Если православному патриоту несколько отстраниться от суетного шума мимотекущих новостей и речей и вместе с тем отрезвиться умом, то открывающаяся перед его взором картина не должна оставлять сомнений: триединый русский народ лежит еле движимый, инфицированный неким неясным, но явным в действии духовным «коронавирусом». Интоксикация данного вируса поражает и изъязвляет все части народа – как топологические (по всему его географическому объему – Великой, Малой и Белой Руси, а также и близких ему союзных народов), так и функциональные (все области его общественной жизни). В отечественной исторической науке этот вирус назывался образным и емким понятием – Смута. Сущность, истоки и переломный момент этой Смуты для большинства людей, хоть и неопровержимо ощутимы, при этом совершенно неясны, смутны. Для православных же христиан, по идее, они должны быть просты и очевидны.
Пораженный чужебесием, увлекаемый соблазнами западной цивилизации, русский народ всё дальше отступал от Бога, благочестивой внешней и внутренней церковной жизни, пока, наконец, не дошел до критического выражения этого омрачающего отступления – восстания против богоустановленной, освященной Священным Писанием, святоотеческим Священным Преданием и самой историей самодержавной царской власти во главе с Помазанником Божьим с последующим за этим крушением Русской церкви, разрушением многовековых духовных устоев жизни. Ослабление Православия и Народности неизбежно вело к сотрясению и уничтожению Самодержавия и далее – без этого божественного Удерживающего – к сокрушению ослабленного Православия и Народности. Такова премудрая диалектика народного бытия – положительная и отрицательная.
Критическая фаза крушения началась в 1905 году, после чего Богом русскому народу была дана последняя возможность одуматься и уже не только смирением, но и решительными действиями развернуть «необратимый» ход событий. Однако русский народ, как и праотец Адам, не услышал обращенный к нему зов и впал в полное безумие. Весьма важно помнить о том, что в том чужебесии, отступничестве и, наконец, мятеже самое внушительное участие, как ни парадоксально на первый взгляд, приняли не только секуляризированная интеллигенция, не только (и не столько) рабочие и солдаты, не только (и не столько) торгово-промышленная буржуазия, не только инородцы и иноверцы (среди которых, разумеется, особое место принадлежало талмудическим евреям), от которых иного и ожидать не приходилось, не только праздная часть аристократии и эмансипированные преемницы древней Евы, но и «столпы царизма», без которого их собственные дни были сочтены, – значительная часть офицерства Императорской армии, княжеских родов и, наконец, самого церковного священства во главе со священноначалием! И ныне на всем русском народе лежит и довлеет проклятие нераскаянного греха цареубийства, клятвопреступления и мятежной непокорности, как об этом говорит и выдающийся подвижник современности митрополит Вениамин (Пушкарь).
Здесь очень важно понять и то, что сам по себе народ, особенно впав в глубокое помрачение, просто так опомниться и вразумиться не может – как не может вытянуть себя за шкирку из болота никакой барон Мюнхгаузен. Болезненно понятая свобода по-прежнему ослепляет и будоражит умы людей – причем высокообразованных «мудрецов мiра сего» едва ли не больше, нежели остальных: имея такой же падший ум, как и прочие, они еще и впадают в обманчивое самообольщение этим умом, полагая, что якобы знают, в чем причина различных народных бед, и где находится путь выхода из них. Почти неизбежно этот путь «творчески оригинальных индивидуумов» из числа интеллигенции, не говоря уже об ее «креативном» подклассе, приводит – и за ними остальных – на Майданы, в поисках той самой болезненно понятной свободы.
