«Чудо-оружие» атлантистской геополитики

Часть первая здесь. 

Геополитика развала СССР. Не будет большим преувеличением сказать, что свержение коммунистического строя в СССР было главной целью Совета по международным отношениям (СМО) на протяжении всего XX столетия. В СМО могли быть разногласия и острые разногласия по многим вопросам (например, в отношении нацизма и власти Гитлера в Германии Совет долго не мог выработать консолидированную политику, колеблясь между «решительным осуждением» и «негласным поощрением»), но в отношении Советского Союза и коммунистического движения был твердо установлен антикоммунистический консенсус. Этот консенсус выражался в многочисленных доктринах и проектах, о многих которых стали известно лишь спустя десятилетия, а многие засекречены до сих пор.

Большинству из нас сразу приходит на ум пресловутый «план Даллеса», излюбленная тема постсоветской конспирологии. План Даллеса в том виде, как он был представлен В.А. Лисичкиным и Л.А. Шелепиным [1], является давно разоблаченным фейком (это монолог Лахновского из романа Анатолия Иванова «Вечный зов», опубликованного еще в 1973 г.). Тем не менее, планы по разрушению СССР (в т.ч. и через идеологическое растление изнутри) методично и планомерно разрабатывались в недрах СМО, в том числе и с участием Аллена Даллеса.

В анонимной статье «Источники советского поведения» 1947 г. СМО подвергает жесткой критике коммунистическую систему устроения общества и выдвигает доктрину Холодной войны. В статье говорится о том, что советское общество – тоталитарная система, в которой нет места демократическим ценностям, что коммунизм преследует в своей политике экспансионистские цели, что он в скором времени будет представлять еще большую угрозу, чем нацистская Германия. Статья дает зеленый свет маккартизму, эпохе преследований за коммунистические и даже левые убеждения. Синхронно с этой статьей по другую сторону Атлантики Джордж Оруэлл, тесно сотрудничавший с британской разведки МИ-6, публикует антиутопию «1984», где в Океании легко угадывается карикатура на сталинский СССР. А чуть раньше, в 1946 г., Уинстон Черчилль произносит знаменитую Фултоновскую речь, давшую сигнал к началу Холодной войны.

Доктрина Холодной войны легла в основу «Гарвардского проекта по советской социальной системе» 1948 г., разработанного в Гарвардском и Колумбийском университетах при участии ЦРУ и под эгидой СМО. Под видом социологических исследований советские беженцы, интернированные в США, были подвергнуты тщательным допросам с целью получения не только детальной информации обо всех аспектах жизни современного Советского Союза, но главное – о психологических особенностях и морально-идеологических ценностях советского человека. Результатом стало формирование к 1970 году плана уничтожения СССР в течение 15-20 лет. План предполагал три основных этапа: 1) перестройка (демонтаж советской идеологии; показательно, что такие знаковые термины, как «перестройка», «гласность» и «новое мышление» был введены СМО именно в рамках Гарвардского проекта еще в 1979 г.); 2) реформы (внедрение элементов рыночной экономики в неолиберальной модели, приватизация, разрушение системы образования и высокотехнологических отраслей); 3) завершение (распад России на мелкие «независимые» государства, ликвидация ядерного арсенала) [2]. Поразительно, но первые 2 пункта проекта были безукоризненно выполнены, и Россия остановилась в шаге от начала реализации 3-го пункта!

Небезынтересно, что в Колумбийском университете в 1958 г. прошли стажировку (вербовку?) будущие «архитекторы перестройки»: Александр Яковлев (член Политбюро ЦК КПСС, зав. отделом пропаганды ЦК КПСС при Горбачеве), и Олег Калугин (руководитель внешней разведки КГБ при Горбачеве). А уж агентов влияния среди «прорабов перестройки» (А. Бовин, Ф. Бурлацкий, Г. Арбатов, Г. Шахназаров и им подобные) и не счесть… Такие «клещи», перехват управления через идеологические, экономические и разведывательные рычаги – вообще излюбленная стратегия СМО [3]. В подавляющем большинстве случаев достаточно двух рычагов – экономического и разведывательного. Именно так сносились неугодные режимы в странах «третьего мира». Особенностью советской перестройки было наличие довольно продолжительного подготовительного этапа по смене господствующей идеологии, проведенного почти в точном соответствии с учением о гегемонии Антонио Грамши [4]. Антикоммунисты, когда им было нужно, не чурались прибегать к помощи неомарксистских теорий.

