творческого совершенства у Бунина было лишь частью общечеловеческого стремления: "Будьте совершенны, как Отец ваш небесный". В свете "Бернара", подобное предположение не кажется столь уж не вероятным. Стихотворение "Зов" создано в 1911 году. Стихотворение "На высоте, на снеговой вершине" - 1901, "В горах" - 1916, "Поэту" - 1915. У Бунина множество стихов о Боге и Божественном, в том числе, и о Божественной природе Творчества, стихов, где он перекладывает или осмысляет "Ветхий и Новый заветы". Но все это тема для другого, более фундаментального исследования, чем наше (черновые материалы к подобному исследованию есть у автора данной работы). Однако и из поверхностно рассмотренных нами стихов видно, что говорить о случайном настроении здесь не приходится - мысль о Божественном предназначении творчества и о творческом вдохновении, как о исполнении божественного замысла, сопутствовала Бунину на протяжении всего творческого пути. Более того, в момент исполнения вдохновения Лирический герой Бунина почитал себя слышащим Бога и воплощающим Его Волю (сравнение стихотворений "На высоте, на снеговой вершине..." и "Тора").
Следовательно, и "Бернар" есть не случайность, но закономерный итог творческого пути Бунина. Однако мог ли и Арсеньев быть автором и Лирическим героем этих стихов? Вполне.
Творческий путь Бунина, путь к Богу и Бессмертию
Мы видим, что отнюдь не революция в России 1917 года подвигла Бунина на осознание Божественной природы Творчества, на понимание Творчества, как возможности победы над Смертью, то есть Бессмертия. Путем этого осознания был весь жизненный и творческий путь Бунина.
Как же можно объяснить подобное "предвидение" Бунина? С Россией, и с Буниным происходило только то, что должно было происходить, то, что допущено Волей Создателя. Гибель России "прочитывалась" задолго до 1917 года. При знакомстве с "Деревней" Бунина, любой мыслящий человек понимал - "Так жить нельзя". Но, следовательно, - жизнь должна измениться. Бунин не звал к революции. Он всем своим художественным естеством чувствовал приближение катастрофы, так опытный читатель чувствует приближение конфликта в романе, и верно отражал свои чувствования, что и должен делать художник. "Окаянные дни" логически следуют из "Деревни".
Творческий путь Бунина, путь к Богу и Бессмертию, есть лишь следование верно угаданной закономерности развития. И "крушение Державы Российской равного, которому не знала история", есть лишь закономерность на этом пути?
С точки зрения русской литературы в таком взгляде на историю нет ничего не обычного. Чем, к примеру, объяснял Л.Н. Толстой в "Войне и мире" нашествие французов 1812 года и победу России над ними? - Только действием закона предопределения. И всю полководческую гениальность Кутузова, Толстой видел лишь в его умении подчинится действию закона предопределения. Но что есть следование закону предопределения, как не следование Воле Создателя? Ведь если существует закон, то существует и Создатель этого закона, в противном случае, откуда же взялся этот закон? - Логика.
Да, оно относится к нам, но необязательно сейчас, необязательно полностью; оно относится ко всякому человеку, но разно и в разные времена
И здесь мы просто вынуждены вернуться к подробному рассмотрению параллели "Земной мир" - "художественное произведение", как имеющие своего Создателя. Параллели этой мы касались уже неоднократно, и не вследствие своей воли, а потому, что нас вынуждало к этому следование логике нашего рассмотрения "Жизни Арсеньева". Нас могут упрекнуть, что свои рассуждения мы строим в соответствии с позицией человека, имеющего Мир Бога частью своего "жизненного состава", тогда как подобная позиция может быть и лишь следствием заблуждения. Все, что мы собираемся далее сказать равно имеет основание, как для атеиста, так и для человека верующего. Ибо мы будем говорить в первую очередь о Библии. Отрицая существование Бога, атеист, не может отрицать существование Библии. Библия - это факт бытия. Для атеиста Библия лишь художественное произведение, созданное человеком, или группой людей. Но и мы будем говорить, только с позиций человека верующего, потому что таковым является Арсеньев, о Библии, как о Произведении, Произведении Созданном Богом, но коль скоро - Созданном, то, следовательно, и художественном. Теперь уже мы можем вызвать нарекания со стороны человека верующего. Не кощунственно ли говорить о Библии, как о Художественном Произведении, пусть и Произведении Бога? Обратимся к словам человека верующего, духовного лица. Антоний (Митрополит Сурожский): "И нам надо быть очень осторожными, чтобы не вообразить, будто все сказанное в Евангелии, просто потому, что это пропечатано в маленькой повести о Христе, относится непосредственно к нам. Да, оно относится к нам, но необязательно сейчас, необязательно полностью; оно относится ко всякому человеку, но разно и в разные времена". (Цитата взята нами из журнала "Новый мир", публикации журнала "Новый мир" - факты современной литературы, то есть, мы пытаемся не выходить за рамки русской литературы)[29]. Митрополит Антоний называет Евангелие - "повестью о Христе", повесть - жанр - художественной литературы. Надо помнить и о его предупреждении быть осторожным, прикасаясь к Евангелию.
Автора данной работы могут упрекнуть и в том, что он не обозначает своей собственной позиции. Бунин говорил в своей речи по случаю присуждения ему Нобелевской премии: "В мире должны существовать области полнейшей независимости. Вне сомнения, вокруг этого стола находятся представители всяческих мнений, всяческих философских и религиозных верований. Но есть нечто незыблемое, всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизации. Для писателя эта свобода необходима особенно, - она для него догмат, аксиома"[30]. Добавим, что для исследователя "эта свобода" тоже должна быть догматом. Исследователь, дабы быть объективным вынужден, когда это требуется "забывать" о своей позиции, о своих "философских и религиозных верованиях". И в тоже время все наше исследование в целом, а не в отдельных его частях, достаточно не двусмысленно обозначает позицию автора исследования...
"Жизнь Арсеньева" поражает - иначе не скажешь - своим совпадением с Евангелиями.
Не с текстом Их, но с сущностью Их содержания.
Текст Евангелия имеет наряду с реальным своим выражением и символическую глубину. Такой же принцип выявили мы в "Жизни Арсеньева".
Мы показывали, что в творческом космосе Бунина, по крайне мере в обозначенной нами его части, пространство и время не существенны, равны нулю. В Евангелиях пространство и время тоже не имеют значения. До такой степени, что нет точных дат Рождения и Смерти Христа[31]. Важен Сам Христос, его Учение. В "Жизни Арсеньева" важна душа и эпохи ее развития.
я и теперь совершенно тот же, кем был и в десять, двадцать лет
В Библии есть история Младенчества Христа, есть один эпизод Детства - когда Ему исполнилось двенадцать лет, Иосиф и Мария привезли Его в Иерусалим на Пасху. (В "Жизни Арсеньева тоже есть детское путешествие в город).
"Иосиф и Мария отправились домой, но Иисус остался в Иерусалиме. Родители думали, что он идет вместе со знакомыми и родственниками. На следующий день, спохватившись, они возвратились в Иерусалим и три дня искали Иисуса... обнаружили его в храме среди учителей, слушавших и спрашивавших его, дивившихся его разуму и ответам... Он сказал им: зачем вам было искать меня? Или вы забыли, что мне должно быть в том, что принадлежит отцу моему?"[32] В двенадцать лет Христос знает, что есть Его дом, имеет разум, которому дивятся... В сущности таким же будет Он и в тридцать лет. А герой рассказа "Ночь", которого можно соотнести с Лирическим героем Бунина, с Арсеньевым, говорит: "...я вдруг поразился мыслью о своих годах... почти страшное существо - человек, проживший сорок, пятьдесят лет... чем именно стал я теперь?...я, конечно, совершенно живо ощутил, что я и теперь совершенно тот же, кем был и в десять, двадцать лет..."[33]. Розанов: "В сущности, я ни в чем не изменился с Костромы (лет 13)"[34]. История Евангелия - история Божественной сущности в человеческом воплощении. История Арсеньева - история человеческой души, но душа в "Жизни Арсеньева" объяснена как часть Бога. Отсюда и совпадение.
И отсюда же - возможен окончательный, то есть полный, ответ на вопрос: Что есть принцип изложения "Жизни Арсеньева"? Мы обозначали его, как: "эффект объективности восприятия", взгляд "человека как бы первозданного и вместе с тем уже такого, бесчисленные прежние существования которого вдруг сомкнулись в круг, соединились своим звеном с первым". Иисус Христос - Младенчески Чист как первозданный человек, и вместе с тем он - Бог, обладающий Высшим Знанием. Душа Арсеньева - часть Бога - тоже не изменяема в своем существе: "я такой же как десять, двадцать лет назад".
Принцип изложения "Жизни Арсеньева" соответствует Евангельскому принципу изложения бытия.
Жанр "Жизни Арсеньева", ранее обозначенный нами, как Автобиография Лирического героя, может быть, теперь уточнен. И окончательно определен, как "Автобиография Лирического героя, изложенная в соответствии с Евангельскими принципами". (Жанр "Жизни Арсеньева", таким образом, нельзя определять как "феноменологический роман" (Ю.Мальцев), иначе пришлось бы определить и Евангелие как "феноменологическое" построение, что весьма поверхностно и легковесно, если не сказать большего...)
Выше мы объяснили бессюжетность "Жизни Арсеньева" тем, что перед нами отражение течения самой жизни, самой жизни души, которое в основе своей бессюжетно, потому что и с человеком и с его душой происходит только то, что должно происходить... С этой точки зрения Евангелие абсолютно бессюжетно. Ведь все происходящее с Иисусом Христом происходит лишь потому, что так предопределенно Богом. Иначе просто не может быть. Жизнь Иисуса Христа - есть Исполнение предсказаний Ветхого Завета. (И это в Евангелии постоянно подчеркивается). От соответствия всеобщего: Его Рождение и Его Воскресение; до точного детального соответствия: как-то, что о Его одеждах будет брошен жребий. То есть в Евангелии в высшей степени очевидности - и в реалиях, и в символе - действует тот закон предопределения о котором говорил и Толстой. Таким образом, тяготение к бессюжетности не есть ли тяготение к Библии - абсолюту бессюжетного?
