В гостях у матушки

 Вчера, 6 октября, на 65-м году жизни, почила о Господе матушка Зинаида Николаевна Грозовская, вдова протоиерея Виктора Грозовского († 2007).

Как сообщила Любовь Грозовская, дочь Зинаиды Николаевны, отпевание состоится в субботу в 14 часов на Смоленское кладбище (в храме Смоленской иконы Божией Матери).

Светлой памяти новопреставленной рабы Божией Зинаиды посвящаем републикацию беседы с матушкой, записанной для газеты «Православный Санкт-Петербург» пятнадцать лет назад, в 2001 году.

Царство Небесное, вечный покой...

 

† † †

В наш век разделения редко удается встретить пример самоотверженного служения ближнему. Увы, и среди верующих. Большинство из нас лелеет собственную самость и не желает уступать. Поэтому каждый пример христианского самоотвержения очень полезен нам. Вот и решили мы познакомить вас с матушкой Зинаидой Грозовской, вся жизнь которой растворена в жизни отца семейства - протоиерея Виктора Грозовского - и их девятерых детей.

«Знаете, - говорит матушка Зинаида, - еще в молодости, когда моя мама, приезжая к нам в гости, садилась и плакала, я у нее спрашивала: «Мама, ну что ты плачешь?» - «Ты ж свита Божьего ни бачишь...», - видит, кругом - пеленки, распашонки, стирки, обеды - домашняя круговерть. Говорю ей: «Мама, да я от этого получаю радость: этому то сделала, этому это. Все вместе, дружно. Это моя жизнь, я люблю ее».

...Когда мы встретились, матушка Зинаида поспешила поделиться своей радостью: «Вчера у нас экзамены были. Василиса сдавала дирижирование, а Коля - английский. Все хорошо, пятерки. Мы с батюшкой молебен об учащихся дома послужили. Василиса сказала: «Мама, так легко и радостно отвечать было, я чувствовала, что вы молились».

Мы попросили Зинаиду Николаевну поделиться воспоминаниями о своей жизни.

- Когда я вышла замуж, батюшка еще не был батюшкой, а я была маловером. Еще до замужества обратила внимание, что Виктор всегда ходит с книжечкой. Меня это интересовало, и однажды, заглянув через его плечо, я увидела, что это молитвослов. Господи, прости меня, грешную, но тогда я рассмеялась. Подумала: такой взрослый человек, и в Бога верит. Но он так серьезно на меня взглянул, что этот смех застрял у меня в горле. Он сказал: «Я буду молиться за тебя и за свою маму».

Я поняла, что это серьезно, но тогда еще не знала, что это изменит, повернет всю жизнь. Когда мы покрестили нашу первую дочь, мужа выгнали с работы. С тех пор и вверяем свою судьбу Господу.

В начале нашей семейной жизни муж исчезал из дома утром по воскресеньям, не говоря, куда. Я молчала, не спрашивала, но, конечно, меня это волновало. И однажды услышала слова: «Хочешь пойти со мной?» И мы пошли - в церковь. Как там было хорошо... Говорю: «Я тоже буду ходить». С тех пор мы в церкви.

- Как вам дался этот переход от светской жизни к церковной? Вы выходили замуж за светского человека, а стали матушкой, должной быть примером послушания и смирения. Не трудно ли было изменяться?

- Знаете, мама-то у меня верующая была, хоть и прятала икону. Всегда говорила: «Без Бога не до порога», «Слава Тебе, Господи». Это незаметно входило в мою душу. Знала, что она молилась в уединении. Папа был коммунистом, поэтому в церковь она не ходила, чтобы не навредить мужу. Жили на виду, в селе. Мама и приучила меня к мысли, что муж и жена - это как ниточка с иголочкой. Не должно быть разладу. Семья родителей была очень мирная и спокойная. Между ними никогда мышка не пробегала, жили, как два голубка.

Я привыкла к этому, и хотелось, чтобы в моей семье было так же хорошо. Дружно, ладно, полюбовно, без трений. Может, и было у меня по какому-нибудь вопросу иное мнение, но понимала, что ради любви, согласия надо поступиться.