Параллельно с Гарвардским проектом, разрабатывались другие направления. В конце 50-х годов сотрудник СМО, профессор Гарвардского университета Джон Гэлбрейт выдвигает концепцию конвергенции – сближения и схождения двух мировых социальны систем. Идея была подхвачена и взята на вооружение СМО, где она подверглась сильной ревизии: по мере инспирации концепции в советскую идеологию менялось значение термина «сближение» – уже не как союз «равных», но как встраивание социализма в капитализм на правах периферии, односторонние уступки вплоть до полного демонтажа социализма.

В рамках парадигмы конвергенции шел запущенный Киссинджером процесс «разрядки напряженности», состоялась ратификация Хельсинкских соглашений по правам человека (принуждавших СССР к принятию либерально-демократических ценностей). Римский клуб, еще один из инструментов глобализации СМО, с 1970 г. формировал повестку «устойчивого развития» [6], породившую волну неомальтузианства и экологического алармизма. Именно на почве экологической повестки Римскому клубу удалость наладить устойчивые контакты с советским руководством (в лице ярых приверженцев теории конвергенции Юрия Андропова и академика Джермена Гвишиани). Совместными усилиями в Австрии в 1972 г. был создан Международный институт прикладного системного анализа. История умалчивает, кто стажировался в институте со стороны западных «партнеров», но выпускники с советской стороны хорошо известны: Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Александр Шохин, Петр Авен, Андрей Нечаев, Алексей Улюкаев. Нетрудно догадаться, чему там выучились не в меру способные ученики – они прошли ускоренный курс неолиберальной экономики, написанный группами Фридмана и Хайека, спонсируемыми СМО, и приняли нехитрые правила «Вашингтонского консенсуса», как руководство к действию.

В середине 70-х годов на фоне мирового экономического кризиса и, казалось бы, неминуемого краха капиталистической системы СМО удалось мобилизовать свои аналитические центры и радикально перестроить саму модель функционирования капитализма. Первую скрипку в этой трансформации сыграл еще один орган СМО – Трехсторонняя комиссия (Trilateral Commission), созданная в 1973 для более тесного взаимодействия и координации трех центров управления (СМО, Chatham House, Тихоокеанский отдел). Комиссию возглавил председатель СМО Давид Рокфеллер, в ее деятельности непосредственное участия принимали Бжезинский и Киссинджер. В 1975 г. комиссии был представлен развернутый доклад «Кризис демократии» С. Хантингтона (США), М. Крозье (Франция) и Д. Ватануки (Япония), который становится идеологическим обоснованием свертывания демократических институтов и трансфера власти в пользу глобального класса корпоратократии и «глубинного государства» [6]. Впоследствии эта трансформация будет названа «революцией менеджеров», которую задолго до ее осуществления предвосхитил американский социолог Джеймс Бернхем в работе «Революция менеджеров» (1941). Одновременно в 1975 г. учреждается «большая шестерка» (ставшая через год «большой семеркой» после включения в свой состав Канады), истинной целью которой является придание легитимности решениям Трехсторонней комиссии (и других закрытых центров принятия решений).

Придя к власти при Картере, СМО энергично воплощает решения Трехсторонней комиссии (а по сути, свои собственные решения) в жизнь. Подготовленные еще при Картере реформы по либерализации экономики проводятся при Рейгане (получившие название «рейганомики»), одновременно столь же масштабные реформы проводятся в Великобритании при Маргарет Тэтчер. Сворачивание демократии знаменуется выдавливанием левых движений из политического поля, ударами по профсоюзам, истреблением рабочего класса (путем переноса промышленности в страны периферии), концентрацией власти в руках ТНК и наднациональных бюрократических структур. Политические убийства не только левых, но даже просто независимых лидеров становятся едва ли не обыденностью (Альдо Моро в Италии, Улоф Пальме в Швеции, Морис Бишоп в Гренаде, Индира Ганди в Индии).