Все сказанное свидетельствует, что
"Жизнь Арсеньева" совпадает с Евангелиями по существу, по основе, совпадает в координатах изложения...
Следовательно, совпадения возможны и на уровне самого изложения, то есть текста.
Что такое "младенческая" звезда героя "Жизни Арсеньева" указующая ему путь в земном бытии? Не та ли это Звезда, что вела волхвов к Младенцу Иисусу Христу? По крайне мере само сочетание "Младенчество - Звезда - Бог", есть сочетание библейское. И в таком же значении оно присутствует в "Жизни Арсеньева". Тем самым, подтверждается, что жизненный путь Человека (Арсеньева) в земном бытии - путь, существование которого мы и предполагали: от небесного знания о Боге, к земной потере знания о Нем - но звезда напоминает - и знание заменяется чувствованием, ощущением Бога, и, далее к обретению уже земного знания о Боге - вере в Бога (обретение Мира Бога в "Жизни Арсеньева"), но земное знание о Боге не исключает и возможность чувствовать Его, и, далее - вновь к небесному знанию его. Младенчество в "Жизни Арсеньева" (II глава I книги) - это "я" и "Бог", предсмертие тоже - "я" и "Бог" (XXII глава IV книги). Душа Арсеньева в земном бытии подобна волхвам. И ее (душу Арсеньева), и их ведет к Богу звезда. И волхвы, и душа Арсеньева находят Бога. Волхвы - в Вифлееме. Душа Арсеньева - в церковке Воздвиженья.
В Евангелии есть Младенчество Христа, причем история Его начинается до Рождения, это же утверждает о своей душе и герой "Жизни Арсеньева". В Евангелии есть Детство Христа до 12 лет, то есть как раз до того момента, когда у героя "Жизни Арсеньева" начинает этап личностного формирования. Но - Личность: суть человеческого в мире. Христос - Бог, и естественно, что обретение личностного для него не значимо. Поэтому в Евангелии и отсутствуют и Отрочество, и Юность Христа. Отрочество и юность героя "Жизни Арсеньева", есть для него постижение "плоти" мира, человеческого в мире, для человека - это основа бытия. Но
Арсеньев, постигая плоть мира, обретает все-таки Бога, а не Инстинкт, не тьму, но - Просветление
Русская литература, обращаясь к эпохам человеческого развития, детству, отрочеству, юности, словно восполняет "пробел" существующий в Евангелии и не существенный для него, для истории земного бытия Бога. Путь героев Аксакова, и Толстого руководим Богом, но это путь в мир, в плоть мира, от Бога. И лишь у Бунина логика построения соответствует тому истинному, что и должно было отразить литературе, как одному из божественных проявлений бытия: путь к Богу через плоть мира. Для Арсеньева этот путь осуществляется посредством Творчества. Первоначальные обретения Бога, Арсеньевым не осознаются, его "ведут" к Богу звезда и мать (мать тоже ведома звездой "Сириус - любимая звезда матери"[35] Слово "любовь" в соотнесение с образом матери, это по преимуществу любовь к Богу). Сознательное же обретение Бога происходит в Творчестве, и именно Творчеством Арсеньев впоследствии побеждает плоть мира, то есть обретает Бога.
Гармония Страдания: Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать
Иисус Христос в своей человеческой сущности обретает Бога через страдания. Кровавый пот, лобзание, неправый суд, Голгофа, Распятие. Смысл Страданий Христа - путь к Богу, Возвращение к Богу.
Арсеньев возвращается к небесному знанию о Боге, то есть к Нему Самому через страдание тоже. Но! Страдания Арсеньева вынесены за рамки текста "Жизни Арсеньева", как не существенные для него (Арсеньева)... То есть точно так же, как вынесены за рамки Евангелия Отрочество и Юность Христа, которые для Христа просто - мир. Для Арсеньева оказывается не существенным страдание - это "просто" страдание: путь обретения Бога. Если бы Бунин ввел в "Жизнь Арсеньева" страдания героя, то они, в своей символической сущности, полностью повторили бы евангельские Страдания. Бунин, словно, не желая повторяться, отсылает нас к Евангелию: "Смотри - там". Показав обретение плоти мира, - то чего нет в Евангелии, Бунин не показывает освобождение от плоти мира, - то что есть в Евангелии. Ведь сущность Распятия Христа: за грехи человеческие, Но грехи человеческие и есть - плоть мира.
Мы видим, что ни Художественный мир "Жизни Арсеньева", ни творческий космос Бунина не возможно понять во всей их целостности и полноте, не обращаясь к Библии.
Возможно ли предположить, что Библия - есть "Дополнение" всей русской, а вероятно и мировой, литературы, а русская литература, и мировая тоже, - попытка "дополнения" Библии; и чем точнее и ближе удается литературе подойти к выявлению этого своего существа, тем совершеннее ее образцы?
Нас, в данном случае интересует литература русская, и конкретно "Жизнь Арсеньева". Что сказанное нами позволяет понять в Бунине и его творческом космосе?
Что такое Распятие Христа? Распятие - закономерность Его Судьбы. Трагическая закономерность... Что такое Воскресение Христа? - Преодоление Судьбы (Его Распяли - Убили; Он - Воскрес - Жив). Но Воскресение Христа - это и преодоление Смерти. Воскресший Христос Существует в двух ипостасях: Победивший Смерть и Победивший Судьбу.
Что такое Творчество для Бунина до 1917? - Преодоление Смерти: Бессмертие, Божественное в своем существе.
Что такое "крушение Державы Российской", гибель России? - Закономерность судьбы Бунина. Трагическая закономерность. Гибель Родины ассоциируется с собственной смертью.
Что делает Бунин "после смерти"? - создает "Жизнь Арсеньева". Воскрешает Россию, воскресает сам.
То есть Творчеством преодолевает Судьбу.
Понимание творчества Буниным до 1917 года было не полным, в соотнесении с Евангелием. Бунин видел в Творчестве лишь победу над Смертью. Создатель (посредством революции и эмиграции) заставляет Бунина понять и другую сторону природы Творчества: Творчество - победа над Судьбой.
После чего восприятие Творчества Буниным становится полным, то есть Гармоничным, то есть таким как оно и задумано Создателем.
Обретение этого знания - Божественной Гармонии - было путем Страдания.
Но это был именно тот Путь, который предполагал для Бунина Создатель.
Верное движение по пути, предложенному Создателем, есть - движение по пути Гармонии (так как и Сам Создатель - Гармония, Гармония и пути, которые он нам предлагает)
И таким образом жизненный и творческий путь Ивана Алексеевича Бунина - воплощенная Гармония. Но - Гармония Страдания.
Сказанное нами имеет отношение не только к Бунину, но и ко всей русской литературе.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.[36]
Если опустить слово "мыслить" во второй строке, что не меняет смысла строки, получается, что лирический герой Пушкина хочет жить для того, чтобы страдать. И он знает - не предполагает, а именно - знает ("ведаю"), что на пути страдания ("меж горестей, забот и треволненья) его ждут наслаждения. Какие? "Порой опять гармонией упьюсь,/Над вымыслом слезами обольюсь" - Творчество. И в тоже время Страдание здесь прямо обозначено как путь постижения Гармонии. А если лирический герой Пушкина "ведает", что Страдание - путь постижения Гармонии, то, следовательно, он "ведает" и то, что это путь предложенный ему Создателем. От кого, как не от Него может он "ведать" о сущности этого пути? Отметим - в "Элегии" Пушкина Миры творчества, любви, жизни соотносятся между собой так же, как аналогичные Миры в творческом космосе Бунина.
Именно над невозможностью постигнуть соотношение "Страдание - Гармония" бьется в своем непонимании Иван Карамазов (не Достоевский, но его герой), тоже автор, хотя бы поэмы "Великий инквизитор": "...если все должны страдать, чтобы страданием купить вечную гармонию, то, причем тут дети..."[37]. Карамазов - автор, но автор, далеко не первого ряда, поэтому он и путается в своем постижении. Понимание подобного соотношения открыто только избранным.
Л. Н. Толстой: "Страдания, - всегда неизбежные, как смерть, - разрушают границы, стесняющие наш дух, и возвращают нас, - уничтожая обольщения материальности, - к свойственному человеку пониманию своей жизни как существа духовного, а не материального..."[38]. Толстой напрямую соотносит Страдания со Смертью. Но Смерть, как нам удалось показать, по Евангельской символике - Путь к Богу. Следовательно, и Страдания - Путь к Богу. Толстой говорит о Страданиях как о неизбежности. И это тоже соответствует Евангелию: Страдания Христа неизбежны. Но Христос Выбирает их не только вследствие того, что они - Воля Отца, но - сознательно приемлет их. В этом состоит существо вопроса: Страдания неизбежны, но художник сознательно идет на них. И художнику мало неизбежных страданий.
""Решился я в сердце своем исследовать и испытать разумом все, что делается под солнцем: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они мучили себя...
В этих словах Екклесиаста весь Толстой. "Это тяжелое занятие" было главным занятием всей его жизни" ("Освобождение Толстого")[39]
В этих словах Екклесиаста вся Русская Литература. "Это тяжелое занятие" - главное занятие ее. И - главное занятие Русских Писателей.
Гармония постигается путем Страдания. И если история не способствует тому - нет ни войн, ни революций (общественных потрясений, катаклизмов), художник, поэт, во исполнение Воли Создателя, вынужден сам вступать на путь Страдания. Заставлять себя идти к ним, вызывать их на себя.
"Всему, что с тобой случилось, и что ты во многом сам на себя навлек, причина одна - ПОЭЗИЯ (Выделено мной. - А. С.)" Пишет Жуковский Пушкину.
Бунин был избавлен от необходимости навлекать на себя страдания. Создатель Был Милостив к Бунину
Но, постигнув Гармонию, пройдя Путь Страдания, Бунин мог бы уже вернуться в Россию, где ждали достаток и слава...
Бунин зван был в Россию. Зван на пир, где счастливо пировали бывшие "собратья по перу" (как радужно описывал свое быте в Советской России Алексей Толстой, каким восторгом полны письма Телешова к Бунину о милостях (милостыне?) к нему (Телешову) советского правительства).
