Фото: © РИА Новости / Максим Блинов
Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова рассказала в интервью РИА Новости о вакцинации детей от коронавируса, пилотном проекте по внедрению системы одного окна для помощи семьям, поддержанной президентом стратегии детской безопасности, а также о планах по вывозу детей из Сирии. Беседовала Алена Самарева.
– Анна Юрьевна, в последнее время в обществе обострилась эмоциональная напряженность, связанная с вопросом вакцинации от коронавирусной инфекции. Не так давно директор центра им. Гамалеи Александр Гинцбург заявил, что в сентябре начнется вакцинация от COVID-19 детей и подростков. Тем временем некоторые страны выступают за запрет непривитым детям ходить в школу. Могут ли подобные меры коснуться России?
– Ни в коем случае вопрос вакцинации, в том числе от коронавирусной инфекции, не должен ограничивать права детей на образование, охрану здоровья или иные права. Это будет решение исключительно родителей и то, после того, как родителям, обществу предоставят данные завершенных клинических исследований. Мы, в свою очередь, с ними внимательно ознакомимся. Тогда каждый родитель сможет принять свое решение в отношении детей, исходя из той информации, которую мы получим по итогам клинических исследований, а также опираясь на собственную позицию. Самое главное – все шаги должны строго регулироваться законом.
– Есть ли у вас проекты и инициативы для продвижения на законодательном уровне? Расскажите о них.
– Первое – в институте уполномоченного накопилось много законодательных инициатив, они касаются разных категорий граждан, в том числе, у нас есть предложения, связанные с увеличением материнского капитала и расширением его формы, поддержкой бабушек и дедушек, которые помогают в воспитании внуков. Это целый спектр законодательных мер в отношении различных групп населения по поддержке семьи. К сожалению, у института уполномоченного нет права собственной законодательной инициативы, поэтому нам приходилось в ручном режиме работать с профильными комитетами Государственной думы. Также есть законы, которые мы инициировали или содействовали их разработке, но они не приняты до сих пор. "Залежались", скажем так. По разным причинам.
А еще кроме этого, есть новые инициативы, связанные с поручениями президента. Например, поручено создать целый комплекс мер по поддержке семей с детьми. Считаю, что здесь нужно работать очень плотно со всеми коллегами в правительстве, с общественными организациями, чтобы на этот новый сегодняшний вызов, в частности, связанный с демографическими процессами, найти достойный ответ.
– Если говорить об образовательной системе РФ, то, какие изменения, по вашему мнению, должна претерпеть нынешняя структура, чтобы исключить, в частности, случаи стрельбы, ЧС в образовательных учреждениях? Планируете ли вы прорабатывать данный вопрос с уполномоченными ведомствами?
– Мы за последнее время прошли семимильными шагами в вопросе понимания безопасности в образовательных организациях – от восприятия безопасности как системы охранных мер, то есть антитеррористической и пожарной защищенности и так далее, и до восприятия безопасности как комплексной системы мер.
Сегодня нам надо восстановить былую мощь системы воспитания, но, конечно, на новом этапе в образовательных организациях. Эта работа должна быть в помощь семье, помогать растить счастливого человека, который бы находил ответы на жизненно важные и актуальные вопросы не в социальных сетях, непонятных группах в интернете, а в учебном заведении. Навигатором должна стать школа и та воспитательная программа, которая есть, конечно же, в тесном взаимодействии с семьей. На мой взгляд, вектор должен быть устремлен сюда, и воспитание должно выйти из тени, из угла, в который его загнали в один из периодов развития системы образования. Здесь важно создать условия для развития личности, и ребенок сам сделает выбор.
Из условий: во-первых, благоустройство, ремонт, современное оборудование, подготовка специалистов на основе сегодняшних запросов. У нас сегодня есть прекрасные педагоги, которые не только дают знания, но и вдохновляют детей, становятся настоящими жизненными ориентирами для них.
Сегодня президентом поручено по нашему предложению разработать федеральную стратегию детской безопасности, в которой примут участие все ведомства, начиная он Роспотребнадзора, заканчивая министерством культуры РФ. Эти ведомства имеют самое прямое отношение к системе детской безопасности, и, я думаю, что мы это докажем тем документом, который сегодня разрабатывается министерством просвещения. Мы уже провели первое совещание на эту тему, более того, мы предложили для включения в перечень участников стратегии СМИ. Сколько детей удалось спасти благодаря журналистам и социальным сетям?! Я хочу сказать, что положительная роль СМИ в вопросах безопасности детей еще недооценена.