Со сменой курса происходит резкое ухудшение отношений между США и СССР. США еще при Картере от политики «мирного сосуществования» к открытой конфронтации. Не без помощи тонкой игры Бжезинского СССР угодил в «афганский капкан», и почти одновременно вспыхивает польский кризис. Рейган говорит о СССР не иначе как об «империи зла», и с помощью ловкой дезинформации о планах «звездных войн» подстегивает гонку вооружений и вгоняет Советский Союз в непомерные траты на ВПК. Вдобавок, саудиты обрушивают рынок нефти, что чувствительно бьет по советской экономике, в 70-е годы нефтяного бума под разговоры о разрядке столь непредусмотрительно переориентировавшейся на торговлю нефтью с Европой.

Важно понимать, что ужесточение внешней политики в отношении СССР не было ни капризом, ни каким-либо другим субъективным демаршем. Это было в значительной степени вынужденным ответом на социально-экономические вызовы сложившегося миропорядка. Кризис 70-х годов был обусловлен пределом расширения рынков – мир был жестко поделен на капиталистический и социалистический лагери, причем социализм постепенно отвоевывал бывшие колонии одну за другой. Рейганомика, стимулирование потребительского спроса через кредитование населения, была паллиативом, поэтому проблему, пока не поздно, надо было решить кардинально.

Не всякая страна выдержала бы такое давление, разве что Куба. Но в СССР политическое руководство было частью заражено идеями о конвергенции (не осознавая, что Запад уже стал другим), а частично деморализовано разразившимся в стране экономическим кризисом – и само стало реализовывать план «Перестройка» (напомним, 1‑й пункт Гарвардского проекта), фактически капитулировав перед Западом. Почти полувековая великая Холодная война между Западом и СССР, развязанная СМО, закончилась полной и безоговорочной победой Запада и установлением однополярного мира.

Бытует мнение, что Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский – это «голубь» и «ястреб», два полярно разных геополитика, один – «друг новой России», другой «непримиримый русофоб». На самом сходства между ними гораздо больше, чем различий. Различие лишь в подходе, тогда как сверхзадача у обоих политиков (побывавших лидерами СМО) одна – глобализация и утверждение американской гегемонии. Когда обстоятельства требовали подходить к делу «с улыбкой и подходцем» – на сцену выходил обходительный еврей Киссинджер, когда требовались «буря и натиск» – в дело вступал бескомпромиссный поляк Бжезинский. Поразительная эффективность СМО, наверное, также заключается и в богатстве методов воздействия на объекты своих интересов. Игра в «доброго» и «злого» следователя давно известна, но от этого она не теряет своей эффективности.

Конец истории? В 1991 г. мир вступает в новую эпоху, прежде никогда в истории не случавшуюся, – эпоху однополярного мира. Запад одержал свою самую выдающуюся победу, одолев своего вековечного врага – СССР-Россию. И важнейшая роль в этой победе по праву принадлежит коллективному «серому кардиналу» – Совету по международным отношениям.

«Конец истории» – торжествующе поспешил заявить философ и член СМО Френсис Фукуяма. Действительно, это был конец многих историй, сложившихся воедино. Это был конец СССР и советского проекта в целом; это был конец многополярного мира; это, казалось победителям, был конец всех цивилизаций, кроме Западной. Бесславный конец России, без боя павшей на милость победителя, казалось, был неминуем.

У победителя было всё – кроме милости. Запад от внезапно свалившегося счастья потерял всякое чувство меры и остатки разума. С алчностью и жестокостью американских первопроходцев он грабил, грабил и грабил. Богатства было так много, и оно было так доступно, что 8 лет правления Клинтона США переживали «Золотой век», а американский бюджет – профицит. И казалось, это навсегда. Ибо кто теперь может не то, что поднять руку, но хотя бы возвысить голос против Нового Мирового Порядка? Иран? Ирак? Югославия? Венесуэла?

Разумеется, оставались некоторые технические проблемы. Мировому жандарму и «экономическому убийце» [7] нужны были инструменты управления подвластному ему миру. И таковые спешно создавались или переучреждались с более широкими полномочиями. Европа пинками и пряниками сгоняется в Евросоюз под управление непонятно кем избранной брюссельской бюрократии, в экономике финансами, тарифами и ценообразованием заправляют наднациональные бреттон-вудские институты (МВФ, ВТО, ЕБРР, Всемирный банк, рейтинговые агентства, инвестиционные фонды и т.п.), здравоохранением заведует ВОЗ, а образованием – Болонская система. Излишне говорить, что руководство всех наднациональных организаций осуществляют «агенты Смит» – люди СМО: Алан Гринспен (председатель Федерального резервного банка), Стэнли Фишер (экс-директор МВФ), Энн Крюгер (действующий замдиректора МВФ), Джеймс Вольфенсон (президент Всемирного Банка), Пол Волкер (управляющий ФРС) и т.д. [8]. Особняком стоит зловещая фигура «вольного стрелка» финансового спекулянта Джорджа Сороса, выполняющего по заказу СМО и призванию души насаждение демократий везде, где можно и нельзя. Любопытно, что википедия называет этого деятеля «филантропом».