Бунин знал, где ждет его - его Россия. Он готовился к встрече с Ней. Он был зван совсем на другой пир: "Много званных, а мало избранных" (Мф. 22: 14). Он был избранным.
Он знал это.
И как Истинный Поэт предпочел испить Чашу до дна...
Глава седьмая,
поминовенная
"Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего (раба Божия Иоанна, русского писателя Ивана Бунина), и яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи, и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная, избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя в Троице славимаго, верова, и Единицу в Троице и Троицу во Единстве, православно даже до последняго своего издыхания исповеда. Темже милостив тому буди, и веру, яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя, правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь."
Кондак, глас 8:
Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.
Список условных сокращений
Аксаков - Аксаков С. Т. "Детские годы Багрова-внука", М., 1986
Баратынский - Евгений Баратынский "Стихотворения. Проза. Письма", М., "Правда", 1983
Белинский - Белинский В. Г. Собрание сочинений в трех томах, т. 1 -3. М., "Художественная литература", 1948
"Библейские истории" - Гече Г. "Библейские истории (Ветхий и Новый завет)", М., "Политиздат", 1990
Бунин - Бунин И. А. Собрание сочинений в девяти томах, т. 1 -9. М., "Художественная литература", 1965-1967
"Дневники Бунина" - Бунин И. А. "Окаянные дни", М., "Современник", 1991
Добролюбов - Добролюбов Н. А. Собрание сочинений в трех томах, т. 1 - 3. М., "Художественная литература", 1952
Достоевский - Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в десяти томах, т. 9. М., "Художественная литература", 1958
Ильин - Иван Ильин "О тьме и просветлении", Книга художественной критики, М., 1991
"Конференция" - И. А. Бунин и русская литература ХХ века (по материалам международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Бунина. 23-24 октября 1995 г.), М., "Наследие", 1995
Лермонтов - Лермонтов М. Ю. "Стихотворения. Герой нашего времени", М., "Художественная литература", 1984
"Литературоведение" - "Введение в литературоведение", Хрестоматия, М., "Высшая школа", 1988
Марченко - Марченко А. "С подорожной по казенной надобности" (Лермонтов), М., "Книга", 1984
"О, Русь..." - "О, Русь волшебница суровая" (П. Я Чаадаев, А. С. Хомяков, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, П. А. Флоренский), Нижний Новгород, "ВВКИ", 1991
"Путь к спасению", Саранск, 1994
Пушкин - Пушкин А. С. Собрание сочинений "Золотой том", М., 1993
Розанов - Розанов В. В. "О себе и жизни своей", М., "Московский рабочий", 1990
"Серафим..." - "Угодник Божий Серафим", Сборник в двух томах, т. 1 - 2. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1993
"Словарь" - Литературный энциклопедический словарь, М., "Советская энциклопедия", 1987.
Толстой - Толстой Л. Н. "Детство. Отрочество. Юность", М., "Наука", 1978
Тютчев - Тютчев Ф. И. Стихотворения, М., "Художественная литература", 1986
Ходасевич - Владислав Ходасевич "Колеблемый треножник", Избранное, М., "Советский писатель", 1991
Шкловский - Шкловский В. "Гамбургский счет", М., "Советский писатель", 1990
(1 сентября - октябрь - 4 ноября 1997 года, г. Вятка).
Глава Нулевая,
необязательная, лирическая и эпистолярная, Гармония страдания Алексея Смоленцева,
главное Чудо которой состоит в том, что автор работы до нее дожил, это почти исключительный Случай в России.
Да, да - «И Случай, Бог Изобретатель», Александр Сергеевич Пушкин. Именно Этот, осознанный Пушкиным, Случай и делает возможными эти строки. Поэтому, во-первых:
Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс.113:9).
Именно так заклинался я в одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году от Рождества Христова в осенней, выстуженной Вятке. Начало ноября, морозило и мело, сыпало белой крупой, но скупо, словно присаливало слегка застывшую неуютную землю. Все сквозняки мира, весь холод земной пронзительно пронизали тогда все горькое пространство предначертанной мне стороны Годаринской. Больно было деревьям, голым и черным, щетинисто - и от этого еще жальче, еще безпомощней, - ежившим во вне колючую оборону ветвей. Учись у них, у дуба, у березы, - твердил мне Афанасий Афанасьевич Фет. Чему я мог научится от них, - боли?, терпению боли, чему? Страданию, - отвечала мне Русская литература. Страдание безпредельно, и в этом смысле - художественно, высоко-художественно. Страдание - есть Творчество Жизни, которое осуществляется в человеке. И в этом великом и непереносимом Осуществлении Страдания - осуществляется сам человек, осуществляется как творение Божие, да - тварь, но тварь, наделенная, отныне, Божьим Даром, даром творчества, творческой возможностью. И в этой Возможности осуществляется Гармония Божьего Промысла, Божьего замысла о человеке. В чем же по-вашему состоит этот Замысел? - «Человек создан для общения с Богом - в этом главная его цель...», - отвечает святитель Феофан Затворник, смиренный выразитель Святоотеческой, в Отечестве, мысли.
Это и есть Гармония, почему же - Страдания?
«По кочану, да, по кочерыжке», - как говаривали в детстве моем однокашники мои по пятьдесят девятой, в Годаринской моей стороне, школе. И точнее не скажешь.
Добрый старый профессор Литературного института Владимир Павлович Смирнов, обширный у него, как у Николая Алексеевича Заболоцкого, лоб, за счет обширной залысины, что ли, и взгляд его глубокий - и в той глубине, не глазной же - сердечной, любовь и горечь, всей, словно, Русской литературы - любовь и горечь; скажет, пусть о Борисе Леонидовиче Пастернаке, о России, Русской литературе, на самом деле, скажет: Поэзия на Руси - есть дело одинокое, тревожное и горестное. Скажет и мне, прочтя Гармонию Страдания, готовая диссертация, название только, - поморщится слегка, отрешаясь будто, еще раз со стороны глядя, - зачем писать, о Чем не понимаете?
Нормально, Владимир Павлович, семнадцать годков минуло, они и свидетели, все правильно понято было. Гармония именно, Страдания именно - Гармония Страдания.
Горнило Радости - как же? Есть, ведь, и Горнило Радости. Почему же пишу все Гармонию Страдания?
... Пишу ли, или просто иду, иду Великорецким Крестным ходом, Райским ли садом Святой земли Святаго Афона, иду молитвой мамы моей, со дна смертного моря изъявшей меня, молитвой матери, да, рукою крепкой Православного Русского Батюшки, служителя Божия, имя его пусть прикровенно будет у Господа - не позволяет он благодарности, нахмурится строго - Бога, благодари, скажет, со дна моря изъятого - я это пережил, смерть свою пережил, и иду, памятью светлой, действительно просвещающей, об отце моем, легшем в родную землю под Православный Русский Крест в февраль девяносто третьего года, - первая мысль о явленной в текст Гармонии Страдания, - вот уж было бы теперь мне о чем с отцом на равных поговорить; и мысль вторая, а если бы не отъят был от меня родитель мой, за ним как за стеной каменной, а без него один на один с миром, а что мир земного бытия? - Страдание, да, ведь, не одно же оно страдание, и не конец, оно, а только начал начало, щедро поставил Господь по всей Руси, России Храмы Православные, врата тесны, да, всегда открыты, сотвори Крестное знамение, войди в Храм Православный, Страдание говоришь?, смотри Господь на Кресте, две тысячи лет Распят, две тысячи лет Кровь Его сочится Живая, две тысячи лет ждет тебя в Храме Православном, Страдание?, говоришь, что знаешь ты о Страдании, немощь бледная человеческая, что знаешь? Учись у Христа Распятого, Его Проповедуем - а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие (1Кор.1:23), а для Русских, что?, для Русских - Спасение, - учись у Христа, чему же учится, Страданию?, Любви учись, ибо - кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть Любовь (1Иоан.4:8), как же учиться?, иди, иди на Литургию в Храм Православный, иди, как в детский садик ходил, как ходил в школу, ходи так же на Литургию, вот Оно какое - Горнило Радости, - Литургия, вот оно где, золото огнем очищенное - Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть (Откр.3:18), просто иди, Милостию Божией, - просто иду, все остальное само собой складывается, так же вот Вяткой шел, стороной моей Годаринской, осенью шел девяносто седьмого года, вчера еще, в девяносто шестом, старший механик второго прокатного цеха, безработный ныне, зато, сработал Гармонию Страдания, записана только что, явлена в текст Гармония Страдания, и земля, мир земной, явлен также вокруг, подморожена, схвачена холодом как есть, но не прикрыта еще покровом, ознобна, но определена содержанием, застывшим в форме, Холодно, но и Светло и Чисто, и Страдание земли, осенняя расхристанность ее русских далей, они видны из окна этаж четвертый и города край, или край поля жизни, где и легла на лист, явилась Гармония Страдания, все вокруг и в душе - определено - и чисто и ясно и горько - Гармония Страдания, есть Любовь, Холодная Любовь?, Смиренная, точнее будет, но - Любовь; иду и строки сами собой - Осенние зябнут поля./Ночной, исчезающей тенью./К утру поседеет земля/В ознобе прозренья.//Осенние думы, струясь,/Замрут, воплощая безгласность./И вот уж - не слякоть и грязь,/Но, - четкость и ясность.//Живи, покидать не спеша,/Ни кров, ни небесную кровлю./И пусть серебрится душа/Холодной Любовью.