В целом мы видим, что пилотные комплексные программы по безопасности детства, которые мы предложили реализовать в нескольких регионах, успешны. А на федеральном уровне этого решения пока нет. И нам еще предстоит доказать, что это нестандартное решение правильное, что нужно в этом направлении работать. Конечно, хотелось бы в ближайшее время это оформить в "сетку мер" – кто за что будет отвечать – а уже мероприятия внутри каждого направления будут прописываться позже.
Да, и еще одно основание для предложенного подхода к безопасности ребенка – данные Верховного суда РФ: который год статистика показывает, что каждый третий ребенок, который судим, нигде не учился и не работал. Вот вам прямая корреляция в этой части.
– Неорганизованный досуг действительно очень опасен для детей. Анна Юрьевна, а как вы полагаете, возможно ли выявлять подростков и детей с девиантным поведением еще на стадии их активности в цифровой сети? Аппарат детского омбудсмена проводит соответствующие мониторинги? Какие конкретно нужно внести изменения в российское законодательство, чтобы не допускать в сети разрастания террористических группировок?
– Возвращаемся к теме комплексной безопасности: не будут дети сидеть в интернете в деструктивных группах, если они заняты, если у них просто будут другие интересы – это первое, второе – как работать с теми, кто все-таки попал в эти деструктивные интернет-группы? Первое, что приходит в голову – это, конечно же, блокировка. Мониторинг, модерация социальных сетей, которая у нас в России реализуется в соответствии с законом, принятым в феврале. Вообще, я считаю, что делать интернет-среду чистой от всяких противозаконных явлений – это дело чести всех руководителей интернет-корпораций. Мы понимаем, что интернет – зона свободы, но она должна стать и зоной защищенности.
На мой взгляд, было бы формулирование общего соглашения, такого негласного или гласного кодекса норм интернет-корпораций, объединенных по принципу чистоты интернета, в частности, для детей. Это во многом бы сыграло на доверие интернет-индустрии, так как и родителям бы было спокойно. Да и всем нам, ведь вовлечение в террористическую и иную противозаконную деятельность идет во многом с использованием ресурсов всемирной паутины.
Но если все же ребенка вовлекли в деструктивную группу, то необходимо работать и с ним самим. Решением будет не просто блокировка группы, а именно структурированный порядок профессиональной работы с ребенком. Чтобы дети не уходили в никуда со своими неотвеченными вопросами, со своими проблемами, бедами, обстоятельствами, которые их завели туда, где разрушение. Получается, что дети не нашли ничего и никого другого, как объединиться и искать ответы на свои вопросы там. Поэтому с этими детьми нужно работать, не оставлять их наедине с нерешенными проблемами.
На федеральном уровне специального алгоритма по работе с этими детьми, к сожалению, до сих пор нет. Мы выступаем за то, чтобы его наконец-то приняли.
– Аппарат детского омбудсмена РФ сумел вывести из зон вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке на родину более 300 российских детей. Есть данные, что в лагерях САР некоторые дети заразились коронавирусом. Возможно вам поступали просьбы о содействии в поставке российской вакцины от COVID-19 в республику?
– В лагерях на территории САР находятся дети из более 50 государств мира. Сегодня много правозащитных организаций согласны с тем, что детей надо возвращать, но возвращают Россия, Казахстан, а с недавнего времени и несколько европейских государств. Но эта работа должна быть организована системно, детей нужно вывезти оттуда всех и как можно скорее. Что касается ковида – одно время мы не могли попасть в САР из-за вспышек болезни. Одновременно с этим, ни один ребенок, который был возвращен в Россию за эти годы, не дал положительный тест на коронавирус, все до единого прошли самую тщательную и внимательнейшую проверку на все виды заболеваний.
А если говорить в целом о программе, за эти годы международное звучание этой темы прошло тяжелый путь от скепсиса до полного принятия необходимости возращения детей. Я считаю, что каждому государству поодиночке это делать тяжело, мы это прошли, Россия справилась, но я знаю, сколько проблем и неизвестности на каждом шагу. Каждый выезд не похож на предыдущий, определенность появляется только на родине. После того, как приземляемся в Чкаловском. Считаю, пора формировать правозащитную команду, которая дала бы хоть какую-то поддержку тем государствам, которые сегодня пытаются в одиночку спасти своих детей, им нужна поддержка, помощь и сопровождение. Надо прилагать больше усилий в этом направлении – это реальные дела, которые нужны тысячам невинных детей, проживающих в жутких условиях. Их лозунгами не вернешь, надо работать.
