Выбор «шапки»: пыжик вместо Мономаха

Некоторое время назад в «паутине» завелся историк Пыжиков (как всегда, от хозяйского нерадения, что-нибудь да заводится). Пыжиков выскакивает со своими видеопроповедями всякий раз, когда любознательный пользователь интернета начинает интересоваться историческими вопросами. Выскакивает со своей оригинальной темой, которая привлекает к нему внимание многочисленных завсегдатаев Ютуба, - одних возмущая, других соблазняя... Тема действительно оригинальная: Пыжиков проповедует необходимость освобождения России от «украинско-польского ига»… Этой же теме посвящена его книга - «Славянский разлом. Украинско-польское иго в России», которую он активно рекламирует в интернете.

По мнению Пыжикова, вся история России, управляемой романовской династией, является на самом деле навязанным извне России «украинско-польским игом», с последствиями которого и возможным его рецидивом необходимо бороться.

Более того, само русское Православие, которое в новейшем Государстве Российском ютится на правах одной из четырех «традиционных конфессий», объявлено Пыжиковым следствием этого «ига» - чуждой русскому народу инородной идеологической диверсией, подлежащей разоблачению. Русская Церковь для Пыжикова - это «главный топор, которым кромсали все российские народы». Это - «церковь панской Украины» и «обоснование господства украинско-польского элемента», без чего, как считает Пыжиков, «эта церковь не существует, она для этого создавалась». Наша Церковь, по Пыжикову, - «не вера, это коммерческая контора, созданная <…> не для веры, а для обоснования панско-украинской прослойки, а нам надо вернуться к народной религиозной вере …»

Попутно Пыжиков «разбирается» с идеей «Москва – Третий Рим» и формулой «Всея Руси», - изобличая их, по его мнению, сомнительное происхождение и вредоносную сущность.

Пыжиков заявляет о своей борьбе с некой «украиноцентричностью» русской истории. «Задача истории, - говорит Пыжиков, - <…> все наше историческое полотно перекроить таким образом, чтобы все это, что тысячу лет довлеет над нами, осталось в прошлом <…> - в этом я вижу свою миссию». Он то ли всерьез полагает, то ли делает вид, будто верит в возможность безболезненно вычленить из русской истории то место, где происходило становление русской государственности и русской культуры, и где был зажжен свет русской веры. Или – что можно куда-нибудь тихо задвинуть порицаемый им «романовский период», давший миру великую русскую культуру и расширивший горизонты Русского мира не только до уровня самодостаточной цивилизации, но и позволивший лучшим умам России говорить о восприятии миссии Третьего Рима: стать оплотом православия в мире и надеждой для той части человечества, которая противится сползанию нашего мира к погибели.

Для нас, живущих или до недавнего времени живших на Украине, подобный подход - не новость. Уже четверть столетия нам говорят о самодостаточности Украины, искусственно вычленяемой из Русского мира, о чуждости для нас всего «московского», которое щедро наделяется всякими дурными эпитетами. И мы по мере сил боролись с этой доминирующей на сегодняшней Украине системой взглядов, порицая ее убогость и пытаясь открыть глаза своих земляков на печальную духовную и материальную участь соблазненных такой идеей. И противопоставляли Украине Россию, где, как нам казалось, сохранилось целостное восприятие Русского мира, в его единстве и многообразии, - которое хотя и не озвучивалось в государственной риторике (по вынужденным, как мы думали, причинам), но живет в душах русских людей. И надеялись на то, что это здоровое духовное начало распространится и на нашу многострадальную землю и поможет исцелению русского народа Украины от «украинской болезни».

Однако на деле оказалось, что и в нынешней России все обстоит гораздо хуже, чем можно было предполагать. У российской власти не обнаруживается необходимой духовной мотивации не только для удержания бывших имперских пространств, но даже для сохранения под своим державным контролем исконных русских земель. Это – если перейти с геополитического уровня на уровень индивидуальный - напоминает «духовный настрой» нынешнего европейского обывателя, который не желает уже создавать семью и нести тяготы по ее содержанию и обеспечению, а предпочитает жить в свое удовольствие. И, по причине такого выбора, закономерно оказывается в положении потесняемого и вытесняемого пришельцами с Востока и с Юга, наделенными более здоровыми жизненными установками. И беда не только в том, что подобное положение отражает настроения той части российской власти, которая желает ради «продолжения банкета» сбросить украинский «балласт». (И вполне возможно, что Пыжиков выполняет некий заказ, обеспечивающий комфортное существование этих власть предержащих, избегающих конфликтов с Западом). Беда в том, что и для неискушенного российского обывателя, не обремененного православной мотивацией, близка такая система взглядов, и можно предположить, что он охотно ухватится за соблазнительное для него пыжиковское мировоззрение после должной его раскрутки, которая по-видимому уже началась.

