Фото: RUPOSTERS
Это был очень яркий чемпионат — но не для сборной России и ее болельщиков. Дмитрий Лекух разбирается, почему так произошло и чего нам ждать от спорта высоких достижений в будущем.
Да, не факт, что новый формат проведения первенства со множеством "хозяев" себя, что называется, уже полностью и окончательно оправдал. Но на фоне постепенного выхода европейского субконтинента из кризиса, связанного с пандемией COVID-19 (особенно хороши были на 100% заполненные трибуны в Будапеште, да и финальный лондонский "Уэмбли" тоже не подкачал), он оказался как никогда гибок и уместен. Ажиотаж вокруг турнира тому лучшее подтверждение. Так что европейские футбольные чиновники из УЕФА могут смело заносить его себе в актив. Да и российская организационная часть тоже оказалась очень даже ничего, Санкт-Петербург предстал перед приезжими болельщиками вполне приличным европейским футбольным городом. Нет, с прошедшим три года назад домашним чемпионатом мира, конечно, не сравнить — и труба пониже, и дым пожиже, — но тоже, в принципе, неплохо.
По крайней мере, любому нормальному туристу было вполне понятно, почему в этот город так охотно едут люди и отчего в него снова и снова хочется возвращаться. Тут даже и спорить не о чем, Питер — одна из величайших европейских столиц. Город со своеобразной, но весьма притягательной атмосферой. И свою часть обязательной программы чемпионата Санкт-Петербург выполнил почти на отлично. Даже кое-каких европейских коллег умудрились, причем не без выгоды и пользы для себя, подстраховать, забрав дополнительные игры. Молодцы. Тут хуже другое.
На этом "почти домашнем" чемпионате Европы по футболу, в отличие от прошлого, "полностью домашнего" чемпионата мира, мы отчего-то оказались совершенно чужими: блеклая, вымученная игра и удручающий результат выступления национальной команды лишил нас, к сожалению, самого главного — чувства сопричастности к происходящему. То есть это все равно был праздник, конечно. Но уже немного не наш. Впрочем, сначала давайте все-таки о футболе.
Еще раз: этот чемпионат был необычайно насыщенным, на нем проявилось буквально все. И трагический польский гонор, приведший одну из самых ярких европейских команд во главе с великим форвардом Робертом Левандовски к вылету на той же стадии, на которой турнир покинули наши мастера кожаного мяча. И удивительная французская безалаберность, позволившая объективно лучшей на сегодняшний момент из европейских команд героически влететь по пенальти симпатичным, но куда более слабым швейцарцам еще в одной восьмой финала и лишить нас всех шикарного четвертьфинала Франция — Испания.
Как, допустим, в другом четвертьфинале, где — тогда это было еще неизвестно! — будущие чемпионы Европы, итальянцы, совершенно безжалостно отцепили первый номер мирового рейтинга ФИФА, сборную Бельгии, не используя для этого ни дополнительное время, ни серии пенальти, как до этого с австрийцами, а после этого с испанцами и англичанами. И потрясающая черная неблагодарность британского футбольного истеблишмента и прочей "общественности" по отношению к одному из лучших тренеров (и не только этого турнира), Гарету Саутгейту, который после долгого перерыва принес Англии хоть какие-то ощутимые результаты — бронзу на ЧМ в Москве и серебро в воскресенье в Лондоне — и которого сейчас травят даже круче, чем у нас травили Черчесова.
Были на этом чемпионате человеческие драмы. Самая громкая из них закончилась, к счастью, почти хеппи-эндом, — клиническая смерть прямо на поле и в прямом эфире лидера и капитана сборной Дании, которая сначала едва ли не отправила эту вполне симпатичную, кстати, сборную в нокаут — они даже финнам проиграли, — но потом заставила команду собраться, сплотиться и дойти до полуфинала и бронзовых медалей. И несправедливый пенальти в пользу англичан в полуфинале был тут лишь небрежным драматическим мазком, никак не отразившимся на качестве турнира-спектакля. Да и 29-летний, в самом расцвете футбольной карьеры, Кристиан Эриксен, ведущий атакующий полузащитник итальянского чемпиона "Интера" и капитан сборной Дании, к счастью, остался жив и сейчас восстанавливается. Дай Бог ему здоровья, но сюжет-то, простите, каков!
