К вопросу об отношении «апостола поволжских инородцев» Н.И.Ильминского и его последователей к проблеме пьянства

В последнее время всё больше исследователей, общественных и религиозных деятелей обращаются к наследию выдающегося русского миссионера, педагога, учёного-востоковеда Николая Ивановича Ильминского (1822 - 1891/1892), который ставится по значению в один ряд с основателем научной педагогики в России К.Д.Ушинским (1).

Масштаб и результаты его миссионерско-просветительной деятельности оказались настолько велики и многогранны, что идеи Н.И.Ильминского быстро снискали общероссийское признание и поддержку в правительственных кругах. Известный русский общественный деятель, один из лидеров славянофильства, публицист и поэт И.С.Аксаков (1823 - 1886) отмечал: «Благо есть такой человек, - надо им пользоваться». (2)

За неустанные труды и бескорыстное служение простым людям Н.И.Ильминского уважительно называли «апостолом Поволжья», «апостолом инородцев» («апостолом поволжских инородцев» или «апостолом казанских инородцев»), а в настоящее время за ним крепко закрепилось звание «апостола кряшен». Один из его верных учеников и последователей - миссионер и педагог И.Я.Яковлев (1848 - 1930), которого самого сейчас величают не иначе как «патриархом и просветителем чувашского народа», писал о своём учителе: «У [Н.И.] Ильминского, как у всякого человека, были свои недостатки, но всё это было ничто в сравнении с его другими, высокими, нравственными, духовными, умственными качествами.

Одним словом, скажу вам, что я не встречал другого, подобного ему человека в жизни. Я не верил бы в существование святых, если бы не встретился с [Н.И.] Ильминским, не видел его. В нём я видел, до какого совершенства могут дойти люди... А, значит, и святые...»(3)

После многочисленных обращений кряшен, в начале 2015 г., был начат сбор материалов для канонизации Н.И.Ильминского в лике местночтимых святых Казанской епархии Русской Православной Церкви.

Закономерно, что в данной связи возникает ещё больший интерес к его личности, который, в свою очередь, порождает вопросы об отношении Н.И.Ильминского к актуальным для его времени и, по большей части, остающимся актуальным и по сей день проблемам российской жизни. Одной из таковых, не сходящих с «повестки дня» на протяжении веков, была и остаётся проблема пьянства.

Будучи прекрасно знакомым с повседневной жизнью русских, кряшен (т.н. «крещёных татар»), чувашей и представителей других народов Российской Империи, зная об их бедах и нуждах, Николай Иванович, помимо прочего, безусловно, имел и достаточно объективное представление и о масштабах народного пьянства.

Как отмечал в начале 1870-х гг. выдающийся учёный-медик, эпидемиолог Н.Ф.Высоцкий (1843 - 1922), особенно широкое распространение в Казанской губернии пьянство получило именно в инородческой среде.(4) Причём, подвержены этому пороку в значительной степени были не только представители земледельческого сословия и прочие простолюдины, но и вышедшие из крестьянской среды представители инородческого духовенства и интеллигенции.

Сохранившиеся документы и воспоминания о Н.И.Ильминском содержат крайне отрывочные сведения о его отношении к этой проблеме, так как сам Николай Иванович, судя по всему, по каким-то соображениям не любил касаться темы пьянства. Возможно, это было вызвано тем, что она была достаточно болезненной для него как в силу личных и семейных причин, так и глубоких переживаний по поводу трагических судеб его соратников и учеников, павших жертвами «зелёного змия».

Из воспоминаний И.Я.Яковлева известно, что «брат его был пьяница и за пьянство был выгнан со службы».(5) Сам Н.И.Ильминский, по словам своего ученика, тоже был не прочь «доставать из шкафа водку и пить одну-две-три рюмки, как он говорил, «до» (обеда), «за» (за обедом) и «по» (после обеда)», что для многих представителей русской интеллигенции тогда считалось «нормой», но пьяным он его никогда не видел. «За четыре года до смерти, - указывал И.Я.Яковлев, - [Н.И.]Ильминский по совету врачей совсем перестал употреблять спиртные напитки и курить сигары, что делал ранее».(6)

Показательно, что Иван Яковлевич не боялся также признавать, что и сам одно время злоупотреблял водкой, но поборол в себе этот порок. Переняв у Н.И.Ильминского обычай пить «до», «за» и «по», он, в отличие от своего учителя, оказался не в силах контролировать себя. «Дошло до того, - вспоминал И.Я.Яковлев, - что однажды в Симбирске, выпив лишнее на одном официальном торжестве, на которое я был приглашён, я пошёл купаться и чуть было не утонул. С тех пор я стал пить умереннее. Неумеренное мною иногда употребление спиртных напитков продолжалось до 1900 года. Потом я стал пить меньше, а с нынешней войны и вовсе прекратил. Во время служебных поездок по школам, вообще на службе, я никогда не пил, пил только дома, или когда нельзя было уклониться в обществе».(7)

Особый интерес в плане выяснения отношения Н.И.Ильминского к проблеме пьянства представляют воспоминания о нём священника-кряшена Давида Григорьева, больше известного в качестве литератора, поэта и драматурга, писавшего под псевдонимом «Давид Саврушевский» (или «Давид Саврушский») (1876 - 1939 или 1942).(8)

Известно, что Давид Григорьев закончил Центральную крещёно-татарскую школу (ЦКТШ), которой заведовал сотрудник и ученик Н.И.Ильминского В.Т.Тимофеев (1836 - 1895), а затем - с 1891 г. - учился в Казанской учительской (инородческой) семинарии (КУС), директором которой являлся и в которой преподавал сам Николай Иванович. Ему посчастливилось лично познакомится с Н.И.Ильминским и наблюдать за его деятельностью как в свою бытность учеником ЦКТШ, так и - в последние месяцы жизни «апостола поволжских инородцев» - в качестве студента КУС.