Вообще, очень похоже на то, что для неких сил, внутренних или внешних, весьма соблазнительным показался тот переворот, который с помощью истории (и используя ее поверхностное знание «широкими массами») произведен на Украине. И это, если говорить о «духовной прописке», те самые силы, которые в свое время подбросили малороссам идею о будто бы терзающем их «московском иге». Примерно тем же, за что теперь взялся Пыжиков, давно уже занимаются украинские историки, ограничивающие свою историю территорией нынешней Украины и произвольно вычленяющие из бывшей общей истории все «московское». История вообще – материал податливый: что в ней начинаешь искать, то непременно и находишь. Мы помним, как совсем еще недавно весьма маститые историки находили в отечественной истории обоснование для марксистско-ленинских идеологических построений, как затем украинские историки, последователи Грушевского, использовали нашу историю для своего «строительства украинизма»; и если напустить на нашу историю каких-нибудь, к примеру, фрейдистов, феминисток, астрологов и прочих экзотических персонажей, - то можно не сомневаться, что они с легкостью бы нашли в нашей истории все необходимое для своих идейных потребностей.

«Механизм» подобного фокуса предельно прост: второстепенное (интересы или обиды какой-нибудь обособленной группы, местные особенности и прочее) искусственно ставится поверх главного - того, в чем сосредоточен смысл нашего бытия и что обеспечивает органическое единство нашей цивилизации и возможность ее развития. Успеху подобного фокуса немало способствуют «достижения» новейшей системы образования, когда народ, ставший объектом манипуляции, главного уже не видит и не способен распознать, а замечает лишь то, что суют ему прямо под нос из телевизора.

Признаком требуемой «легкости жанра» пыжиковского учения является уже то, что наш ученый историк с легкостью употребляет термин «украинский» применительно к эпохам, когда никто ни о чем «украинском» слыхом не слыхивал, - подобно украинским историкам, умудряющимся обнаружить «украинское» за много тысячелетий до его появления.

Так что Пыжикову, вне всякого сомнения, не составит большого труда изготовить историческое обоснование для некоего «великорусского украинства», которое на пару с «малороссийским украинством» с удвоенной энергией станет разрывать историческую Россию и русские души на части.

В общем, всех нас можно теперь «поздравить» с тем, что и в России появился свой потенциальный «грушевский», который под видом борьбы против «украинского ига» пытается создать нечто «украинское» и для России (вернее, для той части исторической России, которой позволено пока так называться).

Таким образом, приходится констатировать, что после более чем столетних усилий украинизаторов, советских и антисоветских, отделявших Малую Русь от России, Пыжиков теперь фактически открыл второй фронт против Русского мира, отделяя Великую Русь от всего того, что мы до сих пор считали Россией. Кстати, так как и Белоруссия полностью соответствует критериям тех пространств, обитателям которых Пыжиков отказывает в родстве, и он иногда, вместо «польско-украинского ига», говорит об иге «польско-литовском», то и с Белоруссией нам, видимо, вскоре предложено будет расстаться. Впрочем, эта «почетная миссия» может быть поручена и другому «историку»…

Как уже было сказано, вся риторика выступлений Пыжикова такова, что заставляет подозревать его в том, будто он откуда-то получил некое «задание». Если принять во внимание степень раскрутки продвигаемой им исторической концепции, в которой наш новый «грушевский» пыжится разорвать органическую связь Малой Руси и Великой, то тут явно не обошлось без «бочки варенья и корзины печенья», - и кому довелось наблюдать самого Пыжикова визуально, тот, безусловно, подтвердит, что Пыжиков не враг «печенья» и что половину «печенья» он, скорее всего, уже съел.

