«Один из главных вопросов, которые задают себе и окружающим простые добрые русские люди в преддверии победного окончания СВО, звучит так: как же возвращать в русскость миллионы обукраинившихся? Ладно ещё Крым, Донбасс, Новороссия, некоторые готовы даже попытаться поработать с Малороссией, несколько меньше оптимизма вызывает население Подолья и Волыни, а Галицию подавляющее большинство предпочитает сбагрить кому-нибудь другому, пусть она и вошла в состав русского государства гораздо раньше, чем Урал и тем более земли за Уралом. Люди не верят в возможность быстрого и эффективного перепрограммирования обукраинившихся и тем более бандеризированных. А зря», - пишет в статье «Снова русские. Элита как инструмент рерусификации» известный политолог, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Владимирович Ищенко. Статья опубликована на сайте Украина.ру.
«Механизм известен давно, применялся неоднократно. Последний раз его применили американцы у нас на глазах. Но первый раз применительно к населению Юго-Западной Руси он был применён задолго до возникновения США. Началась же эта работа задолго до открытия Америки. Начнём с конца. Что сделали американцы? Они поддержали украинскую элиту в её стремлении стать европейцами. Поддержали в основном добрым словом. Украинские олигархи, ещё и не переставая, платили американцам (как Пинчук Клинтонам) за то, что те их периодически похлопывали по плечу, милостиво соглашаясь принять от них миллионы долларов в подарок и не менее дорогие услуги», - напомнил эксперт.
«Но американцам было просто. Они получили украинскую элиту в наследство от большевиков, которые её и создали. Украинские писатели и украинские поэты, украинские художники и украинские учёные, украинские политики и даже украинский язык созданы под чутким руководством ВКП(б)/КПСС. Даже бывшие бандеровцы (Кравчук) и будущие бандеровцы (Фарион, Ющенко) состояли в КПСС (Тягныбок в КПСС не успел, но был активным членом ВЛКСМ)», - заметил политолог.
«Главное, что пока партия была у власти, все они ни о каком сепаратизме не помышляли и верно, хоть и тупо, проводили генеральную линию. Кстати, на это любят ссылаться неокоммунисты, справедливо заявляющие, что до распада СССР никакой бандеровщиной (с середины 50-х) на Украине и не пахло. Действительно, Украину даже в позднем СССР называли заповедником застоя. Бунтовали все: кто меньше, кто больше. Белоруссия и вовсе была локомотивом преобразований (кто сейчас в это поверит?). Лишь на Украине власть КПСС была непоколебима до самого ГКЧП», - напомнил аналитик.
Конечно, отметил Ищенко, мелкие шалости Руху позволяли, но будущие «непримиримые революционеры» боялись даже собственной тени, согласовывая все свои «радикальные» выступления в ЦК КПУ и КГБ УССР. Даже так называемую студенческую революцию на граните Кравчук (на тот момент только перебравшийся с поста второго секретаря ЦК КПУ на должность председателя Верховной Рады) согласовал «революционерам», чтобы убрать слишком влиятельного, по его мнению, председателя Совмина Масола, имевшего куда больший авторитет и опыт государственного управления и бывшего явным конкурентом Леонида Макаровича в будущей борьбе за первое место в государстве. Сотня студентов, не имевшая поддержки в университете, никогда бы не смогла даже добраться до Крещатика, если бы им не обеспечили поддержку власти. Даже в момент объявления ГКЧП Кравчук спокойно заявил генералу Варенникову, прибывшему командовать вводом войск в Киев, что в этом нет никакой необходимости, Украина не собиралась выступать против ГКЧП. Кравчук в своём обращении к народу сказал, что необходимо сосредоточиться на уборке урожая. На этом всё и закончилось, напомнил политолог.
«Как видим, - пишет он, - созданная большевиками украинская элита не менее эффективно удерживала Украину в орбите Москвы, чем потом в орбите Вашингтона. В чём же ошиблись создатели этой элиты, если она так легко сменила сторону? Проблема большей части людей заключается в том, что они видят мир в чёрно-белом цвете. Они готовы либо до беспамятства брататься с первым встречным, потому, что в данный момент их мнения по какому-то вопросу совпали, либо столь же лихо и принципиально ненавидеть "идейного противника". Впервые с необходимостью как-то наладить управление этой территорией столкнулись власти Речи Посполитой в XV веке. Литва, а затем и Польша столкнулись на Украине именно с русским сепаратизмом».
