«Грядущего ко Мне не изжену вон»

Лишение возможности приступать к Таинствам на протяжении двух месяцев стало серьезным испытанием для многих верующих. Особенно болезненным оно было для наиболее воцерковленных и осознанных христиан, для которых Исповедь и Причастие – не некий «долг», от которого может освободить благословение молиться дома, а потребность сердца. Пережив этот духовный голод, хотелось бы с сыновним и дочерним смиренным доверием обратиться к Священноначалию с просьбой продумать меры, которые обезопасили бы нас от него в дальнейшем.

За последнее время появилось немало публикаций и проповедей, посвящённых урокам, преподнесенным нам пресловутой пандемией. Но, кажется, ни одна из них не затронула вопроса первостепенной важности: ответственности духовенства и Священноначалия за обеспечение мирянам возможности приступать к Таинствам Церкви. В прожитый нами период прихожане более чем половины российских епархий были насильственно лишены главного, чего ищет в Церкви верующий, – единения со Христом через Святое Причастие. И если вопрос умственно-эмоционального участия в богослужениях решать худо-бедно удавалось с помощью трансляций или вычитывания текстов служб, то участие онтологическое, таинственное, было для нас закрыто. А эту потерю нельзя восполнить ничем. И уж точно беспомощно, при должном осознании значимости причащения, звучат радостные восклицания благонамеренных кумушек о том, что с экранов гаджетов им наконец-то удалось рассмотреть происходящее в алтаре и понаблюдать за службами, совершаемыми в удалённых от их домов храмах.

Можно сколько угодно говорить о том, что «в эпоху гонений было тяжелее» и «этим попущением Господь призвал нас к покаянию». Это – хорошие и правильные аргументы для мирян, призванные помочь им (то есть нам) не упасть духом, избежать ропота и уныния и получить от случившегося духовную пользу, которую приносит каждое переносимое со смирением и стойкостью испытание. Но это всё – для прихожан. Перед другой же частью земного колена Церкви – духовенством во главе со Священноначалием и облечёнными властью верующими, короновирус поставил иной вопрос: как избежать повторения случившегося, если нагрянут новые эпидемии? Без ответа на него речи о смирении и уповании на Бога напоминают слова из послания апостола Иакова: «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы» (Иак. 2: 15). А ведь Таинства Церкви – это не менее насущная потребность, чем питание тела! И в то время, когда магазины и аптеки были открыты, стоило бы обеспечить и доступ к духовной пище.

Оговорим заранее, что этой публикацией автор ни в коей мере не осуждает и не оценивает принятых духовными и светскими властями мер. Речь идёт лишь о том, какие выводы стоило бы сделать и какие действия предпринять в дальнейшем.

Мы не знаем, ожидает ли нас осенью «вторая волна» или, может быть, несколько лет спустя Землю накроет новая зараза, перед которой «корона» покажется детской игрушкой и которая засадит нас в изоляцию не на 2 месяца, а, скажем, на полгода. Бизнес по окончании карантина продолжает развивать цифровые форматы, чтобы новые вызовы не стали для него убийственными. Здравоохранение принимает меры, чтобы встретить то, чего не хотелось бы ожидать, во всеоружии. Вероятно, врачам духовным следует делать то же. Тем более что новая изоляция от Таинств, скорее всего, окажется для мирян ещё более травмирующей и смущающей. В этот раз всё было «экспромтом», «на живую нитку», и вызывающие сомнение меры было относительно легко понять и простить. Если же они повторятся – их нельзя будет назвать иначе, нежели осознанно принятым образом действий.

Закрытие храмов для многих стало неожиданностью. Люди до последнего не верили, что в России это возможно. И когда на Страстной седмице вход в храмы преградили полицейские патрули, многие обвинили в этом государство, но не Церковь. Мол, ВОЗ (а кто за ним стоит, мы знаем…) «продавил» наши власти, власти надавили на Патриарха, а Его Святейшество, во избежание худшего, приказал духовенству служить без мирян. Соответственно, все мы терпим поневоле от врагов России и веры, от которых нас не смогли защитить наши добрые, но не всесильные власти и пастыри.