«Уроки Николая Ивановича резко отличались от уроков других преподавателей, - вспоминал Давид Григорьев. - И в классе он был с воспитанниками как отец среди детей. Уроки его были содержательны, давали много знаний. Часто переходили они в откровенную беседу по поводу той или иной стороны преподаваемого предмета. Искренно желая предохранить молодость от свойственных молодости увлечений и падений, он смело и откровенно говорил о таких щекотливых предметах, о которых может говорить только любящий отец с дорогими его сердцу детьми. Так, он говорил о пагубном влиянии на организм противоестественного порока, давал советы относительно будущей женитьбы и семейной жизни, говорил о пагубном действии водки на организм.

Воспитанники Николая Ивановича помнят, что он никогда не смеялся на уроках, но часто плакал. Так, например, он не мог говорить без слёз о вреде пьянства, потому что вспоминал при этом про своих «погибших из-за водки» воспитанников. И, конечно, это были не притворные слёзы, но слёзы любящего отца, искренно плачущего о падении некоторых «блудных сынов» своих».(9)

В другом месте Давид Григорьев упоминает о том, как в тайне от Н.И.Ильминского супруга Николая Ивановича Е.С.Ильминская заставила его, сильно замёрзшего на улице, выпить рюмку «какой-то красненькой влаги». Подавая её Давиду Григорьеву, Екатерина Степановна шутливо сказала ему:

«- Ну-ка, дорогой гость, выпей-ка за своё здоровье! - Я было опять сконфузился, но она опять повелительно сказала: «выпей, выпей скорее, пока Николай Иванович не видит».

Между тем в дверях показался Николай Иванович с флакончиком в руке.

- Коля! Какие пьяницы твои воспитанники...

- Ну, Катя отложи пока шутки.. я теперь так беспокоюсь за него...».(10)

Следует думать, что печаль Н.И.Ильминского в первую очередь касалась судьбы одного из первых учеников ЦКТШ, известного кряшенского священника, талантливого поэта и учителя Якова Емельяновича Емельянова (1848 - 1893), прозванного в народе «жырчы Жэкэy» («певец Яков»), который не устоял перед пороком пьянства и пострадал от этого в 1888 г., будучи переведённым в другое село за нетрезвое поведение.

«Не хорошо слышу о тебе, - писал Н.И.Ильминский Я.Е.Емельянову 5 октября 1888 г. - Ты был всегда умён и благоразумен; а вино и не таких умных победило. Владыка, слышав о твоих неуспешностях, решается тебя перевести в Танькино. Этому решению Владыки ты покорись добродушно, без ропота. Старайся исправить свою жизнь, иначе пропадёшь. Мне тебя, сказать нельзя, как жаль. Дай Бог тебе силы удержать себя. Ты не отчаивайся, никто тебе зла не хочет. Это должно остаться между нами. Твой приятель Афанасий кабатчик на тебя Архиерею подавал жалобу, что его избили или жену, - я не помню, но всё-таки не годится, и зачем было связываться с кабатчиком? Ну, тебе много толковать нечего, - сам ты всё это знаешь. Но зная, старайся исполнять.

Твой, от всей души желающий тебе добра [Н.И.Ильминский]».(11)

К сожалению, «жырчы Жэкэy», которого считают первым кряшенским поэтом, не намного пережил Н.И.Ильминского, скончавшись в 1893 г.

И.Я.Яковлев вспоминал также о том, как «до 1872 или 1873 года» заступничество Н.И.Ильминского перед попечителем Казанского учебного округа П.Д.Шестаковым спасало от увольнения окружного инспектора чувашских школ, одного из основоположников чувашского научного языкознания, тюрколога и этнографа Н.И.Золотницкого (1829 - 1880), страдавшего запойным пьянством. «Ввиду бедственного материального положения [Н.И.]Золотницкого, - писал И.Я.Яковлев, - Н.И.Ильминский, настойчиво занятый его спасением и судьбою, пристроил его в совет Братства святителя Гурия секретарём».(12) Однако «пьянство и болезнь» в итоге всё же сгубили Н.И.Золотницкого.

Известно и об иных эпизодах, связанных с обращениями к Н.И.Ильминскому его бывших воспитанников, чья жизнь и карьера «покатилась под горку» из-за чрезмерного пристрастия к алкоголю. Так, например, сохранилось письмо Н.И.Ильминскому от учителя К.Александрова из Чистополя, который десять лет проработал на поприще просвещения кряшен («крещёных татар»), преподавал в Ташкирменьском училище, но, несмотря на предостережения Николая Ивановича по поводу трудностей работы с местным населением, не выстоял перед пороком пьянства и был «удалён из среды инородцев». В случае открытия вакансии в инородческом селе К.Александров просил вспомнить о нём.(13)

Очевидно, что проблема борьбы с пьянством всегда заботила Н.И.Ильминского, даже если он не посвящал этому отдельных статей и записок.