Может и надо все рассказать от того дня - как открылась Холодная, Смиренная, Любовь, венцом Гармонии Страдания, - до сего дня?, может и расскажу, если Богу будет угодно... но, одно, верно, добавить надо, о Страдании, я и до сей поры ничего не знаю, а о жизни вот, что предположил, о жизни земной и о Божием Намерении, о Промысле Божием, Господь через людей действует, но, у каждого человека - свобода выбора, дар Божий, вот и стучим в одни двери - закрыто, и в другие стучим, кричат - заходи, но не открывают, стучим в третьи, и в четвертые, и в пятые - уже одновременно начинаем стучать, потому что - безполезно же стучать, понятно, никто не откроет, вот тут-то и открывают одну из дверей, допустим дверь эта - дверь кафедры Русской литературы двадцатого и двадцать первого веков, кафедры Воронежского государственного университета, и открывает дверь сама хозяйка дома, или кафедры Тамара Александровна Никонова, думаешь потом, делать нечего хозяйке, двери самой открывать, но - открывает, зачем, почему?, найдешь потом ответ у Ивана Алексеевича Бунина и найдешь ответ: «Зачем, почему? Мы этого не знаем. Но мы должны знать, что все в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы все в этом мире "было хорошо" и что усердное исполнение этого Божьего намерения, есть всегда наша заслуга перед Ним, а посему и радость, гордость»; она не будет говорить о Православии, скажет лишь - это Ваши, с Ольгой Анатольевной дела, а меня удивили Ваши грачи, Ваши грачи меня удивили. Тамара Александровна, знали бы и Вы, как меня самого в свое время - удивили мои, а на самом деле Ивана Алексеевича Бунина и Русской литературы Грачи, удивили и обрадовали, заворожили, тем что Любовь - больше, тем что Русская литература - вровень, или почти вровень, Любви - Жива.
И еще удивление, случай, событие бытия, добываю справку в Литературном институте, осень 2012 года, накануне защиты кандидатской диссертации моей, справку как раз об экзамене кандидатском, и добыл и курю, в скверике, возле А.И. Герцена, как и двадцать лет назад курил, студентом еще будучи, все тот же самый беломор, все в том же самом скверике, ухожу уже и Владимир Павлович Смирнов на встречу, седина белее, осанка благородная, взгляд все тот же, любовь и горечь, понимания Русского Слова любовь и горечь?, другой уже, конечно, внешне, но и... чем старе, тем сильней... сущностное четче,...как Вы?, - спрашивает, - в Вятке, говорят Вас нет нигде... Так я же умер, Владимир Павлович, отвечаю... а здесь что?... так, справка, в Воронеже, может, если Богу будет угодно, защищу кандидатскую... а что же не у нас?... и Ленский пешкою ладью берет в рассеяньи свою... примерно так это ощущается все, вопрос этот... так и отвечаю: да так как-то, как все в этой жизни, как-то так... имейте ввиду, - прощается он, я к Вам - всем сердцем... уходит... и я уже в спину ему - я тоже, Владимир Павлович, всем сердцем... и в этот момент чувствую - так и есть... Печально и Радостно и осень... как то, вот это и есть жизнь, «муть есть», как говорил Бунин... остранение, - как говорил Шкловский... зачем же была эта встреча?, - откуда я знаю... была зачем-то.
Обратный эпистолярный отсчет
Адресовано: просто Редакция
27 июня 2014г., Вятка
Уважаемая Редакция...
Добрый день...
Благодарю Бога...
Простите, что отнимаю у Вас время, - хочу обратиться к Редакции с вопросом, но при этом требуется пояснить ситуацию.
Многолетняя практика осмысления Русской литературы в критериях Православного миропонимания - Божией милостью - открыла мне смыслы Русской литературы, которые остаются вне поля зрения современного литературоведения. Но разделить - открывающееся мне откровение о Русской литературе, сделать его достоянием современной Православной мысли - мне не удается. А, ведь, это и долг и ответственность. Еще в 1997 году открылся мне - не найденный наукой и до сих пор за все годы чтения и прочтения - новый смысл и новое содержание книги И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева». Получилось свести результаты труда в книгу «Иван Бунин. Гармония страдания», издать книгу в Самаре в 2001 году. Книга заслужила одобрительную оценку архимандрита Георгия (Шестуна), в те времена еще протоиерея Евгения Шестуна, который и написал послесловие - «Жажда выражения» - к моему труду; добрый устный отзыв Ю. Кублановского, отметившего, что он читал о Бунине нескольких авторов и «Гармония страдания», в сравнении, наиболее глубокое исследование.
Не дерзнул бы обращаться к Редакции, столь пространным письмом, если бы не видел, все-таки (может и ошибочно) осуществление Божией Воли в отношении моего труда. В 2012 году, буквально чудом, после безуспешного прохождения двух аспирантур - в Самаре и Москве, состоялась моя защита кандидатской диссертации в Воронеже, на родине Бунина и на земле, под покровительством святителя Митрофания Воронежского. Мне удалось ввести в научный оборот явленные мне открытия, получить признание профессионалов. И целью была не защита, конечно, а именно - ответственность. Признание было получено, но ответственность остается, ибо - достоянием современной Православной мысли, да даже и научной, труды мои не становятся. При том, что один из ведущих исследователей творчества Бунина в современности О.В. Сливицкая, оценила мою диссертацию, по автореферату, как «новое направление в изучении творчества Бунина» и докторскую, поэтому, диссертацию.
Причем тут Редакция? - Дело в том, что все явленные мне открытия, явлены именно в Свете Православного миропонимания и это все открыто сформулировано в моей работе. В частности, скажу о том, что творческая возможность Русского человека обеспечена Наитием Духа Святаго, и теми Возможностями, которые открываются человеку в Тайне «Обожения». И это не моя интерпретация, но научным анализом выявленное в книге «Жизнь Арсеньева», творческое утверждение Бунина. Сама Русская литература - опять же научно, открывая новые смыслы творчества Бунина - предстает как видимая часть, того диалога, который нация ведет с Творцом. Как отметила доктор филологии Н.В. Пращерук, «несколько лет назад, такие формулировки в диссертации представить было невозможно», а, ведь, это было записано мной еще в 1997 году, и только в 2012 стало возможно публично формулировать... В тоже время, получив признание моих открытий, пусть и в узком, но высокопрофессиональном научном кругу, духовной, в Свете Святоотеческом, оценки моих трудов, я не имею. И это достаточно опасно, вспомнить только, что писал святитель Игнатий (Брянчанинов) о ложной мысли. Страшно, если погрешил я против Истины, тем более, что невольно и необходимо говорил о таких Тайнах, о Которых может и говорить - не положено. Да, я работал по Благословению своего духовного наставника, да руководителем моим был воцерковленный человек, также имеющий Благословение своего духовника, это доктор наук О.А. Бердникова, тем не менее, признанная научно, работа моя, Богословскую проверку не прошла, в отличии от Гармонии страдания, но этот пример и подчеркивает сколь необходим трезвый Святоотеческий взгляд на всякое научное обращение к Православию.
Но, не для проверки же, обращаюсь я к Редакции - право, пусть и минимальное для моего обращения, дает мне та мысль, что, если Милостью Божией, что-то действительно откровенное о Русской литературе удалось мне сказать, то долг мой и моя ответственность, приложить все возможные усилия - для того, чтобы разделить явленное мне о Русской литературе с современной Православной мыслью... далее же как Господь, что можем мы знать о Намерении Божием и Промысле Его...
И сам вопрос - не согласится ли Редакция рассмотреть мою диссертацию? И если труд мой заслуживает внимания и достоин быть учтенным современной Православной мыслью, то - может быть и - опубликовать диссертацию на Портале? В существе, конечно, необходимо бы рассмотреть и «Гармонию страдания», но, все-таки, научно обоснованные тезисы - важнее на данном этапе.
Могу ли я выслать в адрес Редакции - мою диссертацию, а может быть и начальное литературно-художественное исследование «Гармония страдания»?
Простите, что так пространно отвлек на себя Ваше внимание. Но только долг и ответственность - диктуют мне... впрочем, всегда помню и о ложной мысли, моей, свойственной мне, ложной мысли...
С уважением и поклоном...
Смоленцев Алексей Иванович
Адресовано: Архимандрит Георгий (Шестун), Доктор педагогических наук, профессор, академик РАЕН, заведующий межвузовской кафедрой православной педагогики и психологии Самарской Православной духовной семинарии, наместник Заволжского мужского монастыря в честь Честного и Животворящего Креста Господнего.
19 марта 2013г.
г. Вятка
Дорогой Уважаемый Батюшка! Ваше Высокопреподобие отец Георгий...
Благословите...
Батюшка, какое же счастье получить от Вас письмо, какая Милость Божия... да еще и на Второй день поста... Чистый Вторник...
о. Георгий - я по существу и не терялся... хотя пережил, наверное, в полной мере - «был мертв и ожил»... и апостол Павел, конечно же, апостол Павел: Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею (1Кор.6:14) - какая Милость Божия позволить испытать это все на себе... убедится воочию - что так и есть...
И не только Вашу удивительную и живительную для меня поддержку моей работы по Бунину...
о. Георгий, дорогой уважаемый Батюшка, и я не забывал никогда и всегда понимал Ваше - Милостию Божией - участие в моей жизни... Но - НЕ РЕШАЛСЯ Вас беспокоить... через самарских трудников передавал Вам поклоны... пытался и почту Вашу электронную узнать - но что то все не складывалось... а вот послать Вам мой Автореферат - я чувствовал как свой Долг жизненный... поэтому уж и был столь настойчив... и действительно Чудо - иначе не скажешь... нашел в интернете адрес Храма и Монастыря... обычное письмо - доходит (!)... и это когда заказные теряются... я правда перекрестил конверт свой несколько раз и не сомневался, что дойдет - очень уж для меня было важно - что бы Вы услышали Благодарность мою Господу за то, что поставил Вас на моем пути.... - Спаси Вас Господи, дорогой уважаемый отец Георгий....
О докторской... - как Господь... Батюшка о. Георгий, - как Господь... я, ведь, и с Гармонией... может и не совсем как надо, но пытался честно идти... аспирантура в Самаре в 2000-м году - Вашим Благословением... и Слава Богу - я сдал кандидатские экзамены... но далее не сложилось... потом была аспирантура в Москве, в Лит. институте в 2005 г.... и вновь - не сложилось... и вдруг в 2010 году - Воронеж... святитель Митрофаний Воронежский - стоял я у Раки свт. Митрофания и плакал... плакал... все знал святитель вел к итогу...я когда первый раз в аспирантуру поступал в Москве, еще до Самары... в 1999г. - ходил в ближайший просто от общежития Лит. института Храм... - Храм свт. Митрофания Воронежского... и думаю... - «вот и святой какой-то не очень известный»...... я исповедал эти слова 6 декабря 2012 года - после Защиты моей уже, у Раки свт. Митрофания... как смеялся батюшка, принимавший исповедь... как он смеялся - искренне от души... он смеялся... я плакал... думаю - улыбался и свт. Митрофаний...
