«В те годы дальние, глухие, // В сердцах царили сон и мгла: // Победоносцев над Россией // Простёр совиные крыла…» – эти и последующие чеканные строки из предреволюционной поэмы Александра Блока «Возмездие» на долгие десятилетия стали клейким и, казалось, не сдираемым ярлыком, оценивающим личность и деятельность Константина Петровича Победоносцева 1827–1907), обер-прокурора Святейшего Синода в 1880–1905 гг. Впрочем, знатоки русской поэзии непременно вспомнят и ядовитую эпиграмму-логогриф Леонида Трефолева: «Победоносцев – для синода,// Обедоносцев – для двора,// Бедоносцев – для народа// И Доносцев – для царя».
Представим иной портрет «реакционера»: российский государственный деятель, учёный-правовед (разработал курс гражданского права, который многие десятилетия считался классическим трудом), публицист, переводчик, историк церкви; действительный тайный советник, член Государственного совета (с 1872), почётный член Императорской Академии наук (1880). Ну и к слову: в 2015 г. в серии «Выдающиеся юристы России» Почта России выпустила марку в его честь.
25-летие пребывания К. Победоносцева на посту обер-прокурора Святейшего Правительствующего Синода было для страны временем бурным и противоречивым; достаточно обозначить его главные исторические вехи: убийство Александра II народовольцами и мощный промышленный подъём (его апофеоз – Нижегородская промышленно-художественная выставка 1896 г.), контрреформы Александра III, экономический кризис начала ХХ века, поражение в Русско-японской войне, революция 1905–1907 гг. Именно этот период Победоносцев оказывал наиболее сильное и непосредственное влияние на государственную политику (его называли «серым кардиналом» правительства Александра III). Свои общественно-политические и философские взгляды он обобщил в книге «Московский сборник» (1896), выдержавшей при жизни автора пять переизданий. Значительное место в ней отведено и проблемам периодической печати.
До сих пор принято считать, что СМИ (= журналистика) выражают общественное мнение (по крайней мере, большинство и в целом). Обер-прокурор мыслил по-другому: «Так нам велят верить, что голос журналов и газет, или так называемая пресса, есть выражение общественного мнения… Увы! Это великая ложь, и пресса есть одно из самых лживых учреждений нашего времени.
Нет правительства, нет закона, нет обычая, которые могли бы противостоять разрушительному действию печати в государстве, когда все газетные листы его изо дня в день в течение годов повторяют и распространяют в массе одну и ту же мысль, направленную против того или другого учреждения.
Что же придаёт печати такую силу? Совсем не интерес новостей, известий и сведений, которыми листки наполняются, но известная тенденция журнала, та политическая или философская мысль, которая выражается в статьях его, в подборе и расположении известий и слухов, и в освещении подбираемых фактов и слухов».
Победоносцев часто именовал переживаемую эпоху «наше время» или «наш век», подразумевая не столько хронологические рамки, сколько политико-историческое значение осуществляемых в стране перемен. Последние, по сути, определили тематику, идейно-философскую основу, образность и эмоциональную тональность его статей. Не будет ошибкой утверждать, что Победоносцев-публицист создал яркий социальный портрет «смутного века» – века резкой и радикальной смены прежних бытийных основ Российской Империи.
Сквозная образная характеристика «нашего века» в статьях К. Победоносцева основана на метафоре болезни; его программная социально-философская статья так и называется «Болезни нашего времени». Другой концепт, пронизывающий его тексты, – ложь. Он говорил о лжи, как норме поведения и действия, господствующей всюду и вытесняющей правду жизни, которая есть «не наука и не философия», поскольку «живёт сама по себе, живым организмом». «Великой ложью нашего времени» он назвал «начало народовластия» и вытекающую из него «теорию парламентаризма».
Многие рассуждения и выводы Победоносцева, основанные на сопоставлении господствующих в обществе на тот момент идей с реальной жизнью, сегодня сохраняют актуальность, а некоторые вскрытые им социально-политические проблемы в начале XXI в. не только не решены, но и обострились ещё больше. Приведу навскидку несколько цитат: «Выборы никоим образом не выражают волю избирателей. Представители народные не стесняются взглядами и мнениями избирателей, но руководятся собственным произвольным усмотрением или расчётом, соображаемым с тактикою противной партии».