Для России дело усугублялось тем, что в Конституции 1993 года прописан приоритет международных законов над законами РФ – т.е. непрямое внешнее управление. В 90-е годы, впрочем, внешнее управление было прямым: советники СМО и сотрудники ЦРУ сидели чуть ли не во всех государственных органах, продавливая нужную Западу политику. В 1991-1994 годах руководителем группы экономических советников Бориса Ельцина (т.н. «гарвардских мальчиков») является Джеффри Сакс, профессор Гарвардского университета, автор «шоковой терапии» и, разумеется, член СМО.

Однако, как гласит английская поговорка: «Nothing stays forever» («Ничто не дается навсегда»). В 2008 году, как гром среди ясного неба грянул очередной мировой кризис, и гегемония затрещала по швам (хотя первые тревожные звоночки случились в 2001 г., когда произошла атака башен-близнецов ВТЦ). Нельзя сказать, что кризис был совсем уж неожиданным: американский экономист Нуриэль Рубини предсказал кризис в 2006 г., а российские экономисты Михаил Хазин и Андрей Кобяков – еще в 2003 г. [9]. Однако, западная элита почти 10 лет не могла распознать истинные причины, занимаясь лечением симптомов, а не болезни. В итоге кризис ударил в 2021 году с удесятеренной силой, почти похоронив и бреттон-вудскую модель, и надежды на глобализацию.

Разумеется, американская гегемония после 2008 г. не рухнула, но она стала медленно истлевать, подобно шагреневой коже. Соединенным Штатам перестало хватать ресурсов на поддержание учрежденного ими Мирового Порядка, и они стали устраивать хаотизацию («сомализацию») повсюду, откуда уходили или куда не смогли зайти: Ливия, Ближний Восток (особенно Йемен, Ирак и Сирия), Афганистан. Наивно полагать, что «хаос» возникал сам собою. Нет, это была очередная, глубоко продуманная доктрина СМО. Концепцию «управляемого хаоса» предложил еще в 1996 г. на конференции в Институте критической сложности Санта-Фе (один из «мозговых центров» СМО и RAND Corp.) бывший дипломат и советолог Стивен Манн [10]. К слову сказать, С. Манн – координатор «цветных революций» в ряде постсоветских стран, бывший американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху, американский представитель по урегулированию конфликтов в Евразии. Можно не сомневаться: где Манн – там хаос.

В 2007 г. Россия заявила о своих геополитических претензиях на статус суверенной державы и равноправного геополитического субъекта, что всерьез обеспокоило и даже возмутило Запад. Геополитики СМО под предводительством Бжезинского стряхнул пыль с почти забытых трудов Альфреда Мэхэна, Хэлфорда Маккиндера и Николаса Спикмена, реанимировав концепции Хартленда, Римленда и «петли анаконды» [11]. Геополитики СМО в рамках проекта Freedom House под эгидой Джорджа Сороса спешно стали окружать Россию очагами напряженности, «оранжевые революции» волной прокатились почти по всем постсоветским республикам, военные базы НАТО стали появляться чуть не по всему периметру России (например, в Монголии, которая с 2012 г. «международный партнер НАТО»). Цели «цветных революций» просты: вывести страну-лимитроф из орбиты российского влияния; привести к власти русофобские, националистические правительства; затащить в НАТО и разместить там военные базы.

Вообще, следует признать, что в отличие от экономической теории, геополитическая мысль СМО не стояла на месте, но интенсивно развивалась, порождая самые разнообразные доктрины. Это и уже известные нам концепты «конца истории» Френсиса Фукуямы и «управляемого хаоса» Стивена Манна; это и такие концепты, как «столкновение цивилизаций» Сэмюэла Хантингтона [12], «ненасильственная борьба» Джина Шарпа [13], «глобальное политическое пробуждение» Збигнева Бжезинского [14], «мягкая сила» Джозефа Ная[15].