Так что - как Господь... о. Георгий... я не от чего не отказываюсь и ничего не планирую... мне лишь бы быть в Божией Воле...
А вот разделить с Россией - мое понимание Русской литературы... это и долг мой и ответственность... и оправдание за те Великие Милости Божии, которые Он даровал мне на земле...
Вот свежие мысли буквально вчера после Канона стоял в Храме и думал об этом... да и последнее время думаю об этом... Русская литература - великий дар Божий России и русскому народу... тайна Русской литературы, может быть Божия Тайна о ней, в том, что Русская литература основана на Православном Миропонимании, проникнута Духом Православия, не мыслима к Истинному пониманию вне Православия... это как в жизни нашей - вся жизнь человека пронизана Святым Духом... Божией Любовью... Светом Христовым... и - волос не падает... НО - большинство людей этого не видит... не замечает... живут и не знают Христа а Он - не просто рядом, Он Часть каждого существа... а входя в Православную Церковь мы становимся Его частью, малой толикой - Тела Христова.... Русская литература приняла Христа... опытно встретила Его за Литургией... (мог ли кто в детстве в России 19 века остаться без Причастия?- думаю, нет... вот и секрет) Русская литература - есть живое свидетельство того, что Любовь - больше... не из Шинели Гоголя вышла Русская литература... откуда и сам Гоголь вышел - Русская литература вышла из под Епитрахили... да русские писатели падали... и велико и страшно было падение их... но и Судия им Бог... и были ли бы эти падения - суть деяния врага - столь страшны, если бы не великий подвиг Русской литературы в явленном - очевидном - свидетельстве - Любовь больше... в свидетельстве о Христе - искреннем и бескорыстном... в бескорыстной Всепобеждающей Христовой именно по Духу Любви к Народу Русскому... святые наши имели защиту от врага - пост и молитву... спасительные Таинства Исповеди и Причастия... писатели наши этой защиты не имели... - вот причина падений... Дар Православия России произвел на свет великое наше Святоотеческое наследие но - и Русскую литературу... да - не святое... но - отеческое - в полном смысле - наследие....
Как с жизнью - так и с Русской литературой... читают и не видят Настоящего... Бунин писал «во всем видимом есть элемент невидимый, но не менее реальный» в статье Эртель в 1929 году... Невидимое Русской литературы - это Православие... и, кажется, Господь открывает мне глаза и пути, чтобы доказать все это именно - в научном формате...
Батюшка, отец Георгий... какое огромное Вам письмо написал - но все это и живое и больное для меня и мой долг... и думаю, важно, сегодня - почему?... вот прямо сейчас решил приложить к письму Вам - не состоявшееся мое Заключение к диссертации... но там - частью и суть моей работы...- частично она по Гармонии страдания... но и много нового - удивительного - открыл я для себя... и в Заключении - особенно в конце... страницы с 8-9... то как я понимаю необходимость свидетельства сегодня о Православии... но и то что в моей ответственности о Православии как основе Русской литературы...
Батюшка, отец Георгий - стихи так же высылаю Вам... вот в конце 2008 начале 2009... как раз во время ухода Патриарха Алексия... Господь вдруг дал такое ровное творческое дыхание... дал возможность сказать... я еще ни с кем и не делился этими стихами... в смысле - сказано то вроде важное... и я предпринял попытку - в центральные СМИ разослал... даже в Российскую газету... что уж говорить о Литературной... даже и в Сретенский монастырь послал... - нет нигде ответа... а душевным своим товарищам ни Громову, ни Переяслову - не посылал...
Особенно вот «Малиновка» - важна для меня и Ваше - мнение о ней - ?
Простите отец Георгий, что буквально заваливаю Вас текстами... стихи - то уж точно никогда бы не отважился Вам посылать, если б Вы сами не спросили... но я и скорого ответа не жду... может потом - когда будет у Вас время прочтете - был бы благодарен за оценку... совет... наставление... вразумление....
Благодарю Бога, Благодарю Бога, - дорогой уважаемый отец Георгий за встречу с Вами... но и в Вятке дал мне Господь духовного Наставника, возвратившего меня с того Света... а Свет - то один, как говорит нищий у Льва Толстого...
примите мой - Нижайший Поклон Вам Батюшка....
Желаю Вам - здравия, сил, труда, творчества, Божией Милости и Божией Помощи во всем, Благодатного времени Поста...
Вот еще -
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы сосредоточили наше исследование на выявлении и осмыслении основных духовно-творческих параметров романа «Жизнь Арсеньева», интерпретировав «евангельский текст» (в трактовке данной «научной метафоры» В.Н. Захаровым) как основной «контекст понимания» исследуемого произведения. Данный подход позволил нам учесть постулат И.А. Бунина - «в основе всего видимого есть элемент невидимый, но не менее реальный, и что не учитывать его в практических расчетах - значит рисковать ошибочностью всех расчетов». Формулировка постулата относится к 1929 году, следовательно, вбирает в себя «духовно-душевный» опыт создания романа «Жизнь Арсеньева».
Для выявления «невидимых» элементов художественного мира «Жизни Арсеньева» общенаучная методология работы с «видимым» составом произведения представлялась недостаточной. В практике исследования мы опирались на иной инструментарий - методологию, позволяющую выявлять метафизические смыслы художественного произведения (В русле данной методологии осуществляются научные исследования творчества И.А. Бунина, в рамках масштабного проекта кафедры русской литературы XX и XXI вв. Воронежского университета - «Метафизика И.А. Бунина», осуществляемого под руководством зав. кафедрой, д. филол. н., профессора Т.А. Никоновой и д.ф.н., профессора О.А.Бердниковой). Апробированная (примененная на практике) в ходе диссертационного исследования «метафизическая методология» изучения романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» по результатам выполненной работы предстает как научно эффективная.
Теоретические положения М.М. Бахтина о «контекстах понимания» («в точке этого контакта текстов вспыхивает свет») и Н.М. Нейчева о ««библейском» приеме» («земной, горизонтальный, феноменологический дискурс вдруг превращается в вертикальный, трансцендентальный») явились основными посылами в изучении романа «Жизнь Арсеньева». Интерпретация романа как «опыта метафизического перевоплощения» (К.И. Зайцев) в аспекте «евангельского текста» и православного миропонимания, позволила выявить целый ряд принципиально новых смысловых парадигм.
Основные духовно-религиозные константы романа «Жизнь Арсеньева» в целом и его героя в частности обозначены нами как «мир Бога», «мир смерти», «мир любви» и «мир творчества». Они помогли нам выявить «стержень сознания» (В.Е. Хализев) Алексея Арсеньева и определить его как «человека духовного». Его духовно-творческий потенциал реализуется в восприятии мира художественным естеством личности и в мире «собственного творчества».
Самостоятельную ценность имеют выявленные в ходе диссертационного исследования особенности понимания И.А. Буниным «тайны творчества», критериев творческой возможности человека, т.е. способности творить. Феномен «наитие» при этом выступает как основной «элемент» творческой возможности, интерпретированной в святоотеческой традиции как наитие Духа Святого. Сама творческая возможность, осмысленная в контексте постулата «обожение» (Н.М. Нейчев), предстает как потенциал, открытый каждому человеку по аналогии с вектором Евангелия: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» [Матф.5:48].
«Обычные» («видимые») на текстуальном уровне смысловые феномены («грач», «убийство», «некое подобие», «толстая тетрадь») представлены в контексте их повторения как «сюжеты», «свидетельства текста о себе самом». Это позволяет нам обозначить принцип «двойного свидетельства» как художественный прием И.А. Бунина, открывающий «выход» в особое - символическое («невидимое») пространство произведения. «Информационный узел» (Е. Фарино), выявленный в эпизоде «устье», дополняет положение Е. Фарино практической методологией «вскрытия узла», что позволяет в перспективе, с учетом «выхода» в символическое пространство, расширить и теоретическую формулировку понятия, и практику его применения.
Основной конфликт романа осмыслен в Пасхальной парадигме и может быть обозначен как противостояние духа (жизни) и «инстинкта» (смерти), реализованный на всех уровнях понимания. В символическом пространстве победа духа («творчества») над «инстинктом» («гробом безпамятства»), «преодоление смертоносных сил мира» (Н.А. Бердяев) осуществляется «благодатью Христовой», находящей свое воплощение в художественном творчестве. Основной художественный метод воплощения замысла в текст может быть понят в Пасхальной парадигме принципиально по-новому: в его основе - «воскрешение» (в отличие от «воспоминания»), реализуемое посредством работы творческого воображения - как основы «стихов российских механизма» (А.С. Пушкин) - в отличие от «механизмов» работы «памяти». Бунин подчеркивает желание Арсеньева воссоздать «некое подобие вымышленного младшего брата» - «чувствуя», «думая», «пытаясь воскресить». Но текст «Жизни Арсеньева» лишь дважды говорит о «неком подобии». И первый раз: Плащаница - «как некое подобие гроба Христа», явленного в контексте «евангельского текста» - как «Источник нашего воскресения» (тропарь святого Иоанна Дамаскина, который поет Православная Церковь в Пасхальные дни).
Основная идея произведения в аспекте «евангельского текста» - «воскрешение России» - с важным уточнением: «воскрешение» не только духа России («величайшей русской силы и огромного сознанья ее»), но и «воскрешение» России «во плоти», то есть «религиозно-моральная реабилитация русского быта» (К.И. Зайцев): «Художник Бунин как бы говорит миру: Всмотритесь в окружающую вас жизнь - и в ней есть красота, берегите ее, берегите окружающий вас быт. Помните - в нем содержится золотой век, который может уйти. Он слагается из очень простых вещей: церковь, национальное государство, семья, человеческая свободная личность - вот из чего сложен этот быт» [Зайцев, 1934, с.264].