«Министры, в действительности, самовластны; и скорее, они насилуют парламент, нежели парламент их насилует. Они вступают во власть и оставляют власть не в силу воли народной, но потому, что их ставит к власти или устраняет от неё могущественное личное влияние или влияние сильной партии. Они располагают всеми силами и достатками нации по своему усмотрению, раздают льготы и милости, содержат множество праздных людей на счёт народа, и притом, не боятся никакого порицания, если располагают большинством в парламенте, а большинство поддерживают раздачей всякой благостыни с обильной трапезы, которую государство отдало им в распоряжение. В действительности министры – столь же безответственны, как и народные представители».
«Если бы потребовалось истинное определение парламента, надлежало бы сказать, что парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия, и личных интересов представителей».
Известный российский критик Анатолий Ланщиков подчёркивал, что Победоносцев пишет «о болезнях нашего времени». Продолжим метафору: любая болезнь заканчивается либо выздоровлением, либо смертью, а в крайнем случае инвалидностью и последующим угасанием из-за потери жизненной энергии. Российская Империя закончилась в 1917 г., советская – в 1991-м. Другого Победоносцева после И.В. Сталина в Отечестве не нашлось.
Первый штрих к портрету «нашего века» – всеобщее недовольство и раздражение: «Все недовольны в наше время, и от постоянного, хронического недовольства многие переходят в состояние хронического раздражения. Против чего они раздражены? – против судьбы своей, против правительства, против общественных порядков, против других людей, против всех и всего, кроме себя самих». Но если «недовольство разочарования, приносимое жизнью на поворотах, сглаживается обыкновенно на других поворотах тою же жизнью», ибо оно «временная, преходящая болезнь», то «нынешнее недовольство – болезнь повальная, эпидемическая, которою заражено всё новое поколение. Люди вырастают в чрезмерных ожиданиях, происходящих от чрезмерного самолюбия и чрезмерных, искусственно образовавшихся потребностей».
Как тут не вспомнить слова бывшего министра образования и науки РФ Фурсенко: «…а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».
Выстраивается цепочка: искусственно созданные потребности – невозможность их удовлетворения – раздражение – деструктивные общественные действия, в ом числе информационные – бунт. История России это подтверждает.
Противоядие против искусственно созданного раздражения Победоносцев видит в том, чтобы у человека было «своё место, своё дело и сознание долга, соединённого с местом и делом». Этот не отрицает успеха в жизни, если он не кажется «делом случая и удачи», когда «всякий рядовой мечтает попасть в генералы фортуны, попасть не трудом, не службою, не исполнением дела и действительным отличием, но попасть случаем и внезапной наживой».
Второй штрих к портрету нашего века – преобладающая в экономической сфере «система кредита». Именно кредит «в наше время стал могущественным орудием для создания новых ценностей; но это средство сделалось доступно каждому, и при относительной лёгкости его употребления далеко не все создаваемые ценности получают действительное значение и служат для производительных целей: большею частью создаются ценности мнимые, дутые, для удовлетворения случайных и временных интересов, с расчётом на внезапное обогащение».
В точку! К. Победоносцев вскрыл изнанку капитализма и результаты пропаганды его экономических возможностей: погоня за наживой ведёт к подмене ценностей, уродуя и зомбируя личность и в первую очередь её творческие задатки созидателя, что мы сегодня – в век разгула манипулятивных технологий в средствах массовой коммуникации – наблюдаем повсеместно. Автор обращает внимание на неестественность такого положения дел. Прежде «успех каждого предприятия» зависел «от личной деятельности, от способности, энергии и знания предпринимателя», то теперь «в общественной и экономической среде около дела образовалось великое множество невидимых течений, неуловимых случайностей, которых нельзя предвидеть и обойти. <…> Энергия ослабевает, человек дела становится фаталистом и привыкает рассчитывать в успехе не на силу распоряжения и предвидения, но на слепой случай, на удачу. Вот одна из причин того пессимизма, которым заражены столь многие в наше время, и отчасти причина другой, общей болезни – практического материализма, – потребности чувственных наслаждений. Чувственные инстинкты возбуждаются с особенной силой в жизни, основанной на неверном и случайном, в тревожной и лихорадочной деятельности».