Наш новоявленный исторический реформатор постоянно оговаривается по поводу того, что разрабатываемая им тема обширная и не может быть выполнена одним человеком, - как бы все время жалуясь: то ли средств ему добавить, то ли людей подкинуть… И признается, что пока точно не знает, какую веру нужно будет создавать вместо православия (но в том, что Православие надо чем-то заменять – он нисколько не сомневается), - тем самым обнаруживая некую спешность этого предполагаемого нами «заказа». Лейтмотивом всей «пыжиковой проповеди» звучит: нужно срывать «украинско-польское покрывало» с истории для того, чтобы понять, куда нужно двигаться. Таким образом нам предлагается в очередной раз совершить нехитрый трюк, выраженный словами нашей некогда главной песни - «до основания, а затем…», без ясного понимания, что именно будет «затем». Впрочем – как и на Украине – ответ на вопрос, куда нужно двигаться и что будет «затем», определяют те, кто не стесняясь подвергают нашу когда-то свободную страну своему неуемному и чужеродному реформаторству, наделяя при этом всех, кто способствуют этому процессу, «печеньем».

Рекламируемая Пыжиковым его книга – пропагандистская. Пыжиков сам признается, что намеренно изгнал из нее академизм (и даже убрал ссылки), чтобы сделать ее читаемой. Книга – если судить по заявленной ее теме, многократно и детально истолкованной автором, - отлично вписывается в разыгрываемое сегодня «действо». Сейчас по телевизору, по всем каналам, идет некая «артподготовка»: смакование того, до каких дикостей доходят обитатели Украины (при этом, конечно, доверчивым телезрителям забывают сказать о том, что «мудрой» российской политикой последней четверти столетия этим самым «дичающим» украинцам и не оставлено другого выхода). И, в качестве иллюстрации, предъявляют какого-нибудь Ковтуна… После этого самое время явиться Пыжикову со «все разъясняющим учением»… И подготовленный телезритель с огромным облегчением станет ратовать за то, чтобы всех этих невменяемых «хохлов» послать куда подальше и больше не иметь с ними ничего общего.

В том случае, если заказчики пыжиковской активности все-таки не внешние, а наши домашние, желающие спокойной жизни «на трубе», безо всяких лишних волнений, и решившие, что им и оставшейся без Украины куцей России «на их век хватит», то нужно их огорчить. Сдав Украину, комфортного существования они все равно не дождутся.

Россия вместе с Украиной - единый организм. Без Украины и всего, что связано с Украиной – жизнь России неполная (если говорить о полноте смыслов, позволяющий верно оценивать наше прошлое и определять движение в будущее). И мы, взяв на вооружение ущербную идею, можем рассчитывать только на ущербные, гибельные, результаты.

На Украине в наши дни ведется полемика. Одни, настроенные антироссийски, твердят о том, что нынешнее вооруженное противостояние на Донбассе – это война России против Украины. Им возражают другие, которые говорят, что это гражданская война внутри Украины (и эту версию поддерживает официальная Россия). Но на самом деле – это гражданская война внутри самой России, понимаемой в ее полноте. Вспомним хотя бы о том, за счет кого все эти годы содержалось и кем подпитывалось стремящееся с своему нынешнему бандеровскому «счастью» украинское государство…

Поэтому, если сдать Украину, то с таким подходом ничего не помешает затем сдать и Сибирь, и Дальний Восток, и Калининград, и Смоленск, и Кавказ, и Кубань, и Казань… И дождаться того, что Россию загонят обратно в «Московское княжество», как о том и мечталось известным русофобским идеологам. Учитывая же то, что само нынешнее «Московское княжество», по крайней мере в духовном отношении, уже почти пало, раньше остальной России, то дальнейший путь русского исхода явно стелется куда-то на северо-восток, в сторону Чукотки. Для подтверждения сказанного и наглядного определения пути дальнейшего нашего «прогресса» достаточно сравнить карту СССР и карту нынешней России. Это сравнение позволит понять, куда нас теперь гонят (в том числе и при помощи Пыжиковых). А так как на этом пути Россия еще и стремительно теряет русское население, то остатки русских и вправду смогут вполне поместиться и где-нибудь на Чукотке… Стоит заметить, что и удержать юго-восточную составляющую нынешнего Государства Российского ценою сдачи того, что испокон веков и донедавна еще считалось русским – тоже никак не получится. Ведь на завоевании Иоанном Грозным Астрахани и Казани тоже лежит печать «пыжикова проклятья»: Пыжиков наш прознал, что грозный царь совершил все это по наущению «украинских родственников», вдохновленный вредной, по мнению Пыжикова, идеей «Москва – Третий Рим»…