Важнейшим «контекстом понимания» романа становится поэзия Бунина. Осуществленный нами сопоставительный анализ стихотворения «1885 год» и романа «Жизнь Арсеньева» позволил нам доказать наличие общего замысла «воскресить чей-то далекий, юный образ» и общих «механизмов» этого воскрешения через раскрытие образа «лирического героя» поэзии И.А. Бунина. На основании чего, можно предположить: «Жизнь Арсеньева» представляет собой «историю души». В ней есть видимые («биографические») элементы, но содержание «истории» определено невидимой логикой «жизни души». И этот тезис соответствует именно характеру Арсеньева: «жил я не той подлинной жизнью, что окружала меня, а той, в которую она для меня преображалась, больше же всего вымышленной» [с.40]. - Жить «вымышленной жизнью» возможно в переживании лирический событий всей душой, жить «жизнью души». Состав «жизни души» (есть - «история души»), не может быть воплощен биографически, автобиографически. - «История души» имеет иное жанровое содержание, которое и представляет нам «Жизнь Арсеньева». И стихотворение «1885 год», с достаточной степенью основательности, может рассматриваться как поэтическое воплощение одного из событий «жизни души» Алексея Арсеньева (пережитое в эпизоде смерть Писарева): «попрала смерть как Бог». Отмечен по аналогии и целый пласт творчества - и стихов и прозы И.А. Бунина, - который может быть рассмотрен в качестве контекста «Жизни Арсеньева».
«В диалоге» (М.М. Бахтин) с традицией русской литературы жанровое содержание произведения (в типологии второго уровня, по терминологии А.Я. Эсалнек) определяется как «история души лирического героя», имеющая в основе не биографическую, но метафизическую природу. Это позволяет осознать «Жизнь Арсеньева» как закономерный «этап» в развитии русской литературной традиции. «Евгений Онегин» являет конструкторскую детализацию «стихов российских механизма» (А.С. Пушкин), «Герой нашего времени» (М.Ю. Лермонтов) обозначает по аналогии с эпюрой распределение моментов (сил) при работе «стихов российских механизма» в пространстве русской прозы. «Жизнь Арсеньева соединяет стих и прозу, лирического героя и героя романа в особом синтезе. Тем самым «Жизнь Арсеньева» - закономерный этап, обеспечивший дальнейшее развитие этого «направления» в романах В.В. Набокова, Б.Л. Пастернака, Г.И. Газданова.
В «контакте текстов» (М.М. Бахтин) - романа «Жизнь Арсеньева» с произведениями русской литературы - на уровне анализа интонации текста выявлен не отмеченный ранее диалог «Жизни Арсеньева» с хрестоматийным «сюжетом» Н.В. Гоголя - «Русь, куда ж несешься ты»? По аналогии, но уже на уровне антропонимов осмыслена соединенность романа «Жизнь Арсеньева» с творческими интуициями М.Ю. Лермонтова. Нами предложена гипотеза о наличии определенной взаимосвязи имени и фамилии главного героя - Алексея Арсеньева - с фамилией и отчеством бабушки М.Ю. Лермонтова - Елизаветой Алексеевной Арсеньевой. В сопоставлении фактов текста «Жизни Арсеньева» и осмысления родового имения М.Ю. Лермонтова - Кропотовки как «нашей с ним общей колыбели» открыто, тем самым, ранее не предполагаемое «родословие» главного героя «Жизни Арсеньева».
Впервые в исследовательском формате «Бунин - Воронежский текст» заявлена гипотеза о новом «контексте понимания» романа И.А.Бунина «Жизнь Арсеньева». На основе текстуального анализа романа, литературно-критических статей и автобиографических заметок впервые в художественном наследии писателя выявляются «воронежские реалии» и их значимость в аспекте «землячества», которое самим И.А.Буниным осознано и в географическом плане («подстепье»), и как культурная «почва», сформировавшая тип русского писателя.
В целом наше исследование предлагает оригинальную (т.е. не сформулированную ранее) концепцию решения «трех основных проблем» (Е.М. Болдырева) изучения романа «Жизнь Арсеньева». Нами предложены «жанровая идентификация» «Жизни Арсеньева»« и «собственный «объясняющий» код»«, намечены перспективы выявления соотношения «Жизни Арсеньева» со всем творчеством Бунина».
Отсюда в перспективе возможен новый взгляд, открывающий принципиально новое значение русской литературы. Литература предстает как «видимый» состав того «диалога», который нация ведет с Творцом, «диалога», в котором явлен ответ Творца, как «фактор», скорее - «потенциал», формирующий национальное самосознание.
Алексей Смоленцев.
Адресовано: будущий Научный руководитель моей кандидатской диссертации (2012) - Бердникова Ольга Анатольевна доктор филологических наук, доцент кафедры русской литературы ХХ и XXI веков «Воронежского государственного университета», профессор.
29 августа 2010,
Вятка.
Уважаемая Ольга Анатольевна...
Спасибо за Вашу монографию «Так сладок сердцу Божий мир»... (многоточия у меня - не паузы, а - замещение знаков препинания)... пока получил только Ваше сообщение, но раз выслали - жду и - благодарен... Жара - как причина Вашего молчания о высылке монографии - в данном случае сыграла благотворную роль... Я нашел в интернете - Ваш автореферат - докторской... Не скажу - что я глубоко проработал его - лишь просмотрел (о Бунине - более внимательно) текст Вашего исследования... (еще нашел в Интернете доступных несколько Ваших статей)... Знаете - какое было первое чувство - Радость... И мысль: Наконец-то... Наконец-то серьезный ученый, именно такое впечатление оставляет об авторе Ваш автореферат, заговорил о Бунине так - как Бунин того заслуживает... я говорю о Вашем исследовательском подходе... - «духовная традиция»... в моей терминологии - это - «православные координаты»... Очень точны Ваши оценки - исследовательских попыток в данной сфере и их классификация... Так совпало, что как раз об этом размышляю в последнее время... как Вы отмечаете, ссылаясь на Аверинцева - духовная традиция не прерывалась в литературе... но традиция прервалась в жизни общества... и то что Гоголь говорил о Пушкине - русский человек в развитии через 200 лет (как раз - Сегодня) - не состоялось... этот человек - пушкинский - есть... но есть и другой - допушкинский и допушкинского человека - больше... Речь как раз о духовной традиции... мировоззрение Пушкинской России - это мировоззрение естественно православное... при всем Богоборчестве отдельных представителей... но даже Богоборцы имели православное мировоззрение такого уровня - который нам сегодня и отдаленно недоступен... пусть будет примером Белинский - при всем его страшном - позднего возраста - духовном падении (свидетельство юного Достоевского)... русская литература (тот же Пушкин) была понята Белинским именно в православных координатах (в духовной традиции) - а это единственная методология, которая дает максимум результата, ибо исследует художественный мир произведения по тем законам, на основании которых он создавался... русская литература создана человеком православным (как это будет по латыни? - в русской транскрипции - хомо ортодокс)... при всех его, человека, падениях, Богоборчествах, атеизмах... православие объясняет это постулатом - чем выше подвиг, тем больше искушение... ключ здесь (вектор) - это Пушкин... за всю Россию, русского человека и писателя он сделал выбор от западного просвещения в пользу православной традиции как естественной для мировоззрения русского человека... а - пример - самый яркий - Толстой... велик подвиг литературный Толстого... страшно его учительское падение... вся литература Толстого искренне и мощно работает Православию - за исключением страшных страниц Воскресения (Бунин за миг до собственной смерти горько сожалел именно о них)... все учительство Толстого - искушение...
Это вот моя логика осуществления духовной традиции в русской литературе... но - к современности...
Главная беда современной науки в части изучения русской литературы - разность потенциалов (вне физического смысла) - объекта - произведений русской литературы и - субъекта - исследователей... разность потенциалов именно по отношению к духовной традиции... объект создан людьми (и по законам) - православного мировоззрения... а изучается людьми - не воспринявшими православное мировоззрение как традицию (неоткуда было воспринимать в жизни общества православия не было) а лишь пытающимися обретать - кто-то искренне, кто-то механически - православное мировоззрение...
Вот здесь основная сложность... православное мировоззрение не возможно обрести как целостное, опираясь только на интеллектуальную составляющую - религиозная философия, свято отеческое наследие, Евангелие...
Христианства нет без Церкви - аксиома...
А как интеллигенту (об этом размышлял и Блок и размышлял определенно, жестко, цитируя Гоголя - Россия наш монастырь) - прийти в Церковь? Как прийти в Церковь филологу?...
Речь не о том, чтобы войти в храм... прийти в храм - хотя и это невероятно сложно современному человеку, паче - интеллигенту... уже в начале 20 века (по Блоку) - интеллигенция перестала понимать Церковь... что говорить о сегодня?... но надо не просто прийти... но принять в свой жизненный состав - живой опыт Церкви Православной... это путь воцерковления... но даже (!) собственный добровольный выбор в пользу участия в Жизни Церкви - еще ничего не раскрывает, а только открывает возможность... а само Открытие Православного мировоззрения во всей полноте - возможно только при со-трудничестве двух составляющих - собственного свободного выбора... и самое непостигаемое - Откровения Свыше...
Здесь - основная сложность...
Поэтому такой сумбур стоит в сфере постижения русской литературы в естественном для нее русле духовной традиции или в православных координатах...
Не хватает целостности личного православного мировоззрения - как у Пушкина в развитии через 200 лет... и не хватает целостности - и ценности - православного мировоззрения в жизни общества...
Согласен с Вашим разделением по догматике на церковный и культурный подходы... но в реалиях ущербны оба... Дунаев вообще отдельная история - искусственные координаты и полное непонимание объекта, с которым он работает... профессор МДА не имеет живого опыта веры?... не имеет филологического (по аналогии с музыкальным) слуха?... Любомудров - может быть живо в отношении православия, но - филологически наивно (по детски)...
Другой подход... Есаулов - правильно - но механически... нет живого опыта веры (?)...
Интересны работы Аверинцева, Непомнящего...
Удивителен - но совершенно не понят - Бахтин... он как раз, я считаю, исходил из духовной традиции во всех своих построениях... но открыто не имел возможности декларировать это...
.... И вот - Наконец-то - для меня - Ваша работа... первое впечатление - автор, Вы, обладает - целостным православным мировоззрением и живым и теоретическим... в необходимых пропорциях... достаточным знанием и чувством русской литературы... - «тактом действительности» (Белинский)...
Здесь остановлюсь - буду ждать монографию... но я понимаю - что я жду...
