«Слово пацана» – призыв к революции или порядку?

Новый русский сериал «Слово пацана» стал широко обсуждаем ещё до своего первого показа. В сети Интернет выложены все 8 серий, и уже сообщается о том, что финальная, восьмая серия будет пересниматься. К дискуссии вокруг нашумевшего фильма подключилась и РНЛ, где уже размещено несколько материалов. О возможных причинах популярности сериала, а также тревогах, вызванных его появлением, размышляют помощник главного редактора «Русской народной линии» Павел Вячеславович Тихомиров и магистр права Александр Валентинович Тимофеев.

Александр Тимофеев: В 1947 году именитый американский писатель Джон Стейнбек совершил путешествие по Советскому Союзу. Свои впечатления от этой поездки он выразил в «Русском дневнике», где среди прочего обращается внимание на одну отличительную особенность русских людей — глубокое знание искусства, почтенное отношение к деятелям культуры и возвышенное представление о их роли в жизни общества и государства.

Это верное наблюдение, произведения искусства нередко становятся в нашей стране объектом оживлённых дискуссий, критики и даже правительственных мер. И в этом проявляется подмеченная великим американцем особенность русского миросозерцания.

Ещё Аристотель в своей «Поэтике» писал, что упреки поэтическим произведениям «бывают пяти видов: в том, что изображено невозможное, или невероятное, или нравственно вредное, или противоречивое, или несогласное с правилами поэтики».

«Слово пацана», по моим наблюдениям, критикуется за неправдоподобность и аморальность. Критика первого рода разнообразная и многоуровневая — от обывательского поиска т.н. «кинематографических ляпов» до возмущения неправдиво переданной общественной атмосферой и непониманием особенностей человеческих отношений показанного времени. Примером последнего является републикованная на РНЛ статья Анастасии Мироновой «О феномене популярности казанского феномена».

Но так ли важно, чтобы произведение искусства было правдоподобным? Иностранный агент Антон Долин, популярный в либеральной среде кинокритик, вообще полагает, что «Слово пацана» — это фильм о нашем времени, а прототипом Вовы Адидаса является… сам Путин.

Если же сериал рассчитан на подростков и молодежь, то неправдоподобность «Слова пацана» вряд ли может считаться серьёзным недостатком: ведь этой аудитории неизвестно, как было в действительности, они вряд ли возмутятся мелькающими в сериале пластиковыми окнами, неаутентичной дорожной разметкой и компьютерной оснащённостью рядового отделения милиции того времени.

По этим соображениям я пока не вижу особенной ценности в критике такого рода, в дотошном сличении фильма с показанной эпохой.

Павел, как ты относишься к упрекам в неправдоподобности «Слова пацана»? Оправдана ли такая критика и есть ли в ней самодостаточный смысл?

Павел Тихомиров: Прежде всего, хочу проговорить две вещи. Во-первых, мне тоже очень нравится «Русский дневник» Стейнбека. Даже больше, чем его художественные произведения – «Рыжий пони», «О людях и мышах» и т.д. И в «Русском дневнике» мне больше всего запомнились даже не впечатления автора от деталей советского быта, а очень глубокое наблюдение (цитаты нет под рукой, перескажу своими словами): «Отличие американского писателя от русского заключается в том, что американский писатель защищает общество от власти, а русский – защищает власть от общества».

Во-вторых, сразу хочу сказать, что сериал меня впечатлил довольно сильно, хотя я не люблю ни криминальных сериалов, ни «пацанской романтики». (Само словцо не употребляю, ибо вырос среди евреев и знаю смысл этого слова «пацан»).

Неправдоподобно в фильме только одно.

Там вообще нет «власти».

Такое ощущение, что авторы сценария видят не мир, а обитают в некоем тоннеле восприятия, виртуальной, точнее, «дополненной» реальности, где некий нейроинтерфейс акцентирует одни объекты и начисто блокирует восприятие, а, стало быть, само существование других.

Ну, что это такое: два-три милицейских бобика; майор Эльдар Юсуфович; хорошая девушка из отдела по делам несовершеннолетних; равнодушная тётка из того же отдела; кретин-комсомолец; несколько комплектов (а чаще – некомплектов) унылых «родаков» в качестве воплощения «взрослых»… «Пацаны» и «чушпаны» обитают в какой-то неправдоподобной реальности.

Вот это – на мой взгляд, - самый большой минус. А всё остальное – весьма и весьма. «Верю», как сказал бы Станиславский.

Александр Тимофеев: Ты верно заметил отсутствие власти в сериале. На это обстоятельство уже обращалось внимание во многих материалах, с которыми мне удалось ознакомиться.