В 2018 г. прошла закрытая конференция в Институте сложности Санта-Фе, где были предложены 4 сценария будущего человечества: 1) оптимальный сценарий (человечество успешно блокирует угрозы и движется вперед); 2) революционный сценарий (человечество совершает технологический прорыв и выходит на новый уровень развития); 3) сценарий антропологического перехода (разделение человечества на две группы, где низы и верхи будут представлять собой два различных биологических вида); 4) сценарий управляемой катастрофы [16].

Два первых сценария участники конференции с ходу отмели, как неосуществимые, во-первых, из-за крайне низкого уровня в части волевых и интеллектуальных качеств современной правящей элиты, а во-вторых, из-за самого человека. За последние 100 лет на Западе был сформирован стандартизированный, законопослушный человек, не способный на решительные действия. Наиболее вероятным признан третий сценарий – «управляемая катастрофа». Если же катастрофы удастся избежать, или ее результаты будут не слишком фатальны, четверть участников высказались за желательность реализации схемы «антропологический переход»

Один из вариантов второго сценария, выработанный идеологами СМО, был представлен в 2017 г. на Всемирном экономическом форуме в Давосе (еще одной площадкой продвижения и раскрутки концепций СМО в жизнь) его бессменным президентом Клаусом Швабом (выпускником Гарварда, кузницы кадров СМО, учеником Киссинджера и давним членом Римского клуба) – «Четвертая промышленная революция» (4ПР) [17]. Сценарий 4ПР предполагает еще большую глобализацию человечества через тотальную цифровизацию всех сфер деятельности, культуры и быта, все большую роль искусственного интеллекта (ИИ) в принятии решений, углубление индивидуализации людей (вплоть до полного разрыва оффлайн-контактов), виртуализацию жизненного пространства посредством широкого внедрения цифровых экосистем. Сценарий был благосклонно принят мировыми политическими элитами: повсеместно стали появляться Центры 4ПР – «точки роста» нового технологического уклада, действующие поверх национальных инстанций.

Развитием и продолжением проекта 4ПР явился сценарий 2020 г. «Великая перезагрузка» (Great Reset) все того же Давосского форума и того же Шваба [18], отличающийся пугающей откровенностью. Идеологи Great Reset не таясь говорят об «инклюзивном капитализме» как ближайшем будущем, который несет упразднение частной собственности, бесконтрольную власть ТНК и цифровых гигантов, разрыв или деградацию социальных связей путем их виртуализации, наступление фактически «цифрового рабства», когда большинство будет работать за еду (и доступ к Интернету).

Сценарий Great Reset фактически явился симбиозом 2-го и 3-го сценария: революционный переход к новому технологическому укладу через катастрофу. Катастрофа – это пандемия COVID19, послужившая триггером для «великой перезагрузки» буквально всех сторон человеческой жизни, включая этические. Можно бесконечно спорить о природе коронавируса, но то, что пандемия была сфабрикована волюнтаристским решением – несомненный факт. Пандемию объявил… всё тот же экономический форум в Давосе 21-24 января 2020 г., а 30 января ВОЗ принял решение к исполнению. «Пандемия» явилась превосходным инструментом для глубокого переформатирования общества и принятия общественностью цифровых систем тотального контроля [19]. Общество добровольно и даже с энтузиазмом подгоняя друга шло в цифровой концлагерь, к действительному «концу истории»…

Но внезапно что-то пошло не так. Казалось бы, безукоризненный сценарий СМО дал сбой. Во-первых, мировая экономика стала слишком быстро разрушаться, – гораздо раньше, чем была закончена цифровизация. У «революционеров» уже не хватало ресурса не только для воплощения своих грандиозных замыслов, но и для предотвращения грозящей экономической катастрофы. Во-вторых, ВОЗ была поймана за руку, и мировая общественность, наконец, всерьез заинтересовалась истинными целями объявленной «пандемии».

В-третьих и, пожалуй, в-главных, сперва в России, а затем во всем мире «пандемия» уступила место реальным угрозам, и 24 февраля 2022 г. с началом СВО мир вступил в новую фазу, окончательно сломав все сценарии глобалистов. Россия началом освободительного похода на Украине, бросила геополитический вызов Западу, объявив о конце однополярного мира. Запад своими безумными действиями вверг себя в такой жесточайший энергетический кризис, что о пандемии все дружно позабыли – «не до грибов».

