О правильном понимании синодальности

Пользуясь как поводом заявленной А.Д.Степановым дискуссией о новом Синодальном порядке, поддерживаю общую идею формирования курса на обновление церковно-государственных отношений в современной России. В связи с этим хочу тезисно указать на отдельные церковно-исторические неточности, упрощения и даже ошибки инициатора полемики.

А.Д.Степанов пишет: «Конечно, Синодальная система была несовершенной. Очевидный её недостаток заключался в нарушении зримого символа Симфонии Церкви и Государства — института Патриаршества. Петр Великий не нашёл достойного кандидата на Патриарший престол, который бы понимал смысл его реформ, подобно Святителю Митрофану Воронежскому или митрополиту Стефану Яворскому. В дальнейшем императоры и императрицы не решились исправить этот недостаток петровской церковной реформы».

Во-первых, надо вспомнить, что согласно правоприменению Духовного Регламента в первый же год его утверждения в Русской Церкви практически восстанавливался принцип соборности. Второе название Правительствующего Синода как «церковного коллегиума», подобного отраслевым коллегиумам — прообразам будущим министерств, был отвергнут Российскими Митрополитами и Архиепископами в первые же месяцы действия Регламента. Греческое слово «Синод» означает «Собор». По-гречески Синодами именуют все Вселенские Соборы, а также Соборы Поместные.

Не знаю как де-юре, но де-факто в Ромейской Империи при многих Императорах действовал почти постоянный Собор из Архиереев, которые приезжали в Царьград для решения частных вопросов своих Митрополий и Епархий, но притом участвовали в обсуждении как текущих общецерковных вопросов, так и вопросов государственного строительства и государственного законотворчества. Число Архиереев, входивших в такой Синод при Царском Синклите (Правительстве), порой доходило до семидесяти, а то и более. Так что Российский Правительствующий Синод-Собор не был Российским изобретением, но закономерным возвращением к древней Имперской Традиции.

О том, что Синод — это Собор, А.Д.Степанов, конечно, знает, и даже говорил и писал об этом прежде неоднократно, и я не вменяю ему в ошибку, что сейчас он не напомнил читателям «РНЛ» о таком факте, хотя считаю таковое упущением с его стороны.

Образование Российского Синода преследовало две цели.

С одной стороны, шла борьба с русским папоцезаризмом. При старшем Брате будущего Императора Царе Феодоре Алексеевиче существовал проект возвращения бывшего Патриарха — инока Никона из ссылки в Москву, провозглашения его Православным Папой Вселенским и всея России с возведением пяти Российских Митрополитов в Патриархи. В Промысле Божием только смерть на пути в столицу инока Никона, а вскоре и смерть Царя Феодора III не позволила осуществить данный замысел. Однако среди клерикалов идея Российского Православного Папы Вселенского достоинства продолжала жить. Именно её в юродстве Христа ради обличал на всепьянейших шутейных «соборах» молодой Царь Петр. Но и клерикалам, и Царю была близка идея фактически Вселенского достоинства Российской Православной Церкви, когда все остальные Православные Поместные Церкви, включая «вселенскую» Константинопольскую, находились в иноверном державном пленении.

Император Петр Великий. Портрет кисти А.П.Антропова. 1770 год

Поэтому, с другой стороны, Царь Петр прекрасно понимал, что Вселенское достоинство исторически «молодого» Российского Патриарха, последнего в диптихе Православных Патриархов, никогда не признают другие Восточные Патриархи, которые вместе с тем признавали Вселенское достоинство Православного Русского Самодержца, единственного в мiре международного защитника их интересов.

И Царь Петр при учреждении Святейшего Правительствующего Синода путем долгих переговоров добился благословения всех Православных Патриархов того времени на такое церковное учреждение. Весьма вероятно, Русский Государь полагал, что Восточные Патриархи при определённых условиях в будущем могут органично войти на постоянной основе или хотя бы эпизодически участвовать в трудах Российского Имперского Синода, подобно тому, как Патриархи Востока участвовали в Синодах при Ромейских Автократорах.

Во-вторых, и это уже церковно-историческая и каноническая ошибка А.Д.Степанова, Царь Петр якобы нарушил «зримый символ Симфонии Церкви и Государства», Синодом упраздняя «институт Патриаршества». Святой Благоверный Царь Юстиниан Великий, вводя в Имперское законодательство новеллу о Симфонии, ничего не говорил о Патриаршестве, хотя к тому времени Архиепископ Константинопольский уже имел титул Патриарха.

