В день знаний, 1 сентября 2022 года, Президент Владимир Путин без всяких ненужных умолчаний озвучил в Калининграде настоящие задачи СВО и национальные задачи русского народа – ликвидацию антироссийского анклава на Украине, сформировавшегося из квазигосударств, возникших в результате февральского переворота 1917 года, превращённых затем большевиками в Союзные Республики.
Думается, Владимир Путин неслучайно сделал это историческое заявление именно в День Знаний и в преддверие забытой даты 4 сентября, когда в 1914 году в Австро-Венгрии открылся первый концентрационный лагерь Талергоф для русских галичан, и в результате этого геноцида Галицкая Русь стала антиправославной антирусской Галицией.
Об этом должен знать каждый человек в России и во всём мире, а геноцид галицких русских должен быть признан таковым на международно-правовом уровне согласно Конвенции ООН о геноциде 1948 года, по которой геноцидом признаётся уничтожение людей по национальному и религиозному признаку, как и произошло в Талергофе.
Казалось бы, на это должны быть направлены усилия российской дипломатии, отечественных образования и пропаганды. Но вместо этого мы видим странные инициативы Министерства просвещения России о создании на средства государственного бюджета учебника «правильного украинского языка» для школ освобождённых и освобождаемых русских земель Новороссии и Малороссии, где «мова» является не средством просвещения, а политическим знаменем принадлежности к антиросийскому анклаву Украина.
Исходя из изложенного выше, мы считаем необходимым приложить историческую справку о Талергофском геноциде русского народа в надежде на то, что с ней познакомятся и в Министерстве просвещения.
Валентин Владимирович Лебедев, председатель Союза православных граждан
PS: Галицко-русское религиозное и национальное возрождение и геноцид русских Галицкой и Подкарпатской Руси. Историческая справка.
Существует тема, о которой наши оппоненты знают, но предпочитают умалчивать. Широкая же публика о ней вообще не осведомлена. Речь идёт, с одной стороны, о русском национальном возрождении Галицкой и Карпатской Руси в ХIХ-ХХ веках, а с другой – об австрийском геноциде русских (политических процессах над «русофилами», концлагерях и массовых казнях, унесших более 60 тыс. жизней) и о роли «украино-австрийской партии» в вышеназванном чёрном деле.
О масштабах русского национального возрождения в Галиции красноречиво свидетельствует собравшая более 100 тыс. подписей русских галичан петиция в Венский парламент: «Высокая палата! Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землёй малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признает право быть языком ее литературы, науки и вообще культуры. Доказательством этого является тот факт, что за права этого языка у нас в Галиции боролись такие выдающиеся деятели, как епископы Яхимович и Иосиф Семибратович, ученые и писатели Денис Зубрицкий, Иоанн Наумович, Устианович, Дедицкий, Головацкий, Площанский, Добрянский, Петрушевич, Гушалевич, из младших же – Залозецкий, Свистун, Хиляк, Мончаловский, Иван Левицкий, Дудыкевич, братья Марковы, Вергун, Яворский, Святитский, Глебовицкий, Глушкевич, Полянский и многие другие.
Общерусский литературный язык у нас в Галиции в повсеместном употреблении. Галицко-русские общественные учреждения и студенческие общества ведут прения, протоколы, переписку на русском литературном языке. На этом же языке у нас сыздавна издавались и теперь издаются ежедневные повременные издания, как: «Слово», «Пролом», «Червонная Русь», «Галичанин», «Беседа», «Страхопуд», «Издания Галицко-русской матицы», «Русская библиотека», «Живое слово», «Живая мысль», «Славянский век», «Издания общества имени Михаила Качковского», расходящиеся в тысячах экземпляров». Далее в петиции приводились требования свободы изучения и преподавания русского языка, истории и права на русских землях, входивших в состав Австро-Венгрии (см.: Аристов Ф. Карпато-русские писатели. Т. 1. М., 1916).