Но есть ведь и выход из этого замкнутого круга! И этот выход заключен в Боге, Который, имея всю полноту силы непосредственного действия, действует в мире, однако, главным образом через Его Церковь, Главой которой Сам же и является. Церкви и особенно Ее священству дана вся полнота благодати и разума для самых немыслимых свершений, включая и возможность вытянуть из болота, из комы, из «ковидного» духовного паралича русский народ. От Церкви при этом требуется не больше, но и не меньше, чем то, что требовалось всегда: проповедовать словом и делом то, что проповедовалось Ею веками, с опорой, прежде всего, на опыт и наследие святых. В случае с нынешней Великой Смутой русского народа – прежде всего, помимо общего покаяния и очищения, проповедовать осознание указанных корней и сути самой Смуты и покаяния в них. Дабы для начала народ понял самые, казалось бы, простые истины: что народу нужна власть от Бога, а не от «себя любимого»; что власть эта – власть отца, а не выбранного наемного менеджера; что власть эта – богообразная, монархическая, а не рыночно-демократическая; что убийство царя-помазанника и даже молчаливое его принятие народом – тяжелейший всенародный грех и источник проклятия, которое «само не рассосется»; что вообще «разделение государства и Церкви», «религии и жизни» – это (как и «научное открытие», что «человек произошел не от Бога, а от обезьяны») результат не умственного и общественного прогресса, но умственной и общественной деградации, патология. Что, наконец, постоянные и непрекращающиеся провалы от роста цен до вымирания населения – это не какая-то «случайность», которая будет преодолена, как только народ сможет обрести очередного «свободно избранного» топ-менеджера, как только привлечет иностранные инвестиции или применит некие «чудотворные» технологии.
Повторимся, сам по себе народ этих простых вещей осознать не может: он даже не способен осознать саму свою болезнь и слепоту: «Ты говоришь: “я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды”; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр.3:17). Но в том-то вся и беда, что он пока не может получить это осознание от того, от кого должен получить (хотя и неосознанно противится этому себе во вред), – от Церкви, от ее священнослужителей, призванных быть хранителями истины и ее проповедниками, которым открыто гораздо больше, нежели вышеуказанные простые истины, и препятствием для которых служит никак не незнание, но иные, духовные причины, известные нам из древности: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мф.23:13). В данном случае затворяется не только Царство Небесное – так, что за прошедшие 30 лет в Церковь пришло не более 2-3% русского народа (да и многие из тех, что пришли, льстиво направляются модернистским «богословием» по ложному пути), – но и Царство земное, которое, оказывается, не только условием качественно иной, благополучной жизни народа, но и важным подспорьем и даже во многом условием пробивания по узкому пути в само Небесное Царство. Можно выколупывать из истории много несуразностей, возникающих в условиях соподчинения Церкви и православного монархического государства, а можно просто объективно соотнести в уме – какая доля населения умирала в Боге 100 лет назад и умирает теперь. А ведь именно этот показатель (а не доля ВВП на душу населения или продолжительность жизни) является для христиан высшим показателем качества жизни, главным критерием и результирующей всего общественного и личного жизненного устройства.
Оставим сейчас в стороне сложный вопрос либерально-обновленческого помрачения в среде священства, требующий отдельного глубокого и тщательного исследования. Остановимся на нынешнем краеугольном вопросе, одновременно являющемся и важнейшим катализатором индивидуального и коллективного состояния духа священства – как раз на отношении к святым Царственным мученикам и скрывающемся за ним отношении к православному самодержавию и всегда тяготеющей к имперскости православной государственности в целом. Максимально подробно мы попытались раскрыть эту тему год назад в соответствующей статье «Царский вопрос и архиерейское покаяние выходят на первое место в судьбе России».
По сути, с тех пор ничего не изменилось. Во всяком случае, к лучшему. Должное почитание памяти святых Царственных мучеников в Церкви, в котором заключается и существенная часть церковно-народного покаяния, ныне отсутствует. Характерно, что в этом году, как и почти всегда, ни в Российской Федерации, ни в Республике Беларусь не было не только каких-либо знаменательных соборных церковных богослужений, мероприятий церковного или, тем более, церковно-государственного масштаба. В этот день с участием ни московского патриарха Кирилла, ни минского митрополита Павла не было совершено даже простых богослужений – ни вечерних всенощных бдений и полиелеев, ни утренних Божественных литургий, не говоря уже о соборном чтении акафиста и архиерейском крестном ходе.
