Пребывать в греховном, по выражению святых отцов Православной Церкви, «нижеестественном» состоянии или противостоять греховному состоянию - дело свободного произволения каждого человека. Для православного человека оно состоит не в перечислении греховных поступков на его взгляд, на исповеди, а в изменении отношения к греховным мыслям, желаниям и собственным поступкам. Святые отцы учат, что это доступный и посильный всем людям путь обретения первозданной красоты и здоровья души, и до самого конца своей земной жизни, любой человек не лишен возможности вернуться на путь гармонии внутреннего и внешнего.
По мнению православных психологов, психические болезни чаще формируются при удовлетворении различных грехов, а причины психопатий прослеживаются довольно легко, в каждом отдельном случае, путем определения главенствующего греха. Болезни чаще всего возникают тогда, когда человек не удовлетворяет греховным желаниям, с которыми внутренне согласен, по причинам личной или общественной морали, либо по физической невозможности такого желания.
При всем разнообразии грехов, вне зависимости от их приложения в жизни и положения на древе греха, для их совершения необходимо наличие греховности. Греховность, - это возникшее при совершении первородного греха нашими прародителями и ставшее привычным для современного человека обращение внимания и желания ко внешнему. Чем большей желательной и мыслительной силами одарена при создании душа человека, тем более напряженной будет греховность такого человека, и тем больше вероятность совершения человеком конкретных греховных проступков.
Человек религиозный, для которого нравственные ценности являются первостепенными, разумеется, тоже обращает внимание на внешнее, но только как на средство выполнения им Божественного Промысла о себе. Он не устремляется к внешнему, с вожделением и протестом, а с терпением принимает окружающее. Для всех остальных людей внешнее, или какая-то его часть, является самостоятельной и окончательной целью. В связи с тем, что эти люди действуют без учета нравственной ценности своих поступков, поступки закономерно оказываются безнравственными, то есть злонравными, а не благонравными.
Как мы уже знаем, что человек состоит из души и тела (духа как верхней части души), которым душа пользуется для достижения желаемого или потребного. Различие в природе души и тела, разумеется, влечет за собой различие в том, что необходимо для их существования, здоровья и жизни.
Материальное тело, естественно, стремится к материальному миру, который необходим для поддержания его существования. Душа стремится к духовным ценностям, которые необходимы для поддержания её жизни, также как и пища, питьё, одежда и дом для поддержания жизни телесной. По устройству телесному человек весьма близок к бессловесным тварям, а по устройству душевному резко отличается от животных, не столько наличием интеллекта, сколько способностью различать добро и зло. Поэтому справедливо говорить, что человек, круг интересов которого ограничен удовлетворением физиологических потребностей, живет животной жизнью, как животное или как скотина.
К физиологическим потребностям относятся не только потребность в пище, питие и воспроизведении, но и потребность видеть, слышать, обонять, осязать и ощущать своё собственное тело. Но телесные ощущения не способны насытить душу и само стремление к ним об этом свидетельствует, ибо сытый человек не ищет пищи. Поэтому желание сделать эти ощущения более тонкими и разнообразными, например, при помощи искусства, свидетельствует не о наличии духовных интересов и не о богатой душевной жизни, а о желании сделать ощущения более утонченными, эстетизировать животные потребности. Именно удовлетворению животных, а не душевных потребностей и служат в основном, современные телевидение, кино, театр, живопись и литература. Эпидемия и всемирный карантин подтверждает устремление человечества к коллективной греховности. Человеку свойственно во внешнем мире стремиться к тому, что напечатлевается в его душе через органы чувств, его же вниманием и желанием, ему всегда свойственно воплощать в жизни свое внутреннее расположение.