«По мере усиления Владимиро-Московской (Северо-Восточной) Руси правившие в своих уделах в Юго-Западной (Будущая Украина) и Западной (Будущая Смоленщина и Белоруссия) Руси Рюриковичи потянулись к общерусскому единству. Более того, даже утвердившиеся на части русских столов Гедиминовичи зачастую, быстро обрусев, приняв Православие, потянули туда же. В Куликовской битве участвовали Дмитрий и Андрей Ольгердовичи и их двоюродный брат Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. Андрей Ольгердович участвовал на стороне Дмитрия Донского и битве на Воже, которая предшествовала Куликовской битве. Их брат Владимир Ольгердович, бывший удельным князем Киевским, в конце жизни бежал в Москву. Во время войны с Литвой Ивана III на сторону России перешли князья Чернигово-Северские. В целом в этот период Литва с трудом удержала ранее подчинённые русские земли, потеряв около трети от своих приобретений в предыдущие два столетия. Однако постепенно ситуация меняется, и в XVI веке русские земли прочно и без особых проблем удерживаются уже Речью Посполитой. Что же произошло?» - вопрошает политолог.
«Поляки провели достаточно быстрый процесс окатоличивания православной элиты в Западной и Юго-Западной Руси. Они не морочили себе голову со старшим поколением. Зачем? Ведь дети и внуки истовых православных Вишневецких, Острожских и прочих потомков Рюрика и Гедимина учились в иезуитских колледжах и католических университетах. Только там можно было получить приличествующее аристократу образование. Выходили же они оттуда готовыми католиками. А по принятым тогда нормам католик означало поляк, а православный — русский», - напомнил он.
«Так русские земли в составе Речи Посполитой надолго лишились русской элиты. Бунты же крестьян, как и во всей Европе, легко подавлялись профессиональными военными, которых в связи с турецко-татарской опасностью на этих территориях было более, чем достаточно. Что характерно, зачастую значительная часть войска, выступавшая на подавление восстания православных крестьян, сама была православной, но вела это войско католическая элита — и оно ей слепо повиновалось. Проблемы возникли лишь тогда, когда поляки отказались закрепить за казаками статус шляхтичей. Поскольку от служившей магнатам в надворных хоругвях загоновой шляхты казаки (особенно реестровые) ничем не отличались (часто были даже богаче, так как помимо жалования имели и землю), это вызвало протест против подобной несправедливости, лишавшей казаков возможности участия в сеймах и сеймиках (политическая активность приносила свой гешефт). В конечном итоге серия восстаний вылилась в войну Хмельницкого, который долго пытался убедить польского короля даровать-таки казакам права шляхетства, что должно было сразу же привести к окончанию смуты. Тем не менее, пока не возникла казачья проблема, поляки эффективно, на сто пятьдесят лет решили западнорусскую проблему при помощи окатоличивания элиты» - отметил эксперт.
«В этом разница. Большевики подарили украинцам украинскую элиту, поляки же забрали у православных русских русскую православную элиту, сделав её польской. С этого момента успешность была неразрывно связана с польскостью. Не католик, а значит, не поляк, мог быть только крестьянином или казаком. Статус последнего был чётко не определён. Его могли выписать из реестра, после чего он становился таким же крестьянином и мог быть закрепощён, или ему надо было бежать на Сечь. Наличие же в ХХ веке собственной украинской элиты открывало дорогу к успешности в рамках украинства. Более того, не самым талантливым творцам было даже выгодно мимикрировать под украинских деятелей науки, литературы и искусства, поскольку требования к ним были ниже, а оплачивались они ничуть не хуже, чем деятели всесоюзные. При этом если в Москве надо было конкурировать с лучшими представителями всех республик, естественно поднимавшихся на всесоюзный уровень, то на Украине у местной элиты был собственный хуторок, с которого она кормилась, не зная конкуренции», - отметил Ищенко.
«Страну создаёт элита. Народ тянется за ней. Он ей подражает. Эти взаимоотношения, хоть и предельно гротескно, но предельно точно описаны Ильфом и Петровым в "12 стульях", в разделе, рассказывающем о конкуренции Эллочки Щукиной с Вандербильдихой. Если элита польская, казаки хотят быть, как поляки. Если элита украинская, они стремятся быть такими же украинцами, как элита. Мечтает элита вступить в ЕС, значит и народу надо туда же. Элита ведь себе плохого не пожелает. Остальное дело техники. Это хорошо понимала Екатерина II — самая успешная по степени эффективности защиты государственных интересов русская Императрица, хоть и немка. До неё русские государи постоянно мучились с полученной от Польши Украиной», - напомнил он.
