Нас готовят к введению эвтаназии?

Сначала пенсионный возраст подняли до 65 лет (для мужчин, для женщин хотели до 63, потом откатили до 60). Это было неприятным событием. Когда тебе за 60, работать тяжело.

А потом пришёл ковид. И снова всплыл тот же возрастной порог. Только теперь отсечение выглядело иначе. Если тебе меньше 65, ты можешь передвигаться и работать, а вот если тебе больше, единственное, что тебе остаётся, — сидеть дома. Прежде всего, конечно, речь о Москве, у которой оказался не в меру инициативный руководитель.

В эту осень статистика инфицированных коронавирусом ставит новые рекорды, но жизнь, вроде как, продолжает идти своим чередом. Что понятно: повторной заморозки экономика не выдержит. Однако из общего правила есть исключения: это школьники и старики. Работают театры, другие учреждения культуры, но тем, кому старше 65, посещать их запрещено. Бесплатное посещение отменено, но ведь и за деньги билета не купишь. В Москве вопрос решён по-собянински, с привлечением цифровых технологий. Вход в учреждения культуры возможен только посредством приобретения электронных билетов. Если тебе больше 65 лет, стать счастливым обладателем QR-кода, который проверяют на входе, не получится. В числе прочего нет доступа и в зоопарк. Где, в общем-то, ходишь на воздухе, гуляешь. Но прогулки, видимо, полезны всем, кроме стариков.

Старики также никуда не могут ездить. Опять-таки, бесплатный проезд отменён, а порою везти отказываются и за деньги. Мир скукоживается, уменьшаясь до пределов пешего хода. Хорошо, если в этих пределах оказывается магазин.

Теперь давайте сложим А и Б. Пока ты можешь работать, для тебя открыт весь спектр возможностей. Ты можешь чувствовать себя человеком. Но вот тебе 65, и тебя отгораживают от мира барьером. Ты даже не имеешь права продолжать работать. Тебя сажают под домашний арест и говорят, что это для твоей же пользы. Знаменитая реплика почтальона Печкина из мультфильма «Каникулы в Простоквашино» («я, может быть, только жить начинаю — на пенсию перехожу») оказывается ложью. На пенсии жизнь заканчивается.

Старики часто страдают от одиночества. И выход «в люди» для них всегда был возможностью развеяться, уйти от замыкания на собственной немощи и болезнях, убежать от уныния. Запертые в своих квартирах, они быстро эмоционально перегорают. И начинают ждать смерти, которая благодаря стрессу, задержкам с медицинской помощью и нехватке кислорода при дыхании через маску порою приходит довольно скоро.

Сидящей дома учащейся молодёжи проще. Подростки уверены, что им удастся пересидеть карантин. Впереди их ждёт взрослая, а стало быть, нормальная жизнь. По молодости кажется, что обладаешь значительным запасом времени, и сколько его ни потратишь, что-нибудь да останется.

У старости впереди нет радужных горизонтов. Возможно, то, что старики не смогут сделать сегодня, они не сделают уже никогда. Изоляция не просто выкрадывает из их жизни какое-то время, она просто не оставляет им ничего.

Если коронавирусное сидение по домам затянется (а сроки могут измеряться годами), старики быстро устанут. Терпеть заключение — ради чего? Заключённый всегда надеется выйти на свободу. Но если этой надежды нет?

Такое ощущение, что мы наблюдаем кампанию по подготовке введения эвтаназии. Всё делается словно для того, чтобы появились люди, которым невмоготу жить. И когда послышатся жалобы, кто-нибудь вдруг предложит простое и «гуманное» решение. Если ради нашей пользы нас могут лишить свободы, то ради той же пользы (избавления от страданий) могут и убить.

Власти должны понимать, на какие мысли наводят их действия, и изменить свою политику по отношению к старикам. Не хочешь, чтобы тебя подозревали в бесчеловечности? Будь более человечным!

Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта Культуролог