Так, в подготовленной 9 декабря 1866 г. по поручению обер-прокурора Святейшего Правительствующего Синода графа Д.А.Толстого записке с соображениями «о главных основаниях и условиях для удостоения крещёных татар священнослужительских должностей» Н.И.Ильминский, будучи ещё преподавателем Императорского Казанского университета, указывал на то, что непродуманная система духовного образования мальчиков из числа инородцев (без их предварительного «достаточного приготовления в школах специально принаровленных») приводила к весьма печальным результатом в части их нравственного состояния (в том числе, ведению нетрезвого образа жизни).

«Не в очень давнее время (в 30-тых или 40-вых годах), - писал он, - по распоряжению местных Епархиальных Начальств и Святейшего Синода, помещались инородцы в духовные семинарии для образования, в видах определения их потом на инородческие приходы. Так, например, в Вятской семинарии воспитывалось несколько черемис и вотяков, в Саратовской - калмыки. Но, по удостоверению очевидцев, все эти инородческие воспитанники в семинариях не только не получали хорошего нравственного настроения и умственного образования, но вышли буйными, пьяными, развращёнными, или же тупыми и неразвитыми. Такая поразительная безуспешность зависела от того, что инородческие мальчики, быв помещены в семинарию, без всякого подготовления, вдруг очутились в кругу для них совершенно чуждом, к которому, вследствие племенной разности, не могли иметь никакого сочувствия, и не могли почерпать из него материалов для своего умственного и нравственного образования. В учебных занятиях они на первых порах встретили трудности, как от разности учебного языка, так, быть может, от схоластичности самого преподавания. Это должно было охладить и совсем убить их любознательность; а потом неудача в ученьи, бездействие и праздность должны были повести юношей энергических к буйству и пьянству, а юношей с мягким и несколько вялым характером - к апатии и тупости».(14)

Решить эту проблему, по его мнению, могли специальные учебные заведения для инородцев, вследствие чего и была учреждена, в частности, ЦКТШ, что привело к исправлению ситуации. Однако по окончанию духовного образования и определению на священнические и учительские места в ряде случаев «среда» брала своё.

Н.И.Ильминский поддерживал постоянную живую связь с выпускниками КУС и ЦКТШ, вёл с ними переписку, давал советы и делал наставления, содействовал получению ими священнических и учительских мест, и, как отмечал преподаватель КУС В.Н.Витевский, «старался защитить притесняемых, ободрить упавших духом, поддержать в стремлении к доброй цели и поощрять особенно достойных из них».(15)

Вместе с тем, Николай Иванович считал неправильным административными мерами насаждать в учебных заведениях трезвеннические организации. «[Н.И.]Ильминский, - вспоминал И.Я.Яковлев, - был врагом насильственного, а тем более преждевременного развития молодёжи и детей. Припоминается мне такой эпизод из его жизни. Лично он не был знаком с известным общественным деятелем и педагогом Сергеем Александровичем Рачинским, хотя и состоял с ним в переписке: их заочно познакомил Степан Васильевич Смоленский, находившийся в близких отношениях с [С.А.]Рачинским. Часто, когда я приходил к Николаю Ивановичу, он давал мне читать письма к нему выдающихся личностей того времени - [К.П.]Победоносцева и других, а также посвящал меня в свои ответы им на эти письма. Однажды [Н.И.]Ильминским было получено от [С.А.]Рачинского письмо, в котором тот, послав ему устав общества борьбы с пьянством в народе, просил его ввести нечто подобное в его Казанской учительской семинарии, для того чтобы предостеречь обучающуюся молодёжь от этого порока. (Этого письма в подлиннике [Н.И.]Ильминский мне не давал читать, а только говорил мне о нём.) Но у Николая Ивановича не было привычки слепо подражать кому-либо, а тем более производить на кого-либо давление. Насколько знаю, на совет [С.А.]Рачинского [Н.И.]Ильминский промолчал, не дав у себя в семинарии хода новшеству, которое было ему несимпатично».(16)

Возможно, Н.И.Ильминский таким образом хотел избавить учащихся от лишней нагрузки, так как считал их наиглавнейшей обязанностью получение образования. Однако, следует думать, предложение С.А.Рачинского всё же заслуживало большего внимания.

Показательно, что наиболее последовательные продолжатели дела И.Н.Ильминского также по-своему заботились о том, как отвратить своих подопечных от страшного порока пьянства.

Особенно в этом преуспел известный миссионер епископ Мамадышский (затем - епископ Сухумский, впоследствии - архиепископ Уфимский и Мензелинский) Андрей (князь А.А.Ухтомский) (1872/1873 - 1937), являвшийся, по выражению одного из авторов «Уфимских Епархиальных Ведомостей» и по общему признанию знавших его людей, «одним из преданнейших заветам Н.И.Ильминского деятелем просвещения инородцев»(17).