Отсутствует власть, в том числе родительская, власть и влияние социальных институтов. В связи с этим возникает вопрос: задумано ли это отсутствие или имеет место недоработка? Если оно намерено, то с какой целью допущено? Ведь можно в таком отсутствии увидеть и положительный смысл: подростки помещены, как сказали бы социологи, в ситуацию аномии, безвластия и бездействия законов. В итоге, как показано в сериале, это привело к гибели «пацанов». Таким образом, возможно, авторами преследовалась цель оправдать существование государства, семьи, школы и прочих социальных институтов, чья деятельность направлена на установление и поддержание общественного порядка, на организацию воспитательного процесса и т.д. В этом отношении сериал носит прогосударственнический, пропагандистский характер, в русле логики «Левиафана» Гоббса: государство — зло, но зло необходимое и меньшее, ибо анархия хуже любой власти… А т.н. «власть улицы» есть разновидность анархии, что, на мой взгляд, убедительно показано в сериале.

Такая логика, если создатели фильма руководствовались ею, кажется конструктивной и общественно полезной. Но, вспомним Аристотеля, произведения искусства могут критиковаться за их противоречивость. Если отсутствие какой бы то ни было внешней для «пацанов» власти (государства, семьи, школы, иных общественных институтов) предполагалось авторами фильма с той целью, чтобы показать гибельность всевластия «пацанов», в том числе для них самих, то можно ли сказать, что создатели сериала достигли обозначенной цели? Или этот посыл выражен неясно и противоречиво?

Олег Царев, получивший известность благодаря Русской весне, на своей странице в Telegram сделал любопытную реплику, суть которой сводится к тому, что «Слово пацана» несёт в себе революционное начало: «Слабые не могут руководить сильными. Вернее могут, но недолго. И в этом смысле фильм несет в себе революционное начало. Возможно поэтому, на него так настороженно реагируют охранители. Но нести в себе революционное начало и привести к революции — это разные вещи. Во-первых, не все в нашей элите слабые. Во-вторых, сейчас все по-другому. Сейчас все сами по себе. И если и будет какой-то эффект от фильма, то он будет слабым и непродолжительным. Новые события, новости, быт, информационный шум поглотят все».

Признаться, согласен с Царевым лишь в том, что в настоящее время в России нет революционной ситуации: наше общество аморфно и апатично, революционные идеи не будоражат умы народа, образ «прекрасной России будущего», предлагаемый оппонентами власти, как справа, так и слева, размыт и лишен привлекательности и необходимой конкретики. В фильме нет ясной политической программы, т.н. «повестки дня», нет внятной критики власти в том или ином её виде, нет сцен, которые бы указывали на явную социальную несправедливость, порождённую той же властью, государством. Нет даже очевидно вредоносных бюрократов. Короче, в сериале нет той «вязанки хвороста», которым можно разжечь «костёр революции».

Итак, «Слово пацана» есть революционный манифест или прогосударственная пропаганда, сделанная искусно, лишённая привычной топорности?

Павел Тихомиров: Упомянутый тобой Аристотель рассматривал 4 причины создания чего бы то ни было (в нашем случае: телесериала): материальная причина – сама по себе вещь (картина); действительная причина – тот, кто совершает действие (режиссёр); формальная причина – идея, которая находится в голове создателей (то, что воплощается в образы картины); целевая причина – для чего это делается.

С тем, что картина снята хорошо, никто не спорит. Фигуру режиссёра мы рассматривать не станем, хотя наши коллеги, которые близки миру шоу-бизнеса российского, относятся к режиссёру очень по-разному, полагая, что он весьма держит нос по ветру и качественно воплощает чутко уловленные настроения.

Полагаю, что в контексте тех вопросов, которые ты озвучил, для нас важны формальная и целевая причины.

Какое послание посылают те, кто стоит за телевизионной индустрией? Кто их целевая аудитория? Какой реакции от аудитории эти политические технологи ожидают?

Прежде всего, напомню, что К.Эрнст прекрасно понимает, что делает. И сознательно содействует формированию этоса, наделённого определёнными характеристиками.

Мне показалось, что послание выглядит примерно так:

«Хорошие вы люди, "пацаны". Вы за справедливость, и это правильно.

И понятия ваши хотя и жестоки, но это – вынужденная жестокость Ветхого Завета. С непременным побитием камнями – как следствием присущего ветхозаветному пониманию справедливости фарисейству.

Во всяком случае, вы, конечно, люди, в отличие от терпил, барыг и беспредельщиков.

Только ничего у вас не получится.

Пока будете "делить асфальт", барыги будут делить рынок, а беспредельщики будут их "крышевать". Или мочить. И будут делать это вашими, "пацаны", руками. Для всех их вы – "пушечное мясо".

Кстати, "терпилам" до всего этого нет никакого дела абсолютно.

А потом всё равно появится Государственная машина, которая сделает так, как надо.

Так что лучше не дёргаться.

Тем паче, что вас, способных быть настоящими "пацанами", не так уж и много.