Пагубность мнимых ценностей в том, что они «иным – при благоприятных случайностях приносят фортуну, у других – рассыпаются в прах от столкновения с действительностью жизни». О чём идёт речь в первом случае? «Невежественный журнальный писака вдруг становится известным литератором и публицистом; посредственный стряпчий получает значение пресловутого оратора; шарлатан науки является учёным профессором; недоучившийся, неопытный юноша становится прокурором, судьёю, правителем, составителем законодательных проектов; былинка, вчера только поднявшаяся из земли, становится на место крепкого дерева... Все это мнимые, дутые ценности, а они возникают у нас ежедневно во множестве на житейском рынке, и владельцы их носятся с ними точь-в-точь как биржевики со своими раздутыми акциями. Многие проживут с этими ценностями весь свой век, оставаясь в сущности пустыми, мелкими, бессильными, непроизводительными людьми».
Последнее определение очень важно: непроизводительные, т.е. бестворческие, лишённые желания и умения создавать полезные материальные и истинные духовные ценности; их удел – потребление в соответствии с искусственными и всё более извращёнными потребностями, потребление созданных другими материальных благ.
Крушение ложных ценностей ведёт к крушению личности, отсюда «множество нравственных банкротств, которые происходят в своём роде от тех же причин, как и банкротства в сфере экономической». Мнимые ценности заменяют в первую очередь ценность православной веры. Победоносцева очень беспокоит судьба молодёжи, ибо она – будущее страны: «В результате являются люди молодые, но уже надломленные, искалеченные, разбитые жизнью. Иные не выносят тяготы своей и, подобно сосуду, неравномерно нагретому, лопаются: в нетерпении они оканчивают жизнь самоубийством, которое, по-видимому, недорого стоит человеку, когда он привык себя одного ставить центром своего бытия, мерить его материальной мерой, и чувствует, что мера эта ускользает от него, и расчёты его спутались. Другие бродят по свету, умножая собою число недовольных, раздражённых, возмущённых против жизни и общества: беда, если их накопится слишком много, и откроются им случаи выместить свою злобу и удовлетворить свою похоть...» Такие люди, бесспорно, не только становятся балластом для государства, но и представляют прямую (хорошо, если гипотетическую) угрозу для общественного порядка.
Противоядием против ложных ценностей должна стать школа, которая «по народному понятию, школа учит читать, писать и считать, но, в нераздельной связи с этим, учит знать Бога и любить Его и бояться, любить Отечество, почитать родителей. Вот сумма знаний, умений и ощущений, которые в совокупности своей образуют в человеке совесть и дают ему нравственную силу, необходимую для того, чтобы сохранить равновесие в жизни и выдерживать борьбу с дурными побуждениями природы, с дурными внушениями и соблазнами мысли». Причём «…нравственное начало власти одно, непреложное: «Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой». Это – служение народу в самом высоком смысле.
Далее портрет «нашего века» приобретает под пером Победоносцева ещё более неприглядный вид. Выделим два аспекта. Во-первых, по мнению мыслителя, «жизнь наша стала до невероятности уродлива, безумна и лжива; оттого, что исчез всякий порядок, пропала всякая последовательность в нашем развитии; оттого, что расслабла посреди нас всякая дисциплина мысли, чувства и нравственности. В общественной и в семейной жизни попортились и расстроились все простые отношения органические, на место их протеснились и стали учреждения или отвлечённые начала, большею частью ложные или лживо приложенные к жизни и действительности. Простые потребности духовной и телесной природы уступили место множеству искусственных потребностей, и простые ощущения заменились сложными, искусственными, обольщающими и раздражающими душу». Идея уважения и развития личности заменилась культом индивидуализма. В результате «самолюбия, выраставшие прежде ровным ростом в соответствии с обстановкой и условиями жизни, стали разом возникать, разом подниматься во всю безумную величину человеческого «я», не сдерживаемого никакой дисциплиной, разом вступать в безмерную претензию отдельного «я» на жизнь, на свободу, на счастье, на господство над судьбой и обстоятельствами. Умы крепкие и слабые, высокие и низкие, большие и мелкие – все одинаково, утратив способность познавать невежество своё, способность учиться, т.е. покоряться законам жизни, разом поднялись на мнимую высоту, с которой каждый большой и малый считает себя судьёй жизни и вселенной».