Известно, что даже в написанном им «Наставлении Трёхсвятительскому Крещёно-татарскому Монастырю», которое в 1911 г. на память о его «последнем посещении» и «в постоянное назидание» было помещено монахами «на стене своего храма», содержались такие слова: «Проклятая водка, да будет во веки проклята на этом месте святом, посвящённом служению Господню».(18)

Не оставлял эту «проклятую» проблему без внимания и упомянутый священник-поэт Давид Григорьев (Саврушевский), в разное время служивший в Уфимской и Вятской епархиях. Так, в разделе «Борьба миссии с алкоголизмом» «Отчёта Уфимского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества за 1911 год» говорилось о том, что «почти во всех инородческих приходах» были учреждены «общества трезвости, устраиваются беседы, раздаются бесплатно листки противоалкогольного содержания и пр[очее]». «Благочинные Сизов и Григорьев, - подчёркивалось при этом, - первее всего постарались убедить самих духовных лиц быть примером трезвой жизни, и действительно во вверенных им округах духовенство, за исключением единичных случаев, вовсе не употребляют спиртных напитков. Пример трезвой жизни духовенства обращает на себя внимание прихожан, вызывая из их среды подражателей».(19)

В NN 19, 22 и 23 за 1912 г. «Уфимских Епархиальных Ведомостей» была опубликована его статья-рассказ «Пастырь-трезвенник. (Мечты в действительности)» о том, как священник «о. Пётр» воплощал в жизнь «одну из заветных мыслей» об организации «общества трезвости».(20) В свою брошюру «Правила жизни и приличия для интеллигенции (учащихся, учащих и воспитателей)», выдержавшую несколько изданий, наравне с разделом «Табакокурение и его последствия», священник Давид Григорьев включил раздел «Не упивайтеся вином».

«В настоящее время медики всех стран, - писал он, в частности, в последнем, - на основании целого ряда наблюдений, утверждают, что все спиртные напитки заключают в себе яд, почему приносят потребителям лишь один вред. Поэтому они не могут служить лекарством ни от одной болезни».(21)

Полагаю, в связи со всем вышеизложенным, что история борьбы православных миссионеров с распространением пьянства в России нуждается в дальнейшем осмыслении, изучении и популяризации.

Игорь Евгеньевич Алексеев, кандидат исторических наук

Сноски:

(1) См.: Сковородкина И.З. Этнопедагогический подход к образованию народов России: история, теория, практика: Монография. - Москва: ИТИП РАО, 2008. - С.с. 47 - 48.

(2) Цит. по: Смоленский С.В. В защиту просвещения восточно-русских инородцев по системе Ник. Ив. Ильминского. - Санкт-Петербург: Типография И.Н.Скороходова, 1905. - С. 27. - (Издание Общества ревнителей русского исторического просвещения в память Императора Александра III. - Выпуск XIV.)

(3) См.: Яковлев И.Я. Моя жизнь: Воспоминания/ Вступ. Статья Л.П.Куракова, археогр. предисл. Г.Н.Плечова; примеч., имен. указ. Н.Г.Краснова. - Москва: «Республика», 1997. - С.с. 217 - 218.

(4) См.: Высоцкий Н.Ф. Материалы к учению о происхождении и развитии рака нижней губы. Диссертация на степень доктора медицины. - Казань: Типография Императорского Казанского Университета («в университетской типографии»), 1872. - С. 14.

(5) См.: Яковлев И.Я. Указ. соч. - С. 218.

(6) Там же.

(7) Там же.

(8) См.: Григорьев Д. Николай Иванович Ильминский. (Воспоминания)// Уфимские Епархиальные Ведомости. - 1903. - N 12 (15 июня). - С.с. 790 - 795., - N 13 (1 июля). - С.с. 876 - 881.; - N 14 (15 июля). - С.с. 974 - 979.; - N 15 (1 августа). - С.с. 1037 - 1041.

(9) Григорьев Д. Николай Иванович Ильминский. (Воспоминания)// Уфимские Епархиальные Ведомости. - 1903. - N 14 (15 июля). - С.с. 974 - 975.

(10) Там же. - С. 976.

(11) Письма Н.И.Ильминского к крещёным татарам/ Репр. воспр. текста изд. 1896 г. - Казань: ООО «Астория и К°», 2011. - С.с. 72 - 73.

(12) Яковлев И.Я. Указ. соч. - С. 197.

(13) См.: Колчерин А. Христианизация народов Поволжья. Н.И.Ильминский и православная миссия/ Научное издание. - Москва: «Российский институт стратегических исследований», 2014. - С. 615.

(14) Записка преподавателя Казанского Университета Н.Ильминского// Из переписки об удостоении инородцев священнослужительских должностей. - Казань: Типография В.М.Ключникова, 1885. - С.с. 13 - 14.

(15) См.: Витевский В. Николай Иванович Ильминский, директор Казанской учительской семинарии, († 27 декабря 1891 года)// Известия по Казанской Епархии. - 1892. - N 5 (1 марта). - С. 104.

(16) См.: Яковлев И.Я. Указ. соч. - С.с. 187 - 188.

(17) См.: С.М. Н.И.Ильминский в воспоминаниях его питомцев// Уфимские Епархиальные Ведомости. - 1917. - N 1 (1 января). - С. 11.

(18) Сотрудник Приволжской Миссии. - 1911. - N 37 (11 сентября). - С. 582.

(19) Отчёт Уфимского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества за 1911 год // Уфимские Епархиальные Ведомости. - 1912. - N 14 (15 июля). - С. 637.

(20) См.: Свящ. Д. Г. Пастырь-трезвенник. (Мечты в действительности)// Уфимские Епархиальные Ведомости. - 1912. - N 19 (1 октября). - С.с. 867 - 870., - N 22 (15 ноября). - С.с. 1022 - 1028., - N 23 (1 декабря). - С.с. 1079 - 1086.

