Не поздно ли причитать и возмущаться?

Недавно власти Украины сделали еще один шаг по героизации своего нацистско-бандеровского прошлого. Вызвало это вполне понятную реакцию в России – с попыткой осудить киевский демарш даже на уровне ООН. И вновь США, сама Украина и «передовая» Европа инициативу не поддержали и пытались заблокировать. Удивительного в этом ничего нет.

В начале и середине 30-ых годов ХХ века те же самые государства не то что блокировали, а, наоборот, всячески поддерживали другой нацизм – германский – видя в нём прежде всего «рациональное зерно» антисоветизма и русофобии. Да и не слишком ли поздно мы сами забили тревогу теперь, когда решено широко отпраздновать 110-летие со дня рождения Степана Бандеры, а всех его соратников прославить также на уровне государства в лице национальных героев и выдающихся борцов за независимость Украины? Пишу об этом, потому что вспоминаю, как ровно десять лет назад не менее широко отмечали столетие Бандеры. Но тогда с нашей стороны никаких протестов не было – все поглотил острый «газовый» конфликт между Москвой и Киевом, вовлекший в свою орбиту и страны Европы.

И все-таки не лишне, думаю, вспомнить, как уже тогда формировался тот идеологический тренд, что сегодня обрел яркий образ современной украинской политики. Тем более, мне самому удалось видеть тогда и в Киеве, и во Львове как нацизм широко и вольготно чувствует себя в «незалежной» на уровне символов и госпропаганды.

В отличие от наших городов, где новогодняя атрибутика с нарядными елками, гирляндами, украшенными улицами и витринами магазинов привычна и обязательна, там еще зримо чувствуется чисто Рождественский колорит. Масса нарядных вертепов, сделанных любовно и с выдумкой. А во Львове мы наблюдали еще и десятки уличных представлений-колядок, в которых очень любят участвовать молодежь, наряжаясь персонажами Рождественских сюжетов. Однако чуть ли не первая встреча утром 2 января в храме у Аскольдовой могилы в Киеве (почему-то греко-католическом) началась с лукаво-язвительного вопроса священника:

Вот тебе и весь праздничный диалог: от политики, тем более такой лобовой, никуда, выходит, не деться даже в храме.

Но, пожалуй, на чисто бытовом уровне в самом Киеве подобные «отвлеченные темы» и закончились. Во Львове же с первых слов женщины-экскурсовода стало ясно – находимся мы на самой истинной украинской земле: храмы по программе только греко-католические, памятники на знаменитом Лычаковском кладбище тоже свидетельствует – здесь покоятся истинные герои Украины, здесь просоветски настроенные покойники, а здесь, допустим, борцы с украинской независимостью в послереволюционные годы – польские «орлята» (из-за орла на гербе Польши). И порой, как нам объяснили, на этом старинном кладбище происходят акции протестов, а то и просто погромы. Вообще, экскурсовод, как бы ненароком упомянула, что вынуждена трактовать историю по четко утвержденной концепции и разработкам.

Особенно это проявилось с ее стороны, когда во время загородной поездки по средневековым замкам, она, указывая в окно автобуса на целое поле одинаково установленных плит, сообщила:

- Здесь покоятся тела героических хлопцев из дивизии СС «Галичина» (нацистская организация, запрещенная в России), что погибли в 1944 году под безжалостными танками советского генерала Лелюшенко. Они и часа не смогли продержаться.

Но пани Ольга, как она просила себя называть, всё же время от времени отклонялась от конспекта и откровенно говорила нам о том, как в ее родном Львове не осталось ни советских НИИ, ни крупнейших широко известных предприятий. А как-то во время экскурсии по городу, когда рядом с одним из архитектурных памятников, оказалась куча неубранного мусора, она вдруг вздохнула:

Да что там доски и памятники! В те дни отмечалось столетие Степана Бандеры. Фронтон оперного театра был украшен его портретом. Здесь же в центре города у памятника в его честь проходили официальные митинги. Запомнил, как один из ораторов призывно изрек:

Во Львове, а теперь и во всей Украине, всячески прославляют акт о независимости, принятый организацией украинских националистов (ОУН – запрещена в России. – РНЛ) 30 июня 1941 года, когда город оставили советские войска и сюда первыми вошли абверовские формирования оуновцев «Нахтигаль» (запрещена в России. – РНЛ). При этом сегодня ни слова о том, какие листовки они распространяли по городу:

За неделю было зверски и демонстративно замучено и забито в городе от 5 до 7 тысяч человек, о чем подробно говорилось на Нюрнбергском трибунале, где широко демонстрировали кино- и фотодокументы. Да, там не выделили отдельной строкой подразделение ОУН, они просто перечислены в качестве пособников фашистов. Но ведь даже немцам приходилось сдерживать ретивых «героических» хлопцев.

Нам с женой этот был город интересен не только по экскурсионной программе. У меня перед войной здесь жила с семьей мама, а жена вообще родилась тут уже в послевоенные годы.