Тема акафиста святым Царственным мученикам сама по себе является краеугольной. За ней кроется продолжающаяся трагическая их соборная «недопрославленность». Полноценному и покаянному прославлению в свое время помешало противодействие не только либерально-масонских богоборцев в российских элитах ельцинского периода, но и ряда «прогрессивных» церковных деятелей. По-прежнему не признается их великомученическая кончина с ритуально-каббалистическим изуверским способом убийства, с чем (заметанием следов) связано и усиливающееся стремление продавить теми же самыми силами признание за святые царские мощи останков из Поросенкова лога. Не признается христоподобный народно-искупительный характер жертвенного подвига святого царя-мученика Николая II и его царственной семьи: напротив, громко звучат «богословские» голоса, находящие в таком почитании «царебожие», хотя, в действительности, в церковном Священном Предании и само по себе христоподражательное искупительное самопожертвование не является чем-то необычным, и непосредственно искупительный жертвенный подвиг святого царя-мученика имеет ряд свидетельств, включая собственные слова Николая II, которые, будь они «царебожными», делали бы из него не великого святого, а великого гордеца (на что, собственно, часто и намекают «церковные» либералы).
При подлинном почитании святых Царственных мучеников акафист им не только читался бы всеми архиереями, соборно, но и благословлялся бы читаться во всех храмах Русской церкви. Причем не только после Литургии в сам день праздника, но и на Всеночном бдении на полиелее, а также в ближайшее воскресение. И не только для приобщения к почитанию их памяти максимального числа людей, но и для их просвещения, пробуждения духовного понимания прошлого и происходящего ныне. Чего так боятся все препятствующие развитию такого подлинного почитания. Тем более что существует уже не одно, а целое соцветие акафистных служб в честь святого царя и его венценосной семьи. При этом чаще всего акафист если и читается, то в его «недопрославленном» «страстотерпческом» виде: все слова его верны, но сосредоточены практически вокруг одного лишь личного благочестия святой царской семьи. Ибо даже чины святости мученика и благоверного у императора многими (в том числе священниками) ставятся под сомнение, хотя они и подписаны на ряде канонических икон (пример), – поддерживая миф о якобы недостойном и слабом правлении царя Николая II и якобы канонизации «только за смиренное принятие простого убиения».
При этом имеется ряд других, признанных церковным народом и ревнительными священниками акафистов, которые вполне отражают и святой подвиг всенародного служения царя-мученика и его семьи, венчавшегося великомученической искупительной жертвой, и не имеют в себе никаких «царебожных» неправославных «уклонений вправо», которые сами по себе, разумеется, местами встречаются в православном народе. К таковым акафистам относятся: «Акафист Святому Благоверному Царю и Страстотерпцу Николаю» и «Акафист святому страстотерпцу царю Николаю Второму» с основным припевом «Радуйся, Николае, боговенчанный царю и великий страстотерпче!»; «Акафист Восьмерице: святым мученикам – Царю Николаю, Царице Александре, Царевичу Алексию, царевнам Ольге, Татиане, Марии, Анастасии и мученику Григорию, пророку и чудотворцу в честь иконы их “Царская Голгофа”» с основным припевом «Радуйся, святая восьмерице богоизбранных великомучеников, за Русь Святую пред Богом предстоящая»; наконец, самый преткновенный покаянный «Акафист святому царю-искупителю Николаю II» с основным припевом «Радуйся, святый Царю-искупителю Николае, Помазанниче Божий, жертвою искупительною твоею, Христа о воскресении Руси умоливый!». Данные акафисты особенно ценны не только своим молитвенным и мистико-покаянным созиданием, но и просветительским характером, заключая в себе сущностное описание и жития благочестивой императорской семьи, и его исторических обстоятельств, и их искупительного жертвенного подвига, и даже нынешнего положения Руси в свете данного подвига. А потому вполне уместно было бы рекомендовать чтение этих акафистов не только ежегодно в качестве богослужебного текста, но и в качестве богословско-историософского самообразования народа «на всяк и во всяк день».
