Плодовитый, как мало кто в наши дни, публицист Рой Медведев... (Ветхий старик, а какой вёрткий). Перечитываю его опусы спустя некоторое время, пожив уже изрядно в этом хвалёном им остро-«демократическом» напористом времени, и вижу: он, Рой Медведев – вполне булгаковский персонаж. Начиная от имени-фамилии и кончая писаниями его, с явным желанием попасть под демократическую «струю» – да так, чтобы всего окатило, намочило, окунуло в угоду «новому времени»...
Рой и уже с ним – феномен смешения социальных систем, рождённый и проживший в перекрестье истории. И оттого актёр (от слова «акт» как деяние) карикатурный, «приблизительный», пресмыкающийся на удивление мгновенно, даже усерднее, чем многие «историки» его пошиба – «тé ещё историки!» Ангажированные завзятой либеральной тусовкой: Эдвард Радзинский, Акунин, Сванидзе, Антонов-Овсеенко, Волкогонов и Резун-Суворов…
Рой Медведев – по профессии и по содержанию – агитатор (в прошлом – член ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР). Он же – в одну минуту перекрашенный, завзятый «демократ» теперь. А ведь агитировал он всю жизнь вовсе не за капитализм, отнюдь не за западную «демократию», а СССР воспевал. И КПСС, конечно, и партию-рулевого. И социалистический строй, который, как оказалось на поверку, давным-давно ненавидел. И вот выяснилось вдруг, что сам агитатор «не знал» будто бы истории? Не знал «той вопиющей несправедливости», которая властвовала едва ли не восемь десятков лет? Тогда он негодный историк. Если знал и лекторствовал, тогда он пуст как личность. И во что же верил, что внушал другим с таким апломбом? «Окончил с отличием философский факультет Ленинградского государственного университета (1946–1951), являлся секретарем комитета комсомола философского факультета.
В 1958 году защитил в МГПИ им. Ленина диссертацию «Производительный труд учащихся старших классов в промышленности и проблема производственной специализации», стал кандидатом педагогических наук. Работал учителем средней школы в Свердловской области (1951–1954), директором семилетней школы в Ленинградской области (1954–1957), затем редактором, заместителем главного редактора издательства «Учпедгиз» (1958–1961). Старший научный сотрудник, заведующий сектором НИИ производственного обучения Академии педагогических наук СССР (1961–1970)…» – говорит нам и не в силах сокрыть правды о нём даже и «Википедия». Хорош преподаватель, комсорг и лектор от КПСС, историк от агитпропа. Выходит, за сладкие коврижки работал, преподавал, контролировал правильное понимание научного марксизма-ленинизма. Правильное понимание негодности применительно к жизни идеологии, которая выучила, выкормила, и прочее? Но вот мы видим, как тот же Китай доказывает на практике, как идеи социализма побеждают… Вопросов много, но по мелочам своих писаний он комичнее и как пример жизни – трагичнее многих иных «историков»-преподавателей.
…Читал однажды его опус с «документальными» якобы (но как ему верить?) свидетельствами о том, как Берия схватил (будто бы) однажды Горького за горло. Не знаю, можно ли верить этому, но – схватил, как лев антилопу. Уцепил, потряс и подержал – так просто, шутки ради... Если так и впрямь было, то трудно представить, какие чувства испытывал в те минуты известный писатель и философ Пешков. Не почувствовал ли он себя в ту секунду на месте одного из воспетых им босяков – даже и при всей величайшей его к тому времени славе, не «опешил» ли Пешков? Или ощутил он себя в ту минуту именно добычей, а, может быть, и самой небольшой шахматной фигурой в чужой игре, «ходящей» только вперёд и всего лишь на одну клетку игральной доски? И если верить Рою Медведеву, то Горький отряхнулся, «почистил перья», поднял упавшую шляпу и сделал вид, что ничего не произошло. Было это, если не ошибаюсь, на подмосковном полигоне в день испытания нового самолёта «Максим Горький»...
Самолюбие, доходящее до болезненности, Горького отмечали многие, и Бунин в том числе. Чувства, что испытал или мог испытать Горький в тот день, неисповедимы. Догадки по этому поводу наивны. Не в тот ли момент он впервые задумался: с кем и для кого строит он, писатель с мировой славой, «светлое будущее»? И не оттуда ли его (тайно писанные) «Несвоевременные мысли»? А для Берии Горький – был «писака» всего-навсего, не более того, «чуждый», так сказать, «элемент», попутчик – в лучшем случае.
…А Ягóда, как мыслил в те годы… Тот самый, который, упиваясь властью, задумывал и уже вводил обмундирование, новую форму НКВД, снежно-белую, с кортиком, под стать морским военным офицерам царской армии, и лично (плагиат?) – списывал «кодекс чести» для служащих НКВД – с уставов и правил этикета офицеров именно русской царской армии?! Между тем ему, щеголю и кутиле, оставались считанные недели...
