Как сообщалось, по итогам российско-турецких переговоров, которые прошли в Сочи, найдено решение для урегулирования ситуации на границе Турции и Сирии.
Ситуацию прокомментировал в телефонном интервью «Русской народной линии» старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, член Союза писателей России Борис Васильевич Долгов:
Переговоры, соглашения, меморандум по сирийскому вопросу — это важные аспекты и, безусловно, важный шаг в направлении на пути урегулирования сирийского конфликта. Эти соглашения являются продолжением, прежде всего для Турции, тех соглашений, которые были заключены с Соединенными Штатами Америки. Американо-турецкие соглашения предполагают прекращение огня на 120 часов, потом это продлевается. Концепция прекращения военных действий и закрепление за Турцией возможности проведения в дальнейшем операций по созданию зоны безопасности, о которой Эрдоган неоднократно говорил, — это итог этих соглашений. Кроме того, итог и того, что сирийская армия и российские военные будут контролировать и уже контролируют эту территорию, на которую выходили американские силы и которую освобождают курдские вооруженные формирования. Это передача под контроль и восстановление суверенитета Сирийской Арабской Республики над этими территориями.
Что касается вопросов, которые остаются после подписания этого соглашения, то они, безусловно, есть. Во-первых, известно, что вместе с турецкой армией действуют вооруженные исламистские группировки как союзники Турции. Турция заявляла, что одна из таких группировок, Сирийская свободная армия, — это ее союзник. Эти группировки действуют наряду с турецкой армией, и они будут также находиться на этой территории, в создаваемой зоне безопасности.
Возникает вопрос, какой статус будет у этих группировок, и насколько это сочетается с заявлением Эрдогана о том, что когда эта территория будет контролироваться турецкой армией, то будут переселяться сирийские беженцы, находящаяся в Турции. Как известно, беженцы — это лица, которые поддерживали вооруженные исламистские группировки, бежали от Сирийской армии в нелояльную Турцию, но были враждебны к официальному Дамаску.
Другая часть беженцев — это, возможно, туркоманы, т.е. туркоязычные сирийские граждане, которые лояльны Турции, но в достаточной степени также враждебны сирийскому правительству. Возникает вопрос — как это будет решаться?
Относительно того, что говорил наш Президент, чтобы этими действиями турецкой армии не воспользовались радикальные исламисты, прежде всего, сторонники ИГИЛ (Запрещенная в России организация. - РНЛ), — это тоже важный вопрос, поскольку тысячи ИГИЛовцев вместе с семьями находились и находятся частично сейчас в лагерях для военнопленных и в тюрьмах, которые контролировались курдскими вооруженными формированиями. Сейчас, когда курдские формирования уходят, эти лица могут воспользоваться положением дел, освободиться и, возможно, представлять угрозу возрождения ИГИЛ. Это тоже важный вопрос, который должен решаться.
Если предположить, что ИГИЛовцы получат свободу для того, чтобы возродить ИГИЛ, то их нужно вооружить, их нужно сформировать, их нужно экипировать. Все это, в принципе, возможно, но достаточно сложно, если учесть, что эти территории будут контролироваться либо турецкой армией, либо сирийской армией и российскими военными. Хотя такая возможность и опасность существует, на что указал наш Президент.
Далее возникает вопрос, как будет реализовываться это соглашение между Россией и Турцией, поскольку уже сейчас поступают сообщения, что части курдских вооруженных формирований не признали это соглашение и продолжают действовать под американской эгидой. Существуют руководители курдских вооруженных формирований, которые продолжают продвигать идею широчайшей автономии на тех территориях, которые контролировались курдскими вооруженными формированиями. Там уже созданы местные власти. Это некое автономное образование, которое действует и функционирует на этой территории. Как с этим будет решаться вопрос? Это тоже достаточно сложная ситуация. Российско-турецкие соглашения, безусловно, позитивны, но ряд вопросов, которые остаются, должны решаться в процессе реализации этого соглашения.
Как обратили внимание обозреватели, встреча Путина и Эрдогана затянулась. Заявление было опубликовано с большим промедлением. Какие вопросы могли вызвать бурное обсуждение, и могут ли быть разногласия? Турецкая армия и ее действия направлены против террористических группировок ИГИЛ и против курдских вооруженных формирований, которые тоже считают террористическими. Само понятие «террористы» четко не определено в этом соглашении. Под термином «террористы» можно понимать и бывших ИГИЛовцев, и радикально исламистские группировки (часть исламистских группировок являются союзниками Турции). Кроме того, террористическими группировками определяются курдские вооруженные формирования, которые также частично могут признаваться террористами. Возникает вопрос — кем они могут признаваться? Безусловно, Турцией, но и в Соединенных Штатах Америки сторонники Курдской рабочей партии признаны террористической группировкой. Эти вопросы вызывают обсуждение, риторику и достаточно спорны.
Сама операция турецкой армии нелегитимна с точки зрения международного права. Поскольку нет мандата ООН, нет просьбы со стороны сирийского руководства. То же самое касается Соединенных Штатов. Эрдоган объясняет это тем, что есть соглашение, подписанное в городе Адане в 1998 году, которое предполагает участие турецкой армии в подавлении террористических группировок. Но Сирия не признает этого и считает действия Турции агрессией. Это тоже вопрос, который вызывает споры и дискуссии.
Ситуация очень сложная и реализация этих соглашений - американо-турецкого и российско-турецкого — это сложный вопрос, но он должен решаться по мере его реализации. Как буду действовать различные политические силы — достаточно сложный вопрос.
 иером.jpg)
.jpg)