В «протоколе» теплохладного непочитания священной памяти святых Царственных мучеников и их жития изрядное место принадлежит тяжкому греху попустительства всероссийской демон-страции оккультно-кощунственного фильма «Матильда» при молчаливом согласии церковного начальства, архиерейских синодов и соборов, приобщивших нынешнее поколение священства и мирян, всего народа к греху отцов 100-летней давности, невидимой духовной тучей висящего над всей Русью: греху кощунственной клеветы, предательского безразличия с молчаливым соучастием в убийстве Помазанника Божьего (олицетворяющего собой Завет Бога с народом-богоносцем), коренящихся в своем первоначале – согласии с безбожным, секулярным, антропоцентристским западным мировоззрением и соответствующей политической антимонархическо-демократической и, наконец, революционной идеологией. В Белоруссии печально известный клирик С.Лепин, глава Синодального информационного отдела, поддержал тогда в составе государственной комиссии допуск кощунственного фильма о святом царе к публичному прокату, а его друг, лжемиссионер и.А.Кухта, замглавы Синодального миссионерского отдела, в своем блоге набросился на противников данной бесовщины во главе с покойным протоиереем Всеволодом Чаплиным.
Нельзя также забывать, что в самом сердце Руси, на Красной площади у Кремля по-прежнему находится богомерзкий, кощунственный мавзолей с трупом Ленина – этот суррогат Гроба Господня, подлинно «мерзость запустения на святом месте» (Мф.24:15) и предтеча Антихриста в Иерусалимском храме. А в Белоруссии государственными является ряд праздников, непосредственно связанных со свержением святого царя и православного самодержавия в целом. В обеих частях Союзного русского государства города кишат улицами, названными в честь борцов против Православной Руси и ее самодержавного строя, а также прямых и косвенных цареубийц во главе с тем самым Ульяновым-Бланком-Лениным. Памяти же самим святым Царственным мученикам, принесшим искупительную жертву за свой народ, а также ряду иных служителей православного Царства (в том числе ряду святых), места у этого народа не находится. И нельзя сказать, что словесной борьбе против этих, по сути, оккультных символов и адских печатей и язв, а также за память православных подвижников Святой Руси уделяется хоть какое-то заметное место всё тем же верховным священноначалием.
Не изгладить из данного «протокола» и того, что многими ответственными по должности церковными лицами (на уровне синодальных министерств-отделов и епархиальных управлений) не предпринимается никаких усилий по защите правды и имени святого царя от ходящей по обществу – в том числе от лица государства, в системе образования и СМИ – лжи и клеветы на него и на те или иные стороны его правления, события жизни. Не предпринимается и должных усилий, чтобы святому царю и Царственным страстотерпцам посвящались храмы в крупных городах, воздвигались памятники (хотя бы при храмах). Чтобы проходили просветительские конференция, чтения, иные памятные мероприятия, крестные ходы, чтобы включались соответствующие темы в учебные курсы истории и просветительские мероприятия в учебных заведениях. Эти вопросы, будто ничего не значащие, вообще не поднимаются на соборах и заседаниях синодов – только на уровне отдельных добросовестных епархий и приходов. Даже духовные академические и семинарские учебные заведения практически не поднимают эти вопросы на уровне конференций, образовательных программ и спецкурсов. Неудивительно, что среди молодых выходцев из них весьма немного монархистов-охранителей, зато целые россыпи демократов и даже либеральных бунтарей. Делается вид, что тема святых Царственных страстотерпцев и революции – удел истории, что жизнь и якобы происходящее возрождение Церкви на Руси слабо связаны с этой темой и могут легко обойтись без ее развития!