Видно, Господь так вложил: подчиняться, слушать, быть помощницей. Батюшка всегда говорит: «У нас же ребята. Разбегутся, потом не поймаешь. Надо беречь стадо. Хоть небольшое оно, но стадо».

Однажды лишь было у нас разногласие. Когда родился наш первый сын - Глеб, стала его один раз мыть в ванночке, а он что-то запищал. Батюшка вскочил: «Ребенка ошпарила!» Брызнула я на него этой водой, он сразу понял, что не ошпарила, засмеялся. Так мы и выяснили отношения.

† † †

Перед рождением первой дочки муж напутствовал меня: «Когда будешь рожать, говори: «Господи, помилуй мя грешную».

А я, наученная своими уже родившими подружками, знала, что во время родов будет болеть тут, там... Приехала в роддом, вокруг женщины кричат, ругаются, проклинают своих мужей. Жду, когда боль начнется, но говорю: «Господи, помилуй мя грешную», и не болит ничего, только потуги. Так и родила, с молитвой, без боли. Всех детей родила легко, с молитвой. Кроме последней девочки.

То, что с ней будет иначе, я поняла заранее. Биться она начала не в том месте, где остальные дети. Когда пришла в женскую консультацию, а пошла я со второй половины беременности, врачи обнаружили у меня очень высокое давление.

Надо сказать, что прежде я никогда не болела. Наверное, чтобы я детьми занималась, Господь здоровье давал. Только после восьмого ребенка начались сильные головные боли, до рвоты. Но я заметила: если сутки не есть, не пить, боль проходит, и все как рукой снимает. Отлежусь день, дальше тружусь.

Так вот, когда врачи в женской консультации измерили давление, сказали, что рожать ребенка нельзя. «Или ребенок умрет, или вы», - говорят. Попросили написать отказ от аборта, написала. Через две недели прихожу, еще выше давление. Опять написала отказ. Предупредили, что за последствия не отвечают. На третий раз говорят: не знаем, что с вами делать, давление 280 на 130... Сказала: хорошо, пойду в храм, как священник благословит, так и сделаю. Пошла в ближайшую церковь, к незнакомому батюшке. Священник сказал: «Господь не попустит оставить восьмерых детей без матери. Роддом близко, телефон есть?» - «Да». - «Ждите своего часа».

И все устроилось. Батюшка был дома, сразу отвез меня в больницу. Сразу стала рожать, у меня всегда роды стремительные были. Ребенок вышел наполовину ножками вперед. И... родовая деятельность прекратилась. Что ни делали, ничего не получалось. И тогда две акушерки выдавили ребенка. Но он не пикнул, и я поняла, что родился мертвый...

Надо сказать, что как и прежде, я делала все с молитвой: «Господи, помилуй мя грешную». Но в тот момент, когда я не услышала детского крика, я взмолилась Богородице. К Ней, как к последней надежде, взмолилась: «Помогай, Богородица... Богородице, Дево радуйся...» Ребенка схватили, унесли куда-то. Приходит доктор, говорит: «Послед не отходит у вас, будем отрывать вручную», - «Делайте, что хотите», - говорю, сама молюсь. «Сейчас придет анестезиолог, вам поставят маску, вы увидите страшный сон, не бойтесь».

Надели маску, голова закружилась, и я полетела по какому-то белоснежному коридору вверх. Лечу и молюсь. И попадаю в белое, словно из шелка, очень красивое куполообразное здание. Посредине - что-то вроде арены. Не могу понять, куда я попала. Подсветки нет нигде, но отовсюду льется свет. Какой-то необыкновенный свет, ласковый, не режущий глаз. Внизу облака, думаю, наверное, на концерт какой попала. Продолжаю молиться, поворачиваюсь и вижу: на возвышении сидит неописуемой красоты Жена с Богомладенцем. Поняла я, что это Богородица... Голова Ее была наклонена вниз, Она смотрела сквозь облака. Ресницы длинные, не видно глаз... А Богомладенец на моего Кешеньку похож, только беленький. Внимательно так на меня смотрит.

Кинулась я к Ней: «Богородица, Матушка, ребенок умирает...» Она подняла на меня глаза, и я увидела то, что зовется любовью и благодатью... Такое исходило от Нее тепло, такое полное понимание моей боли и страдания. С нежностью в голосе Она ответила: «Не волнуйся, Зинаида, все будет хорошо». А Богомладенец машет мне ручками... Я полетела вниз. Лечу, а Она стоит перед моими глазами.