Нет, всё-таки Сталин был зо́рок на человека, знал очень хорошо и писателей, и управленцев своего набора. Не трогал. А уж если брал, то брал совсем неожиданно и не просто так. Не пугал и не предупреждал никого, а, ухватив, не отпускал, не убедившись в том, что человек понял урок. У него Берия учился. И время было многомерное, время свершений и подвигов. Не то, что в наши дни «лояльной», «толерантной», «плюралистической» плоской действительности. Но всё это как-то не прочитывается в тексте «рой-медведевских» писаний. Так и видишь, с каким нескрываемым наслаждением вываливает «историк» и бывший агитатор «за коммунизм» всякие анекдоты о прежней власти, непроверенные слухи, порочащие и партию, и родину-Советский Союз, хоть урождённый в Тифлисе, успел он пожить и в ССРГ, и в ЗСФСР, и в СССР, – и с каким удовольствием настрочил многое сей борзописец, потомственный коммунист, с восторгом – всё поперёк себе же самому, совсем недавнему… Вот как говорит о нём Абдурахман Авторханов, сообщая, что будто бы был Рой: «…давнишним литературным сотрудником» КГБ, что «ещё в семидесятых годах угадал в нём лжедиссидента и доносчика в КГБ на действительных диссидентов». Авторханов относил к провокаторам КГБ обоих братьев Медведевых. Он также отмечал: «Медведев – редкий мастер в искусстве политического хамелеонства. Он издал в Америке книгу об ужасном „волюнтаристе“ и „субъективисте“ Хрущёве, а теперь называет его отцом „оттепели“, героем XX съезда и предшественником „перестройки“» («Рой Медведев и его роль в советском диссидентстве». Журнал «Столица» 24.01. 2014). Читаешь, и понимаешь, что таких, как Рой, – если не рой осиный, то – едва ли не сонм. Находишь подобные отклики и сознаёшь тотчас, что радость и восторг от «разоблачений Сталина» от всего роя ос или пчёл, шершней и оводов – похожа на гул пустой, оттого именно, что не пересеклись ни разу сами они со стезями И.В. Сталина, эти игруны и забавники. И несказанно рады они, что повезло им не встретить на жизненном пути самогó «Хозяина». В полный его рост и во френче...
Думаю, даже уверен, что испытал бы сей лектор ещё большее смятение, чем Горький, описанный им (потрясённый грубой нежностью Л.П. Берии). А вот мне самому и жаль, и обидно, что так реет мятущийся рой жалящих насекомых. Грустно, что Рой Медведев не был лично знаком с Генералиссимусом. Только заочное знакомство единственно и спасло сего партократа от наказания и заслуженной кары за быструю смену воинственного раскраса под известное пресмыкающееся существо, названное Авторхановым (псевдонимы: Уралов, Суровцев, Темиров...).
Не миновать было бы ему, Рою, ответственности за облы́жную клевету и попытки несметные «расчеловечивания культа». Дело даже не в том, что труды его в серии ЖЗЛ «неверно» истолковали бывшие друзья, причастные «перестройке» с ускорением, «архитекторы»-каменщики, а просто так: ведь и ребёнку понятно, что изгаляться над своим прошлым, куражиться и улюлюкать, ругаться над собственной историей, придумывая «сенсации», негоже. Им повезло безнаказанно клеветать, если не сказать «пофартило» только на нашем веку – и не только ему, а и многим ещё и на́большим чинам. Как же утверждаться ещё, если не поругивать в угоду новым хозяевам да не бранить тех, кто служил Отчизне в те времена. Многие от такого «везения» уже при новой власти вы́лезли, в эшелоны высокие забрались.
Бог или чёрт отвёл их от короткого общения с Фемидой и совестью того героического времени великой войны и великого строительства – той страны, которая выучила их, дала чины и возможности, а они оплевали колыбель, – о том нам неизвестно. Уверен лишь в том совершенно, что именно им-то как раз ничего хорошего такое знакомство не сулило, уж точно. Да и впредь не сулит: ведь как знать – в этом ли бренном мире – разве так уж и всё и навсегда заканчивается? Или всё-таки нет?..
И не придётся ли опять поменять им, писарчукам заправским, и тем, кто легко вкривь и вкось толкует историю, по-новому выстраивать отношения с некой новой «элитой», и не случится ли обслуживать опять-таки новых хозяев этого мира. Ведь «роза ветров» меняется непредсказуемо и не только в угоду дождливым погодам, – а, бывает и так, что и ветрам противоположным…
В таком случае господам от культпросвета сто́ит поберечь шеи.
Василий Васильевич Киляков, член Союза писателей России