Процветает в «церковной» среде и нечто худшее, чем теплохладность, но из нее вырастающее: в среде самого священства, особенно в его либерально-демократических группировках совершенно свободно позволяется гулять лживым мифам о царской семье, а также антимонархизму, цареборчеству в целом. Таковые выступают не просто против искупительности царского подвига или «слишком сильного» почитания святых Царских мучеников, но и против монархии, против Святой Руси и ее воскресения: их вполне устраивает нынешнее положение дел и в Церкви, и в народе (разве что они добавили бы еще «свободы и демократии»). Зачастую данная идеология проводится под видом «аполитичности и политической нейтральности Церкви» – как в интервью прямо накануне Дня памяти святой Царской семьи заместителя С.Лепина по Синодальному информационному отделу «аполитичного» клирика Е.Громыко, известного своим литвинским и украинским национализмом, газете «Воскресенье», известной своей враждебностью к русскому православному национал-патриотизму!
Ряд горе-священников доходят до пропаганды безумия – утверждения, что при царях и императорах (включая святого Царя-мученика) Церковь была «лишена свободы», «закрепощена», что византийская модель церковно-государственного союза порочна, а желанной для Церкви является римско-католическая или даже англосаксонско-протестантская модель: как правило, такие священники имеют явную наклонность к экуменизму и даже филокатолицизму (в частности, два указанных белорусских высокопоставленных иерея) в экклезиологическом измерении и рационал-сентименталистскому протестантизму в области богословия и аскезы. В уме, а порой и на языке, подобные «аполитичные» преемники фарисеев откровенно симпатизируют и даже одобряют революцию 1917 года (с объявлением соответствующих «суверенитетов и независимостей»), отвергая только ее вторую, октябрьскую ступень (да и в последней – в основном сталинский период, но не ленинско-обновленческий и хрущевско-никодимовский): этим они приобщают себя и паству к тем самым архиереям, священникам и мирянам, которые в феврале-марте 1917 года надевали красные банты и приветствовали масонское Временное правительство с эпохой «свободы».
Одним из таких «богословов» выступил старший коллега клирика С.Лепина, глава Синодального информационного и общественного отдела Русской церкви В.Легойда, выдав следующие «безумные глаголы» о «великом» Поместном Соборе 1917-1918 гг.: «Решение Собора означало важнейшую вещь: Церковь стала свободной от государства. Мы как-то привыкли считать, что государство подавляло Церковь в XX веке. Но и ведь и предыдущие 200 лет Церковь фактически управлялась государством… Синод фактически заменял патриарха… Кстати сказать, и до синодального периода Церковь была довольно плотно связана с государством. Уникальность же современной ситуации – именно в том, что сегодня, быть может первый раз за тысячелетнюю историю Русской церкви она настолько свободна в отношениях с государством. Это означает, что в процессе взаимодействия каждая из сторон безоговорочно сохраняет свою независимость… И это повод для радости и поддержки».
Известное высказывание первого новомученика, святого митрополита Владимира Киевского «Священник не-монархист недостоин стоять у Святого Престола» отвергается либеральным клиром как якобы «частное мнение», вызывает у него сарказм или даже шипение. Между тем, как можно увидеть в многочисленных единодушных выступлениях и посланиях святых, православное самодержавие является для них (а значит, для всей Церкви) высочайшей святыней, а почитание Царя и Царственных страстотерпцев не просто нравственной обязанностью нынешней Русской церкви и всех ее чад, но краеугольным камнем ее нынешнего бытия – именно как той христоподобной жертвы, в которой сошлись воедино и апогей грехопадения русского народа, и его искупление (начать можно с великого святого Иоанна Шанхайского и его труда «Кровь его на нас»)! Ибо то, что заложено в это почитание, содержит в себе всю триаду «Православия-Самодержавия-Народности» – основу Святой Руси; а то, что требует всенародного (и особенно соборного архиерейского) покаяния, – то есть, то, что привело столетие назад к свержению и ритуальному убийству святого царя и его семьи (если одним словом: чужебесие), – содержит в себе всю полноту апостасии – всеохватывающего отступления критической части русского народа (включая священство) от Бога и Его святых заповедей, от Церкви и Ее святых уставов. Свержение монархии и иерархии в государстве было и завершением, и печатью свержения монархии и иерархии в душах русских людей.