«Алексей Михайлович так и умер, не дождавшись мира с Польшей (действовало перемирие). В результате предательства тех же казаков, которые просили его принять их в подданство, Тишайший Царь сумел присоединить к России только Левобережную Украину и Киев с городками. Широчайшую автономию предоставил он Малороссии, ни копейки налогов с неё не брал, деньги же русского бюджета на её защиту лились рекой, а всё равно казаки были недовольны и колебались между русским Царём, турецким султаном, крымским ханом, польским и шведским королями. Пётр сурово карал за измену, но автономию не отменил, хоть и усилил гарнизоны русских войск в Малороссии и современные крепости построил. Елизавета отдала край на откуп Разумовскому, который хозяйничал там, как вполне суверенный имперский князь (только что назывался гетманом). Всё это время казачье недовольство, а с ним и малороссийский сепаратизм, тлели. Риск перехода малороссийского войска на сторону врага всегда приходилось учитывать. Только Екатерина решила этот вопрос быстро и эффективно. Причём не столько тем, что уничтожила Сечь: Пётр это разбойничье гнездо тоже разорял, да и сама Екатерина просто переселила сечевиков как пограничное войско на новую южную границу империи (на Кубань). Екатерина создала Украине элиту, причём русскую элиту. Она всего лишь удовлетворила желание казачьей старшины получить права русского дворянства», - подчеркнул эксперт.
«Старшина получила дворянские грамоты, было легализовано уже фактически состоявшееся явочным порядком закрепощение ею местного населения. И тут же произошло чудо, сравнимое с тем, которое наблюдалось в XV–XVI веках в Речи Посполитой. Бунташный край моментально успокоился, а дети новоявленных дворян потянулись учиться в имперские учебные заведения, чтобы соответствовать обретённому статусу. Вместе с правами русских дворян они получили их обязанности — служить в войсках или на штатской службе. Хоть указ о вольности дворянства к тому времени уже действовал, но традиция служения и связанные с ней понятия о чести сохранялись в этом сословии до самой Октябрьской революции. Желая соответствовать, малороссийская дворянская молодёжь вместе с науками перенимала правила, привычки, традиции и кодекс чести российского дворянства, как когда-то окатоличенные Рюриковичи и Гедиминовичи переняли привычки, традиции и кодекс чести польской магнатерии. Екатерина даровала Малороссии русскую элиту, превратив малороссийских казаков, потомков Выговского, Дорошенко, Мазепы и Булавина, в русских дворян-патриотов», - подчеркнул он.
«С тех пор, - пишет политолог, - и до начала большевистского эксперимента в Малороссии быть успешным означало быть русским. Поэтому и польские восстания проваливались на этой территории, не получая поддержки населения. Поляком стало быть непрестижно».
«Сейчас Украина вновь растеряла свою элиту. Из бывшей коммунистической элиты выросли две: пророссийская, которая была частично уничтожена майданом, частично эмигрировала в Россию и потеряла связь с Украиной (даже если она этого и не чувствует), и проевропейская (необандеровская), которая будет частично уничтожена в ходе СВО, частично сбежит на Запад. Россия начала формирование новой элиты из числа лояльно настроенных местных жителей новых территорий. Сейчас главное — не допустить ошибку большевиков. На Юго-Западе не должна формироваться "новая украинская элита". Там надо формировать русскую элиту, благополучие которой неразрывно связано с империей», - говорится в статье.
«Необходимо жёстко пресекать все поползновения заявить о неких региональных особенностях, требующих "особого подхода". Кто не хочет быть русским, не может быть элитой. Это не национальные республики, а российские области, в них живут не якуты, калмыки, татары, корелы, а русские, которые ничем не должны от других русских отличаться. Как при Екатерине русским должно быть модно. Тогда мы получим массу новых Безбородко, Паскевичей, Гоголей, Феофанов Прокоповичей и других строителей Империи, распространителей Русского мира. И из Галиции их выйдет не меньше, чем из других регионов, а, возможно, и больше (так же, как в Галиции при СССР было едва ли не больше коммунистов на душу населения, чем в других регионах)», - считает эксперт.
«Если же элита будет украинской, то рано или поздно она захочет собственного государства и вновь собьёт народ с толку своими прожектами, а уж заинтересованная в использовании украинскости во вред России внешняя сила всегда найдётся», - заключил Ростислав Ищенко.