Очнулась в коридоре. Вижу, идет акушерка. Хватаю ее за руку, спрашиваю: «Кто родился и жив ли?» Отвечает: «Не волнуйтесь, девочка, жива». Я с такой благодарностью к Богородице обратилась... Думаю, вот, сколько раз рожала, а ни разу о Ней не вспомнила. Так, видно, Господь вразумил: кроме того, чтобы Спасителя просить, надо же и к Спасительнице нашей обращаться.

...Семь лет прошло, но как будто только что это было. Такое незабываемое, яркое на всю жизнь впечатление. Отношение у меня к Богородице теперь такое трепетное, ближе Нее никого нет у нас... Всегда обращаюсь к Ней. Этот неописуемый образ так и стоит перед моими глазами, я даже пыталась Его нарисовать...

Тяжело нам пришлось с последней доченькой. Три дня ребенка не приносили. На четвертый день мне разрешили зайти в детскую комнату. Смотрю, лежат рядками кулечки. Говорю: «Вон та - моя». - «Откуда вы знаете?» - «Да они все у меня на одно лицо рождаются». Сестра подошла, прочитала бирку: «Действительно, Грозовская». Развернули, ох, обе ключицы сломаны, шея сломана, ручки-ножки не двигаются... Вся забинтована, как мертвец, обвита пеленами. Поняла, что нам так просто не выйти оттуда. Перевели нас сразу в больницу. И на седьмой день, когда батюшка пришел с Колей, крестили не только мою Ангелиночку, а еще около двадцати больных младенцев, которых матери согласились крестить. Милостью Божьей, она раньше всех наших детей пошла, стала разговаривать. Когда ей еще не было года, на Пасху выводила пасхальные песнопения. Слова не могла еще произнести, но мелодию пела.

† † †

Господь милостив. Болезнь Он не зря мне послал, а для вразумления моих детей. Когда Геле был годик, я опять заболела. И батюшка решил устроить мне отпуск. Это было впервые, потому что всю жизнь моими отпусками были явления в роддом. С собой мы взяли двух младших детей, а наших старшеньких батюшка поручил своей духовной дочери. Батюшка отвез нас на море. Жили на берегу, красота такая, на всю жизнь насмотрелась. Вспоминаю как сон.

Но самое интересное ожидало меня дома. Приезжаю - не узнаю своих детей. Видно, Светлана Ипполитовна наставила их на путь истинный, объяснила, что мать спускает им, жалеет, но на здоровье-то ее это отражается. Теперь среди детей распределены обязанности: кто что делает, кто за что отвечает. Составлен график дежурств. Я перестала мыть плиту, посуду, выносить мусор. За мной осталось только приготовление еды и стирка. Иногда, если девочки не успевают, еще и глажка. Раньше все делала. Помогали, конечно, ребята, но теперь все упорядочилось. Господь Своей милостью через педагога помог нам. Теперь мне дети и наклониться не дают. Если видят, маме плохо, разговаривают тихо, младших на занятия отведут. Божьей милостью все устраивается.

По благословению отца Виктора мы решились напечатать стихотворение матушки Зинаиды, посвященное батюшке. Оно - личное, но, думается, эти несколько строк дадут молодым семьям не меньше, чем иные многостраничные труды. Отец Виктор и матушка Зинаида вместе уже двадцать пять лет.

Прости ты мне, моя любовь,

Очередные огорченья...

Я каждый раз прошу прощенья,

Но огорчаю вновь и вновь.

Прости меня, моя любовь,

Мечтаю быть во всем послушной.

Прости меня великодушно...

Осознаю, что «порчу кровь».

Прости меня, моя любовь!

Слезами боли город залит.

Молись! И, может, Бог оставит

Тебе терпенье и любовь.

Приди! Вернись, моя любовь!

Пусть сократится расстоянье.

Даю я снова обещанье...

Поверишь ли ты, милый, вновь?

Беседовала Марина Михайлова

Впервые опубликовано в газете «Православный Санкт-Петербург», № 5 (109), май 2001 года