Столь же динамично стал развиваться процесс возвращения униатов в православие (на крупные церковные праздники до 400 крестных ходов прорывалось через австрийскую границу в Почаевскую лавру).
В ответ на рост русского возрождения в подвластных ей областях Австро-Венгрия развязала геноцид.
Сначала было проведено несколько показательных процессов над священниками и мирянами, переходившими в православие и говорившими по-русски. Это так называемые «Процесс Ольги Грабарь» (1882), первый и второй Мармарош-Сигетские процессы (1912-1914) над закарпатскими крестьянами, целыми селами переходившими в лоно Православной Церкви (более 90 человек осуждены, тысячи же крестьян несколько лет жили на осадном положении), процесс Максима Сандовича и Семена Бендасюка (1914), процесс доктора богословия Ф. Богатырца и «Дело братьев Геровских» на Буковине (1912-1914).
Затем, когда разразилась первая мировая война, начался массовый антирусский террор. Была создана сеть концлагерей (самый известный из них – Талергоф, близ г. Грац в Австрии). В первое время было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежали в Россию, еще около 80 тыс. было уничтожено после первого отступления русской армии, в том числе уничтожено около 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию и России. Эти сведения приводит польский депутат Венского парламента А.Дашинский. Все русские депутаты этого парламента были расстреляны («Временник», Львов, 1938).
Вот что писал об этих событиях галицко-русский историк В. Ваврик: «Австро-мадьярский террор сразу на всех участках охватил прикарпатскую Русь... Наши братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа... они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наездников. Достаточно взять в руки украинскую газету «Дiло», издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Сокальский уезд был поленом в глазах «украинских патриотов», поэтому доносы с их стороны сыпались на русских людей, как град из черной тучи... Педагог Стенятинский выдавал видных, деятельных крестьян в околице... В селе Маковисках на своих прихожан доносил священник-униат Крайчик. В селе Сосница «мужи доверия» украинцы Михаил Слюсарь, войт Михаил Кушнир и другие донесли на своих односельчан, на основании их доноса крестьян повесили... Двоих – Николая Смигоровского и Андрея Гардого мадьяры-уланы привязали к своим седлам и волокли четыре километра до села Задубровы и обратно, потом повесили на вербах. В Станиславской тюрьме на Дуброве расстрелы шли с утра до вечера...
Талергоф... В дневниках и записках талергофских невольников имеем точное описание этого австрийского пекла. Первую партию русских галичан пригнали в Талергоф 4 сентября 1914 года. До зимы 1916-го в Талергофе не было бараков. Сбившийся в кучу народ лежал на сырой земле под открытым небом, выставленный на холод, мрак, дождь и мороз... Священник Иоанн Мащак под датой 11 декабря 1914 года отметил, что 11 человек загрызены вшами. По всей талергофской площади повбивали столбы, на которых довольно часто висели и без того люто потрепанные мученики, происходила «анбинден» – славная немецкая процедура подвешивания за одну ногу. Изъятий не было даже для женщин и священников... Но все-таки пакости немцев не сравнятся с издевательствами своих же. Немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем, вроде официала полиции г. Перемышля Тимчука, доносчика и палача, который выражался о родном народе как о скотине. Он был правой рукой палача Пиллера, которому давал справки об арестантах. Тимчука, однако, перещеголял другой украинец – униатский попович Чировский, обер-лейтенант австрийского запаса... Все невольники Талергофа характеризуют его как профессионального мучителя и палача». (Ваврик В. Терезин и Талергоф. Филадельфия, 1966).
А вот свидетельство еще одного узника Талергофа, М.А. Марко: «Жутко и больно вспоминать о том тяжком периоде близкой еще истории нашего народа, когда родной брат, вышедший из одних бытовых и этнографических условий, без содрогания души становился не только на стороне физических мучителей части своего народа, но даже больше – требовал этих мучений, настаивал на них... Прикарпатские «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны» (Галицкая Голгофа. Изд. П.Гардый. США, 1964).