Святые Ромейские Императоры и Царицы — Феодора, Иустиниан Великий, Константин Великий, Елена и Феодосий Великий. Современная икона

Напомню знаменитый текст Юстиниановой новеллы: «Величайшие блага, дарованные людям высшею благостью Божией, суть Священство (ἱερωσύνη) и Царство (βασιλεία), из которых первое заботится о Божественных делах, а второе руководит и заботится о человеческих делах, а оба, исходя из одного и того же Источника (то есть оба имеют Божественное происхождение. — Л.Б.), составляют украшение человеческой жизни. Поэтому ничто не лежит так на сердце Царей, как честь священнослужителей, которые со своей стороны служат им, молясь непрестанно за них Богу. И если Священство будет во всем благоустроено и угодно Богу, а государственная власть будет по правде управлять вверенным ей государством, то будет полное согласие (симфония — Л.Б.) между ними во всём (συμφωνία τις ἀγαθὴ), что служит на пользу и благо человеческого рода. Потому мы прилагаем величайшее старание к охранению истинных догматов Божиих и чести Священства, надеясь получить чрез это великие блага от Бога и крепко держать те, которые имеем» (Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, Епископа Далматинско-Истрийского. СПб., 1911, Т. 1. С. 681-682).

Святой Иустининан Великий с военачальниками, с представителями Царского Синклита и Царьградского Синода. Мозаика в храме Святого Мученика Виталия Миланского в Равенне. VI век

И спустя столетия Император Иоанн I Цимисхий подтверждал верность Симфонии: «Признаю две власти в этой жизни: Священство и Царство. Создатель мiра вручил первой заботу о душах и последней — заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мiр находится в безопасности».

Естественно, Царь Петр, утверждая Духовный Регламент и Правительствующий Синод, ни в коем случае не покушался на институт Священства в Православной Церкви, а только следовал Юстинианову завету в конкретных политических условиях: «ни о чем так не пекутся Цари, как о чести Священников, а сии — о самих Царях Бога молят».

С конца XVI века в большей степени именно на Российской почве возникла как бы равноправная двоица «Царь и Патриарх», но таковой двоицы в Юстиниановой Симфонии не существовало. Поэтому никакого «зримого символа» Царь Петр не разрушал!

Правда, ради церковно-исторической справедливости надо вспомнить, что на исходе Македонской Династии при Автократоре Константине Мономахе Патриархом Михаилом Керуларием была предпринята дерзкая попытка навязать Империи двоицу «Патриарх и Царь». Но данный демарш не только нарушал Юстинианову Симфонию, но в конечном счете привел и к Расколу Вселенской Церкви. Вместо того чтобы созвать Святый Собор Вселенского достоинства для решения спорного догматического вопроса под эгидой Ромейского Императора Константина, властолюбивый «Вселенский» Патриарх Михаил решил действовать самовластно и «силой» решить церковные противоречия, никакой реальной силой притом не обладая.

Так что, в-третьих, в свете вышесказанного утверждение А.Д.Степанова, что Царь «Петр Великий не нашёл достойного кандидата на Патриарший престол», является ложной «апологией» решений Великого Государя. Была бы нужда, нашел бы! Но он искал другого — признания хотя бы де-факто Восточными Патриархами наименования Российской Православной Греко-Кафолической Церкви, имеющей в будущем право на созвание в России Святых Соборов Вселенского достоинства с непосредственным участием Восточных Патриархов. Такой титульный термин «Кафолическая», то есть «Вселенская», по отношению к Российской Церкви был им утвержден при молчаливом согласии Восточных Патриархов.

И в-четвертых, считаю ошибочным утверждение А.Д.Степанова: «В дальнейшем Императоры и Императрицы не решились исправить этот недостаток петровской церковной реформы». Императрицы, а пуще Императоры как раз тщательно блюли петровское наименование Российской Православной Церкви как Кафолической, а не просто Поместной. А Российские Иерархи в начале ХХ столетия возмечтали о возобновлении Патриаршества именно в таком местечковом — Поместном варианте.

Естественно, такое снижение фактического достоинства Российской Церкви во Вселенском Православии было не по душе Императору. Святой Государь Страстотерпец Николай в 1904 году после рождения Наследника Цесаревича предлагал синодалам выход: Царь и Царица принимают монашество, становятся Регентами при Императоре-Младенце, и Государь на Соборе поставляется Патриархом. Конечно, такой Российский Патриарх Августейшего достоинства да еще и Регент Российского Императора вполне бы воспринимался тогдашними Восточными Православными Патриархами как первенствующий среди них. Несомненно, что Государь предполагал и прямое участие Поместных Патриархов в таком Соборе о восстановлении Российского Патриаршества. То есть по факту это был бы новый Святый Собор Вселенского достоинства, который, кстати, мог бы определить официально достоинство Фотиевого Святого Константинопольского Собора 779-780 годов как Восьмого Вселенского Собора и тем самым окончательно «закрыть» доступ в Православие ереси «филиокве».

Но властолюбие больших Российских Митрополитов, каждый из которых мечтал побывать Патриархом, отвергло безкровную жертву Помазанника Божия. И после отвержения от Самодержавия Святейший Правительствующий Синод уже не при Императоре, а при Временном правительстве провозгласил созвание Поместного Собора. И тут же получил «ответку» из Грузии. Православных Грузин новые времправительственные синодалы тут же обозвали «раскольниками», но первыми раскольниками Вселенского — Кафолического Православия стали именно они.