Говоря о вероятных домашних заказчиках всплывших на поверхность нашей жизни «пыжиковых» идей, стоит упомянуть еще одну версию. Не исключено, что некто высокоумный наверху решил (или ему подсказали), что можно таким образом подстраховаться от регулярно выдвигаемых материальных претензий к России со стороны Украины, которые непрерывно рождает буйная фантазия украинских политиков… И для этого следует выдвинуть встречные претензии… И оформить их в виде «ига»… Эта версия имеет право на существование еще и потому, что вполне соответствует уровню восприятия действительности нашим нынешним правящим классом и очень похожа на ту заветную идею, которую до самого своего политического крушения «носил под сердцем» Янукович (и которую ему тоже подсказали): о том, что нужно-де всячески поддерживать политических бандеровцев, потому что их легче будет победить на предстоящих выборах…

Поразительно, что Пыжиков, взявшийся перелицевать существенную часть нашей истории, на этом не останавливается. Он вознамерился подвергнуть своей ревизии саму православную церковь, щедро наделив ее всякими историческими «компроматами», совершенно при этом игнорируя сущность нашей веры, сохранившейся в чистоте, несмотря на те или иные ошибочные либо злонамеренные действия тех или иных грешных людей.

Наша Церковь объявляется Пыжиковым «украинской» и признается ущербной. Весь «нарытый» против нее Пыжиковым жалкий «компромат», бухгалтерского, в основном, свойства, заслоняет для него ее сущность и отменяет религиозную жизнь народа, ведомого Христовой Истиной и вдохновляемого Серафимом Саровским, Иоанном Кронштадтским, Игнатием (Брянчаниновым), святыми преподобными оптинскими старцами и многими другими светочами Православия, воссиявшими в порицаемой Пыжиковым «никонианской церкви»…

Можно было подумать, что Пыжикова, воспринявшего «антиниконианские» претензии старообрядцев, не устраивает «украинское» влияние в нашей Церкви, обозначившееся после церковного раскола. Но он идет дальше и копает глубже, вскрывая еще более глубинный «заговор» против России. Этой коварно наведенной на Россию порчей оказывается концепция «Всея Руси», ставшая, по мнению Пыжикова, «троянским конем» для России, подсунутым нам Византией. Нити этого коварного заговора ведут на Афон: тамошние «религиозные технологи» (или «афонские ребята», как по-панибратски называет их Пыжиков) и «впарили», по его словам, нам эту концепцию.

Поражает и то, что этот новоявленный реформатор истории России (претендующий на то, чтобы предписывать России сойти с того пути, который составляет ее духовную суть и миссию в нашем мире) не удосужился поинтересоваться, что такое православие и что оно значит для отдельного человека. Его представления на этот счет немногим отличаются от того «духовного багажа», с которым в свое время бесчинствовали в храме Христа Спасителя бесноватые из «Пусси райот», желавшие устроить там свою «культурную революцию». Кстати, на многих видеороликах наш просветитель Пыжиков красуется на фоне книжных полок, где, слева от него (примерно на уровне его головы), находятся тома Полного собрания сочинений Достоевского. Жалко, что Пыжиков, прежде чем затевать свое «разоблачение» Церкви, не нашел времени хотя бы заглянуть в один из этих томов.

Но очень похоже на то, что наш дерзновенный историк и не ощущает во всем этом потребности, видимо, представляя в собственных глазах некое человеческое совершенство, потому что от всех его речей явно разит непониманием, зачем вообще существует церковь и какова ее роль для уврачевания души человеческой.

Вместо нашего «разоблаченного» Православия, из мутных речей Пыжикова вырисовывается некий заменитель Православия, без церковности (зато с добавлением других традиционных народных верований), – то есть без причастия, исповеди и многого другого, «рамки» чего и предполагается, наверное, определять «небожителям» вроде Пыжикова, а заодно и сделаться самим главными судьями своих и наших поступков. Тут вспоминается украинский предшественник Пыжикова, видный деятель начального периода украиностроительства Винниченко, признававшийся в своей книге («Відродження нації»): «Мы в те времена были богами, которые брались из ничего творить целый новый мир». (С той только поправкой, что претендовавший на «божественную роль» Винниченко был, в отличие от Пыжикова, красавец-мужчина, с черными усами, аккуратной адвокатской бородкой и с роскошной черной шевелюрой, не говоря уже о жгучем взгляде голодных южных глаз, - так что мог хотя бы претендовать на роль некоего «временного божества» для некоторых недалеких представительниц слабого пола… Что же касается нашего Пыжикова, то он, по своим данным, может разве что претендовать на оказавшееся недавно вакантным место известного «бога» Кузи).