(21) Григорьев Д. Правила жизни и приличия для интеллигенции (учащихся, учащих и воспитателей)// Издание второе, изменённое. - Казань: Центральная Типография, 1914. - С. 26.

Впервые опубликовано: Алексеев И.Е. «Вино и не таких умных победило...» (К вопросу об отношении «апостола поволжских инородцев» Н.И.Ильминского и его последователей к проблеме пьянства)// Шестые традиционные чтения: Материалы научно-практических чтений, посвящённых казанскому трезвенническому движению (11 сентября 2015 г.)/ Эйфория. - 2015. - N 1 (126). - С.с. 4 - 12.

Приложение

Священник Давид Григорьев

К борьбе с пьянством

Невинно вино, укоризненно пьянство. Не будь между упивающимися вином (Притч. 20, 1 и 23, 20). Я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остаётся пьяницею; с таким даже и не ест вместе (1 Кор. 5, 11).

Я никогда много не пил вина. Помню лишь, в молодых годах раза три напивался допьяну, да и то лишь на свадьбах, но после своей женитьбы не напивался даже и до того состояния, которое обычно называют «быть навеселе». Не могу равнодушно смотреть и на пьяного человека. Особенно сердце болезненно сжимается при виде духовного лица в пьяном состоянии. Пастыри Божии, служители св[ятого] алтаря Господня, пьянствуют! Вожди народа, долженствующие вести своих словесных овец в царствие небесное, сами не войдут в него, ибо сказано: «пьяницы царствия Божия не наследуют». А между тем, вот что говорит народная мудрость: «Каков поп, таков и приход». Поп пьянствует, может быть, и развратничает, и картёжничает, и курит, без сомнения, и т.д. и т.д. - значит и прихожане невольно заражаются его духом; поп не войдёт в царствие небесное, значит и прихожане не войдут! А сколько, думается, таких «попов и приходов» во всей матушке-России? Ужасно!..

Особенно памятна мне следующая грязная картина. Ехал в Уфу рукополагаться. Пароход пристаёт к пристани. Общий хохот пассажиров невольно привлёк моё внимание. Подхожу к конторке. Что же: двое дюжих молодцев насилу тащат под руки пьянёхонького иерея Божия! Серебряный иерейский крест на груди... хоть бы Его-то спрятал под рясу! Кричит, буянит: «нет, не поеду во II-м, ведите в I-й»! Но не пустили его ни в I-й, ни во II-й класс, и он, не желая ехать в III-м, разругавшись с матросами, вышел обратно из парохода, ведомый теми же молодыми спутниками. Созерцая эту грязную картину, большая часть толпы хохотала, а некоторые люди, непривыкшие или уже отвыкшие видеть часто подобные сцены, молча качали головой. «Перетопить бы их всех, дармоедов!» - вполголоса высказал один хорошо одетый господин, по-видимому, пассажир I-го или II-го класса: «Какие же это пастыри? Соблазнители, обманщики»! - уже кричал он с негодованием и хотел, кажется, продолжать в том же духе, но раздался свисток, и он с сердитым выражением лица ушёл с палубы.

«Господи, я не буду таким», - невольно вырвалось у меня из груди, когда отошёл от толпы. С тех пор пьянство духовенства стало представляться мне в ещё более мерзостном, чудовищно-гадком виде, и дал себе слово, став священником, по мере своих сил бороться с народным пьянством.

II.

В продолжении первых шести лет своего служения в сане священника, хотя я и старался считать себя врагом пьянства, хотя частенько обличал своих прихожан за «мирские» и частные будничные «попойки», хотя при каждом удобном случае и внушал им мысли о вреде пьянства и пользе трезвости, но теперь узнал, что этого недостаточно для отрезвления народа. Я теперь пришёл к тому заключению, что для того, чтобы более успешно бороться с народным пьянством, лучше предлагать ему не умеренное пользование напитками, так как простой народ, в силу установившихся традиционных условий и обычаев умеренно пить почти что не может, а нужно предлагать ему безусловную трезвость, в смысле неупотребления спиртных напитков ни под каким предлогом, разве только по совету врача в виде необходимого лекарства. Прежде всего необходимо самому священнику объявить себя перед прихожанами безусловным трезвенником, потом уже приглашать и прихожан последовать своему примеру, ибо «каков поп, таков и приход», - неразумно, продолжая выпивать, хотя бы понемногу, от людей требовать безусловной трезвости. Необходимо таким образом вокруг себя собрать хотя небольшое число любителей нравственной чистоты и через них проводить в народную жизнь трезвые мысли вообще и правильный взгляд на пьяное состояние в частности. Каков общий взгляд народа на пьяное состояние человека в настоящее время? Равнодушный, самый обыкновенный: «сегодня он пьян, а вчера я был пьян», - лишь может подумать мужик, видя, как другой мужик идёт по улице, пошатываясь и разговаривая сам [с] собою. Также равнодушно смотрят у нас на пьяных и совершенно непьющие люди. Почему? А потому, что пьянствуют пока почти поголовно, пьянство у нас в моде, и правильный взгляд на него не установлен. Народ наш ещё и не слыхивал ни от кого, что св[ятое] Писание ни только не велит пьянствовать, но даже не велит и есть и пить с пьяными (1 Кор. 5, 11), и что, кроме того, вино, как доказывает наука, не только не полезно для нашего организма, но оно яд, медленно отравляющий наш организм и преждевременно приводящий к смерти. Когда же он, при помощи Божией, от своих добрых наставников - учителей узнает обо всём этом и перестанет напиваться допьяну, тогда поймёт смысл изречения премудрого Соломона: «Невинно вино, укоризненно пьянство», и соответственно этому переменится у него и общий взгляд на пьянство.

