Джокер как инструкция к Революции

Источник: деловая газета ВЗГЛЯД

Голливуд на глазах меняет культурный код целой нации, а то и всего мира. Этот сегодняшний коллективный Карл Маркс жаждет новой мировой революции. Поджигать Америку, петь музыку революции, «видеть мир в огне» и ввергать его в хаос.

«Фабрика грез» – так обычно именуют Голливуд. Когда-то, много десятилетий назад, так оно, вероятно, и было. С тех пор многое изменилось. И Голливуд обратился не только в мощнейшую машину пропаганды неолиберальной идеологии, но – в настоящего революционного вождя масс. Символом сегодняшней американской «революции масок» стал «Джокер» – фильм 2019 года представляет собой, по сути, краткий ее синопсис.

Впрочем, и это не новость. Революция 60-х, прямым сиквелом которой является нынешняя, также во многом кристаллизовалась в зрительных залах студенческих киноклубов. Не секрет, что бунт студентов парижской Сорбонны мая 1968-го в течение нескольких лет вызревал в студенческих киноклубах под фильмы Жан-Люка Годара, в то время пламенного революционера-маоиста: «На последнем дыхании» (1960), «Маленький солдат» (1960), «Карабинеры» (1963), «Безумный Пьеро» (1965), «Китаянка» (1967). Все они славили одинокого героя-бунтаря и формировали идеологию будущей революции...

Нечто подобное происходило в то время и в Голливуде, кишащем леворадикалами, но еще находящимся под прессом «кодекса Хейса». Именно 60-е освободили Голливуд от навязчивой опеки, превратив фабрику грез в министерство пропаганды и агрессивного промывания незрелых мозгов щелочами и кислотами нового культурного кода.

Мы уже писали о фильме «Малефисента», переформатирующем сознание подрастающего поколения и утверждающем в качестве базового кода уже не просто мультикультурализм, но прямой, беспримесный сатанизм: черные эльфы с рогами как символ нового чудного мира, идущего на смену проклятому христианскому (который символизирует злая королева-мать).

Обласканный прессой «Джокер» 2019 г. – символ и знамя нынешнего бунта – фильм откровенно слабый, предсказуемый, транслирующий бесконечные штампы и ходульные образы и планомерно разворачивающий одну-единственную идею – вставай, бунтуй, убивай. Фильм-плакат, фильм-призыв. Не «Броненосец Потемкин», конечно, но, как и тот – чистейшая агитка.

Особенно умилительно выглядят сегодня рецензии, в которых утверждалось, что главная мысль фильма – «нужно быть внимательней к окружающим людям». Как видим, взрослые детишки-маргиналы, к которым обращался фильм, все считали правильно.

Это, что называется, на поверхности. Теперь чуть глубже. Где происходит действие «Джокера»? Что это за контекст? Это символическая Америка Бэтмена, запечатленная в комиксах. Своего рода иконография американского духа. Бэтмен – герой-одиночка, благородный рыцарь, из чистого альтруизма стоящий на страже законности и порядка. Его антиподом является Джокер, князь преступного мира (clown prince of crime) и воплощенное зло.

«Джокер» 2019 года – первый голливудский фильм, в котором Джокер становится главным действующим лицом. Бэтмена здесь нет вовсе. Сам же Джокер из запредельного инфернального зла, каким он предстает в «Темном рыцаре» (2008), обращается (что принципиально важно) в маргинала-неудачника. Обычного чудика, которым может ощутить себя каждый. Таков главный посыл фильма, чем, понятно, вызван и выбор режиссера, снявшего перед тем «Бората» и «Мальчишник в Вегасе». Перед нами фаст-фуд, который способен переварить любой с тремя извилинами (больше и не надо) в голове.

В «Джокере» инфернальное зло, не теряя своего обаяния, растворяется в тысяче ликов. Символом чего становится маска клоуна. Надень маску – почувствуешь себя Джокером. В течение фильма неудачник первых кадров становится все сильнее, свободнее и круче с каждым новым совершенным им убийством.

А вот и главная цель – государство, которое символизирует избирающийся мэр Гетхэма, Томас Уэйн (в котором мы, конечно, сразу узнаем Трампа): богатый белый мерзавец, соблазнивший когда-то мать Джокера и упрятавший ее в психушку. Убийство мэра – логическая точка фильма, его главный контрапункт. За которым следует триумф Джокера, которого несет на руках бунтующая толпа, превращая его в икону протеста.

Такова непосредственная Инструкция Революции. Но давайте заглянем еще глубже. В «Темном рыцаре» показан классический американский мир: твердая государственность, стоящая на крепких добропорядочных людях, которой противостоит организованная преступность. Плюс классический американский герой – Бэтмен, из чистого альтруизма помогающий профессионалам справиться с этим понятным и привычным злом.

И вот в этот понятный консервативный мир вторгается чистое инфернальное зло. Джокеру плевать на деньги, плевать на выстраивание и защиту своих мирков (в этом смысле что обыватель Готэма, что полиция, что мафия – схожи), его влечет сама энергия зла, на волне которой он доводит ситуации до возможного предела и ставит людей перед последним этическим выбором...