Заключение. Мы объявили войну Западу, а значит, Совету по международным отношениям, который чрезвычайно могуществен и за постсоветское время успел прочно обосноваться в России и СНГ. Если в 90-е СМО осуществлял прямое управление российской политикой, то при Путине он действует более скрытно и опосредованно, хотя это влияние значительно ослабло после введения закона об НКО-иноагентах. Тем не менее, оно по-прежнему остается значительным. Самое удручающее положение сложилось в наиболее пораженных либеральной индоктринацией политологии, журналистке и в экспертном сообществе международных отношений [20]. Здесь прежде всего следует упомянуть Валдайский клуб, ИНСОР (директор И.Ю. Юргенс), НИУ ВШЭ, МГИМО, фонды «Либеральная миссия», Карнеги, «Новая Евразия», ПИР-центр, Горбачев-фонд, журнал «Россия в глобальной политике» (редактор Ф.А. Лукьянов) и др.

Журнал «Россия в глобальной политике» открыто объявляет, что он является дочерним изданием органа СМО Foreign Affairs, прямо транслируя основные геополитические и стратегические проекты США в отношении организации глобального мира на основах однополярности. Редакционный совет журнала включал ряд чрезвычайно влиятельных и высокопоставленных личностей: А.Л. Адамишина, чрезвычайного и полномочного посла РФ; А.Г. Арбатова, директора Центра международной безопасности ИМЭМО РАН; А.Д. Жукова, первого заместителя председателя правительства РФ; С.Б. Иванова, секретаря Совета безопасности РФ, министра обороны и первого вице-премьер правительства; С.А. Караганова, председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике (созданного как филиал СМО в России в 1991 году); академика А.А. Кокошина; Я.И. Кузьминова, ректора НИУ ВШЭ; С.В. Лаврова, министра иностранных дел РФ; В.П. Лукина, уполномоченного РФ по правам человека; В.А. Мау, ректора РАНХиГС; В.А. Никонова, президента Фонда «Политика» и фонда «Русский мир»; В.В. Познера, президента Российской телевизионной академии; В.А. Рыжкова, либерального оппозиционера; А.В. Торкунова, ректора МГИМО; И.М. Хакамады, либерального оппозиционера [11]. Непосредственно членами СМО среди российских представителей политической и бизнес-элиты в разное время являлись М.С. Горбачев, Э.А. Шеварнадзе, М. Фридман [21].

Как видим, история СМО далеко не закончена. Он по-прежнему активно влияет по мировую политику. Чтобы оценить круг его интересов, достаточно почитать заголовки последний статей Foreign Affairs: «НАТО пора взять на себя ведущую роль в Украине», «Китай переходит в наступление», «Никому не нужен нынешний мировой порядок», «Глупость пакистано-китайской авантюры», «Оборотная сторона путинских заблуждений», «Как пережить следующий кризис в Тайваньском проливе». Очевидно, что в центре внимания Китай и тайваньский кризис, хотя Путин и Украина тоже не сходят с первой полосы рупора СМО.

В настоящее время финансированием Совета занимается свыше 200 ТНК, банков и фондов, среди которых: Xerox, General Motors, Bristol-Meyers Squibb, Texaco; банки JPMorgan Chase, Bank of America, Bank of New York Mellon, Citigroup, Goldman Sachs, Morgan Stanley, Wells Fargo; фонды German Marshall Fund, McKnight Foundation, Dillion Fund, Ford Foundation, Andrew W. Mellon Foundation, Rockefeller Brothers Fund, Starr Foundation, Pew Charitable Trusts и др. В состав СМО входит около 4 200 членов, в большинстве своем являющихся представителями правящей верхушки. Среди них: президенты Джозеф Байден, Билл Клинтон, Джимми Картер; вице-президент Дик Чейни; госсекретари Хиллари Клинтон, Джон Керри, Кондолиза Райс, Джеймс Бейкер; Ричард Хаасс (президент СМО в настоящее время), министр финансов Джанет Йеллен, биржевик Джордж Сорос, судья верховного суда Стефен Брейер, Пол Вулфовиц (Президент Всемирного банка, замминистра обороны США), Ларри Финк (директор BlackRock), Лоуренс А. Тиш (президент сети Loews/CBS), Джек Уэлш (президент компании General Electric), Томаc Джонсон (президент CNN), Энн М. Фадж (член правления Фонда Билла и Мелинды Гейтс), Кэтрин Грэхем (руководительница группы Washington Post / Newsweek / International Herald Tribune); Сэмуэл Бергер (советник президента Клинтона по национальной безопасности), Майкл Блумберг (мэр Нью-Йорка), Джон Дойч (экс-управляющий ЦРУ при Клинтоне), Алан Гринспен (председатель Федерального резервного банка), Стэнли Фишер (экс-директор МВФ), Энн Крюгер (действующий замдиректора МВФ), Джеймс Д. Вольфенсон (президент Всемирного Банка), Пол Волкер (экс-управляющий ФРС), Роберт Циммер (президент Чикагского университета), Джон Рид (директор CitiGroup); экономисты Джеффри Сакс, Лестер Туроу, Мартин Фельдман и Ричард Купер; посредник в балканском конфликте Ричард Холбрук, политические обозреватели Пол Кругман, Ариэль Коэн, Томас Фридман, Джо Кляйн, Фарид Закария, Эрик Шмитт; астрофизики Карл Саган и Стивен Вайнберг, актеры и режиссеры Джордж Клуни, Анджелина Джоли, Уоррен Битти, Майкл Дуглас и другие [21].