В завершении как раз и приведем несколько авторитетных свидетельств тому, что сказанное выше – не креатив «русскомирных радикалов» и «архаичных монархистов», а живое Священное Предание Церкви. Начнем, пожалуй, с самой монархии и русского самодержавия как таковых, прибегнув к помощи заслуженного православного деятеля и писателя Валерия Павловича Филимонова и величайших русских святых XIX века: «“В очах Божиих нет лучшей власти, чем власть Православного Царя. Любите Царя Самодержавного, Православного. Что у нас есть такой Царь – это наше счастье. Наше величие и слава. Мы имеем русского Православного Царя, значит, у нас есть отец народа, есть его начальник, защитник, доброжелатель. Хорошо той семье, где жив отец, там ведётся порядок, такая семья и материально обезпечена. И часто расстройство в семье бывает с потерею отца. То же и в большой семье – государстве. И как не может быть двух или более отцов, а только один, так и в государстве, правильно поставленном, должен быть один Царь Самодержавный”, – учит преподобный Серафим Саровский…
Святитель Филарет митрополит Московский и Коломенский открывает высокий смысл Царского служения: “Бог, по образу Своего Небесного Единоначалия, устроил на земле Царя; по образу Своего Вседержительства – Царя Самодержавного; по образу Своего Царства непреходящего, продолжающегося от века и до века, – Царя наследственного… О, если бы все народы довольно разумели небесное достоинство Царя и устроение Царства земного по образу Небесному и постоянно себя ознаменовывали чертами того же образа, – благоговением и любовью к Царю, смиренным послушанием его законам и повелениям и взаимным согласием и единодушием и удаляли от себя всё, чему нет образа на Небесах, – превозношение, раздор, своеволие, своекорыстие и всякое зло мысли, намерения и действия!”…
А святитель Феофан Затворник Вышенский разъясняет и подчёркивает: “Царская власть, имея в своих руках способы удерживать движения народные и держась сама христианских начал, не попустит народу уклониться от них, будет его сдерживать. Как антихрист главным делом своим будет иметь отвлечь всех от Христа, то и не явится, пока будет в силе Царская власть. Она не даст ему развернуться, будет мешать ему действовать в своем духе. Вот это и есть ‘удерживающее’. Когда же Царская власть падёт, и народы всюду заведут самоуправство (республики, демократии), тогда антихристу действовать будет просторно. Сатане не трудно будет подготовлять голоса в пользу отречения от Христа, как это показал опыт во время французской революции. Некому будет сказать ‘вето’ властное. Смиренное же заявление веры и слушать не станут. Итак, когда заведутся всюду такие порядки, благоприятные раскрытию антихристовых стремлений, тогда антихрист и явится. До того же времени подождет, удержится”…
Пророческие слова преподобного Анатолия Оптинского Младшего…: “Судьба Царя – судьба России. Радоваться будет Царь, радоваться будет и Россия. Заплачет Царь, заплачет и Россия, а не будет Царя, не будет и России. Как человек с отрезанной головою уже не человек, а смердящий труп, так и Россия без Царя будет трупом смердящим”».
Для православных христиан, не зараженным духом протестантского скептицизма, доходящего до нигилизма, более чем достаточно. Что касается собственно святых Царских мучеников, то сошлемся на несколько проповедей-статей, хотя вполне достаточно было бы и одного «Религиозно-мистического смысла убиения царской семьи» подвижника-богослова святой жизни архиепископа Аверкия (Таушева): «Весь русский народ несет вину за этот тяжкий грех, совершившийся на Русской земле… Далеко не все русские люди сознали всю тяжесть и губительность этого страшного греха! Многие до сих пор с удивительным легкомыслием относятся к этому страшному событию, а есть и такие, которые доселе еще носят в своих душах отраву, приведшую нашу несчастную Родину Россию к этому жуткому преступлению… Мало того, некоторые даже пробуют нас осуждать за служение нами панихид по убиенной царской семье, говоря, что мы “занимаемся политикой”… Самое убиение царской семьи тоже не было обычным политическим актом, как убийства многих других монархов, президентов, министров и разных высокопоставленных лиц. Нет! Это убийство носило совершенно особый характер, о чем свидетельствует хотя бы надпись – каббалистическая надпись, обнаруженная на стенах подвала Ипатьевского дома, где совершено было это страшное убийство, – убийство, имевшее чисто мистическое, а отнюдь не политическое значение и смысл.
