Ночь. В комнате темно. В углу что-то белеет, похожее на человеческую фигуру. Взрослый человек знает, что это – одежда, которую он перед сном повесил на стул. Движение воздуха из форточки треплет рукав рубашки. Напуганному ребенку мнится, что это кто-то живой – прокрался, затаился и, наверное, что-то злоумышляет.
Взрослый мыслит рационально. Он выстраивает причинно-следственные связи: дом заперт, чужих нет, а одежду он как раз клал на этот стул, стало быть, это она и есть. Ребёнок обладает теми же фактами, но они не складываются в однозначное решение. Он, с одной стороны, слишком эмоционален, а с другой – ещё не обладает достаточным навыком логических построений. Он не знает, насколько чётко работает логика.
На умении выводить одно из другого держится вся наука. Более того, то, что мы называем цивилизацией, тоже является продуктом способности отделять подтверждённое от придуманного, регулярное от случайного, общее от частного. Там, где эти навыки не приняты, буйным цветом расцветают всякие суеверия, из которых легко образуются языческие обряды.
Казалось бы, причинно-следственная связь должна быть незыблемой основой нашего весьма просвещенного, образованного и цивилизованного общества. Но нет. Оказывается, рациональная модель поведения, если она получает повсеместное распространение, – вещь весьма неудобная. Она мешает одним людям управлять другими. Ибо проще всего управлять теми, кто поступает эмоционально. Необходимость обоснования и аргументации сужает спектр возможных решений; лучше, если люди не будут связывать одно с другим, тогда от них можно будет требовать, что угодно.
Например, мэр Москвы С.С. Собянин в своём выступлении в эфире программы «60 минут» на телеканале «Россия-1» заявил, что граждане пока по-прежнему не должны гулять. «Это (т.е. прогулки) будет возможно тогда, когда мы увидим, что количество смертей от коронавируса снижается, а не растёт, когда у нас тяжелобольных в больнице будет значительно меньше, когда будем каждый день выявлять не тысячи новых заболевших, а десятки или сотни, а может и ещё меньше». Рационально мыслящие граждане могли бы спросить, а какая, собственно, связь между прогулками и смертями? Есть ли хоть какие-то факты о том, что прогулка увеличивает риск смерти от коронавируса? И разве установлено, что гулявшие болеют более тяжело?
На самом деле запрет на одиночные и семейные (при совместном проживании) прогулки был введён без каких-либо данных, что подобное поведение способствует распространению вируса. И даже больше: часто ли в СМИ или в официальных данных можно увидеть отсылки на разбор конкретных случаев заражения? Те исследования, которые проводились (а это было не в России), не выявили ни одного достоверного случая, например, заражения через предметы. Заражение возможно при длительном близком контакте, которые обычно происходят в замкнутом помещении. На свежем воздухе и уж тем более во время прогулки необходимая для заражения концентрация вируса достигнута быть не может.
Но это не помешало введению запрета. Поскольку, как теперь можно понять, в нынешнюю эпоху нововведения возможны без всякого рационального обоснования. Парадоксальность заявлений никого не смущает. Собянин одновременно говорит, что планирует проводить сотни тысяч тестов в день, и в то же время оговаривает возможность прогулок снижением числа выявленных носителей до сотен или десятков человек. Любой умный человек может предположить, что увеличение тестирования приведет к увеличению числа выявленных случаев инфицирования, как и понять, что это не будет означать ухудшение ситуации. Собянин тоже это понимает. Но он просто не хочет разрешать москвичам гулять.
Почему? Это очень интересный вопрос. Главный санитарный врач Украины Виктор Ляшко как-то разоткровенничался: «Есть вопросы эпидемиологии, а есть вопросы психологии. Никогда в жизни украинец не поймет, что есть карантин, если можно спокойно выйти и пойти погулять в парке, общаться с родственниками, друзьями, пить кофе и тому подобное». «Многие из мер, которые применяются, может быть, не имеют под собой эпидемиологического обоснования, но они влияют на социальную дистанцию», — подчеркнул он. Вряд ли мы тут имеем дело с чисто украинской спецификой. Возможно, это общий подход, применяемый во всех странах, где была введена «самоизоляция».
Ещё один важный момент. Рациональность пока не ослабла до такой степени, чтобы людей можно было бы обязать к постоянному ношению масок. Для того, чтобы носить маски на улице, вроде бы нет объективных причин, медики по-прежнему упорно стоят на том, что это вредно. Поэтому одиночно прогуливающиеся были бы без масок. И встречные люди видели бы открытые лица. Это бы серьёзно подорвало общий эффект от масочного режима, который ещё неизвестно как снижает вероятность заражения (есть исследования, которые говорят, что ношение масок увеличивает вероятность превращения здоровых людей в больных), однако, что точно делает маска – так это подавляет личность и увеличивает разобщенность людей.
Если раньше в нашей культуре ценностью была общность, то теперь ценностью становится максимальное разобщение. Подобный подход, в частности, четко прослеживается в рекомендациях Роспотребнадзора для образовательных организаций. Нас пытаются убедить, что разобщенность теперь лучше помогает выживанию, чем общность. Достаточно ли для этого фактов? Почему дети не могут общаться друг с другом? Предполагается, что через ребенка вирус может передаться от семьи к семье. Но вот, например, в Швейцарии власти пришли к выводу, что дети в возрасте до 10 лет не могут передавать вирус взрослым, а значит, не представляют опасности для родственников.
Там, где мероприятия по борьбе с коронавирусом выстраивают на основании стандартной рациональной схемы, предполагающей использование реально подтверждённой информации, запреты потихоньку снимают. Может быть, именно поэтому у нас пока стараются обходиться всё больше эмоциями. Это позволяет сохранять запреты. И подпитывать витающий в обществе страх.
Испуганный взрослый будет действовать так же, как ребенок. Если психика расшатана, то и одежда на стуле может показаться вторгнувшемся злоумышленником. А запуганными людьми так легко управлять…
Андрей Владимирович Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»
1. В углу что-то блеет...