Влиятельные СМИ: CNN, CBS, NBC, The New York Times, The Daily Telegraph, Le Figaró, The Economist, The Wall Street Journal, Le Monde, The Washington Post, Time, Newsweek, US News & World Report, Business Week, RTVE – все управляются людьми из СМО или родственными организациями других государств. Потом информация и мнения, которые они пропагандируют, тиражируются «авторитетными» медиа во всех странах мира, распространяя точку зрения американской гегемонии.

Мы пока не знаем, чем закончится новая страница истории, открытая 24 февраля. Но твердо знаем, что история только начинается, и мир уже не будет прежним, где всем или почти всем заправляли высоколобые и цинично-жестокие «комбатанты» от СМО.

Костерин Андрей Борисович, редактор портала «Новый социализм – XXI век», г. Владимир

Список используемых источников

[1] Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая информационно-психологическая война. – URL

[2] Аганин А. План Даллеса, Гарвардский проект, Хьюстонский проект… // Завтра.Ру

[3] Костерин А. Глубинное государство: «Мировое правительство» существует? // Русская народная линия. – URL

[4] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. – М.: Родина, 2019. – С. 45‑52..

[5] Костерин А. «Устойчивое развитие» – средство гармонизации или инструмент глобализации? // Русская народная линия. – URL

[6] The Crisis of Democracy: Trilateral Commission Report. – URL

[7] Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. – М.: Претекст, 2014. – 352 с.

[8] Сальбуччи А. Совет по международным отношениям (СМО) – скрытое лицо глобализации. Ч. I // Геополитика.Ру. – URL

[9] Хазин М., Кобяков А. Закат империи доллара и конец Pax Americana. – М.: РИПОЛ-Классик, 2020. – 302 с.

[10] Казаков Ю. Стивен Манн – разработчик теории «управляемого хаоса» // Изба-читальня. – URL

[11] Дугин А. Г. Геополитика России. – М.: Академический проект, 2014. – С. 469-501.

[12] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. – М.: АСТ, 2017. – 576 с.

[13] Шарп Дж. От диктатуры к демократии // Институт им. Альберта Эйнштейна. – URL

[14] Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. – М.: Международные отношения, 2010. – 262 с.

[15] Савин Л. Жесткая, мягкая и умная сила во внешней политике США // Геополитика.Ру. – URL

[16] Фурсов А. Сумеют ли ультраглобалисты навязать миру Новый Мировой Порядок? // Завтра.Ру

[17] Шваб К. Четвертая промышленная революция. – М.: Эксмо, 2020. – 208 с.

[18] Катасонов В.Ю. Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества. – Книжный мир, 2021. – 320 с.

[19] Катасонов В.Ю. Коронавирус. От вируса к диктатуре. – Книжный мир, 2020. – 460 с.

[20] Бовдунов А. Влияние американской идеологии на российское сообщество международников // Геополитика.Ру. – URL

[21] Members of the Council on Foreign Relations // Wikipedia. – URL

[22] Council On Foreign Relations (США): конфликты, за которыми стоит наблюдать в 2022 году // ИноСМИ. – URL