Это убийство было продумано и организовано не кем другим, как слугами грядущего антихриста – теми продавшими свою душу сатане людьми, которые ведут самую напряженную подготовку к скорейшему воцарению в мире врага Христова – антихриста. Они отлично понимали, что главное препятствие, стоявшее им на пути, – это православная царская Россия. А поэтому надо уничтожить Россию православную… А для скорейшего и вернейшего уничтожения России надо было уничтожить того, кто был живым символом ее, – царя православного, нашего благочестивейшего государя…по особенному действительно благочестивому настроению его подлинно христианской души. Вот почему так ненавидели его особенной лютой ненавистью все эти сатанисты – слуги антихриста, скрежетали зубами на него, клеветали… Эти изверги рода человеческого уготовили для них такую ужасную, жестокую, мучительную смерть. Поистине, только сам сатана мог так ополчиться со всею своею злобою на эту благочестивейшую семью – только потому, что она была символом Православной России, символом Святой Руси, которая была оплотом истинной, православной веры для всего мира, для всего человечества. Наш великий всероссийский праведник святой Иоанн Кронштадтский неоднократно высказывался прямо и решительно, что до тех пор антихрист не придет, пока существует в России самодержавная царская власть, которая “сдерживает бесчинное шатание безбожников”. А когда царя не будет, тогда антихрист и явится…
И пока мы не образумимся полностью и не принесем настоящего покаяния Богу, до тех пор мы не можем рассчитывать ни на что хорошее, ни на что подлинно доброе: зло будет только все более и более усиливаться и сгущаться в мире, пока не придет страшная пора явления антихриста, признаки близкого пришествия которого становятся столь явными и очевидными, что только духовные слепцы этого не видят или – вернее – не хотят видеть и замечать. Вот почему нынешний наступающий день объявлен нашей высшей церковной властью [в РПЦЗ] “Днем русской скорби” и в этот день назначен строгий пост. Это день глубокого всенародного покаяния, к которому напрасно в свое время призывал нас великий всероссийский праведник. Вот почему по окончании этой панихиды мы, по постановлению нашей высшей церковной власти, читаем особую, с покаянным коленопреклонением, покаянную молитву, слова коей заимствованы из молитвы трех отроков, находившихся в плену Вавилонском». Никакого подобного отношения к этому Дню в руководстве нынешней Русской церкви мы не найдем – как будто для России Вавилонский плен уже закончен!
Архиепископу Аверкию вторит старец-архимандрит московского Сретенского монастыря Иов (Гумеров): «Это событие, которое по своей циничности и жестокости, вызывает отвращение, кроме этого имеет именно трагическую окрашенность, потому что был убит Помазанник Божий, по-гречески Христос. Царь христианский – образ Царя Небесного, поэтому убийство помазанника есть тягчайший грех. Помазание на царство – это соединение с Богом. Еще в Ветхом Завете было понимание того, что излияние елея на того, кто возводится на царство – не просто обряд, но подача высших духовных дарований от Бога, и помазанник соединяется с Богом особой связью, которая дает ему возможность исполнять труднейшее послушание на земле – правление народом… Когда совершилось убийство Помазанника Божия, народ был отлучен от Бога, потому что именно через Помазанника народ вступает в особую связь с Богом, кроме Церкви. Одно дополняет другое, и когда был убит помазанник, народ, отлученный от Бога, оказался беспомощным, и стал жертвой людей, которые пришли в этот мир, чтобы творить зло… Мы помним нашу ближайшую историю, мы помним эти десятилетия – то разруха, то террор, то бездарное правление, потом перестройка. Сейчас мы видим ту же беспомощность народа, мы видим состояние богооставленности народа во всем, что вокруг нас…
Мы не только должны мучительно переживать это событие – это необходимо, ибо всякое равнодушие и безчувствие есть конечно же попущение злу. Мы должны не только переживать трагические события, но и размышлять, как именно выйти из этого бедственного состояния. А выйти из этого состояния можно только преданностью Церкви, почитанием Царя-мученика и Царской семьи, ибо на долю Царя выпал тягчайший крест непонимания, клеветы, предательств, и этот крест он нес смиренно… Будем молиться Господу, чтобы Он научил нас…верить, что еще может воскреснуть Русь, воскреснуть страна, ибо христианство – это религия воскресения, и воскресает не только отдельный человек, но и может воскреснуть народ».