Необходимо мне - сказать несколько слов и о себе, то есть представиться Вам...
Смоленцев Алексей Иванович, родился в 1961 году, в г. Йошкар-Ола (родители учились там в институте). С 1962 года живу в г. Кирове. До сих пор - Киров, но я всегда говорю - Вятка.
Образование: Московский институт Стали и Сплавов (1984) и Литературный институт им. А. М. Горького (заочно, 1993).
Работал на производстве - в металлургии и обогащении полезных ископаемых, зав. отделом святоотеческой литературы библиотеки православной культуры «Благовест» (г. Киров), лит. консультантом, на государственной службе, сейчас - в гос. учреждении.
Член Союза писателей России с 1997г.
Представиться необходимо... потому что в период Вашего молчания, я подумал... не слишком ли бойким тоном написал я Вам... и вообще кто я в Ваших глазах... ведь статья моя, опубликованная Университетом (а просмотрев Ваш реферат - я понял благодаря Кому она опубликована) - статья - правильная... но во многом «детская» что ли... если не сказать - беспомощная... это было почти первое - что я якобы в исследовательском формате записал о Бунине... И вот на основании одной этой статьи плюс бойкое письмо - за кого меня можно принять? - спросил я сам себя... дело в том что являясь членом союза писателей я много и, очень много, работал с молодыми литераторами (молодые у нас - от рождения до глубокой старости)... и в этой сфере достаточно значительное число людей как болящих... так и графоманов - и те и другие убеждены в собственной гениальности... и в том что своим творчеством - уже потрясли мир... и дело только в том чтобы мир это узнал... - у меня возникло опасение... не произвожу ли я на Вас - именно такое впечатление...
Конечно и литинститут и членство в СП - не дают гарантий душевного здравия... но все-таки...
И представиться Вам - мне было необходимо потому что - намерен попросить Вашего совета... Постараюсь быть кратким... но все равно требуется некоторое предисловие...
Мое знакомство с творчеством Бунина насчитывает не один десяток лет... с средины семедисятых - в домашней библиотеке было издание 9 томное Бунина под редакцией Твардовского... а читал я все подряд и тексты и комментарии и вступительные статьи и послесловия... и читал не по разу... вот просто полюбил Бунина... творчество Бунина... не мог понять почему о нем в школе не говорят... то есть понимал, но возмущался явной несуразностью этого молчания... Далее в начале 80-х уже студентом института Стали купил Книгу Бабореко... случайно написал с большой буквы Книгу... но исправлять не стал - именно - с большой - это верно... и Книгу заучил почти наизусть... вернее - в жизненный состав...
С 93 года мне была подарена возможность - открыть для себя живой опыт православия... даже не как спасения души, а самое жизни... таковы были личные обстоятельства - что выживал только держась за храм... но как раз это и открывает напрямую (как Достоевскому на каторге - нет у меня был другой путь... а то подумаете еще что - пишу Вам из мертвого дома...) - живой опыт веры - сущность и существенность Евангелия... И вот тогда вся моя любовь к русской литературе и Бунину в частности - вдруг предстала во всей полноте - я увидел Русскую литературу во всем ее умонепостигаемом величии... можно сказать оттуда Открылась Русская литература - как таковая... Но еще до 96 года работал на заводе... потом уволился, уехал в Самару - где друзья по литинституту - начинали издание литературного журнала «Русское эхо» - присоединился к ним... тогда и записал первое - о Божественном в творчестве Бунина... у меня и моих друзей сохранялись на тот момент добрые отношения с преподавателями литинститута, в частности с проф. В.П. Смирновым... показал статью о Бунине Смирнову... он предложил поступать в аспирантуру литинститута... осенью 97 я сел писать реферат по «Жизни Арсеньева»... первые 30 страниц давались невозможно трудно... черновиков были сотни страниц... и вдруг в какой-то момент... я увидел - что нашел ключ к тому чтобы сказать о «Жизни Арсеньева» и в целом о творчестве Бунина, личности Бунина - все что я на сей (тот) момент понимаю... и «забыв» о сроках представления реферата - я стал записывать вот это Все... - полтора месяца затвора и результат - 200 страниц текста, которые я дерзко назвал: «Иван Бунин. Гармония Страдания»... я показал свой труд Смирнову и услышал - это «по содержанию готовая диссертация, только диссертация это жанр и надо переписать это все в жанре диссертации»... это был декабрь 97 года... В 99 году я по баллам не поступил в аспирантуру литинститута (интересно, что ближайший храм к общежитию литинститута, где я жил, - был храм - свт. Митрофания Воронежского... туда я и ходил постоянно пока поступал... даже не задумавшись о связи...)... не поступил... потом - 2000 год - мою работу прочел протоиерей Евгений Шестун (на тот момент канд. пед. наук - сейчас - архимандрит Георгий, доктор пед. наук, профессор, академик РАЕН), он же посоветовал издать работу, он же написал послесловие... работа была издана в Самаре в 2001 году без научного рецензирования как литературно-художественное исследование (но с ISBN - то есть официально) с послесловием о. Евгения... он же помог мне быть прикрепленным к аспирантуре Самарского университета (зав. каф. - проф. Буранок, науч. рук. - проф. Немцев)... я сдал канд. минимум в Кирове и специальность в полном объеме в Самаре... на этом все закончилось в 2002 году... в 2003 году Смирнов (литинститут) встретив меня на днях Заболоцкого - был удивлен что я до сих пор не защитился... в 2005 году меня взяли в аспирантуру литинститута без всяких вступительных экзаменов - науч. рук. - Смирнов... я вновь, как и в Самаре, выполнил полный курс соискателя, вновь сдал специальность (полностью с вопросами по диссертации)... но до создания диссертации в том жанре, котором необходимо - вновь дело не дошло... Потом был Воронеж - 2006 год - письмо мое на Вашу, Ольга Анатольевна, кафедру, ответ кафедры, публикация «детской» статьи моей... и вот - сегодня...
Сегодня ситуация отличается от 2006 года тем, что у меня есть возможность - пока есть возможность, - перерабатывать свой материал по Бунину в соответствии с научным форматом (но - насколько я этот формат представляю? Насколько адекватен в этом формате?)... тем не менее - я готовлю несколько статей перерабатывая их из целого своей работы «Гармония Страдания»... - (думаю - если ничто мне не помешает, переработать и все исследование полностью....) - многое дополняя... но основные тезисы, все основные, они сформулированы там и тогда и я сейчас лишь развертываю их, укрепляю доказательствами...
Но! - насколько это все имеет право на существование и функционирование в научной сфере - ?
Я уверен - что я прав в своем понимании Бунина... - но насколько мое понимание существует с точки зрения науки?... у меня многое названо - но не очень доказано...
но то что названо - еще в 97 году - оно до сих пор не открыто и не принято в состав изучения Бунина... а какие-то здравые крупицы пусть крупицы (но они сущностные) в моей работе есть... вроде бы...
И вот в моем сегодняшнем понимании:
Я не рвусь к защите диссертации... (все мои попытки поступлений в аспирантуру - были не путь к защите - может поэтому и не защитился - а исключительно - желание сделать достоянием исследований Бунина то что я увидел в его творчестве)...вся моя задача состоит в том - чтобы то что мне удалось увидеть в творчестве Бунина - стало достоянием серьезных ученных, к которым отношу и Вас, Ольга Анатольевна,... и если в моих наблюдениях есть здравое зерно - чтобы оно послужило - максимально полному и правильному пониманию творчества Бунина, личности его самого... чего он заслуживает... и чего он как никто другой - лишен...
Какой я вижу путь всего этого - (и в чем мне и нужен Ваш профессиональный совет):
Мне необходимо доработать свою работу «Гармония Страдания» пусть не до настоящего научного уровня, но хотя бы до такого уровня - который бы позволял исследователям доверять моим тезисам и обращаться к ним (не ради моего имени, а ради понимания Бунина)... то есть мой текст - такой путь я вижу - должен бы пройти научное и самое серьезное рецензирование... пусть останется формат литературно-художественного исследования (собственно этим путем шел Белинский, сам Бунин в «Освобождении Толстого»)... но он - текст моего исследования - должен получить (или не получить - если в нем не достает потенциала) - научную оценку и признание (или не признание)...
И вот в случае - если в тексте есть здравое зерно, зерна и если возможна научная оценка - доработать это и издать (за мой естественно счет - по принципу публикаций - в научных сборниках, пусть и дороже) при Центре изучения творчества Бунина... может это не вытянет на монографию... пусть будет исследование, но с научным рецензированием... - если возможности к этому дает мое исследование... если нет так нет... буду искать другой путь... пока - вижу этот...
(замечу именно в скобках... все праздники православные накануне этого моего письма к Вам - свт. Митрофания Воронежского и свт. Тихона Задонского... - что-то мне подсказывает - что здесь есть путь...)
Я не решусь (не дерзну) предлагать Вашему вниманию, просить Вас прочесть саму мою работу - Гармония Страдания (хотя она доступна в интернете с 2004 года - как раз от отчаянья - ввести свои тезисы в научный оборот - разместил в Интернете, но даже «похищать» никто ничего не стал) - она слишком мальчишеская, эмоциональная, бездоказательная, во многом исполнена гордыни, самолюбования, может даже высокомерия и высокоумия... Но - повторю - основные тезисы - на мой взгляд верны и пока не открыты (не учтены) современным изучением Бунина... я перерабатываю - мое исследование... а свидетельством моих сегодняшних усилий несколько статей - которые я намерен выслать в адрес Воронежского университета - для публикации в Сборнике (за счет автора - как это и предложено)... понятно - что разрешена одна статья и объем 10 страниц... мои чуть больше и - несколько статей...
Ольга Анатольевна, если Вы дочитали мое письмо до этих строк, Вы уже наверное не рады, что вот так легко ответили мне на мою благодарность за приглашение на конференцию... вот видите к чему это привело...
Поскольку в материалах Приглашения на конференцию, - указан, в том числе и Ваш электронный адрес для представления работ... - я эти работы по Вашему адресу и представляю...
И Прошу Вас, Ольга Анатольевна, прочесть или хотя бы ознакомиться с этими статьями и высказать Ваше - пусть самое жесткое и нелицеприятное мнение по поводу моих исследовательских усилий...
