Перчатки и манипуляции

Сегодня, когда в стране активно начинают выстраивать систему ковидсегрегации, довольно часто можно услышать голоса, оправдывающие предпринимаемые действия с помощью примерно вот такой аргументации. Да, решения принимаются порой неоднозначные и с перегибом, однако цель их – вполне благая. Власти обеспокоены ситуацией, пытаются защитить людей, максимально снижая риски передачи инфекции. И, хотя негативная реакция на слишком рьяные попытки принуждения эмоционально понятна, с чисто рациональной позиции действия властей выглядят оправданными. В конце концов, те, кто принимает решения, опираются на подтверждённые данные науки и достоверную статистику, а их критики оперируют в основном непроверенной информацией и слухами.

В связи с этим полезно заострить внимание на таком отечественном культурном феномене, как требование соблюдать масочно-перчаточный режим, а именно – на перчатках. У нас любят ссылаться на мнение ВОЗ. Так вот, у ВОЗ нет рекомендаций по использованию перчаток в местах общего пользования. Это чисто российская (а если более точно – московская, собянинская) инициатива. В московском метро постоянно напоминают, что перчатки «также обязательны» (наравне с маской). В торговых центрах порою не обслуживают покупателей без перчаток. Автобусы красуются наклейкой «Будьте в форме» с нарисованным «полным комплектом»: маска плюс перчатки.

Давайте спросим себя, что стоит за этим столь специфическим требованием? Укладывается ли оно, например, в ту схему «заботы с перегибом», которой мы объясняем вводимую ковидсегрегацию?

Способны ли перчатки защитить от коронавируса? Может быть, необходимость носить перчатки подтверждается научными данными?

Перчатки образуют дополнительный уровень защиты от проникновения вируса. Однако не всякие. Сквозь тканевые или полиэтиленовые (а именно они сейчас, пожалуй, наиболее распространены) вирусы проходят без проблем и всё равно оказываются на коже. Но страшно ли это?

Кожа является естественным защитным барьером нашего организма. Она постоянно атакуется различными микроорганизмами. Однако в большинстве случаев их концентрация оказывается явно недостаточной, чтобы инфекция проникла через кожу и вызвала заражение. Более уязвимы слизистые оболочки. Микроскопические капли с инфекцией при чихании и кашле попадают в воздух, они оседают на коже в той же степени, что и втягиваются при вдохе в дыхательные пути, но проникновение возбудителя ОРВИ в организм начинается не с кожи, а именно из слизистых оболочек дыхательных путей. Концентрация вируса на коже никогда не достигает реально опасных значений. Уверенно зафиксированных случаев заражения коронавирусом с поверхностей нет. Предполагается, что если человек трогает грязными руками нос, рот или глаза, то он может занести себе вирус. Но вероятность заразиться именно таким образом статистически невелика.

Впрочем, ничего не мешает человеку, надев перчатку, так же почесать себе нос, губу или глаз, как и без перчатки. В этом отношении нет никакой разницы, соблюдено ли требование носить перчатки или нет. Просто надо следить за руками. Собственно, именно поэтому ВОЗ и не даёт рекомендаций по перчаткам. Более того, человек в перчатках чувствует себя более защищённым. Он расслабляется и перестаёт отслеживать движение своих рук.

А ещё, перчатки надо снимать. Как можно снять перчатки, не коснувшись их наружной стороны? У медиков, работающих с инфекциями, реально распространяющимися контактным путём, предусмотрена следующая процедура: сначала они проходят дезинфекцию, а уже потом снимают с себя продезинфицированные средства защиты, на поверхности которых уже нет живых возбудителей. В случае ковида так никто не поступает, в том числе и потому, что настоящей опасности «поверхности» не несут.

Итак, никакого медицинского основания под требованием носить перчатки в общественных местах нет. Можно ли из этого сделать вывод, что данное требование является глупым и бессмысленным? Списать всё на «административный восторг» (чрезмерное чиновничье рвение) и считать перегибом?

