В современной политической публицистике часто доводится наблюдать, как ради исторических параллелей в сугубо злободневных политических целях данные два Царствования противопоставляют. Либеральные писатели стараются указывать на великие достижения Царя Освободителя и хулить политику Царя Миротворца, Которого они изображают безкомпромиссным реакционером. Конечно, Император Александр III был великим реакционером и контрреволюционером, но вместе с тем он поддерживал множество прогрессивных тенденций в развитии общероссийского национального самосознания, в российской экономике и в упорядочивании расхлябанной российской бюрократии. Он был убежденным Борцом за Справедливость и Милосердие, всецело сдерживал алчность и безчеловечность усиливающегося капиталистического класса.
Патриоты же наоборот – принижают достоинства эпохи Реформ, видят в ней «корень зол», а в пример ставят Государя-Богатыря. Безусловно, у каждого лагеря есть своя политическая «правда», но не надо забывать, что такие противопоставления не имеют ничего общего с исторической действительностью и добросовестным научно-историческим подходом.
Несомненно, Царствование Императора Александра Третьего в качестве политического образца может быть общим примером для подражания на все века, сколько отпустит человечеству Господь до Страшного Суда. Только в такой превосходной оценке надо всё же стараться избегать некоторой «идеализации».
В беглых же описаниях с политическими трактовками Царствования Александра Второго у наших патриотов нередко усматривается некоторое упрощенчество и «фатализм» вместо поиска в Отечественной Истории и в Истории в целом смысла и проявления Промысла БОЖИЯ через попущение проявлений зла и милосердной поддержки благого.
Такой «альтернативный» и даже «конфронтационный» посыл в оценках двух Государей — Отца и Сына, на мой взгляд, вступает в противоречие с действительностью своим упрощенчеством и схематизмом.
При всех ближайших тяжелых политических последствиях второй половины 1870-х годов, реформы Императора Александра Второго в сословной политике (упразднение девяностодевятилетнего «крепостного права»), в юриспруденции, в военном строительстве, в образовании, в экономике, в банковской сфере во многом стали прочным фундаментом для укрепляющей политики Императора Александра Третьего. Хотя упрощающие политической тенденциозностью ситуацию некоторые историки и обозвали период Царствования Александра Третьего «контрреформацией». Государь на время остановил реформационный процесс. Он не стал поддерживать введение новых реформ, намеченных было Отцом. Однако Он совсем не отказывался от практических результатов недавней эпохи реформ: ни одна из реформ практически не была им отменена, хотя некоторые опасные для Государства и Самодержавия тенденции их развития были свёрнуты.
Надо учитывать и то, что идеология Александровых Великих реформ во многом, в основных своих частях складывалась в эпоху Императоров Александра Первого и Николая Первого. А в каких-то тезисах и при Императрице Екатерине Великой, и при Царе-Мученике Павле Первом. Тут указываю в первую очередь на отмену «крепостного права». Уже Матушку Императрицу весьма смущало юридическое крепостничество, введенное её несчастным супругом. И она сделала первый шаг, ликвидировав своим Указом 1764 года крепостничество монастырей и епархиальных домов, подчинив монастырских и владычных крестьян с возделываемыми ими землями Экономической коллегии, тем самым уровняв в правах «экономических» крестьян с крестьянами государственными… Исподволь на протяжении всего XVIII столетия и первой половины XIX века поэтапно готовилась реформа российской юриспруденции. Кардинальным переменам в сфере военного строительства также предшествовали определенные этапы и при Императоре Павле I, и при Благословенном Государе Александре, и при его Августейшем Брате Николае I Павловиче.
Вообще категорично противопоставлять разные Царствования в Истории России непродуктивно. Чаще всего такие противопоставления превращаются в игру политических оценок, которые далеки от во многом преемственной исторической действительности. В Царствованиях разных Российских Государей и Государынь гораздо больше существенного общего, чем различий. И этого не хотят видеть некоторые историки, одолеваемые политиканскими подходами в своих нарративах и дискурсах.
А вот параллели Императорской России с этапами развития Советской России, России постсоветской, России современной, на мой взгляд, как раз проблематичны и неизбежно будут грешить натяжками. Хотя я твёрдо убежден в промыслительной, телеологичной преемственности всех эпох и периодов Истории Руси-России.
Моя позиция тоже далека от безпристрастности, поскольку проистекает из моих методологических подходов и в Истории, и в политической аналитике, из библейско-симфонической гносеологии, связанной с поиском согласий в великой Истории нашего Отечества. Но всё же дерзнул поделиться своими соображениями с дорогими читателями «Русской Народной Линии».
Леонид Евгеньевич Болотин, научный редактор Информационно-исследовательской службы «Царское Дело»