И вот мы решили потратить весь день на поиски тех домов, где жили наши семьи уже в далекие времена. Мама, дочь красного командира, попала во Львов осенью 1939 года, а покинули они его в самом начале 1941-го, когда ее отца перевели в Новосибирск. Жили в огромном доме на улице Зябликевича, неподалеку от Стрыйского рынка, напротив был старинный польский костел. Теперь такой улицы во Львове нет. Её и три других как бы вобрала в себя нынешняя Ивана Франко. И вот, постоянно звоня маме по мобильнику и уточняя приметы, находим нужный дом, подъезд и этаж. Начинаю фотографировать, и тут же оказывается рядом охранник, который интересуется, для чего я веду съемки у дома сотрудников СБУ. Объясняю. Всё же просит побыстрее заканчивать. Да я вроде бы и так всё уже сфотографировал.

Теперь берем такси и едем на Пушкинскую, к Лесотехническому институту, где родилась и первые годы жила жена. Оказывается, и Пушкинской уже нет. Теперь это улица генерала Чупрынки. Что за военачальник? Выяснилось, это псевдоним Романа Шухевича, заместителя Бандеры, офицера Абвера, в честь которого во Львове уже названа одна улица. Значит, вроде того, если бы у нас была улица Максима Горького, а где-то рядом еще и Алексея Пешкова. Все-таки чувствуется у них дефицит героев, люто ненавидящих русских, ляхов, жидов, мадьяр и коммунистов. Но находим и дом, где жила жена и ее семья. Здесь съемки прошли уже без участия СБУ.

Ее отец был ректором Лесотехнического института, а в октябре 1949 года одним из студентов этого вуза – Михаилом Стахуром зверски убит в своем рабочем кабинете известный тогда писатель и публицист Ярослав Галан. Убийца, член ОУН львовского подполья, нанес ему 11 ударов по голове узким гуцульским топором во время своего второго визита к писателю. Первый раз, усыпляя бдительность охраны, он приходил жаловаться на якобы притеснения со стороны русского пана ректора студентов-украинцев. Убийца в конце концов был найден и предстал перед открытым судом, где признал, что привел в исполнение приговор подполья Галану за его памфлет «Плюю на Папу» против Пия ХII. Но еще раньше, уже через четыре месяца после гибели писателя, когда резко активизировали борьбу с ОУН, удалось уничтожить её подпольного руководителя на западной Украине Романа Шухевича, столь прославленного ныне.

Кстати сказать, по воспоминаниям моей мамы, никому из тех семей, что жили с ними по соседству в доме на улице Зябликевича, не удалось покинуть Львов – все были зверски уничтожены, а эвакуировать их не успели. С верхних этажей дома выкидывали даже грудных детей, о чем есть свидетельства.

После нашей «семейной» экскурсии мы зашли в кафе, каких немало в центре города, где подают и отличный кофе, и замечательные пирожные, и подвели итог нашим поискам. Вроде, целы дома, улицы этого великолепного и с любовью отстроенного города, где достопримечательности буквально на каждом шагу. Но как при этом дико смотрятся все нынешние «поминальники» кучке упырей-садистов. И, слава Богу, не видят всего этого ее родители, родители моей мамы. Они эту землю отвоевывали, здесь учили студентов, готовили преподавателей, а теперь прозваны оккупантами, врагами Украины. И главное, нам, вместе с тем, практически не встречались здесь, что называется, оголтелые с блеском ненависти в глазах люди. За что же им сегодня искусственно и настойчиво готовят роль русоненавистников, внедряя повсюду укронацизм? И всё ли сделала наша страна, её руководство, чтобы пресечь эту гибельную политику с первых шагов ее открытого возрождения? Всё осталось в тени «газовых» разборок.

И даже вроде бы невинная сувенирная продукция – на уровне стеба – за эти годы стала приобретать нарочито антирусский характер. Например, во время загородной экскурсии в одном из замков гид там вдруг стала вести лекцию на украинском. Наша группа удивилась, а та в ответ попросила доплатить за перевод на иностранный язык. Отказались. После чего последовал ее рассказ на отличном русском, по окончании которого нам было предложено ею купить на память футболки и сувениры с надписями типа:

Все греко-католические храмы Львова в Рождественский вечер были прекрасны в праздничной подсветке, украшенные елками, гирляндами. И лишь «почему-то» на улице у редкой здесь православной церкви Московского Патриархата, куда мы пришли, вообще не горел ни один фонарь. Зато во дворе было светло и празднично. И елка была. А когда поздно вечером вернулись со службы, услышали по телевизору проповедь так называемого Киевского патриарха:

Куда дальше ехать-то?

На днях смотрел очередные дебаты по нашему ТВ. Те же немыслимо надоевшие за последние годы «эксперты» с Украины спорили с не менее надоевшими нашими экспертами о последних инициативах Киева по прославлению УПА (запрещена в России. – РНЛ), Бандеры и всей их борьбы. И вдруг четко осознал – те, кто планируют и ведут такие передачи, сами раскрывают «окна Овертона» информационной легализации укронацизма. Ведь всё, что с ним связано, вообще должно быть за пределами дискуссий. Единственно, о чем можно вести речь - о резком, однозначном, не подлежащем никакой реабилитации, осуждений явления. Не пора ли это осознать и действовать только в таком ключе? Хотя уже и так запоздали.