Никакой перегиб не смог бы продержаться столь долго. Чиновника, понятное дело, от усердия может и занести, но, чувствуя, что ошибся, он всегда отыграет назад. Конечно, если это вменяемый и эффективный чиновник. Если же мы видим элемент системы, который заботливо сохраняется столь длительное время (уже больше года), значит, он зачем-то нужен. В нём есть свой смысл.

Если отталкиваться от мысли, что в требовании носить перчатки есть смысл, его несложно найти. И тот момент, что большинство людей плюёт на данное требование, а власть на это смотрит сквозь пальцы, тоже обретает осмысленность. Это вовсе не «естественная неисполнимость противоестественных установлений».

Наше общество смирилось с тем, что в официальном реестре форм правильного поведения значится ношение перчаток. Предположим, это и было желаемой целью. Цель достигнута, что же это значит?

Во-первых, экспериментальным образом установлено, что власть может заявлять любые цели, независимо от их научной и медицинской подтверждённости, не требуется ни рационального основания, ни простого соответствия здравому смыслу; общество же готово числить такие цели реальными и допустимыми.

Во-вторых, присутствие подобных позиций среди официального перечня обязательного смещает в целом спектр общественных реакций из области рацио в область эмоционального. Эмоциональное обоснование управленческих решений не просто оказывается достаточным, общество начинает ждать именно такого обоснования. Если был использован страх, то именно эмоция страха прошла акцептование, и теперь общество будет считать нормальными любые действия, которые тоже будут апеллировать к страху.

В-третьих, неспособность выполнить требование создаёт комплекс вины. Конечно, мы, спускаясь в метро без перчаток, не мучаемся от угрызений совести, однако осознаём себя уязвимыми. Мы – не полностью добропорядочные граждане. Если бы нам предстояло посмотреть в глаза государству, то у нас есть повод отвести взгляд. Получается, что власть, устанавливая заведомо неисполнимую норму, создаёт атмосферу, исключающую гармонию между гражданами и государством и тем самым закладывает фундамент под потенциальным согласием человека считать, что государство вправе взыскивать с него за то, что он не исполняет должное. Подобные граждане удобны: их критичность снижается, они легче будут соглашаться с тем, что будет делать власть.

В-четвертых, наличие в запасе такого требования создаёт законную базу под репрессиями, которые можно начать в любой момент. При этом объём репрессий заранее не ограничен – их всегда можно наращивать, ведь норма такова, что её исполнить весьма проблематично. С помощью репрессий общество всегда можно держать в страхе, впрыскивая его в малых дозах. Сегодня за отсутствие перчаток не штрафуют, завтра будут штрафовать, потом снова не будут. Человек должен бояться. Теми, кто боится, легко управлять.

Всё это – вполне осмысленные аспекты внешне бессмысленного установления. На выходе мы получаем картину грамотного и эффективного манипулирования общественным сознанием. Протолкнув через наше восприятие тезис об обязательности перчаток, манипуляторы получили базу для дальнейшего социального форматирования, поскольку способность общества к сопротивлению (социальный иммунитет) теперь значительно ниже. Год тому назад система QR-кодов вызвала общее недовольство, сегодня значительная часть людей (половина, а то и больше) готовы признать эту систему допустимой. Вклад концепции обязательных перчаток в полученное согласие общества, думается, присутствует. С каждым сказанным «да» следующее «да» сказать проще.

Справедлива ли нарисованная картина или у феномена требования носить перчатки есть другое объяснение? Есть. Например, такое: наша власть принципиально не готова признавать собственные ошибки. Допустим, на волне паники весной прошлого года любая мера казалась уместной, теперь же ясно, что с перчатками вышла глупость. Но почему-то признаться в этом нельзя. Если рассматривать эту версию, то, вероятно, нас хотят убедить, что власть не может ошибаться. Это явная неправда и явная манипуляция. Как ни крути, мы находимся в ситуации, в которой нас дёргают за ниточки, а мы должны плясать. Однако считать, вдобавок ко всему, что то, что с нами делают, этически оправдано, это – уже «стокгольмский синдром».

Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»