И мы уж не говорим про финал, после которого даже разгромленный в духе уже подзабытого "олдскула" суровым британским фанатьем Лондон — вполне допустимая плата за футбольный праздник, который пережила Европа. И на котором, несмотря на "домашний" для российского Санкт-Петербурга характер первенства, отчего-то снова очень не хватало нас: отечественная сборная весьма бесславно вылетела сразу после группового турнира. После чего так же закономерно был принесен в жертву недавний кумир нации и главный ее тренер Станислав Саламович Черчесов — и вот, честно говоря, Бог тут им всем, нашим футбольным начальникам, судья.
Что тут можно сказать. Я хоть и природный "спартач", но, увы, и близко не являюсь поклонником искрометных футбольных талантов Станислава Саламовича, он меня от них отвратил, когда короткое время возглавлял в качестве главного тренера мой любимый футбольный клуб. Но, справедливости ради, делать из него козла отпущения тут уж совсем неправильно: он даже контрактные свои обязательства выполнил, простите, сполна: вывел сборную в финальную пульку чемпионата Европы. А вот выход из группы у него даже и в контракте не стоял, начальство на него изначально не рассчитывало.
И вот тут и начинается реальный трагический диссонанс. Мне уже не раз приходилось в последние дни, комментируя прошедшее первенство Европы, об этом говорить и писать: речь идет далеко не только о выступлениях нашей футбольной сборной на текущем чемпионате. Речь идет о системном кризисе того, что называется "спортом высоких достижений" в нашей стране вообще. Тут достаточно вспомнить недавний чемпионат мира по хоккею, позорно перенесенный из Белоруссии в Латвию. Где мы умудрились очень и очень стыдно проиграть. Вспомним фактически параллельное с футболом баскетбольное унижение.
Ну а про какой-нибудь мегапопулярный в нашей стране биатлон, наверное, лучше и вовсе не говорить. Но и это, к сожалению, видимо, еще не все. Кризис в самое ближайшее время — даже не сомневаемся — еще звонче аукнется после Олимпиады в Японии. Куда мы, в отличие от первенства Европы по футболу, едем еще и дополнительно униженные изначально: без флага и без гимна. Впрочем, этот разговор, судя по всему, еще впереди, хотя реакцию людей на потенциальные поражения совсем уж нетрудно просчитать. И вот тут, с одной стороны, сразу всплывает в уме знаменитая фраза Андрея Аршавина, сказанная в адрес российских болельщиков, про "Ваши ожидания — это ваши проблемы", а с другой — понимаешь, что что-то в стране изменилось и это уже не так.
Не знаем уж, хорошо это или плохо, но спортсмены, в том числе и едущие уже на вторую Олимпиаду без флага и гимна страны, потеряли в глазах массового болельщика прежний ореол "спортивного героизма" — нет, не все, разумеется, но в массе, к сожалению, да. Причин тут много, и исследовать их перед нами в данном материале задачи не стоит, поэтому просто воспримем это как факт общественного сознания. Тут все просто: граждане России все больше осознают себя гражданами великой страны — причины тут отнюдь не спортивные, но спорт должен этому запросу соответствовать.
Это, в принципе, нормально для нашего жестокого мира, но для наших "элитных спортсменов", привыкших к тепличным условиям существования, вплоть до "пенсии в Госдуме", это, как бы помягче, довольно свежее требование. Они к подобному не привыкли. А это, в общем, и называется "системным кризисом": когда результаты системно не соответствуют общественному запросу. И это означает, что систему надо менять. Ну а футболисты во главе со Станиславом Черчесовым в данном конкретном случае, что называется, просто под замес первыми попали. Это нормально: футбол — игра народная.
Просто наши болельщики, граждане великой, в том числе и великой футбольной, страны (просто напомним, те же англичане попали в финал чемпионата Европы впервые, а сборная СССР там играла не раз, а однажды даже становилась чемпионом Европы) устали быть чужими на этих общеевропейских и общемировых праздниках жизни. Особенно когда эти форумы "домашние" — это даже и не обсуждается. Надо соответствовать — иначе придется уйти.