Вы хотите стать частью Силы?

Сила не в уличном "братстве". Какое дело до ваших бед соседу по подъезду?!

Сила – это те, кто в конечном итоге победил. Государственная машина.

Можете стать частью этой машины. Думайте».

Александр Тимофеев: И добавить нечего… Полностью с тобой согласен. И будущие «хозяева жизни» также показаны — предприимчивые комсомольские вожаки, под прикрытием коммунистической идеологии занимающиеся «темным бизнесом» и в свободное от «работы» время устраивающие «комсомольские оргии». Уже тогда эти деятели «зарабатывали» сотни тысяч рублей, в то время как «пацаны» довольствовались «сшибанием» мелочи у детей, подростков и беззащитных обывателей.

В этой связи, вспоминая слова Аристотеля о том, что произведения искусства иной раз критикуются за нравственную вредность, хотелось бы завершить беседу размышлениями о надлежащей реакции, прежде всего со стороны государства, на те произведения, которые кажутся власти нравственно вредными.

На мой взгляд, идеальную формулу действия предложил опять же Аристотель. В «Политике» мыслитель писал, что «законодатель должен отнестись с исключительным вниманием к воспитанию молодежи, так как в тех государствах, где этого нет, и самый государственный строй терпит ущерб». Греческий философ был убеждён в том, что «все способности и искусства требуют для применения их к соответствующей им работе предварительного воспитания и предварительного приучивания. Очевидно, все это необходимо и для деятельности в духе добродетели. А так как государство в его целом имеет в виду одну конечную цель, то, ясно, для всех нужно единое и одинаковое воспитание, и забота об этом воспитании должна быть общим, а не частным делом, как теперь, когда всякий печется о своих детях частным образом и учит частным путем тому, что ему вздумается. Что имеет общий интерес, этим следует и заниматься совместно. Не следует, кроме того, думать, будто каждый гражданин сам по себе; нет, все граждане принадлежат государству, потому что каждый из них является частицей государства. И забота о каждой частице, естественно, должна иметь в виду попечение о целом».

Итак, вышеприведённые размышления Аристотеля позволяют сделать простой вывод: только правильное воспитание народа, поставленное на государственную основу, способно предотвратить и пресечь нравственно вредное воздействие некоторых произведений искусства.

Но вновь раздаются призывы запретить, наказать, цензурировать. Предпринимаются определённые карательные меры. В Татарстане съемки сериала были приостановлены, и создателям пришлось воссоздавать события, происходившие в Казани, в русском Ярославле. Глава Татарстана Рустам Минниханов считает, что сериал романтизирует подростковые группировки. Подобные фильмы, убеждён татарстанский лидер, не соответствуют политике, которую проводят власти.

Председатель комитета Госдумы по защите семьи Нина Останина, движимая, безусловно, благими намерениями, в ответ на своё обращение в Следственный комитет и Роскомнадзор РФ с просьбой проверить «Слово пацана» на предмет пропаганды опасного образа жизни для подростков получила отписку от Роскомнадзора РФ, оказалась высмеяна либеральной общественностью и не получила широкой поддержки со стороны патриотов.

Вряд ли методы Минниханова и Останиной окажутся действенно полезными. Напротив, есть обоснованные опасения ожидать роста популярности сериала прежде всего в молодежной и подростковой аудитории, которую указанные деятели пытаются оградить от этого фильма. Контрпродуктивность запретительных мер в данном случае обусловлена, во-первых, невозможностью, по крайней мере в настоящее время, установления тотального контроля над информационным пространством, на что обратил внимание пресс-секретарь детского омбудсмена Санкт-Петербурга Алексей Буцайло, и во-вторых, отсутствием «предварительного воспитания», которое, по убеждению Аристотеля, не только приучает к правильному восприятию искусства, но и предотвращает крах государственного строя.

Свои размышления о фильме хотел бы завершить следующим выводом: «Слово пацана», несомненно, фильм охранительский, являет собой похвалу порядку, осуждение анархии, в том числе в виде «власти улицы», и призыв к государству наладить предварительное воспитание молодежи и подростков с тем, чтобы выработать в них навык «различения духов»…

Павел Тихомиров: Всё так. Но умные и дальновидные люди опасаются того, что молодняк воспринимает художественное воплощение поведения этих Портосов/д’Артаньянов как руководство к действию.

И все наши интеллектуальные конструкции скисают, когда встречаешься с тем, что не только школьники начинают использовать полузабытую лексику эпохи «пацанов с раёна», но и некоторые взрослые дяди демонстрируют то, что им видится в качестве «креатива». Так некие труженики в телерекламе поклялись «словом пацана» в том, что они выполнят/перевыполнят что-то там на своём производстве.

Не думаю, что политические инженеры могли проигнорировать столь явную вещь. Вот это как раз во всей теме с «кровью на асфальте» и настораживает.