Молчать нельзя осаживать

Трагедия в «Крокусе» вызвала настоящую смуту в головах православных людей. Выявились две диаметрально противоположные позиции относительно того, какой надлежит быть православной оценке того обстоятельства, что столь большое число людей оказалось на сомнительной мероприятии в строжайшую первую неделю Великого поста. Разноречивое толкование этого обстоятельства разделило православное сообщество. Своим мнением по поднятой проблеме делятся помощник главного редактора «Русской народной линии» Павел Вячеславович Тихомиров и магистр права Александр Валентинович Тимофеев.

Александр Тимофеев: В последнее время слишком часто приходится вспоминать знаменитое изречение, приписываемое Аристотелю: «Plato amicus sed magis amica veritas» («Платон мне друг, но истина дороже»).

Вслед за великим древнегреческим философом вынужден признаться тебе, Павел: отношусь к тебе с величайшим уважением и почтением, но согласиться с твоей оценкой не могу.

Ближе мне позиция редакции РНЛ, изложенная в редакционной статье «Как нам, православным, относиться к трагедии в "Крокусе"?».

Бесспорной в данном споре является моральная оценка неприемлемости нахождения в строжайшую первую неделю Великого поста в «Крокусе» на весьма сомнительном и недушеполезном мероприятии.

Но возникает вопрос, уместно ли, с учётом трагических обстоятельств, усердствовать в обличении тех людей, которые оказались в том месте на столь неприглядном мероприятии? Способны ли мы, в настоящих условиях, увидеть грань между рассуждением и осуждением? Станут ли наши обличительные слова, тем более сказанные публично и грозно, спасительны и душеполезны?

На все выше поставленные вопросы дерзну дать отрицательный ответ. Сформулирую свою позицию тезисно, чтобы не впасть в обстоятельные рассуждения. Прежде чем обличать, необходимо ответить на следующие вопросы:

1) Действительно ли те люди грешнее своих обличителей, а также тех, кто в то время находился в храме либо иным образом соблюдал пост?

Вопрос может показаться риторическим. Но это не так. РНЛ к месту вспоминает историю о Силоамской башне. Уместно постоянно иметь в виду притчу о мытаре и фарисее, преодолевая непреодолимое желание вслед за фарисеем самодовольно воскликнуть: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что́ приобретаю» (Лк. 18:11-12).

Святитель Иоанн Златоуст в своём толковании притчи восклицает: «О, какое зло – недуг гордости!» и призывает: «Постараемся же приобрести смирение мытаря и облегчим себе бремя тяготеющих на нас грехов; возненавидим гордость, которою фарисей погубил богатство добродетелей».

На Руси говорят: заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт. В Евангелии содержится предостережение для неразумных, горделивых постников: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6:16).

Итак, ответом на первый вопрос может стать призыв задуматься о своей греховности, смирить свою гордыню и навсегда отказаться от навязчивого поиска сучка в глазу ближнего (Мф. 7:5).

2) Уместны ли слова обличения при сложившихся обстоятельствах?

Сторонники обличения оправдывают свои грозные слова заботой о ближнем и об обществе, необходимостью озвучить нравственную оценку поведения тех несчастных, оказавшихся в тот страшный час в «Крокусе».

Однако обличители не задаются вопросом о цели такого обличения. Какую цель они преследуют? Исправить общество, улучшить нравы? Но достигнут ли они эту цель таким образом и при наличных обстоятельствах? Сомнительно, особенно учитывая контекст (как бы то ни было, но произошла трагедия, обездолено огромное число семей, остались сироты, иждивенцы, разрушены семьи)… Уместны ли при такой ситуации слова обличения? Душеспасительны ли?

Уместно вспомнить притчу о сеятеле, указывающую на важность не только семени, но и почвы. Архиепископ Никон (Рождественский), толкуя эту притчу, пишет: «Различие в людях зависит не от природы их, а от их воли. И здесь открывается великое человеколюбие Божие в том, что Господь не от всех в одинаковой степени требует добродетели, но и первых приемлет, и вторых не отвергает, и третьим дает место».