А.Д.Степанов по поводу Грузии пишет: «А после присоединения Грузии и включения Грузинской Церкви в состав Российской восстановление Патриаршества породило бы проблемы в Грузии, где и без того ликвидация древнего института Патриаршества вызывала недовольство». Так оно и вышло, даже до восстановления Патриаршества в Москве. Древняя Грузинская Церковь, которая мирилась со своим положением в Российской Кафолической Церкви, совершенно неуместным считала для себя стать частью какой-то республиканской Поместной Церкви.

Но цель моих тезисов вовсе не в том, чтобы подергать за бороду своего друга и главного редактора «Русской Народной Линии». Напротив, с большинством его предложений я согласен.

Само возникновение постоянного Священного Синода при Патриархе и для традиции Ромейской Константинопольской Православной Церкви, и для традиции Российской Кафолической Православной Церкви является противоречивым новшеством. Постоянный Синод-Собор в «Византии» и потом в России решал именно церковно-государственные отношения с непосредственным участием представителей Царьградского Синклита либо особо доверенного лица от Императора типа Михаила Пселла или Императорского Обер-Прокурора в России. Кстати, многими клерикалами нашему общественному сознанию навязывается ложное представление, что Обер-Прокурор возглавлял Святейший Правительствующий Синод. Символически и де-юре возглавлял его Император, о чем свидетельствовал Царский Трон в зале заседания Синода, а Обер-Прокурор осуществлял лишь надзорные — собственно прокурорские функции. Председательствовали же в Синоде первенствующие Митрополиты.

Понятно, при безбожной советской власти такие церковно-государственные административные взаимодействия были невозможны, и Священный Синод, реализуя закон об отделении Церкви от государства, заседал без прямого надзора от советской власти.

Хотя при подготовке Всеправославного Совещания 1948 года, который первоначально мыслился И.В.Сталиным как Всеправославный Святый Собор Вселенского достоинства, при благоприятном исходе в перспективе, видимо, предполагалась и такая форма церковно-государственных отношений. Но Российские Иерархи тогда не сумели справиться с задачей Вселенского масштаба, поставленной главой СССР, и Синод сохранил независимость от советского государства.

Но теперь, когда в обновленной Конституции появились слова: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство», почему бы и не рассмотреть интересные предложения А.Д.Степанова?

«Что даст новый синодальный порядок Церкви? Решение многих внутренних проблем. Провинциальное духовенство перестанет стонать под прессом нужды, священнослужители, получающие содержание от государства, перестанут искать источники для содержания семьи. Церковь сможет успешно бороться с извечными врагами — симонией и содомией, с которыми без помощи Государства справиться не в состоянии. А значит, вырастет авторитет Церкви в глазах общества. Церковь сможет противостоять сектам и расколам.

Что даст новый синодальный порядок Государству? Укрепление и усиление. И возможность успешно противостоять вызовам глобализма, стремящегося ликвидировать государство, проторив дорогу Мировому правительству и его «премьер-министру», сыну погибели. В союзе с Церковью Государство только сможет сохраниться.

Что даст новый синодальный порядок России? Начало возвращения к своим корням, превращения в Великую Державу, каковой и подобает быть Третьему Риму».

Мне представляется, что в них содержатся и рациональные зёрна, и духовные чаяния православных соотечественников, особенно чаяния низового Священства. Проезжая по центральным землям Европейской России, в Вологодской, Архангельской, Новгородской, Тверской, Ярославской, Владимирской и в других областях мы видим многие сотни разоренных за годы советской власти сельских храмов. Большинство из них поднять силами епархий или тем более сельских приходов невозможно. А ведь многие из таких храмов были выстроены не только для насущных духовных потребностей местного населения, но на месте явлений Спасителя, Божией Матери, Их Святых и явлений чудотворных икон, то есть они имеют общецерковное и общероссийское значение. Разрушало эти храмы безбожное советское государство.

В той же статье обновленной Конституции содержатся слова: «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории, а также правопреемником (правопродолжателем) Союза ССР в отношении членства в международных организациях, их органах, участия в международных договорах, а также в отношении предусмотренных международными договорами обязательств и активов Союза ССР за пределами территории Российской Федерации».

Таким образом, по праву и обязанности наследника-правопреемника нынешнее Государство Российское берет на себя и ответственность за прежний государственный разор церковной сельской России. Без активного и прямого участия государства восстановление таких попранных Святынь невозможно, без создания многолетней целенаправленной и планомерной государственно-церковной программы. Такая программа будет содействовать и возрождению сельской жизни в до сих пор разоренных и заброшенных местах, то есть послужит и делу восстановления местной экономики и возрождению России в целом.

Леонид Евгеньевич Болотин, историк, научный редактор Информационно-исследовательской службы «Царское Дело»