Вандал Подпорин не русский националист

Ситуация с нападением на картину облетела все СМИ и, как бывает в наше время, мгновенно политизировалась. Любое явление в гастрономии становится политическим событием. Человек, кинувшийся с металлическим столбиком на картину, не является националистом и адептом Ивана Грозного. Выпил сто грамм водки и стал абсолютно неуравновешенным. Я слышал его голос, мне показалось, что он говорил с кавказским акцентом. Скорее всего, это был гость столицы или гастарбайтер, поэтому этого человека очень трудно приравнять к националистам.

Я думал над этим инцидентом. Когда Ерофеев говорит, что русскому национализму чуждо искусство и чувство понимания искусства, он фальшивит. Эта картина создавалась в пору расцвета русского самосознания. В те времена были написаны такие произведения, как «Князь Игорь», «Хованщина», «Борис Годунов». Это были русские люди, у которых вспыхнуло национальное чувство, любовь к своей истории. Картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» написана русским националистом. Сама картина является продуктом русского самосознания, исследующего родную историю и извлекающего из нее уроки и назидания. Картина написана блестящим художником и раскрывает не исторический эпизод, было не было, а безумие и горе человека, который опомнился после совершения греха. Это очень сложное человеческое переживание, момент покаяния, позднего и ужасного раскаяния. Эти глаза, безумное лицо и страдание. Это психоделическая картина – художнику удалось выразить сложнейшее психиатрическое чувство. От картины Репина веет этим безумием и раскаянием – она захватывает зрителя. Смотреть ее тяжело, но и оторваться от нее невозможно.

Подпорин выпил водки, был неуравновешен и, может быть, чем-то огорченным и попал под воздействие репинского гения. Фигура Ивана Грозного здесь не при чем – нападавшему она была равнодушна. Он подпал под изливающееся от картины безумие. Это свидетельствует о том, что картины в Третьяковской галерее живые – русская классика жива, она не умерла, но подтвердила свою жизнь таким странным или даже ужасным способом.

Что касается Ерофеева, то Витенька русофоб и мастер описывать женские гениталии. Его работа «Русская красавица» была переведена на иностранные языки. Она могла быть «литературным сутенером», предлагающим иностранным читателям русское женское тело.