Ну что тут можно сказать? Международное энергетическое агентство (МЭА) — организация, во-первых, достаточно консервативная, а во-вторых, изначально заточенная под интересы стран-импортёров, а не экспортёров нефти (да и вообще энергоресурсов и энергетических услуг) — обновило (а если быть уж совсем точным, улучшило) прогноз по спросу на нефть в рамках текущего 2021 года. По мнению агентства, до конца IV квартала спрос на сырую нефть увеличится на 5,5 млн баррелей в сутки вместо ожидаемых 5,4 млн, что вроде бы и не так много, но тут важны даже не конкретные цифры.
Тут важен тренд. И ещё одна достаточно характерная деталь: временной интервал между прогнозами Международного энергетического агентства составил ровно месяц. Предыдущий, более сдержанный прогноз аналитики МЭА официально выдавали в глобальное медиапространство не далее как в недавнем ещё феврале.
Причины происходящего, по крайней мере, с точки зрения экспертов Международного энергетического агентства, вполне понятны: это холодная зима в США, Европе и Северной Азии, из-за которой не только увеличилось потребление, но и упала добыча: к примеру, в МЭА прогнозируют, что только из-за случившихся морозов в Техасе добыча нефти в США в среднем снизится на 180 тыс. баррелей в сутки в 2021 году.
На самом деле заметим: ситуация в американской нефтедобыче куда более неприятная и это связано не только с прошедшими аномальными холодами. Причины немного в другом, но об этом чуть ниже.
А для начала надо просто понимать, что это значит для рынков: отчёт агентства исторически считается одним из авторитетнейших источников данных для анализа тенденций и ситуации на нефтяном рынке, причём отнюдь не случайно. По сути МЭА — это автономный орган ОСЭР, но первую скрипку там всё равно играют главные развитые экономики. То есть, по сути, те же самые США, Канада, Австралия, Великобритания, Германия, Франция. Которым процессы, происходящие сейчас на глобальных рынках энергоносителей, нравиться не могут просто по определению, вот от слова «никак».
Да и Российская Федерация им тоже не очень нравится, если уж совсем честно говорить.
Впрочем, давайте по порядку.
Международное энергетическое агентство особо выделяет три основных фактора, которые оказали поддержку росту мирового спроса на нефть и нефтепродукты, а также уже сейчас привели к снижению объёмов запасов сырья в хранилищах.
Это холодная зима в США, решение ОПЕК о сохранении сокращения добычи нефти в марте и рост экономической активности в мире (тут необходимый реверанс: «благодаря вакцинации населения и помощи центральных банков экономикам своих стран»).
И всё это выглядело бы достаточно хрупкой конструкцией, основанной большей частью на случайных факторах (та же холодная зима — фактор более чем случайный). И через некоторое время нефтяное давление было бы, несомненно, уравновешено зелёной энергетикой — по крайней мере, так считает прикормленное МЭА и другими структурами того же порядка экспертное сообщество.
Если бы на самом деле всё обстояло именно так, как предполагают эксперты, — разумеется.
Потому как главными факторами роста глобального потребления энергетического сырья в мире очевидно всё-таки являются не холода в Техасе (да и что их там было, тех холодов), а восстановление работы основных промышленных кластеров Китая и Индии на сегодняшний день фактически до докризисных величин.
Да и решение ОПЕК+ (а вовсе не ОПЕК, как отчего-то уверены всё те же эксперты) о сохранении сокращения добычи в марте и, кстати, в апреле ни в коем случае не связано с желанием задрать цену за баррель: российский энергетический вице-премьер Новак озвучивал позицию ОПЕК+ ещё в конце прошлого года. Их вполне устраивает ценовой коридор $45—55 за баррель, выше — это бонус. Приятный, конечно, но цель происходящего совершенно в другом.
Собственно говоря, она предельно проста: ровно с этой же целью «Газпром» в те же самые холода поднимал газ из своих ПХГ в Европе, а не наращивал экспорт из России через украинский маршрут.
Тут нет ничего сложного.
И «Газпром» на своём направлении, и ОПЕК+ на своём выжигают с рынков излишки, подготавливая их к какому-то переформатированию: с другими целями это просто не делается. И в первую очередь это очевидно в случае ОПЕК+ — рынки готовят к переформатированию в так называемом управлении ценой. В частности, очень похоже, что арабов не устраивает, что цены на их стратегический товар устанавливаются не добывающими структурами, а на торговых площадках, в первую очередь в Нью-Йорке.
Разумеется, участникам соглашения ОПЕК+ куда больше бы хотелось, чтобы эти цены устанавливались в Эр-Рияде при благожелательном нейтралитете и с учётом интересов Москвы, разумеется, — благо они сейчас у нефтяников из Российской Федерации и Саудовской Аравии до известной степени совпадают.
Профессиональные, отраслевые интересы вообще не стоит недооценивать: нефтедобытчики из КСА и из РФ умудрились в своё время — ещё, казалось бы, недавно! — договориться при посредничестве Дональда Трампа даже с принципиально недоговороспособными коллегами из США. Рынок большой, места там хватит всем, тут главное его правильно регулировать и уметь договариваться.
Но потом, правда, в Америке выбрали Байдена и что-то пошло не так. А когда люди фактически уходят с глобальных рынков сами, кто же может этому помешать?
И это ещё один глобальный фактор, который отчего-то не сильно учитывается в докладе Международного энергетического агентства: постепенное выпадение с рынков именно американской добычи — не одномоментное, разумеется, но довольно уверенное, причём по причинам куда более очевидным, чем холода в Техасе или даже пандемия COVID-19. Великая американская сланцевая революция со всей очевидностью надорвалась, когда выводила американскую добычу на первое место в мире, да ещё с такой чисто технической себестоимостью.
Рано или поздно, но платить в этом мире приходится, извините, за всё. Включая и системные авантюры.
И для того чтобы спасти хотя бы её, американской добычи, основную, базовую часть, нужна была звериная серьёзность Дональда Трампа и почти вся мощь американского государства. Может, кстати, у Трампа бы это и получилось (по крайней мере, он точно старался), но у нынешней администрации другие приоритеты.
И национальная нефтедобыча в приоритеты именно Демократической партии не входила вообще никогда просто исторически: деньги демократов всегда были в «переработке». И это именно та причина, почему о будущем мировой добычи Москва и Эр-Рияд в рамках ОПЕК+ договариваются теперь исключительно между собой, даже не соблюдая никаких внешних приличий по отношению к Вашингтону: а чего стесняться, если людям это неважно и они сами ушли?
И в МЭА, кстати, это тоже прекрасно понимают.
Ну а то, что анализируют рынки, играя на стороне импортёров, а не экспортёров, так это у них работа такая. И хорошо ещё, что хоть общие приличия соблюдают. И в части цифр и прогнозов, а не интерпретаций, им вполне можно доверять.
Ну а вот когда будут (и будут ли) увеличивать добычу, мы узнаем уже не из доклада Международного энергетического агентства — это тупо не в его компетенции. Эти данные станут нам доступны 1 апреля, по итогам очередной встречи стран — участниц соглашения ОПЕК+. После того как там договорятся, что уж там греха таить, в первую очередь Российская Федерация и Королевство Саудовская Аравия как основные, глобальные игроки. И к этому теперь, похоже, миру нужно уже потихонечку привыкать: многополярность, она, знаете ли, не только в глобальной политике. Многополярность, она, знаете ли, везде.