Впрочем, может быть Пыжиков, зная себя лучше нас, посторонних, и не находит в себе грехов – нам же, всем остальным, обремененным грехами, без покаяния и без причастия никак нельзя. Мы, грешные, не ведаем, как без церкви возможно преодолеть даже невинную страсть к «печенью», не говоря уже о других более тяжких грехах.

Отбросив за ненадобностью Церковь, Пыжиков вместе с тем заявляет о том, что «пытается нащупать объединительный элемент для всех…». Для этого он задался целью выяснить, во что на самом деле верил дореволюционный народ. (Эта «методика» ничем не отличается от того, как если бы мы сегодня (или завтра) надумали формировать «всенародную веру», опираясь на фактическую «веру» нынешних наших сограждан, «верующих» кто в деньги, кто в удовольствия, кто в «успех»…)

Что же касается дореволюционной веры нашего народа, то исторические исследования Пыжикова привели его к выводу, что это была смесь верований (старообрядческих, ведических и прочих), сводящаяся к нецерковной вере в царство справедливости на земле. Тут предлагаемая Пыжиковым «вера» начинает приобретать знакомые нам очертания. Потому что сразу же вспоминаются другие известные «верующие», средоточие веры которых тоже находится на земле… И хотя Пыжиков на словах дистанцируется от «морального кодекса» этих оппонентов христианства, изящно обозначив их, как тех, «о ком написан опус Солженицына «Двести лет вместе», но на деле собирается предложить русскому народу «духовные ценности» именно этого рода. Таким образом, нам опять, в новой «упаковке», презентуется та самая «вера», которую мы уже имели возможность на себе испытать (и, главное, ощутить на себе ее сокрушительный результат). Что же касается наших разнородных «оппонентов», то им по большому счету все равно какой именно клин вбивать в ненавистное им христианство. В данном случае мы имеем дело с чьей-то попыткой при помощи Пыжикова реанимировать и внедрить в нашу жизнь еще и церковный раскол XVII-го века. Кстати замечу, что и корни обнаруженного в русском народе коллективизма Пыжиков выводит из вынужденной солидарности старообрядцев перед диктатом «никониан». Притом что сама по себе традиционная русская община, духовное наследие которой было использовано при изготовлении «советского коллективизма», хотя и вела свое происхождение из древних форм народной жизни (подобно общинам у других народов) – но в ближние к нам столетия представляла собой как раз наиболее богоугодную, в христианском смысле, форму человеческого общежития, соответствующую принципу христианской соборности – когда члены общины ощущали себя неким единым «организмом», живущим по Божьим законам.

Надо сказать, что на нынешнем поле информационных баталий Пыжиков наш вовсе не одинок, а выступает в составе довольно сплоченной когорты единомышленников, подходящих к проблемам, с которыми сталкивается сегодня Россия, вроде бы с патриотических позиций.

Общим для всех этих «продвинутых интеллектуалов» является то, что все они по-прежнему не желают «расставаться с комсомолом», и с поистине комсомольской самонадеянностью берутся указать всем нам выход из той темной ямы, в которую мы теперь угодили. Они готовы нас вести за собой, освещая наш путь к «новому счастью» блеском своих отшлифованных марксизмом интеллектов (действительно блестящих, особенно на фоне командующих нынешним «парадом» почти безмозглых торгашей, довольствующихся для познания действительности исключительно хватательным рефлексом). Неудивительно, что вслед за Марксом все они уповают на всякие рациональные пути решения наших вопросов и силятся посредством «мозгового штурма» недюжинных своих умов изобрести нечто новое, некий «хитрый план», чтобы наконец-то перехитрить наших недругов. И эта их вера в, скажем так, «технологическое» решение наших проблем, заставляет их мерить по своему «образу и подобию» и всех остальных (и оттого и на Афоне им мерещатся «религиозные технологи»…)