Таким образом, можно сказать, что всякий грех является воплощением греховности, воплощением устремленности желаний и внимания человека ко внешнему. Будучи направлен на внешнее и во внешнее, всякий грех представляет ту или иную форму самоутверждения человека в окружающем мире, способ расширения границ своего влияния и возможностей. На границе между сферой влияния человека и остальным миром обычно возникают неприятные, ему неподвластные ситуации, возникают конфликты и карантины. При расширении сферы личного влияния увеличивается протяженность ее границ и неизбежно возрастает число возникающих конфликтов. Поскольку такое расширение используется для получения приятных ощущений, постольку вредность греха не сразу делается очевидной. Святые отцы говорят, что всякий грех либо льстит душе, либо ласкает тело; что всякий грех сладок и приятен, а плоды его горьки, отвратительны и непереносимы. При совершении любых поступков человек руководствуется нравственными соображениями и ищет душевной пользы, либо, условно говоря, пренебрегает нравственностью. Условно только потому, что его поведение всё равно определяется нравственными качествами, но отрицательными (ложь, жадность, хвастливость и т.д. сейчас перешло на духовный и более тонкий уровень 5G). При этом он как в одном, так и в другом случае, приобретает навык в совершении определенных поступков, они делаются для него привычными.
При безнравственном поведении осуществляется рост греха или экспансия пространства грехом. Этот рост проходит три основные ступени. Первая ступень характеризуется соразмерностью поведения человека и причиной, которой оно вызвано (сильно обидели - сильно обиделся, слегка обидели - слегка обиделся). А на второй ступени соразмерность исчезает (сильно обидели - сильно обиделся, слегка обидели - обиделся все равно сильно). На третьей ступени, когда грех возрастает до уровня страсти и порабощает себе человека, обидчик уже не нужен, человек сам упорно ищет и находит на что обидеться, чем похвастаться, на чём сорвать злость, по какому поводу напиться и так далее.
В связи с тем, что в природе человека заложено свойство склоняться к добру, многие люди, приверженные тем или иным грехам, пытаются доказать, что в грехе нет ничего плохого, поскольку признав его худость, они уже не смогут бездумно отдаваться греху. Другие люди просто отмечают в себе наличие греха, желая его не видеть и не противостоять ему. Как правило, это относится к тем грехам, которые сделались настолько обычными для человека, что им явные грехи уже не замечаются. Поэтому отрицание человеком какого-либо греха в себе, рассматривалось святыми отцами Церкви, как неоспоримое свидетельство наличия и выраженности в нем именно отрицаемого им греха. Оправдывая свои грехи, люди часто ссылаются на их естественность и, следовательно, узаконенность согрешений. Несостоятельность такого утверждения делается очевидной, даже при самом поверхностном рассмотрении того действия, которое оказывает грех на душу или тело человека.
Например, обидчивость сопровождается эмоциональным состоянием, которое характеризуется зависимостью, напряженностью, смущением, сомнениями, стыдом и страхом. Вызывается это эмоциональное состояние только у тех людей, у которых естественная душевная чувствительность не притуплена грехом, у которых душа сохранила способность ощущать и, следовательно, сохранила еще жизнь, ибо всё живое ощущает, а теряет эту способность умершее. Такое эмоциональное состояние можно обозначить одним словом, - дискомфорт. Выраженный дискомфорт можно обозначить словом «боль», продолжительную боль, - словом «болезнь». А завершение болезни, - смерть, если не наступает выздоровления.
И хотя речь идет о грехе, надо отметить, что уход от смерти–болезни–боли–дискомфорта–греха, возможен только через приобщение к добродетелям, которые и оживотворяют человека, и каждая из которых приносит ощущение радости, счастья, спокойствия, уверенности, ясности, тихости, справедливости и так далее. Каждая из таких добродетелей имеет свое начало в Божественной Любви, оскудение Которой мы наблюдаем во время эпидемии и является формой самоограничения или служения Господу Богу, Который присутствует в мире, только посредством служения Православной Церкви для нашего мира, посредством причастия Христовых Тайн.
Игумен Евтихий (Довгань), доктор богословия Института Восточного Христианства в Нью-Йорке. 2020