III.

Давно я лелеял в мечтах мысль об открытии у себя приходского общества трезвости. Но вместе с этой мыслью воображение всегда представляло мне и неизменные атрибуты общества трезвости: ходатайство об открытии, устав, членские взносы, чайную с вывеской на крыше, собрания членов по временам, отчёты и т.п. И каждый раз вся эта сушь охлаждала моё горячее желание: формальность, проволочка времени, лишние сборы с членов - всё это безнадёжно опускало мои руки. Но вот, наконец, Господь вразумил меня: я решился наконец... не общество трезвости открыть, а просто начать активную борьбу с пьянством. Начало положил следующим образом.

Приближалась широкая масленица, время обычного пьяного разгула и всевозможных масленичных безобразий. Неделя масопустная - самый подходящий день для объявления войны пьянству, решил я. Накануне на полулисте писчей бумаги написал воззвание, приглашая благочестивых прихожан бороться с пьянством, и повесил его на двери храма. На другой день за обедней сказал поучение на тему о вреде пьянства и необходимости бороться с ним, объявил себя давшим обет трезвости не употреблять никаких спиртных напитков, разве только в виде лекарства в необходимых случаях, и предложил всем - и мужчинам, и женщинам, и старым, и молодым, сочувствующим этой мысли, последовать моему примеру. При этом обещал, что имена трезвенников будут записаны в моё собственное поминанье для поминовения за здравие за каждой Божественной литургией.

В тот же день обедни изъявили желание дать обет трезвости более 50 человек.

В настоящее время в моей памятной книжке значится 154 трезвенника обоего пола. Большинство из них, человек 130, приобрёл я во время хождения по домам с постной молитвой, а остальные пришли, сами узнав, что я «принимаю в трезвое общество». Причём, первые - малопьющие, последние - бывшие алкоголики, задавшиеся целью во что бы то ни было освободиться от своего недуга.

Интересное объяснение завязалось между мной и некоторыми представителями как первой, так и последней группы.

I группа.

- Не желаете ли дать обет трезвости - не пить спиртных напитков в продолжение Великого Поста или даже и целого года? - задаёшь вопрос присутствующим в избе, по прочтении постной молитвы.

Пауза.

- Что, видно, не желаете?

- Да что, батюшка, зарекаться то, мы и так не пьянствуем. А вот мужика бы мово записать - чересчур уже пьянствует, - говорит хозяйка.

- Мужика твоего, говорю, записать не могу, так как, во-первых, самого нет, и, во-вторых, он может не выдержать зарока и смертно согрешить. А вам, женщинам, мало пьющим, можно.

- Нет, батюшка, я не могу зарекаться. У нас, баб, всякие случаи бывают, - дело молодое...

- Что, после родов что ли пьёте?

- То-то вот, батюшка. Кроме того, у меня вот какая-то болесть есть - сердце по временам схватывает. А как выпьешь рюмочку - легче станет.

- Выпить по рюмочке, в виде лекарства, поясняю ей, можно будет и после того, как дашь обет трезвости: ты зарекаешься не пить лишь без нужды, по прихоти - в компаниях, на свадьбах, именинах, крестинах и т.д.

- А зачем же, батюшка, зарекаться, когда и так не пьёшь лишнего?

- А вот зачем. Сами знаете, как год от году всё больше и больше развивается в народе пьянство. Что бывает от пьянства, к чему оно приводит пьющих, - также известно. Необходимо бороться и усердно бороться с этим общественным злом. А как бороться и кто должен бороться? Бороться должны мы, мало пьющие люди, путём кроткого увещания много пьющих, при этом должны увещевать и словами, и делами. Спаситель наш своим ученикам, в лице их и нам, вот что, между прочим, заповедал: «Вы свет мира... Да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного». Значит, мы должны увещевать друг друга и собственным примером. Ведь гораздо удобнее уговаривать пьяницу не пить человеку вовсе не пьющему, нежели выпивающему хотя и понемногу. Последнему пьяница может возразить, дескать, ты что меня учишь, ведь и сам пьёшь. А вовсе непьющий человек, тем более, уже давший обет пред Св[ятым] Крестом и Евангелием, может смелее и сердечнее уговаривать: дескать, я для спасения души дал обет трезвости, потому что де в Св[ятом] Писании сказано, что пьяницы в рай не войдут. Желаю де и тебе вразумиться и последовать моему примеру. Как знаете, я и сам немного пил, а вот дал обещание не пить и других склонять к тому же. Ведь это небольшая жертва от нас ради общего блага ближних? Велика беда - не пить на пирах этой проклятой водки, из-за которой погибает наше общее благополучие и пропадает благосостояние страны! Кто знает, может быть, нам, трезвенникам, общими силами - уговорами и увещаниями своими - удастся отучить от пьянства хотя бы 2 - 3 человека. Ведь и это будет хорошо? Так вот для чего требует от нас безусловная трезвость - для спасения души и доброго примера другим. Кроме того, быть безусловно трезвым полезно ещё вот в каком, чисто жизненном, отношении. Ведь бываете иногда пьяны и вы, бабы? Хоть раз 5 - 6 в продолжение года?

- Доводится... Чево поделаешь, ведь неволят.

