На престольном празднике церкви преп. Феодора Студита

Когда проезжаешь мимо этой древней церкви в центре Москвы, вспоминаешь известную казачью песню «Любо мне» - любо русскому сердцу архитектура и роспись этого храма и то обстоятельство, что здесь крестился и пел на крылосе наш русский архистратиг А.В. Суворов (это обстоятельство помогло сохранению Дома Божия в 30-е годы). Строительство первоначального храма на этом месте связано с окончанием монголо-татарского ига – завершилось стояние на Угре в день памяти прп. Феодора Студита. Нынешнее здание было построено в 1626 году по указу Патриарха Филарета, отца царя Михаила Федоровича Романова (тогда храм был больничным монастырским; монастырь был упразднен в 1709 году). Окончание Смутного времени пришлось на день памяти святителя Аверкия Иеропольского (оба эти святые рельефно изображены справа и слева от главного иконостаса). Храм хотя и не был полностью разрушен в советское время, но сильно пострадал. Как отметил настоятель церкви о. Дмитрий Лин, он весь в ранах. Долгое время настоятелем здесь был игумен Ермоген (Голин) (+2021 г.), при нем храм был расписан в древнерусском стиле. О. Ермогена сменил прот. Всеволод Чаплин (+2020 г.). Его тщанием был вызолочен главный иконостас.

Надо сказать, что в церкви Феодора Студита очень долго не было архиерейских служб. И вот, после долгого перерыва, на Литургию приехал руководитель Центрального викариатства столицы митрополит Воскресенский Дионисий. Я сразу предположил, что все пройдет спокойно и молитвенно, и не ошибся. Заметил, что у каждого архиерея есть в служении свои небольшие нюансы. Так, владыка Дионисий, войдя в храм, благословил стоящих справа и слева от входа молящихся со словами: «С праздником!»

Среди сослужащего духовенства (10 священников и 2 диакона) были мои знакомые о. Константин Татаринцев, настоятель Вознесенской церкви на Серпуховке и о. Валерий Степанов, настоятель домовой церкви во имя св. благ. князя Александра Невского. Когда я увидел о. Константина, то вспомнил из жития старца Льва Оптинского, как он говорил: «Старец Герасим Иорданский был велик и потому у него был лев, а мы малы – у нас только кот». Я подумал: «О. Константин крупный и представительный – у него огромный храм на Серпуховке; я не такой и у меня только Берсеневка». О. Валерий – улыбчивый, солнечный батюшка, много работавший с молодежью. Настоятель, о. Дмитрий, в течение ряда лет работал в Отделе по религиозному образованию и катехизации. Общаясь с ним, я всегда удивлялся его неизменному добродушию и умиротворенности. Долгое время для меня была загадкой его необычная фамилия – Лин. Интрига продолжалась до нашего престольного праздника в этом году. На трапезе я дал слово «батюшке с простой русской фамилией Лин». О. Дмитрий объяснил, что он белорус и что у него нет корейских корней (как мы предполагали). Мне стало все ясно – в своей жизни я неоднократно соприкасался с белорусами – все они отличались какой-то особой благостностью.

Для большинства духовенства даже в столице предстоит некоторое испытание, так как сослужить архиерею приходится весьма нечасто. Отсюда небольшие сбои, нечеткость в некоторых моментах. Не мешало бы, на мой взгляд, каждому священнику – участнику архиерейской службы иметь памятку. Например, что, выйдя по облачении архиерея на средину храма, не только первый священник и протодиакон, но и все сослужащее духовенство подходит под благословение архиерея. Или, что священник, стоящий у престола слева от архиерея, подавая ему крест, целует его. Или, что запивку священник принимает после того, как это сделает архиерей и т.д. Предварительно ознакомившись с памяткой, священник будет чувствовать себя уверенней и тогда будет меньше замечаний по ходу службы. Еще один нюанс касательно проповеди, слова архиерея и приветственного слова настоятеля. Все это, на мой взгляд, должно быть с микрофоном, иначе тебя услышат в основном только те, кто стоит вблизи.