Все они не понимают и не желают понимать, что наше подлинное избавление от постигших нас бед наступит только тогда, когда преобладающая часть нашего народа (и, в первую очередь, его правящая прослойка) сможет наконец именно церковными методами, перехитрить самих себя: свое сребролюбие, сластолюбие, славолюбие и прочие наши многочисленные «достоинства»…

Однако к церкви наши новоявленные спасители относятся с плохо скрываемой враждебностью. Церковь для них – некий элемент буржуазного общества, обслуживающий интересы буржуазии. Им невдомек, что корень буржуазности – именно в материалистическом взгляде на мир, в уповании на «ценности» мира сего. И потому нет существенной духовной разницы между материализмом индивидуумов (как в либерализме) и материализмом масс (как при коммунизме), - так как и тот и другой ведут разными путями к одному и тому же гибельному результату. И тут снова самое время вспомнить о Достоевском, утверждавшем, что русский человек без Бога – дрянь. И, добавим, нет большой разницы в том, какая именно «дрянь»: либеральная или коммунистическая. Потому что в решающий момент каждый такой индивидуум будет действовать по принципу «если Бога нет, то все позволено», и ставить во главу угла собственный свой интерес, забывая обо всем остальном.

Так как Церковь у Пыжикова со товарищи под подозрением – то и спасение от бед ими ищется на путях, далеких от христианства, порой весьма неожиданных и забавных.

Так, например, многомудрый Пыжиков в качестве варианта своего рода «национальной идеи» (долженствовавшей по-видимому заменить православие) предлагает принять некую эйфорию, которой бы сопровождалось освобождение от «украинского ига» и которая бы объединяла все российские народы – подобно тому как «успешных» китайцев вдохновляла в свое время на свершения эйфория, вызванная освобождением от манжурского ига…

Возможно что Пыжикова, - в сознании которого марксистское учение о классовой борьбе причудливым образом трансформировалось в некую межрегиональную «клановую» борьбу всего «киевского» против всего «московского», - все это и правда способно «взбодрить»… Правда он не объясняет доверчивым согражданам, почти что уже готовым вслед за ним вдохновляться этой великой идеей, - чем надлежит вдохновляться российским народам, когда «иго» закончится… Это очень напоминает идею, которая некоторое время вдохновляла трудящихся, проявлявших солидарность в борьбе с эксплуататорами. Однако после того, как эксплуататоры были побеждены, - идея тоже потухла, и бывшие солидарные трудящиеся стали искать каждый своего интереса. И мы закат советской эпохи вынуждены были влачить «без божества, без вдохновения, без слез, без жизни, без любви», пока в своей жалкой безыдейности не дошли до того предела, когда сами сдали свое достояние противнику.

Вполне возможно, что эти самые интеллектуалы соблазнены безусловными достижениями советского периода – индустриализацией, победой в Великой войне, свершениями в космосе, в спорте и в прочем. Однако разделить с ними их упования не позволяет одно, вроде бы незначительное пятнышко на светлом фоне всей этой эпохи побед и свершений – позорный ее финал. Когда элита этой великой страны ограбила свой народ, мотивированная тем, что «если Бога нет, то все позволено». А народ, по той же самой причине, этому не противился, - подкупленный в частном порядке всякими мелкими подачками и послаблениями.

Конечно, всю эту «ревизию» Пыжиковым нашей истории, а тем более его препирательство с Церковью – можно было бы воспринять с юмором, однако не просто шутить, зная насколько народ наш, в нынешнем его состоянии, слаб и беззащитен против подобного рода соблазнов...

Тем более, что наши внешние «недоброжелатели» не дремлют и методично, любыми способами, накатывают на нас волну за волной множество идейных соблазнов: тут и глобальный либерализм, и упомянутый марксизм-ленинизм, запущенный по второму кругу, и всевозможное язычество, и вообще все, что «попадается под руку»... Теперь же пришел черед явиться национальному эгоизму великороссов – с предложением к великороссам развиваться в том самом качестве, о котором Достоевский писал, что русский без Бога – дрянь. И в котором русский человек, по сути своей, перестанет быть русским.

Зная наш народ, не желающий исправлять ситуацию, в которую он попал, единственно возможным образом – христианским, – и с готовностью хватающийся за всевозможные «хитрые планы», не связанные с обузданием эгоизма, нужно признать, что презентуемая Пыжиковым идея – весьма соблазнительна.

