Робкое осеннее солнышко осторожно скользило по кровле старых крыш двухэтажных хрущёвок, сгрудившихся по правую сторону центральной улицы небольшого южного городка. Нечастые торопливые прохожие мерно скользили по шершавой тротуарной плитке, устремляясь в пункт своего назначения: девушка в широких чёрных джинсах (в лихие 90-е такие называли «трубы парохода»), бабуля в мужских брюках в облипку, на тонких, прогнувшихся от возраста дугообразных ногах, тянущая за собой двухколёсную тележку, молодой человек в спортивном костюме (дешёвой реплике «Adidas»), рысцой опережающий пешеходов – всё это проплывало за окном моего авто. Я подумал: «А ведь какие они все разные – люди, и уж тем более – в душе. Что уготовал им день грядущий? У каждого свой путь, своя судьба, свой крест…».
В памяти всплыли похороны моего родственника… Яркий был человек – жизнерадостный, компанейский, хороший семьянин, учитель физкультуры и директор школы, но мы с ним не были близки, так как по-разному смотрели на мироздание, и наши идеалы были прямо противоположны. Его путеводная звезда – компартия во главе с Лениным, а я верю в Святую Троицу…
В далёкие 30-е его мама – ярая коммунистка, не верующая в Бога, не пожелала одеть ему на шею православный крестик, в итоге он вырос убеждённым атеистом. Он даже после смерти своей жены запретил её отпевать в церкви, их дочь после похорон заочно заказывала требы. Часто бывая в одной с ним компании, мы не спорили, не доказывали что-то друг другу, а просто общались на сторонние от политики темы. Пришло время – он умер, и вот я на его похоронах. Стоя у зияющей дыры, разрытой в чёрном грунте, окружённый толпой товарищей, пришедших проводить в последний путь своего соратника, я пребывал в глубоком раздумье. Поодаль, переминаясь с ноги на ногу, в чёрных одеждах, словно вороны, с лопатами в руках дожидались своего часа невозмутимые могильщики…
«И пусть тебе земля будет пухом, дорогой наш товарищ!» – закончил свою прощальную речь представитель от КПРФ…
Земля пухом? – это резануло мой слух. Я взглянул в разверстое чрево могилы, мне стало жутко – вечно пребывать в этой яме и представлять, что чернозём – это пух? Да хотя бы и пух... Перспектива ужасная – пожалуй, даже слово «ужас» не передаст всей реальности, ожидающей покойного в вечности, от этого я буквально завис во времени. Секунды сплетались в минуты и так далее, а его однопартийцы вторили: «Земля тебе пухом, дорогой наш товарищ!». Наивно я надеялся – а вдруг кто-то да пожелает ему «Царствия Небесного», но инакомыслящих не нашлось…
Свежее дуновение ветра вывело меня из ступора, и мой взгляд упёрся в очередного оратора, он был хорошо мне знаком. Недавно в его жизни произошла трагедия – в автокатастрофе погиб сын. Они с супругой отпевали его в церкви, и позже я не раз заставал их в храме, возжигающими свечи. Но и он как бы по заученному произнёс: «Земля пухом…». Прощание закончилось, могильщики быстро и умело засыпали могилу и на холмике «творчески» соорудили пирамиду из венков. Провожающие в последний путь покойного на автотранспорте покидали кладбище, направляясь в поминальный зал. Сложно передать чувства, переполнявшие меня после погребения – пустота… Будто бы я побывал на тайном сборище заговорщиков и узнал их сокровенную тайну – «Пусть земля тебе будет пухом, дорогой товарищ…». Неужто это и есть то светлое будущее, которое завещал Ленин?
Это было предисловие, а вообще-то я хотел поговорить о перезахоронении вождя пролетариата товарища Ленина. Начну с вопроса – как можно назвать состояние тела, в котором пребывает ныне покойный товарищ Ульянов В.И.? Вариант, предложенный создателями фильма «Мумия», пришёлся не всем по душе. Но если рассмотреть синонимы к слову мумия – лучшего варианта нет, конечно, можно ещё сказать экспонат, но это тоже вряд ли понравится… Забальзамированное тело? Как-то обезличено, казённо, но всё же это так и есть.