Нынешние обличители, обрушившие свой «праведный» гнев на несчастных, позабыли и притчу о сеятеле, и тот очевидный факт, что люди в разной степени подготовлены к восприятию Истины. Общество, в их наивном представлении, представляет собой однородную массу, некое вещество, расплавленное в «плавильном котле» в их фантазирующем воображении. А ведь это не так, любой чуткий проповедник, просветитель хорошо знают, как различны люди и как бесполезны псевдоуниверсальные инструменты воздействия на их умы.

3) Как православному человеку реагировать на этот вызов?

Обличение, грозные окрики, как показано выше, неуместны и душевредны. В действительности ответ на сей вопрос для русского человека естественен и закономерен: замолчать и углубиться в молитву. Русский человек издавна заметил, что ценность молчания выше ценности слова. Вспомним знаменитое: Доброе молчанье лучше худого ворчанья; Слово — серебро, молчание — золото; Кто молчит, тот двоих научит; Лучше молчать, чем пустое врать и т.д. и т.п.

Культурологи и философы пишут о том, что на Руси сложилась культура молчания. Вероятно, большинство православных русских людей слышали о подвиге молчания. Справедливости ради, стоит отметить величайшую трудность несения сего подвига, замечательно о нём сказано в заметке игумена Нектария (Морозова) «Научиться молчать». Люди, освоившие эту сложнейшую науку, молчальники, — редкостное явление в наш век суеты, многословия, пустословия и гордыни…

Как православному реагировать на этот вызов? Углубиться в молитву, принять на себя подвиг молчания, который посилен русскому человеку, взращённому (пусть и не вербализованно, и не осознанно) на культуре молчания. А наиболее деятельные и социально активные из нас могут оказать помощь несчастным реальными делами: гуманитарной помощью, донорством, утешением… А наипаче — безмолвной (непрестанной) молитвой об этих несчастных, об Отечестве нашем и о наших правоохранителях.

Слова же обличения сейчас безполезны для общества и вредны для души обличителя…

Павел Тихомиров: Ну, а кто с этим спорит! Уважаемый Александр, готов подписаться под каждым твоим словом, несмотря на то, что наши позиции по существу рассматриваемого вопроса несколько разнятся.

Но, всё-таки, озвучу несколько замечаний.

Ты обозначаешь проблематику следующим образом: «уместно ли, с учётом трагических обстоятельств, усердствовать в обличении тех людей, которые оказались в том месте на столь неприглядном мероприятии? Способны ли мы, в настоящих условиях, увидеть грань между рассуждением и осуждением? Станут ли наши обличительные слова, тем более сказанные публично и грозно, спасительны и душеполезны?»

Во-первых, никто не усердствует. Точнее, не усердствовал, т.к. рот закрыли весьма оперативно всем тем, кто пытался хотя бы то пискнуть о том, что притча о Силоамской башне – немного о другом.

Вспомним, что говорится в Евангелии (Лук.13:1-5):

«1. В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их.

2. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали?

3. Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете.

4. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме?

5. Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете».

Никто из тех, кого эмоциональные пользователи соцсетями записали в «бородатое зло» не высказывали ничего в духе пуритан, дескать процветание – это явный знак Божьего благоволения, а страдание – это проявление неправедности.

Акцент был на другом.

«Если не покаетесь – все так же погибнете».

Слова Спасителя означают, что если говорить о конкретном человеке, то грех и страдание не обязательно взаимосвязаны; но если говорить о целом сообществе, то накапливающаяся «критическая масса» грехов непременно приводит к страданиям и гибели.

Это – прописные истины не только для православного человека, но для любого американского баптиста.

Однако, в многоконфессиональной России об этом говорить сегодня нельзя.

Это мы уже поняли.

Да, не ко времени, не к месту. Не теми словами, не для той аудитории.

Ты абсолютно прав.

Нельзя всё это говорить, чтобы не ранить пострадавших, и не нервировать тех, кто знать не желает ничего такого, что подтолкнуло бы к перемене ума.

И поверь, я бы молчал и пытался бы худо-бедно безмолвствовать. Если бы не улюлюкание и травля тех, кого гуманнейшие наши соотечественники уже назначили «бородатым злом».

Кстати, если помнишь, сразу после разговора о падении Силоамской башни, Спаситель говорит притчу о смоковнице.

Долготерпение Божие может создать иллюзию того, что Он потерпит ещё и ещё.

Но это не так. Количество переходит в качество: и допотопная цивилизация погибает, Содом сгорает, бесплодную смоковницу вырубают.