Русскому народу (той его части, которой еще позволено именоваться русской) предлагается дешевый соблазн в стиле «москали зъйилы нашэ сало» (приспособленный к великорусским условиям посредством замены «москалей» на «хохлов»), который уже разрушил жизнь в Малороссии. Совершенно по-украински Пыжиков дает понять, что российский «хэппи-энд» до сих пор не наступал лишь потому, что мешал «украинский элемент»; и соблазняет светлым будущим после изгнания этого элемента (обозначенного в качестве «скрытого врага») – после чего для нынешней России должно-де наступить то, о чем поется в украинском гимне: «запануем у свойий сторонци»… То есть предлагается простое решение всех вопросов, требующее лишь «легкого движения руки» - подобно тому, как доверчивых украинцев убеждали перед декабрьским референдумом 1991-го года, что им достаточно проголосовать за «Акт о провозглашении независимости», предав тем самым своих братьев – и будет им «европейское счастье»… При этом как-то забывается, что доверившиеся всему этому украинцы, вместо ожидаемого «европейского счастья», получили с тех пор лишь разорение, одичание и войну…

Вопреки глубокомысленным выводам Пыжикова о том, что народ на Украине какого-то иного, порочного, качества в сравнении с народом в нынешней России – к сожалению, приходится констатировать, что и нынешние россияне также легко поддаются на пыжиковскую соблазнительную риторику. И полностью идентичны с украинцами в своей незащищенности. Достаточно взглянуть хотя бы на сплошной поток восторженных комментариев под пыжиковскими проповедями.

По сути же перед нами - очередное обоснование предательства живущего на Украине русского народа. Предательства, подаваемого в благообразном виде: приправленного историческими оправданиями и прочими «специями», помогающими устранить дурной его запах.

Живущие на Украине объявляются врагами. Но так как настоящие враги – бандеровцы – недосягаемы, то все острие пыжиковских критических стрел фактически обрушивается на так называемых «пророссийских украинцев». Тех, которые за последнюю сотню лет, несмотря на украинизации советских времен и гонения последней четверти столетия, сохранили еще в себе ощущение своей принадлежности к русскому народу, и при минимальной помощи (хотя бы в виде официального признания их частью русского народа, с соответствующими правовыми последствиями) могли бы остановить сползание всей Украины по бандеровскому пути.

Вместо этого, эти самые «пророссийские украинцы» объявляются главными врагами России. Они заслужили у Пыжикова такие слова: «У России на шее висит могильный камень, который тянет ее к земле <…>. Самый опасный враг – это скрытый враг, а не тот, который позиционирует себя как враг и не скрывает этого. <…> Тот, кто показывает, что он не просто брат, а чуть ли не старший брат с исторической точки зрения – вот здесь вот за этой личиной и скрывается главная российская беда».

Если же перейти в плоскость реального воплощения идей, и учесть, что русский человек в теперешней России мало чем отличается от русского человека на Украине (переименованного теперь в украинца), то можно со временем ожидать и в России подобную украинской дикую дискриминационную кампанию против выходцев с Украины.

Опасность «пыжиковых» проповедей еще и в том, что наш исторический реформатор продвигает свои идеи под патриотической вывеской. В возражении на обвинение, что, дескать, он не патриот, Пыжиков гордо заявляет, что выступает против украинско-польского патриотизма, выражающегося в формуле «Православие, Самодержавие, Народность» – и противопоставляет ему «подлинный» российский патриотизм, которого еще нет, но который, по его словам, обязательно будет. Задача-де поставлена (любопытно выяснить - кем?).

Сам «патриотизм» у него жлобского, материалистического свойства – как у Жириновского, - являющийся прикрытием духовного разложения народа, разрушения его «семейной структуры» (посредством бесконечных выяснений, кто кому сколько должен), за которым неизбежно последует и закономерный материальный развал.