По моим статьям:
Статья 1. Мир Бога - она в моем понимании «готова» (то есть сырая, конечно, но насколько смог, успел) к публикации... велик объем... но она легко может быть сокращена... в частности - за счет - моих православных обоснований - которые не убрал - только исходя из того что Вы, именно Вы, это будете читать.. мне, кажется, Вы без доказательств поймете о чем речь... другое дело формат статьи - предполагает доказательства... поэтому все православные разъяснения могут быть убраны как бездоказательные... статья в моем понимании - существует и без них... Другое дело - что статья может быть с точки зрения науки вообще не существует... может быть и так в Вашем восприятии - в принципе я к этому готов... к чему угодно... для этого и описал - всю «гармонию моего страдания» с Буниным... то есть того - чему предстоит обрести гармонию в Воронежском университете... или не обрести... в этом случае (не обрести) - воздохну лишь как протопоп Аввакум - «индо еще побредем»... Поэтому, Ольга Анатольевна, прошу Вас, если прочтете хоть что-то, высказать свое мнение о моих трудах с максимальной степенью искренности (в случае жесткой оценки) - так и требует от нас Бунин, ответственность перед Буниным...
Статья 2. Победа Духа - менее готова, чем статья 1, отсутствуют ссылки, слишком велик объем... но там во второй половине с 10 страницы - сказаны сущностные - для понимания теста «Жизни Арсеньева» - вещи: символ «грач»...
Статья 3. Мир смерти - совсем сырой материал, во многом сегодняшний... но необходимый для утверждения логики статей 1,2....
Статья 4. «1885 год» - наиболее взвешенная статья - ее я готовил для публикации в 2006 году для Воронежа - но обстоятельства не позволили довести... тогда и выслал о Божественном в творчестве Бунина... Корректно было бы предложить Вашему вниманию - именно эту статью... но все ее существо - не полно - без знакомства с 1,2,3...
Вообще в целом - статьи уязвимы - тем что вырваны из целого контекста - где есть планомерное логическое доказательство - ступенчатое - всех тезисов от одного к другому... но пока на уровне статей... - они все таки позволяют составить представление о моих исследовательских намерения...
Над переписыванием - целого - своей работы - так же сосредоточен... и надеюсь - если к тому будет возможность - Ваша заинтересованность, заинтересованность кафедры - представить - целый переработанный вариант...
Последнее дополнение: Уважаемая Ольга Анатольевна, наверное некорректно, а может и дерзко, было бы мне обращаться лично к Вам, поэтому позвольте в Вашем лице, обратиться к кафедре, к Воронежскому университету...- из всей моей истории видно, что я в полной мере - «незаконная комета в кругу расчисленных светил»... но моя незаконность обеспечивает полную степень моей свободы... в смысле научной моей принадлежности...
То есть я не связан ответственностью перед неким научным руководителем, предложившим мне его собственные идеи для воплощения...все идеи и все мои тезисы о Бунине - это лично мои идеи... те люди, которые принимали на себя имя моего научного руководителя - делали это формально - предоставляя мне возможность (соблюдая статус) - защититься самостоятельно... это вторая причина - почему мои исследования не приведены до сих пор в научное состояние... их (науч. рук.) интересы лежали в других сферах...
А научное - не формальное - а сущностное руководство мне все таки необходимо... пусть и не вывести меня на уровень ученого, но - вывести мою работу на уровень научного употребления...
И вот, может быть, Воронежский университет, кафедра, Центр изучения творчества Бунина,... - если есть у меня, у моего исследования, к тому основания - сочтет возможным - то есть мои исследования заслуживающими научного внимания - предоставить мне - или подготовке моего труда к изданию - такое руководство...
Уважаемая Ольга Анатольевна, Простите за столь подробное письмо... но вот сказал - все...
Дальше (в моем понимании) - Божия Воля...
С уважением
Смоленцев
29.08.2010.
Вятка.
От: Смоленцев
Отправлено:9 апреля 2006 г. 14:02
Кому:Фил. фклт. Воронеж. ГУ,
Елец. ГУ им. И.А. Бунина,
Белгород. ГУ
Тема: Вопрос о материал. конф. " 135-л. Ив. Бунина",
Уважаемые коллеги,
Здравствуйте...
К Вам обращается соискатель кафедры русской литературы ХХ века (науч. руковод. проф. В. П. Смирнов) - Смоленцев Алексей Иванович. Работа моя сосредоточенна на исследовании основных проблем произведения "Жизнь Арсеньева".
Знаю, что в Вашем университете прошла научная конференция (к 135-летию со дня рождения).
Прошу Вас сообщить есть ли какая-то возможность приобретения материалов конференции( естественно, на условиях моей предоплаты).
И, если - да, то по какому адресу выслать оплату за сборник материалов конференции. Может быть, для обеспечения "скорости" передачи материалов возможен следующий путь: Вы - сообщаете мне по эл. почте стоимость сборника и адрес, по которому выслать деньги. По получении от меня почтового перевода, Вы высылаете мне материалы конференции в электронном виде? Если данный путь невозможен, то буду благодарен и за возможность приобрести материалы посредством почтовой пересылки.
Алексей Иванович Смоленцев
От: Никонова
Отправлено: 10 апреля 2006 г. 15:46
Кому: Смоленцев
Тема: Re: Вопрос о материал. конф. " 135-л. Ив. Бунина"
Уважаемый Алексей Иванович! К сожалению, мы пока не можем предоставить Вам материалы конференции, т.к. их у нас еще нет в полном объеме, не все авторы - участники конференции - предоставили свои статьи. По этой причине и по причине недостаточного финансирования выпуск сборника задерживается на неопределенное время. Можем предложить сборники "И. Бунин в диалоге эпох" и "И. Бунин в начале века: материалы и статьи" по конференции 2000 года "Наследие И. Бунина в контексте русской культуры" и конференции 2003 года - "Проза И. Бунина 1920-50-х гг. в контексте русской и европейской литературы ХХ века: литературоведческие и лингвистические аспекты".
С уважением, зав. кафедрой
Никонова Т.А.
Адресовано: Тамара Александровна Никонова, заведующая кафедрой русской литературы русской литературы ХХ и XXI веков Воронежского государственного университета, доктор филологических наук, профессор, член Союза российских писателей.
От: Смоленцев
Отправлено:10 апреля 2006 г. 21:29
Кому: Никонова
Тема: Вятка. Смоленцев. Материалы по Бунину.
Уважаемая Тамара Александровна...
Благодарю Вас за столь скорый и подробный ответ.
В первую очередь меня интересует сборник "Проза И. Бунина 1920-50-х гг. в контексте русской и европейской литературы ХХ века..." и материалы "Наследие И. Бунина в контексте русской культуры".
Вообще же существо моей потребности в научных материалах по Ив. Бунину состоит в том, чтобы понять современное состояние литературоведческой мысли в "буниноведении" и, в частности, по "Жизни Арсеньева".
Поэтому интересны работы последних лет (в т.ч. и 2000-го года).
(Может быть в меньшей степени интерес для меня представляет сборник "И. Бунин в начале века: материалы и статьи". Но если материалы сборника так или иначе касаются "Жизни Арсеньева", то приобрету и его).
Поэтому буду благодарен за возможность приобрести сборники Вашего университета...
Еще раз спасибо за ответ и за понимание.
Кроме Вашего университета обращался еще в Белгород и в Елец, в Орел, но они не ответили.
Вятка. Смоленцев.
От:Никонова
Отправлено:18 мая 2006 г. 14:07
Кому: Смоленцев
Тема: Воронеж, ВГУ
Алексей Иванович! На Ваши вопросы ответ один - конечно. Мы рассылаем приглашения на все конференции и, поскольку у нас теперь с Вами есть контакт, обещаем Вам приглашение на бунинскую конференцию на октябрь следующего года. Публикации в "Филологических записках", в "Вестнике ВГУ" (Серия Филология, Журналистика) и по материалам конференций, к сожалению, только на платной основе (сборники по материалам конференций из расчета 80 руб. за страницу). Вы можете (сборник только формируется) прислать нам статью по прошедшей в 2005 г. бунинской конференции "Метафизика И. Бунина". Мы Вам высылаем для ознакомления Программу конференции. Всего доброго,
Никонова Т.А.
Перечитывая, все сказанное выше, только и могу повторить -
Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей (Пс.113:9).
20 июля 2014 г, Вятка.
[1] Бунин, т. 6, с. 15.
[2] Бунин, т. 9, с. 260.
[3] Бунин, т. 8, с. 18-19.
[4] Конференция, с. 123.
[5] Бунин, т. 8, с. 37. Все стихи далее цитируются - т. 8.
[6] Бунин, т. 1, с. 470.
[7] Словарь, с. 185.
[8] Бунин, т. 6, с. 311.
[9] Бунин, все - т. 2.
[10] Бунин, т. 5.
[11] Белинский, т. 1, с. 675-676.
[12] Белинский, т. 3, с. 395.
[13] Бунин, т. 5, с. 59.
[14] Там же, с. 68.
[15] "Новый мир", с. 180.
[16] Бунин, т. 5, с. 126-127.
[17] Там же.
[18] Бунин, т. 8, - все далее цитируемые стихи.
[19] Бунин, т. 9, с. 7.
[20] Белинский, т. 3, с. 387.
[21] Там же.
[22] Там же, с. 380.
[23] Бунин, т. 8, с. 25.
[24] Дневники Бунина, с. 254.
[25] Бунин, т. 7, с. 345-347, далее все цитаты "Бернара" - там же.
[26] Бунин, т.9, с. 260.
[27] Бунин, т. 1, далее стихи цитируются по этому тому.
[28] Бунин, т. 2, с. 8-9.
[29] "Новый мир", с. 186.
[30] Конференция, с. 6.
[31] "Библейские истории", с. 228-230.
[32] Там же, с. 246-247.
[33] Бунин, т. 5, с. 304.
[34] Розанов, с. 137.
[35] Бунин, т. 6, с. 100-101.
[36] Пушкин, с. 446.
[37] Достоевский, т. 9.
[38] Бунин, т. 9, с. 157.
[39] Там же, с. 137.