В следующий раз этого утешения у нас не будет. Жизнь показала, что инициатива закрытия храмов исходит не только снаружи. Некоторые монастыри, в том числе и не относящиеся к перегруженным паломниками объектам, не открылись до сих пор. Поскольку другие обители, расположенные по соседству, давно открыты для всех, очевидно, что инициатива сохранения для некоторых «безопасного режима» не продиктована светскими властями. Не делая оценочных суждений, отметим, что в следующий раз миряне будут точно знать, что храмы от них закрыты не внешней силой.

Уповая на то, что Патриарх на самом деле не поддерживает закрытия от прихожан храмов, некоторые посещали богослужения в приходах, пастыри которых взяли на себя риск не закрывать путь к Святой Чаше для алчущих. Теперь, когда мы точно знаем, что решение о закрытии действительно принято Священноначалием, а не навязано ему, этой лазейки больше нет. Соответственно, в случае повторения ситуации люди окажутся перед выбором, страшнее которого для воцерковленного православного, пожалуй, и не найти: остаться без общения со Христом в Причастии или нарушить духовное единство со Священноначалием, что также грозит лишением благодати.

Карантин заставил всех нас задуматься об ответственности за других. Нам многократно говорили о том, что мы должны бояться заразить священнослужителей. Что ж, с этим не поспоришь. Безусловно, никто не имеет права требовать от другого мученичества, а тем паче обрекать на него. И прихожане не должны толкать своих пастырей на риск заражения. Правда, невольно возникает вопрос о том, стоило ли осуждать и карать тех священников и мирян, кто был искренне готов вслед за апостолом Павлом сказать: «Для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение» (Филип. 1: 21) и рискнуть своим физическим бытием, но… не будем об этом. Однако может быть, всё же есть возможность найти средний путь, когда и пастыри будут целы, и словесные овцы духовно сыты?

Что же можно предложить? Хотелось бы, чтобы этот вопрос решал Святейший Синод, а еще лучше – Архиерейский Собор.

Может быть, следует возродить первохристианскую практику, когда в экстремальных ситуациях верные (то есть проверенные постоянные члены христианских общин) держали Святые Дары в своих домах и приобщались самостоятельно? Но тогда следует, наконец, провести черту между прихожанами и «захожанами».

Может быть, в случае новой изоляции священники возьмут на себя труд причащать на дому всех желающих, а не только тяжело больных, как это на практике имело место в этот раз, во всяком случае, в Москве? В минувший период все решения принимались в условиях спешки и неизвестности, поэтому понятно, что и светские, и церковные власти были вынуждены выбирать самые простые пути. Не только миряне, но и многие священники – клирики больших приходов – оказались в изоляции. Вероятно, в следующий раз будет разумно позволить пастырям навещать верующих в их домах, исповедуя и причащая их – полагаем, это можно было бы сделать с соблюдением необходимых мер предосторожности. Помимо прочего, это отчасти помогло бы решить проблему финансового обеспечения храмов.

Наконец, настолько ли невозможно было обеспечить безопасность пребывания в храмах? Даже если этого нельзя сделать везде, ввиду малых объемов церковных зданий и недостаточной дисциплинированности прихожан, можно было бы выделить в каждом районе большие храмы (или приспособить светские помещения, те же выставочные центры), где соблюдение социальной дистанции не составило бы труда. И служить или хотя бы причащать, строго следя (при необходимости – с участием светских наблюдателей и полиции) за соблюдением санитарных норм. В крайнем случае, можно было бы пускать в храмы по записи – не до жиру, всё лучше, чем месяцы без Чаши.

Ситуация с короновирусом в очередной раз показала склонность людей к крайним мнениям. Одни обвинили тех, кто не готов с умильной улыбкой заменить Литургию стоянием перед монитором, едва ли не в расколе. Других смутил сам факт дезинфекции лжицы – мол, это оскорбляет Христа. Но не большей ли (дерзну предположить) болью для Спасителя стал отрыв от Него тысяч тех, о которых Он сказал: «Грядущего ко Мне не изжену вон» (Ин. 6: 37)?

Когда острый момент остался позади и храмы вновь открыли свои двери, проще всего, перекрестившись, забыть минувшее, словно страшный сон. Но предусмотрительнее будет заранее принять меры по слову «готовь сани летом, а телегу зимой».

Алина Борисовна Сергейчук, литератор, публицистка