Плачевный итог – деформация объективного отношения к себе и окружающему миру, завершающаяся самоубийствами: «Каждый день приносил нам известия о самоубийствах, то тут, то там случившихся, необъяснимых, неразгаданных, грозящих превратиться в какое-то обыденное, привычное явление нашей общественной жизни... Страшно и подумать, неужели мы уже привыкли к этому явлению? Когда у нас бывало что-либо подобное, когда ценилась так дешево душа человеческая, и когда бывало такое общественное равнодушие к судьбе живой души, по образу Божию созданной, кровию Христовой искупленной?»
По мнению Победоносцева, «накопилась в нашем обществе необъятная масса лжи, проникшей во все отношения, заразившей самую атмосферу, которою мы дышим, среду, в которой движемся и действуем, мысль, которою мы направляем свою волю, и слово, которым выражаем мысль свою». Корень этой лжи – торжество в общественном сознании отвлечённых начал: «Одни верования уступают место другим – меняются догматы, меняются предметы фанатизма. В наше время умами владеет в так называемой интеллигенции вера в общие начала, в логическое построение жизни и общества по общим началам. Вот новейшие фетиши, заменившие для нас старых идолов, но, в сущности, и мы, так же как прапрадеды наши, творим себе кумира и ему поклоняемся. Разве не кумиры для нас такие понятия и слова, как, например, свобода, равенство, братство, со всеми своими применениями и разветвлениями?»
Сегодня можно легко выстроить ряд идеологем, циркулирующих в СМИ и общественном мнении: гражданское общество, правовое государство, права человека, толерантность, свобода слова и т.п. Кстати, о правовом государстве он высказался очень язвительно и современно: «Ошибки, злоупотребления, произвольные действия – ежедневное явление в министерском управлении, а часто ли слышим мы о серьёзной ответственности министра? Разве, может быть, раз в пятьдесят лет приходится слышать, что над министром суд, и всего чаще результат суда выходит ничтожный сравнительно с шумом торжественного производства».
И ещё: «Величайшее зло конституционного порядка состоит в образовании министерства на парламентских или партийных началах. Каждая политическая партия одержима стремлением захватить в свои руки правительственную власть, и к ней пробирается. Глава государства уступает политической партии, составляющей большинство в парламенте; в таком случае министерство образуется из членов этой партии и, ради удержания власти, начинает борьбу с оппозицией, которая усиливается низвергнуть его и вступить на его место».
Кроме того, Победоносцев утверждает: «Вера в общие начала есть великое заблуждение нашего века. Заблуждение состоит именно в том, что мы веруем в них догматически, безусловно, забывая о жизни со всеми её условиями и требованиями, не различая ни времени, ни места, ни индивидуальных особенностей, ни особенностей истории». В статье «Народное просвещение» он пишет: «Когда рассуждение отделилось от жизни, оно становится искусственным, формальным и вследствие того мёртвым. К предмету подходят и вопросы решаются с точки зрения общих положений и начал, на веру принятых: скользят по поверхности, не углубляясь внутрь предмета и не всматриваясь в явления действительной жизни, даже отказываясь всматриваться в них. Таких общих начал и положений расплодилось у нас множество, особливо с конца прошлого столетия – они заполонили нашу жизнь, совсем отрешили от жизни наше законодательство, и самую науку ставят нередко в противоположность с жизнью и её явлениями».
Это не какие-то отвлечённые размышления. Победоносцев имел в виду те предметы и рассуждения, которые относятся к основам государства – его законам, разработанным и принимаемым парламентом. Как и 120 лет назад, так и сегодня, многие вроде бы насущно необходимые законы принимаются, но не действуют, ибо основаны на отвлечённых началах, а не на закономерностях живого организма – жизни: «Воля большинства не есть уже воля целого парламента: тем ещё менее можно признать её волею народа, здоровая масса коего не принимает никакого участия в игре партий и даже уклоняется от неё». Как неизбежное следствие, «политическая свобода становится фикцией, поддерживаемою на бумаге, параграфами и фразами конституции; начало монархической власти совсем пропадает; торжествует либеральная демократия, водворяя беспорядок и насилие в обществе, вместе с началами безверия и материализма, провозглашая свободу, равенство и братство – там, где нет уже места ни свободе, ни равенству».