Причем народ Готэма с честью выходит из этой ситуации: даже преступники отказываются пожертвовать заложниками, чтобы спасти себя (мораль: демократия – добро). А вот власть обнаруживает свою теневую сторону. Блестящий окружной прокурор Харви Дент (гетеросексуальный, благородный, белый – олицетворение мужского начала, традиционной Америки и американской государственности), прозванный Белым рыцарем, оказывается Двуликим и обращается ко злу (мораль: власть двулика). Это вообще еще одна классическая мантра Голливуда последних лет: герой, идущий до конца, обращается злом (мораль: классический белый герой – опасен). Так что и сам Бэтмен, поставленный перед фактом крушения традиционного закона и порядка, получает новое имя Темного рыцаря и уносится на своем бэтмобиле в какие-то неведомые нам дали.

Теперь обратимся к Джокеру. Джокер «Темного рыцаря» – это, как мы выяснили, инфернальное зло, «агент хаоса», как он сам себя называет. В фильме 2019 года «агент хаоса» растворяется в безликом море бунта, беснующейся в клоунских масках толпе. Что ж, революция масок, понятно. Но почему клоун?

Для американской поп-культуры клоун – важная фигура. Особенно – клоун злой. Не считая культового «Оно» Стивена Кинга, всевозможных клоунов-маньяков можно считать десятками. В культуре нового времени образ злого клоуна берет начало в рассказе Эдгара По «Прыг-скок», в котором карлик-шут мстит обидевшим его королю и его свите, хитростью заманивая их в ловушку и сжигая, живьем подвесив к пылающей люстре бального зала...

Клоун – зловещая, вообще-то говоря, фигура. Современные словари расскажут вам, что слово это происходит, возможно, от английского clowne, cloyne в значении «деревенщина».

Все здесь, однако, далеко не так безобидно. Голливуд совсем не случайно ставит сегодня всевозможных клоунов-маньяков на поток. И тот, кто ощущает в фигуре клоуна нечто демоническое, будет скорее прав. Слово это обрело популярность в XVII веке, вскоре после казни Кромвелем короля Англии Карла Первого. Именно тогда в английских цирках появляется фигура клоуна (clown), изображающая убитого короля, что, с одной стороны, весьма веселило пуританскую публику, а с другой – несколько растворяло культурный шок (сгущай и растворяй – написано на руках демона Бафомета, к которому мы еще вернемся). Ведь для традиционного христианского сознания убийство короля – тягчайшее преступление, по сути – покушение на самого Бога («Не прикасайся к помазанникам моим» – говорит Библия).

Само слово clown обыгрывает crown (корона), намекая на голову казненного монарха, которая катится с эшафота по мостовой, теряя корону (даже графически это подчеркнуто: в англ. языке буква l подобна перевернутой r). Подобные зловещие игры издревле практиковалось в среде враждебных Церкви и Короне тайных обществ. Достаточно вспомнить образ Бафомета, которому поклонялись духовно переродившиеся рыцари-тамплиеры... Или образ «соломенной вдовы», под которой в среде фрондирующих рыцарей-трубадуров при дворе Алиеноры Аквитанской понималась Католическая церковь.

С началом Реформации, то есть всеохватывающей революции против традиционного мира, подобные образы стали повсеместно внедряться в массовое сознание. Настоящую же широкую популярность слово clown обрело уже после Французской революции и казни короля Франции Людовика XVI. Итак, перед нами, в сущности, символ современного мира, смыслом которого являются уже не Церковь и Царство (истина и добро), а их духовные перевертыши – Circus и Сlown.

После того, как фигура истинного Царя устраняется, на историческую сцену выходит клоун, подхватывая корону казненного монарха и напяливая ее на себя. Функция клоуна – переворачивать смыслы вверх ногами, делать белое – черным, высокое – низким. Клоун – это тень короля, дверь в инферно...

Теперь нам становится более понятен титул Джокера – сlown prince of crime, то есть крон-принц, князь тьмы, антихрист. Инфернальный смех клоуна – торжество демона, которому удалась его очередная проделка. Этого инфернального смеха очень много в «Темном рыцаре», и, пожалуй, еще больше в «Джокере», где он прорывается из бессознательного как неконтролируемый симптом нервной болезни.

В «Темном рыцаре» Джокер в разговоре с Бэтменом подчеркивает свою схожесть с ним: он ведь тоже своего рода альтруист. Он – за чистое зло. Его не интересуют деньги, золото, даже власть, он просто хочет «видеть мир в огне». И вот агент хаоса и антихрист «Темного рыцаря» становится в «Джокере» анархистской революционной армией. Джокер – это Бэтмен сегодня, Бэтмен наоборот, Бэтмен, которым может стать каждый. Джокер – опознавательный знак, тотем погромщика, агент армии хаоса, армии антихриста...

Такова очередная смена культурного кода, проделанная Голливудом, этим сегодняшним коллективным Карлом Марксом новой мировой Революции. В эти жаркие июньские дни каждый американский шкет, надев маску (не обязательно клоунскую) и выйдя на улицу, гордо отождествил себя с Джокером и проникся его целью – поджигать Америку, петь музыку революции, «видеть мир в огне» и ввергать его в хаос...