8 ноября в Петровской академии наук и искусств состоялся круглый стол «Ф.М.Достоевский - писатель и мыслитель ХХI века».
С докладом выступил автор «Русской народной линии», публицист, психолингвист, член Собора православной интеллигенции Андрей Алексеевич Локиев:
Как психолог я хочу продолжить упомянутый Валентином Евгеньевичем Семёновым важный момент, что книги Ф.М.Достоевского называют психологическими.
Ведь очень часто говорят о том, что Достоевский в раскрытии психологии превзошёл Фрейда и других психологов.
Но любой, кто получил психологическое образование знает, что наука психология – это в первую очередь классификация и систематизация психических процессов. Предъявлять подобные требования, что к Достоевскому, что к другой художественной литературе будет неправильно. Казалось бы, на этом можно сказать, что это просто красивые слова – но нет. Дело в том, что на определённом этапе любая систематизация, посредством использования её в формулах, превращается в искусство. Лучше всего об этом свидетельствовал выдающийся математик Юрий Сергеевич Осипов, когда на своём выступлении, посвящённом его повторному избранию президентом РАН, на вопрос – читаете ли вы стихи, ответил: «Конечно, читаю! Ведь и математика — это тоже поэзия, тоже искусство, в ней есть своё изящество, своя красота, только… чтобы видеть это нужно быть Математиком». Значит есть искусство и в самых точных науках, а все противопоставления искусств и наук придуманы теми, кто мало разбирается и в том и другом.
Что же касается психопоэтики Достоевского (кажется, первым привёл данный термин Е.Г.Эткинд), то она как ни что иное позволяет прочувствовать человеческие психотипы, движущие ими энергии и мотивации. Но не только прочувствовать, а научиться осмыслять их переживания и мотивы. Т.е. психопоэтика Достоевского позволяет буквально тренировать свою эмпатию – способность к сознательному сопереживанию.
Нужно сказать, что в современном обществе эмпатия развивается у людей крайне слабо. Поверхностное клиповое мышление, воспитываемое бездумными сериалами, постерами, рекламами и крикливыми СМИ, привносит в сознание человека скорее антиэмпатию, т.е. ставит барьеры к осознанному сопереживанию, чем развивает способность по-настоящему проникнуть в переживания ближнего. Особенно губит эмпатию постоянно транслируемая шоковая информация. Психика грубеет и становится неспособной к восприятию малых, тонких переживаний. И здесь снова мы видим особую заслугу стиля Достоевского в том, что самые малые переживания он преподносит настолько ярко, что их нельзя не заметить, от них невозможно отвернуться, а через это нарабатывается опыт сопереживания, опыт внимания – эмпатический опыт.
Кто-то может сказать – так ли уж и нужна эта эмпатия…
Да только будет ли счастлива та семья, где родители не способны прочувствовать переживания ни друг друга, ни детей.
Да даже экономика зависит от эмпатии! Ведь производственные показатели зависят от психологического климата в коллективе, недаром сегодня такое внимание уделяют корпоративным технологиям по созданию этого самого климата. Да вот только если участники коллектива эмпатически не развиты – ни какие корпоративные методы не помогут.
Поэтому можно смело утверждать, что своим творчеством Достоевский противостоит превращению общества в тот формат, что был придуман его же героем Шигалевым в книге «Бесы». Коротко его концепцию проясняет другой герой книги Хромой, его хочется процитировать: «Он предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать. Меры, предлагаемые автором для отнятия у девяти десятых человечества воли и переделки его в стадо, посредством перевоспитания целых поколений, — весьма замечательны, основаны на естественных данных и очень логичны».
Ну что ж все эти меры, не приведённые у Достоевского, нами были наблюдаемы в последние 30 лет. Что это за стадный рай? А вот он – иллюзорная жизнь в компьютерных играх, интернет-чатах, развлекательных шоу и прочее, и прочее. Стадо, живущее в своём раю, но работающее на избранных (вот только кем и за что?) хозяев. Впрочем, иногда представители этого стада оказываются под воздействием тяжелейшего внутреннего конфликта (а именно как внутренний конфликт описывается невроз в психоанализе), и этот внутренний конфликт приводит людей к трагедии. Помните несчастье с дочерью актёра Владимира Алексеевича Конкина? Многие склоняются к версии о самоубийстве, но в чём причина?
По общедоступной информации девушка жила не по средствам. Ежедневные посещения спа-салонов, рестораны и прочие атрибуты богемной жизни. Но дело не в тратах. Многие впадают в долги, потом начинают выкручиваться и это только ума прибавляет. Скорее всего дело в ином: все эти блёстки богемной жизни дают человеку иллюзорную возможность чувствовать себя кем-то значимым, эдаким принцем или принцессой. Так же как компьютерные игры – прошёл сложный уровень – «ого-го-го, я крутой!» Так же и спа-салоны, где тебя ублажают, как будто признают твою значимость, а потом приходишь домой… и осознаёшь, что на самом-то деле – ты ни что. И особенно тяжело спрятаться от этого осознания, если кто-то из твоих близких по-настоящему имеет заслуженное уважение среди людей. Этот острый конфликт между иллюзорным кем-то и реальным ни кем, приводит людей к трагедии, вплоть до суицида.
Есть у Достоевского и предупреждение об опасности впадения в вышеописанную иллюзорность, правды формы её несколько изменились, но суть одна. Но особенно чему противостоит наследие Фёдора Михайловича - это превращение людей в Шигалёвское стадо, с потерей личности. И все, кто так же работают на противостояние превращению людей в сугубо биологических индивидов, а за этим круглым столом, как я уверен, собрались именно такие, могут найти в нём серьёзную опору.