– Какое число российских детей вы планируете вывезти из САР в ближайшее время? Если готовы документы, то сколько комплектов?
– Сегодня уже более 110 комплектов документов на детей. Мы готовы вывезти их хоть завтра. Администрацией лагерей разрешение дается на вывоз только небольшой группы. Одновременно с этим есть договоренности ведения этой работы до последнего вывезенного российского ребенка. При этом у нас уже не осталось известных нам детей в тюрьмах, в лагере "Рош", в приюте у нас один ребеночек остался, мы его заберем в ближайшее время, когда сможем выехать за очередной группой детей. Можно сказать, что большой этап возвращения детей завершен, остались еще дети в лагере "Аль-Холь". Но если поступит информация и о ином местонахождении детей, мы всех заберем на родину.
Несмотря на то, что всегда есть доля неизвестности, с которой мы все время сталкиваемся, одновременно с этим, договоренности о возвращении этих групп детей реализуются, у нас налажен контакт, с администрацией лагерей в Сирии, с курдской стороны идет переписка, так мы договариваемся о следующем визите.
– Есть ли понимание, когда вы отправитесь за следующей группой российских детей в САР?
– Пока нет, точного ответа по выезду нет, но как он будет, мы сразу же готовы выехать.
– Ранее Володин одобрил вынесение на совет ГД проекта о запрете на услуги суррогатного материнства для иностранцев. Изменения планируется внести в Семейный кодекс, а также в действующие законы. Какое наказание за соответствующее нарушение вы считаете справедливым?
– Давайте посмотрим на то, как это будет все формулироваться в итоговом документе. На мой взгляд, движение абсолютно правильное, мы поддерживаем это направление, и давно уже пора навести порядок.
Вы знаете, что в договорах, документах, которые заключаются сурагентствами, ребенок значится как "предмет сделки"! Это в наше время, когда так много говорят о правах человека. Мне кажется, это о многом говорит. Откат назад, шаг в средневековье в восприятии защиты прав ребенка, защиты детства просто колоссальный.
– Ранее вы заявили, что для бабушек и дедушек, помогающих семье в воспитании детей, следует предусмотреть "декретные выплаты". Тема очень интересная и актуальная, и для семей с детьми и для старшего поколения, которое несомненно, нуждается в любой дополнительной поддержке государства. Планируете выносить инициативу на рассмотрение? Когда?
– Сейчас формируется партийная народная программа, в ее основе лежат конкретные инициативы, в том числе история с поддержкой бабушек и дедушек пенсионными декретными, которые мы хотим, чтобы были введены. Но я бы дополнительно сделала целый комплекс предложений по разным категориям семей, то есть помощь семьям с детьми с особенностями развития, помощь молодым семьям, помощь многодетным семьям и так далее. Это такое большое направление, с которым можно было бы работать сначала над формулировкой предложений, а потом уже над планом поэтапной реализации. Это командная работа, включая законодателей и органы исполнительной власти.
– Также интересуют истоки тенденции к снижению иностранного усыновления в 2020 году. По вашему мнению, это связано лишь с пандемией или есть другие причины?
– Есть тенденция к росту российского усыновления, несмотря на пандемию, на 1%. Безусловно российское усыновление – это приоритет. Но еще какая интересная тенденция сейчас есть: дети, которых усыновили, например, в США, в англоязычные государства, хотят найти своих родителей. Сначала ко мне пришел молодой человек, журналист, и рассказал мне эту историю, что он разыскал маму и папу в России. Его усыновили в два с небольшим года, и он всегда хотел найти свои российские корни, и вот нашел маму в небольшом северном селе, в стареньком домике, нашел своего папу, который живет в Санкт-Петербурге. Он с большой радостью посещает Россию, учит русский язык. Мы с ним встречаемся, общаемся, он начал интересоваться православием, российской культурой, традициями. Но самое интересное, что он организовал группу тех детей, которые выехали в приемные семьи в англоязычные страны. Мы сейчас стараемся им помочь разыскать своих родителей. Мы обратились в МВД с просьбой оказать содействие в рамках, предусмотренных законом, в розыске родителей тех детей, которые выехали в эти государства из России с приемными родителями. В историях приемных семей по ту сторону границы, наряду со счастливыми семьями, как у Александра, есть и те, о которых и сами дети не хотят вспоминать. К сожалению, сейчас мы не имеем возможности контролировать то, что происходит с нашими детьми на территории США, потому что никакой информации об этом Штаты не направляют. Хотя я считаю, что отношения между государствами могут быть разными, но ради интересов ребенка нужно найти компромиссы.