Ну и, наконец, голос выдающегося проповедника наших дней протоиерея Александра (Шаргунова), книги которого составляют золотой фонд многих церковных магазинов и лавок: «К сожалению, несмотря на долгожданное прославление, в нашей Церкви до сих пор нет всеобщего торжества в этот день. Нет всенародного покаяния. Встречаются такие православные, даже священнослужители, которые до сих пор не хотят признавать святость Царя, прославленного Самим Духом Святым. Они не боятся идти против Церкви… Воистину святые Царственные страстотерпцы есть увенчание русской святости… Святой праведный Иоанн Кронштадтский предупреждал, что Бог отнимет от нас за наше нечестие кроткого и благочестивого Царя, и кровью будет залита вся наша земля… Святой праведный Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, великий чудотворец наших дней, сказал: “Не стало Царя – не стало России”. Он повторил то, что говорили другие святые, но это не просто повторение. Когда святые говорят вслед за другими святыми, они говорят это благодатно, из своего благодатного опыта, и придают особенную крепость тем словам, которые были сказаны ранее. А вот слова преподобного Нектария Оптинского: “Не будет Царя православного, и провалится Европа”. Точно так же как Пьер Жильяр, благочестивейший верный слуга святого Царя-мученика, говорил: “Мы думали, что Царь-мученик принес жертву за весь народ, а он принес ее за все человечество” – потому что речь идет о власти, благодаря которой может еще удерживаться пришествие “человека беззакония”. И зло после отнятия этого удерживающего, как мы видим, стремительно распространяется во всем мире…
Преступники, свергнувшие Царя и беззаконно захватившие власть, понимали, что Царь Николай продолжает являть собой воплощение идеи, в которой заключена величайшая сила. Идеи, которая благодатно укоренена в сознании верующего народа и всей России. Божественной идеи… Убийство Царской семьи – событие, которое имело решающее значение для судьбы всего человечества… Необходимо глубочайшее осознание всего происходящего в русской истории и вхождение в тайну святости новых мучеников и исповедников во главе с Царственными страстотерпцами, чтобы их заступничество за Православную Церковь и за Россию было воспринято нами… И тогда, как во времена татаро-монгольского ига, польско-литовского нашествия, во времена других великих испытаний, когда по человеческим соображениям уже нет надежды, Господь расточит всю силу вражию Своей благодатной силой, и совершится чудо. Тогда наступит праздник подлинного прославления святых Царственных мучеников, и мы засвидетельствуем, здесь ли или на небесах, что мы принадлежим к этой Церкви, за которую пролили они свою кровь». А в другой своей проповеди «Помазанник Божий» богослов добавляет: «Государь Николай Александрович воспринимается нами сегодня как ангел, посланный Богом на землю накануне апокалиптических бурь в России и во всем мире. Он был дан, чтобы явить образец православного Государя на все времена, чтобы показать, чего мы лишаемся, теряя православную монархию… Он был Помазанник Божий – по-гречески “христос” – тот, кто подлинно был причастен Царскому служению Христа, кто получил особые благодатные дары для своего ответственнейшего христианского служения».
И никакого другого «особого политического мнения» у православных в Христовой Церкви нет и быть не может.
Пантелеймон Филиппович