Но если с такого рода речами выступает какой-нибудь Дзыговбродский, красующийся на фотографиях в интернете в майке с надписью «ISRAEL», - обрушивший за последнее время на читающую публику целый град «патриотических» публикаций в стиле «бей хохлов – спасай Россию», - то за подобной «патриотической» риторикой легко угадывается чужеродный интерес. И наученный горьким опытом наш читатель, распознав нерусские уши, торчащие из упомянутого «русского патриотизма», отнесется к такому «патриотизму» с подозрением. Если же об этом вещает плоть от плоти наш Пыжиков, просто-таки расплывающийся от своей «русскости», окруженный на экране внимающими ему старцами с окладистыми бородами, то наша защитная реакция не срабатывает…

Впрочем, не имея особого желания выискивать в проповедях Пыжикова слишком уж изощренную злонамеренность, стоит сказать и о той части правды, которая в ней содержится. Правда эта в том, что русский народ Малороссии (особенно после того, как он измазался в кровавой бандеровщине) уже не может претендовать на роль ведущего в деле восстановления разрушенного Русского дома. Однако проповедь самого Пыжикова (и его горячая всенародная поддержка), к сожалению, свидетельствует о том, что и русский народ Великороссии выглядит теперь немногим лучше и его способность к спасительному для России образу действия может быть им легко утрачена...

Все это является дополнительным подтверждением того, что единственное для всех нас спасение – на христианских путях духовного исцеления… И то, что с нами теперь происходит – это и испытание для нашей Церкви, предпочитающей пока устраняться от решения главных национальных вопросов.

Должен признаться, что данный поверхностный разбор «пыжикового» учения предпринят мною не на основе детального изучения книг Пыжикова, а на основе его многочисленных устных выступлений, заполнивших интернет. Поэтому никакой конкретики, наличествующей в этих книгах, я не касаюсь, а касаюсь только того, что сам Пыжиков обозначил в своих выступлениях как свою «сверхзадачу».

Конечно, может быть это недостаточно уважительный «формат» для разбора идей столь маститой научной особы, и перед авторитетным мнением Пыжикова, наделенного высоким чином профессора истории надлежало бы смиренно пасть ниц. Но, к сожалению, нам на Украине довелось уже повидать в достаточном количестве профессоров истории и прочих неточных наук, которые с легкостью необыкновенной перевоплощались из марксистско-ленинских в украинско-петлюровско-бандеровское качество, и продолжают постоянно пребывать в позе, выражающей вопрос «Чего изволите?» И то что мы за подобного рода поведением наблюдали не только профессоров, но и некогда всенародно любимых советских артистов, спортсменов, и даже (страшно подумать!) многих духовных особ – делает нас несколько циничными в восприятии всякого «чина».

Расхолаживает также и то, что сам Пыжиков, подходя к истории России и дерзая указывать путь дальнейшего развития Русской цивилизации, не удосужился поинтересоваться, что такое, вообще, Православие; как и то, что нашему реформатору, похоже, ничуть не жалко того великого культурного достояния, которое создано на Руси за период «киевского ига». Все это дает право не интересоваться в каких именно словах оформил Пыжиков свою любовь к «печенью».

По указанной причине не имею возможности проследить за всеми подробностями совершенных Пыжиковым «исторических открытий», дабы дать им адекватную оценку. Но даже если судить по видеопроповедям, ясно то, что Пыжиков явно грешит распространением «духовных» критериев, исходящих из его испорченного марксизмом нутра – на все то, на что марксова «благодать» распространяться не может. По этой печальной причине Пыжикову, например, невдомек, что те самые «афонские ребята» занимаются не коварными «технологиями», а молятся и спасают душу.

Лишенный Высшей духовной опоры в главном, наш бедный исторический реформатор вынужден ставить во главу угла своей теории вещи второстепенные. Так Пыжиков делает свои глубокомысленные выводы, ориентируясь на фамильные окончания, по-расистски огульно отказывая в благоволении всем, чья фамилия оканчивается на «-ский». Неудивительно, что это сыграло с Пыжиковым злую шутку, и он, несмотря на высказываемые им благие «патриотические» намерения, по факту оказался делающим общее дело с такими носителями истиннорусских фамилий, каковыми были, к примеру, Свердлов и Зиновьев, и каковыми сегодня являются Венедиктовы, Серебренниковы и К°.

Остается, правда, надеяться на то, что за явленной нам пыжиковской бешеной активностью не прячется никакой коварный заговор внешних врагов России, и что за этим – тем более! – нет «государственной воли». Может быть, перед нами всего лишь невинное желание отдельного начитанного в истории индивидуума, который, желая немного «поправить» свои дела, решил пойти по пути художника Павленского и притащить на «рынок идей» нечто «оригинальное», что, как и страдания бедного Павленского на Красной площади, никак нельзя обойти вниманием.