- Неволят? Знаю. Обыкновенно приговаривают при этом: «да пейте, ведь, чай, не зарекалась». Правда это?

- Правда, батюшка.

- Так вот: если ты запишешься в число непьющих, тогда никто тебя неволить не будет, зная, что ты зареклась пить вино.

- В результате все женщины дома дают обет трезвости и просят записать имена в моё иерейское поминание.

II группа.

- Я, батюшка, желаю записаться в трезвое общество.

- Дело доброе. Что тебя заставляет записываться?

- Боюсь, батюшка, кабы не спиться.

- Может быть уже и спился?

- Нет ещё, батюшка, только начинаю... впрочем, я пока не пью, вот уже три месяца, как в рот не беру.

- Ну, что же? Не тянет?

- Прекрасно себя чувствую: не тянет и... глядеть даже не хочется.

- Так зачем же тогда зарекаешься, когда и так можешь не пить?

- Боюсь, кабы опять не начать. Русский человек, как говорится, и с радости, и с горя пьёт, - лучше, так сказать, застраховать себя раз [и] навсегда. Главное, мне пить-то нельзя. Не могу я в меру пить...

Убедившись, что человек твёрд в своём решении, принимаю его в число трезвенников и борцов с пьянством.

Был ещё и такой случай. Приходит ко мне 70-тилетний седой старик и плачет, жалуясь на пьянство сына. Между прочим, просит хоть исповедать его, так как сильно страдает от похмелья. Объяснив старику, что пьяных не исповедуют, посоветовал ему на следующий день, когда будет трезв, прислать сына ко мне. На другой день сын приходит.

- Сделай милость, батюшка, прими меня в трезвое общество.

Отказываюсь, предостерегаю, что может соблазниться вновь и клятву свою преступить. Советую ему попробовать не пить без клятвенного обещания.

- Нет, говорит, сделай милость, прими, иначе я обопьюсь.

- Ведь не выдержишь, хуже сделаешь!

- Нет, батюшка, выдержу, чувствую, что выдержу.

Пришлось таки уступить его просьбе. Привожу в церковь, ставлю перед Св[ятым] Крестом и Евангелием, и начинаем молиться (Благословен Бог наш, Царю Небесный, Трисвятое, Отче наш, Помилуй нас, Господи, помилуй нас, Господи, помилуй нас, Милосердия двери, 50-й псалом и молитва - клятвенное обещание и отпуск).

Умилительно-торжественная минута! Как только началась молитва, мой духовный пациент начал рыдать и молиться вслух своими словами: «Господи, прости меня, окаянного! Укрепи меня, Господи, больше не стану пить». А я, грешный человек, читая слова молитвы и слушая его рыдание, думал: «Не минутное ли только сокрушение? А вдруг завтра же или даже сегодня же начнёшь снова пьянствовать»! Когда дошли до молитвы-клятвы, я ещё раз напомнил ему, что он даёт обед перед Св[ятым] Крестом и Евангелием Самому Господу Иисусу Христу и что клятвопреступление - величайший грех, за который и Господь наказывает клятвопреступников особенно строго, и начал читать клятвенное обещание.

«Господи, я, раб твой (имя), сознав бесполезность винопития, даю обещание впредь в течение года не употреблять никаких спиртных напитков. Боже милосердный! Помоги мне выполнить сие моё обещание во спасение моей души и для доброго примера другим. В заключение сего моего обещания целую Животворящий Крест и Св[ятое] Евангелие Господа моего Иисуса Христа, аминь».

О, сколь трогателен и поучителен этот акт примирения падшего человека с милосердным Богом! Это блудный сын пришёл из далёких стран и вопиет к Отцу своему: «Отче, приими меня в число работников Твоих, ибо я недостоин называться Сыном Твоим». И принимает чадолюбивый Отец, принимает ласково с радостью. Но, увы! Не всегда бывают достойны такого приёма Отца грешные, вероломные, блудные сыны. Нередко они возвращаются к Отцу своему лишь с тем, чтобы, побыв у Него недолго, снова уйти ещё дальше и снова увязнуть в греховной тине ещё ниже, ещё глубже... Не так же ли поступит и сей кающийся со слезами?...

Прошло после этого несколько недель. Справляюсь через людей, не вернулся ли мой пациент на прежний путь пьянства. Получаю утешительные ответы. Месяца через два встречаюсь с отцом - благодарит за то, что вразумил сына: не пьёт, говорит, и в доме порядок. Через несколько дней встречаюсь и с самим - нет, говорит, ни за что не стану пить и глядеть не хочу. Слава Богу, может быть и в самом деле вразумил Господь! Будущее покажет.

IV.

В нашем селе есть довольно наглые люди. Редкий пьяный человек проходит мимо домов духовенства, чтобы не зайти за рюмочкой. Через прислугу непременно вызовут на кухню.

- С праздником, батюшка! Не будет ли рюмочки?

В первые годы служения в этом селе такое нахальство прихожан, такое непочтительно дерзкое отношение их к своему духовному отцу всегда выводило меня из терпения, и я всегда давал им достойный их нахальства отпор. Но зато и пьяные не оставались в долгу: как только выйдут за ворота, так и начнут тебя честить! С течением времени стал, конечно, привыкать и обращаться с ними более или менее корректно, хотя в рюмочке всегда отказывал. Нынче же, став во главе кучки трезвенников, в обращениях с такими визитёрами я стал придерживаться совершенно иной тактики. Отвечая на поздравление с праздником, я теперь завожу с ними подобный разговор.

