«20 лет назад, в ночь с 11 на 12 июня 1999 года, сводный батальон ВДВ Вооружённых сил России совершил марш-бросок на аэропорт «Слатина» в Приштине, - вспоминает участник событий, генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем Леонид Григорьевич Ивашов в статье "Первый удар по Pax Americana", опубликованной в газете "Завтра". - Приштинский бросок стал результатом большой работы, которую Министерство обороны России проводило с целью остановить наступление "однополярного фашизма" на Балканах и во всём мире. Это была блестяще проведённая боевая операция, которая достойна войти в учебники военного искусства, да и мировой политики тоже».
«Ситуация к тому времени была такова, что в мае 1997 года был подписан основополагающий акт Россия — НАТО, который определял порядок и характер наших отношений в сфере безопасности, - рассказывает генерал-полковник. - И там, в разделе четвёртом, чёрным по белому было прописано, что в вопросах, вызывающих обеспокоенность одной из сторон, России или НАТО, стороны должны действовать следующим образом: провести консультации, принять совместные решения и осуществлять совместные действия по их исполнению. Но после этого НАТО продемонстрировала, что выполнять свои обязательства по этому акту не собирается. Уже в августе 1998 года подразделения НАТО провели, даже не уведомив нас, масштабные учения в Македонии. Тем самым они отрепетировали военное вторжение в Союзную Республику Югославия. Сразу после этого они начали поддерживать Армию освобождения Косово (АОК), которую ранее признавали нарко-террористической организацией, запустили туда частную военную компанию, которая начала подготовку и вооружение боевиков АОК. Мы постоянно сообщали об этом нашим западным "партнёрам", но реакция с их стороны просто отсутствовала. Передали командующему вооружёнными силами НАТО в Европе генералу Уэсли Кларку карты с нанесёнными разведывательными данными, где кто находится».
«Через полтора месяца напомнили об этом, спросили, что делается, - продолжил воспоминания Леонид Григорьевич. - Ответ был таков: "К сожалению, наша разведка не может подтвердить эти данные". То есть шла целенаправленная подготовка к агрессии против близкого нам народа и государства, а значит — и против России. Разумеется, такое развитие событий нас категорически не устраивало. Тем более, что договорённости между Виктором Черномырдиным и замгоссекретаря США Строубом Тэлботтом фактически перечёркивали резолюцию 1244 Совета Безопасности ООН, в которой, несмотря на мощное давление с американской стороны, в частности — госсекретаря США Мадлен Олбрайт, ни НАТО, ни США не были упомянуты, а говорилось о том, что ООН, международная организация обеспечит военное присутствие для безопасности в Косово. Но по соглашению Черномырдина и Тэлботта все полномочия ООН передавались НАТО. И мы видели, как в подконтрольных зонах создаётся временная администрация, власть передаётся проамериканским и антисербским силам, как готовится почва для вычленения Косово из Сербии и Союзной Республики Югославия. В этой связи мы в Минобороне заявили, что оставляем за собой право на самостоятельные действия — и тогда Тэлботт с двумя генералами прилетели в Москву, чтобы "уломать" нас. Их предложение было таково — одним нашим батальоном действовать в американском секторе ответственности и подчиняться только американскому командующему этого сектора. Эти переговоры вёл я, по их результатам сделал доклад министру обороны Игорю Дмитриевичу Сергееву, и тот поехал к Ельцину, которому сказал, что если, мол, наш батальон будет подчиняться американскому генералу, то вы, Борис Николаевич, будете подчиняться Клинтону. Ну, реакция Ельцина была понятна: "Шта?! Я буду Клинтону подчиняться??!!!" И он дал разрешение на ввод нашего контингента одновременно с силами НАТО, а дальше было уже дело техники, потому что не армия проиграла «холодную войну», мы себя побеждёнными не чувствовали, а специалисты у нас были опытные, хорошие, и сербы нам тоже помогли. И спецслужбы, и армия. Поэтому не было никаких албанцев на аэродроме, а в случае атаки войск НАТО был готов вмешаться не только сербский спецназ, но и целый корпус югославской армии. То есть НАТО получило бы масштабную наземную операцию, чего они вовсе не хотели и к чему не были готовы. Поэтому командующий британскими KFOR и не стал выполнять приказ американского командования занять аэропорт, выбив оттуда наших десантников. Вот и всё».
«Что это дало тогда России? – задается он вопросом. - Во-первых, международный престиж нашей страны ощутимо вырос, действия одного батальона российских ВДВ показали всему миру, что у нашей страны есть и сила, и воля не быть послушными марионетками в руках США и их союзников. Во-вторых, мы заставили американцев и НАТО вернуться к действиям в рамках Устава ООН, и были все шансы тогда ограничить американское военное присутствие, ограничить американский диктат. Да, эти шансы тогда не были использованы, но было продемонстрировано, что Америка не всесильна и не всемогуща, что её можно остановить, и русский солдат на это способен. За прошедшие двадцать лет мы это показали и в Южной Осетии, и в Сирии, и в других регионах по всему миру. С нами считаются, когда мы действуем самостоятельно, инициативно, целенаправленно и решительно. А началось всё с марш-броска на Приштину в июне 1999 года. Поэтому, конечно, эту дату можно считать переломной для "однополярного мира" Pax Americana».