Трапеза имела свои особенности. Во-первых, объем помещения, в котором она проходила, был весьма невелик (одна из главных проблем храма – отсутствие подсобных помещений). Во-вторых, за праздничным столом было полное отсутствие алкоголя. Честно говоря, я с этим впервые сталкиваюсь. Объяснение у меня такое: владыка Дионисий чрезвычайно занят, он на постоянной связи с Патриархом, к нему идет поток смс от московского духовенства и не только – как управляющий делами Московской Патриархии ему приходится реагировать на возникающие вопросы у архиереев на местах. Когда человек в напряжении, то малейшее отвлечение его, например, во время произнесения проповеди, создает помехи. Мне это очень знакомо – я могу произносить проповедь только при полной тишине в храме. Некоторые мельтешения, хотя и неизбежные (связанные с поднесением подарка архиерею (иконы прп. Феодора Студита), отвлекли внимание владыки, но с шуткой и улыбкой он сразу собрался и продолжил). Я задумался: как все-таки отличаются люди духовные от тех, кто далековат от Церкви, хотя и по-своему гениален, как, например, Владимир Высоцкий. На своем последнем концерте в Королеве Московской области он, в конец измотанный серией выступлений, обращаясь к собравшимся, сказал: «Можно я сегодня петь не буду, а буду отвечать на ваши вопросы?» В процессе общения с аудиторией, ему поступает записка из зала: давай, мол, пой, нечего тут, мы пришли на концерт. Высоцкий обращается к залу: кто это написал, выйдите из зала. Никто не вышел. Тогда он сказал: ну тогда выйду я. За кулисами знаменитого певца увидели плачущим…

Трапеза была непривычной и по своему формату – обычно произносят речи (я ее заготовил), поют многолетия. Ничего подобного здесь не было. Была беседа отца с детьми – теплая, непринужденная. Запомнилось, как в детстве будущий владыка с бабушкой приехал в храм на всенощное бдение. Открылись Царские врата, и взору предстал священник с большой черной бородой в необычном головном уборе (это был монашеский клобук). Когда этот священник был в подряснике, то вместо привычного широкого расшитого пояса, как у прочего духовенства, он был в поясе кожаном. Кстати, после этого случая у будущего владыки зародился интерес к монашеству. После нескольких десятилетий выяснилось, что этим священником был иеромонах Ермоген, который настоятельствовал в церкви прп. Феодора Студита. О русофобии. Она, по словам владыки, обречена на поражение, как и нацизм, так как эти идеологии основаны на ненависти. Особо была затронута тема о возможной канонизации А.В. Суворова. Владыка акцентировал на том, что важным основанием для канонизации является наличие народного почитания, иначе будет некоторая искусственность. В качестве примера он рассказал о том, как на прежней его кафедре на Рязанщине местная начальница активно будировала вопрос о прославлении во святых рязанского князя Олега (XIV век). Когда владыка спросил ее, бывала ли она на молитве у его гробницы, знает ли когда день его кончины и т.п. – то та ничего толком сказать не могла.

Мне приходилось бывать у могилы нашего великого полководца. Известно, что он не вкушал скоромной пищи, просил служить молебны до и после сражений (их у него было около 60, и все они были победоносные). Однажды солдаты Суворова поразили монахов одного католического монастыря в Италии: вместо того, чтобы им, голодным, наброситься на пищу, они первым делом пошли служить благодарственный молебен. Суворов говорил: «Бог наш Генерал, от Него победа», «День молиться, день - поститься и Бог даст победу», «Мы русские – какой восторг», «Мы русские – с нами Бог – мы победим!» При взятии Измаила противник потерял 26 тысяч человек, а Суворовские воины только две. Суворов пользовался безграничной любовью наших воинов. Прежде чем утвердить новую солдатскую форму он сам в ней сутки ходил. О Суворове говорили, что он «положил руку на сердце русского солдата». К поверженному противнику был великодушен. Категорически пресекал мародерство, говоря: «Разбойнику Бог не помощник». После победы в одном сражении над противником, когда австрийцы, не участвовавшие в битве, ссылаясь на то, что они союзники, попросили часть захваченных пушек, Суворов сказал: «Отдайте им хоть все пушки, где им, бедным, взять, а мы себе еще наберем». Умирая, наш великий полководец произнес: «Покой души у Престола Всевышнего». Какой контраст с последними словами Наполеона: «Брошенный всеми, кроме своей славы».

День памяти прп. Феодора Студита – защитника иконопочитания, поборника канонов, запомнился как светлый и благодатный, во многом благодаря сослужению и общению с владыкой Дионисием.

Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке, член Союза писателей России