- А был ли сегодня у обедни то?

- Извини, батюшка, не был. Грешный человек, батюшка...

- А хорошо, что считаешь себя грешным человеком. Знаешь ли ты притчу о мытаре и фарисее?... Мытарь тоже был человек грешный: также пьянствовал, людей обижал, в храм Божий не ходил... Но, наконец, и он покаялся. Пришёл в храм и, считая себя великим грешником, стал горячо молиться, дав слово вперёд не грешить. И Господь простил его. Вот, голубчик, и тебе бы надо, подобно мытарю, исправиться - дать слово впредь не пьянствовать, ходить в церковь... А слыхал ли ты когда-нибудь, что сказано в Св[ятом] Писании про пьянство?

- Нет, батюшка, не слыхал, - мы - народ тёмный.

- Не упивайтеся вином, в нём же есть блуд... Пьяницы и прелюбодеи Царствия Божия не наследят, - вот что сказано там.

После подобной мирной беседы и пьяные как будто несколько задумываются: по крайней мере, уходят, извинившись и попросив прощения. Главное, за последнее время замечаю, что таких визитёров давно уже у меня не бывало. Может быть, стали стыдиться в пьяном виде показываться, - утешаю себя.

Есть ещё одно достойное внимания явление. После того, как я объявил себя врагом пьянства, жёны пьянствующих мужиков начали ходить ко мне за советами, чего раньше не было. Благодаря этому обстоятельству, я теперь буду знать, кто в приходе подвержен недугу алкоголизма и кто в какого рода пастырском воздействии моём нуждается. Побеседуешь и с женщинами-страдалицами, посоветуешь, что можно, выразишь сочувствие и хоть немного облегчишь их измученную душу, обещав поговорить с их падшими мужьями. И действительно, поговоришь, познакомишься с их душевным состоянием, обратишься со словами увещания. Правда, не всегда, даже редко, получаются утешительные результаты, но сознание исполненного долга всё же немного удовлетворяет и тебя, и ту, которая просила тебя об этом.

Оказывается, раз задался целью бороться с пьянством, случаев поговорить о нём представляется много. Возьмём преподавание закона Божия в школе - сколько в св[ященной] истории фактов, невольно заставляющих серьёзно поговорить с детьми о пьянстве, о грехах и преступлениях, происходящих через него, о влиянии его на организм, о материальном ущербе. Кстати, я раз обратил внимание детей на последнее положение, именно на материальный ущерб от вина. Урок закона Божия обратил в урок арифметики, задав такую задачу: «Один мастеровой (дело было в заводской школе) в течение 40 лет каждый день выпивал по 1 шкалику. Сколько рублей он пропил за эти 40 лет? Будем считать, что шкалик стоит 10 коп[еек] и что в году 365. Решение: 10 к[опеек] х 365 х 40 = 1460 р[ублей].

«О, парень, как много - 1460 рублей»! - начали шептаться ученики, когда удостоверились, что действительно ответ 1460 р[ублей].

- Кроме того, этот человек употреблял на табак ежегодно 10 рублей, - прибавил я. Получился ответ 400 р[ублей]. Прибавили к 1460, вышло 1860 рублей.

- Пьяница ли этот человек? - спрашиваю.

- Пьяница.

- А видали ли его пьяным?

- Видали... нет, не видали, потому что он выпивал только по шкалику в день.

- Да, люди могли и не знать, что он выпивает ежедневно. А хорошо ли он поступал, выпивая так ежедневно по шкалику? - Нехорошо.

- Почему?

Далее объясняется, что от водки, за исключением редких случаев, никакой пользы для нашего здоровья не бывает, напротив, вреда всегда много. От курения также много вреда для здоровья. Значит, человек, пьющий вино и курящий табак, вредит своему здоровью - один грех; без пользы расточает деньги - второй грех и т.д.

По-видимому, на детей произвёл этот урок большое впечатление.

Думается, что заблаговременно узнавшие, насколько вредно и губительно винопитие (и курение), не станут так безобразно пьянствовать, как пьянствует большинство рабочих людей, думая, что это необходимо для поддержания их силы и здоровья. Без сомнения, незнание губит многих. «Эх, батюшка, нельзя нам не пить-то - у нас ведь работа тяжёлая... ведь мы постоянно на морозе работаем... ведь мы постоянно в воде или на воде (матросы) работаем», - вот что приходится слышать от каждого любителя выпивки. У каждого оправдание. А попробуй-ка доказывать бесполезность вина - никак не убедишь: я, говорит, уже знаю, чувствую, что оно для меня необходимо. Как необходимо, когда он к нему привык, без него жить не может! А человек, ещё не имеющий этой привычки, конечно, поймёт и поверит скоро. Дети же, зная вредность пьянства, думается, не станут пить ещё и потому, что им и вкус водки очень не нравится.

Хорошо бы делали училищные советы, если бы ученикам при окончании курса вместе с Св[ятым] Евангелием дарили ещё брошюрки, направленные против пьянства, с анатомическими рисунками и, вообще, соответствующими теме картинками.

Свящ[енник] Давид Григорьев.

(Григорьев Д. К борьбе с пьянством// Вятские Епархиальные Ведомости /Отдел неофициальный/. - 1908. - N 48 (27 ноября). - С.с. 1288 - 1299.)