Подведём итоги. Константин Победоносцев нарисовал довольно удручающий портрет Серебряного века России, который, казалось бы, диссонирует с достижениями экономики, науки и культуры рубежа столетий. Однако, по мнению Анатолия Ланщикова, Победоносцев «не Россию хотел подморозить, а те язвы на её организме, которые обещали разрастись в страшную болезнь». Эти язвы продолжают разъедать наше государство и сегодня, хотя новая – евразийская – концепция развития России обретает мировоззренческий вес, а общественное сознание пытаются развернуть в сторону исторически сложившихся, подлинных духовно-нравственных ценностей России. Продуктивное совершенствование парламентаризма, законодательства, отношений церкви с государством, воспитания и обучения, глубокая разработка идеологического обоснования исторических задач страны и населяющих её народов, не даст эффекта, если игнорировать не только пророческие предупреждения К. Победоносцева об опасных общественных «язвах» или, если выразиться мягче издержках развития, но и его государственную программу – «программу нравственного перевоспитания общества», которую он пытался осуществить.
Александр Михайлович Бойников, член Союз писателей России, доцент филологического факультета Тверского Госуниверситета, кандидат филологических наук
3.
Победоносцев, защищая самодержавие, старался бороться против сатанинской заразы масонских иллюзий, заразивших Европу, выведших декабристов на Сенатскую, Эти иллюзии в результате победили почти повсюду, обозначенные на большинстве государственных флагов пентаграммой.
К сожалению, у нас нет сегодня мыслителя подобного Победоносцеву, который бы подавал спасительные советы Правителю страны. "Успехи" ее, меряющиеся сегодня одним "товарооборотом", подобны разукрашенному побрякушками мертвецу, начинающему со временем смердеть. А развращенный произволом народ не послушает и нового Иоанна Кронштадтского, как и тогда не послушал. Лжепророки же ублажают народ "воскресением России" — без покаяния, которое он ненавидит.
2. Все недовольны в наше время
1.
Я посоветовал бы автору лживо корректирующему читателя, выдранными цитатами из общего контекста статьи К.П. Победоносцева "Великая ложь нашего времени", в направлении мнения о том, что "Константин Победоносцев нарисовал довольно удручающий портрет Серебряного века России", а просто дать материал Победаносцева полностью и в оригинале, а не уводить на страну далече. А мы сами и разобрались бы что к чему, тем более, что там всё изложенно ясно как Божий день!
Суть статьи Победаносцева в том, что он показывает только опасность идей западного парламентаризма, проникших в умы российской интеллигенции, для Монархической России, а не "удручающий портрет России"! О такой опасности предупреждали многие святые, такие например, как Иоанн Крондштадский и др.
"Что основано на лжи, не может быть право. Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Вот истина, которая оправдывается горьким опытом веков и поколений. Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции и проникла, к несчастью, в русские безумные головы. Она продолжает еще держаться в умах с упорством узкого фанатизма, хотя ложь ее с каждым днем изобличается все явственнее перед целым миром."
И далее Победоносцев заключает, что : "...Монархия неограниченная успевала устранять или примирять все подобные требования и порывы (разнонационального общества) и не одной только силой, но и уравнением прав и отношений под одной властью. Но демократия не может с ними справиться, и инстинкты национализма служат для нее разъедающим элементом: каждое племя из своей местности высылает представителей - не государственной и народной идеи, но представителей племенных инстинктов, племенного раздражения, племенной ненависти и к господствующему племени, и к другим племенам, и к связующему все части государства учреждению. Какой нестройный вид получает в подобном составе народное представительство и парламентское правление - очевидным тому примером служит в наши дни австрийский парламент. Провидение сохранило нашу Россию от подобного бедствия, при ее разноплеменном составе. Страшно и подумать, что возникло бы у нас, когда бы судьба послала нам роковой дар - всероссийского парламента! Да не будет!