Давайте по сути – святые отцы говорят: «Дьявол – это обезьяна Бога, он во всём Его пародирует с точностью до наоборот. Крестные ходы – демонстрации, хоругви заменили портретами представителей коммунистической партии, и, наконец, Ленин в мавзолее – пародия на нетленные мощи Святых угодников Божиих. Чтобы расставить точки над i приведу выдержку из книги «Воспоминания товарища обер-прокурора Святейшего Синода князя Н.Д. Жевахова» (с. 335): «Невероятно, чтобы общество помогало интернационалу разрушить Россию и променяло благороднейшего Царя сначала на бездарного Родзянку, затем на масона князя Львова, истеричного труса Керенского и, наконец, на сатанистов Ленина и Троцкого, с тем, чтобы в муках голода, рабски подло умирать у подножия распятой ими России…».
Всё стало на свои места, нам дороги мощи: Александра Свирского, Серафима Саровского, Луки Крымского и ещё многих святых отцов Церкви Христовой, о святости которых свидетельствует Сам Бог. Нашим же оппонентам в противовес нужны антимощи, экспонируемые в мавзолее – это не что иное, как идолопоклонничество.
Небольшое отступление – история, которую мне поведала хорошая моя знакомая. Она приехала в наш город досмотреть свою престарелую мать. Дело было не одного дня, и ей пришлось устроиться на работу. Будучи по профессии учителем, она обратилась в УНО, там ей предложили преподавать «Научный атеизм». Набрав в библиотеке соответствующую литературу, с учительским энтузиазмом новоиспечённый преподаватель атеизма с головой окунулась в изучение нового предмета. Всё оказалось гораздо сложнее, чем она это себе представляла. Аргументы, отрицающие сверхъестественное, в том числе и Бога, она уяснила, а вот догматы, утверждающие Божественную Сущность, ей были неведомы, и в библиотеке не было соответствующей литературы. Моя знакомая была не из робкого десятка и решила «брать быка за рога», другими словами, она пошла напрямую к священнику уточнить, чем в Церкви аргументируют, утверждая, что Бог есть?..
С Татьяной мы познакомились в храме, она стала глубоко религиозным человеком. К тому времени её мать, можно сказать, уже одной ногой стояла на смертном одре, и Татьяна всячески пыталась приблизить её к Богу, но тщетно – о крестике не могло быть и речи, настолько у больной была сильна вера в «светлое будущее». Но дочь не теряла надежды и, как-то купив в церковной лавке ладанку, приколола её булавкой к ночной рубахе на груди больной, та лежала в полусознательном состоянии с прикрытыми глазами. То, что произошло дальше носит весьма мистический характер. Умирающая, обессилившая женщина, не открывая глаз, ухватилась за ладанку и изрыгая бранные слова не своим голосом, вырвав ладанку вместе с клочком ночной рубахи, отбросила её далеко в сторону…
Такие вот взаимоотношения у членов компартии с Богом!..
Что будет с телом вождя пролетариата, устроившего кровавый шабаш на Святой Руси, не могу предсказать, но я голосую за предание его земле: «Пусть земля ему будет пухом!»…
Я уже слышу в свой адрес – антисоветчик… А как меня можно ещё назвать, если я Христианин, а коммунисты изначально антихристиане? Наши «АНТИ» обоюдны, и это нормальное положение дел – каждый сделал свой выбор сам! Никакой пропаганды я не несу и не собираюсь сравнивать, как жилось в СССР, как жилось при батюшке царе и как живётся сейчас, меня, прежде всего, интересует духовная составляющая населения страны…
Внезапно меня обогнал чёрный китайский кроссовер и резко затормозил, на светофоре включился красный сигнал, мне тоже пришлось прибегнуть к экстренному торможению. Передний бампер моего «корейца» остановился в полуметрах от внедорожника, и мне в глаза бросился его номерной знак – 666… Мысли о мавзолее покинули акваторию моей черепной коробки, и я подумал: «Пожалуй, он тоже сделал свой выбор…».
Владимир Анатольевич Малёванный, продюсер, режиссёр, писатель, Краснодарский край
